История не фарс, а всегда трагедия
Структура ходов в районе особняка была очень хорошо видна на карте, и мы уже отчасти адаптировались к подземельям. Чувствовали себя там чуть беззаботней.
Нельзя этого делать.
Меньше чем через час мы оказались в нужной зоне.
Поиск, естественно, нужно начинать непосредственно под домом, расширяя понемногу радиус. И мы, находясь уже рядом, сделали очередной поворот.
Свет резко ударил нам в лицо!
А в нашем свете шагах в двадцати стояли два автоматчика… с направленными на нас стволами.
– Руки за головы!! Не двигаться!!
– Московская служба подземных сооружений! – быстро отреагировал Андрей. – У нас нет оружия, опустите, пожалуйста, свои автоматы и объясните, кто вы такие.
– Сейчас мы все тебе объясним, собака! – один автоматчик кивнул другому. – Быстро наверх за помощью! Мы вас давно дожидаемся!
Я стоял, касаясь плечом угла прохода, и уже получил толчок от Андрея: "Надо бежать!"
– Немедленно опустите оружие! – раздался его голос – Вы ответите за превышение полномочий! Ага, очень хорошо, вот и ваше начальство, – он посмотрел за плечо автоматчика, где никого еще не было.
Я понял эту скрытую нам команду и в один шаг оказался за поворотом. Рядом уже Андрей! Уйти теперь можно в этих катакомбах почти мгновенно!
Толя! Он ударился плечом об выступ, и его отбросило назад!.. То-ля!!
Я не слышал выстрелов, я видел, как его тело рвется и разлетается на клочья…
Я это вижу до сих пор.
………………………………………………………………………..
Мы выехали на набережную и где-то остановились.
И Андрей на какое-то время буквально сошел с ума. Его колотило так, будто страшная сила рвалась у него изнутри. Он бил руками по баранке, бил по боковому и ветровому стеклу и ничего не видел широко открытыми глазами, красными и мокрыми от бешеных слез. Не видел меня, бился и вырывался…
– Я всех их убью!! Всех!! Всех!! Я разнесу это гнездо на кирпичики!! Я их… – он захлебывался и калечил панель машины.
Минут через десять мне удалось переместить его с рулевого сиденья и двинуть автомобиль. Он рядом затихал уже ненадолго, потом снова начинал хрипеть, оскаля зубы, и страшная пенистая слюна капала с его подбородка.
………………………………………………………………….
Дома он не был вменяем.
Я принял странное, но оказавшееся потом абсолютно верным решение, вызвал врача-нарколога. Правильное, потому что они выводят человека после алкогольного кризиса через сон.
Тридцать шесть часов сна…
А я в нем не очень нуждался – один стресс выбил другой.
Сон вылечил Андрея, сделал его прежним – собранным, четким. Не совсем прежним. Жизнь – это память. И память Андрея никуда не ушла. Она, взбунтовавшись, соединилась с его тонким умом и волей, соединилась с тем, чтобы не бить по стеклу и железу, а наносить точно выверенные удары по тем, а вернее, всему тому, что он люто и окончательно возненавидел.
За два месяца до гибели под Цюрихом, в телефонном со мной разговоре он довольно спросил: – Читал в газетах, какой я этим мразям в очередной раз сюрприз преподнес?
Преподнес он им слишком много.
Как отличный специалист по ценностям и художественным шедеврам, провалил несколько попыток аукционной их реализации. Делал это через явные или анонимные сообщения в прессу. В том числе, сорвал продажу тех самых камней из патриаршей ризницы. Выпустил собственный каталог ценностей, которые могут быть представлены по российским каналам к продаже, и рассылал его крупным частным коллекционерам с указанием, в какие скандалы они могут попасть.
На мои или Мишины попытки его угомонить либо вообще не отвечал, либо скрипел зубами в телефон: "Не-на-вижу!"
Не пользовался охраной, ездил по всей Европе на автомобиле. А к мести начал готовиться сразу тогда, после своего сна… но другие события опередили.
На третий день после гибели Толи меня в редакционном коридоре тихо окликнул какой-то тип в очках, кепке и старом потертом летнем плаще.
– Тихо, Олег, это я. Где можно поговорить?
Закоулков у нас очень много.
– Олег, они опознали тело, вычислили Толю.
– Кто они?
– Коржаковцы. Это его система. Действуют очень оперативно. Сегодня утром меня вызвали из отпуска на работу. Слежки от подъезда не было пока, но ясно – они вышли на нас. На работе я, конечно, не был. Могут сразу арестовать. Нужно уходить.
– Когда?
– Прямо сейчас. Вечером будем на Украине.
– А… Миша завтра должен вернуться…
– Не вернется, я уже позвонил ему от соседей в Вену.
– А его и моя семья?
– Не посмеют сразу тронуть, соплей не хватит. Но мой верный человек предупредит их сегодня вечером, чтобы завтра же выехали разными концами в Прибалтику. Жена Анатолия уже в курсе. Все, Олег, оставь на подоконнике эти глупые твои бумажки.
Над Канадой серое ноябрьское небо. Без дождей. Дожди в Москве. Я видел эти обычные наши дожди вчера по телевизору, когда приехавшие оттуда тележурналисты показывали фильм о московских улицах, нищих и бомжах.
Пожилой полуоборванный мужик пел под старый аккордеон осипшим алкогольным голосом про Москву-златоглавую, собирая себе то ли на хлеб, то ли на чекушку водки… "Конфетки-бараночки!" – выводил он, стоя на месте, под которым находятся неизученные еще никем подвалы бывшего дома известного дворянина и невероятно богатого ростовщика Александра Раевского, на Чистопрудном Бульваре.
Две старые, но еще бодрые духом женщины с орденскими планками, вторили ему в Замоскворечье: "Москва-а непо-бе-ди-имая…". Они не просили, а раздавали агитлисточки недалеко от ресторана для новых русских. О господи! Если б там знали, над каким именно местом они готовят клиентам своих фальшивых соевых омаров!
Москва алмазная бежала мимо, не замечая ничего в своих мелких заботах…
Примечания
1
Кстати, Берия по профессии – инженер-строитель.
2
Его, мягко говоря, сомнительные методы очень подробно описаны в книге известного политика В. Илюхина.
3
Любопытно, что для генсека фигурка была выполнена из литого золота, для остальных – позолота.
4
Удостоен Георгия III и IV степени.
5
* Англичане расстреливали за это, невзирая на возраст.
** Англичане расстреливали, держали, в том числе и гражданское население, в лагерях, но не издевались.
6
Фамилия другая, по мужу.
7
Эти сведения получили потом фактическое подтверждение. См. книгу: "Берия: конец карьеры", статью Максимовича.