Ранчеро слегка заерзал на стуле. Затем его нижняя губа оскалилась, и он указал на здоровенную кучу на заднем дворе. Ручная пила и пара топоров - один, чтобы раскалывать чурки, а другой, чтобы рубить их на поленья - стояли там же, и вся земля вокруг была усыпана щепками.
- Бродягам здесь не подают. Они в поте лица зарабатывают себе кормежку, - пояснил ранчеро.
- Да, сэр, - согласился Джексон. - Я тоже трудом зарабатываю себе на хлеб, но мои руки не годятся для грубой работы, мистер Такер.
- Ты знаешь мое имя, вот как? - удивился тот.
- Все здесь в округе знают ваше имя, мистер Такер.
Но ранчеро не поддался на лесть.
- Или будешь колоть дрова, или останешься голодным, - непреклонно заявил он и, зашелестев газетными страницами, вновь углубился в них.
- Знаете, мистер Такер, - сказал Джексон, - работа бывает разной. Например, можно работать с игральными картами. - В его руках появилась колода карт, которую он перетасовал с такой невероятной скоростью, что они только и мелькали в его пальцах.
Такер глянул на парня с кривой ухмылкой:
- Ты что, спец по картам?
- Да, сэр, хотя и далек еще от совершенства.
- Ну-ка, перетасуй и раздай на четверых, да так, чтобы в каждой пачке оказалось по одной масти в полном наборе по старшинству.
Джексон перетасовал карты, затем они дождем хлынули на пол и легли ровными, аккуратными стопочками по числу мастей, рубашками вверх.
Такер встал, наклонился и перевернул верхние карты каждой пачки. Все было как он заказывал - у его ног лежали четыре туза.
Он отпихнул их сапогом, плюхнулся обратно на стул, затем, сменив гнев на милость, как бы отдавая должное искусству Джексона, заметил:
- Такой башковитый ловкач мог бы сколотить состояние, пряча карты в рукаве. Как же так вышло, что ты оказался с протянутой рукой на большой дороге?
Джексон пожал плечами.
- Вы же знаете, как это бывает? - уклонился он от ответа.
- Нет, я не знаю, - отрезал Такер.
- Ну, - начал объяснять Джексон. - Если в этих краях у вас на руках оказываются все четыре туза, то мальчики хватаются за оружие.
- А ты что же, не носишь пушки?
- Не для того, чтобы убивать, - парировал он, лучезарно улыбнулся и начал жонглировать картами.
По шесть зараз они веером взвивались в воздух и вновь оказывались в его пальцах. Затем одна карта, казалось, выпала из руки Джексона, но вместо того чтобы оказаться на полу, послушно взмыла вверх и вернулась в поджидающую ее ладонь. И тут же фонтан карт взметнулся за спиной парня, но все опять же собрались в его руках. Жонглируя, Джексон не переставал говорить.
- Вероятно, у тебя на это ушли годы, - буркнул Такер.
- Годы? Нет, вся жизнь, - уточнил Джексон.
- В это же время ты мог бы честно заработать деньги, не тратя столько сил и энергии, - пробурчал ранчеро.
- Зачем? - спросил Джексон. - Честно заработанные денежки текут в банк. И вместо вас их тратят щенки, которых вы наплодили. А шальные деньги как приходят, так и уходят.
- Текут сквозь пальцы - и ты опять гол как сокол, - пояснил Такер.
- Зато есть, что вспомнить, - возразил Джексон. - К примеру, сколько раз за всю свою жизнь вы приятно провели время, мистер Такер?
- Это у меня еще впереди! - огрызнулся тот, напрягаясь.
- Прошу прощения, - отозвался Джексон, внезапно остановив фонтан карт и превратив его в тугую колоду, - но правда - это как убийство.
- Всегда всплывает наружу. Ты это хотел сказать? - нахмурившись, осведомился Такер.
- Нет, - признался Джексон. - Скорее то, что она приносит не меньшую боль. Мне, пожалуй, полагается обед за то, что был слишком откровенен с вами.
- Обед уже закончен, - хмуро заявил ранчеро. Но судя по тому, как отвел глаза от Джексона и мрачно уставился на густые тени, которые отбрасывали плотные кроны деревьев, о чем-то задумался.
- Но в кладовке должно же что-то быть холодное, - не отставал назойливый гость.
- В кладовке? - удивленно повторил хозяин, приходя в себя. Затем махнул рукой. - Иди вон туда и постучись в кухонную дверь. Скажешь кухарке, чтобы она дала тебе что-нибудь из того, что готовит. Ей там виднее на месте. Скажи, чтобы усадила тебя в столовой и накормила. Ну а теперь оставь меня в покое!
- Благодарю вас, сэр, - откланялся Джексон и отправился к кухне.
Однако в ее дверь постучал не сразу. Секунду помедлил, ухватившись рукой за деревянную стойку задней веранды. Его сердце бешено колотилось. Джексону не хватало дыхания, словно он долгое время бегом поднимался по склону холма. Наконец он справился с собой, поднял голову и, поднявшись по ступенькам, постучался.
- Кто там? - певуче отозвался знакомый голос Мэри.
- Бродяга, - хрипло ответил Джексон. - Ищу, кто бы накормил!
- Вам следует обратиться к мистеру Такеру, - крикнула Мэри, не узнав его голоса.
- Я уже видел его, - произнес Джексон более внятно. - Он-то и послал меня к вам.
В этот раз она узнала его голос. Дверь распахнулась настежь - перед Джексоном возникла Мэри, бледная, с испуганными глазами.
- О, Джексон, зачем ты снова пришел? - прошептала она.
Он улыбнулся:
- Затем, что голоден, моя дорогая.
Глава 24
Она смотрела на него во все глаза.
- Мистер Такер сказал, чтобы ты усадила меня в столовой, - сообщил Джексон. - Но я не прочь постоять вместе с тобой и на кухне.
Мэри посторонилась, позволяя ему войти. При этом ее лицо оказалось от него так близко, что он увидел, как она растеряна. Краска медленно приливала обратно к ее щекам, но она еще не полностью оправилась от шока, вызванного его появлением.
Какое-то время они ни о чем не говорили. Джексон наблюдал, как Мэри возилась с приготовлением для него еды. Она принесла из кладовки копченый окорок, наточила разделочный нож, нарезала свинину на большие тонкие ломтики, затем, взболтав три яйца со сливками и маслом, вылила это все на сковородку. Кофейник, поставленный на самое жаркое место плиты, завел свою песню.
Затем девушка провела Джексона в столовую, принесла ему еду и встала напротив, положив руки на спинку стула.
- Садись! - предложил он.
- Я постою, - отказалась Мэри. - Стоя я лучше думаю.
- Я пришел сюда не за тем, чтобы тебя встревожить, - успокоил Джексон девушку.
Она устремила на него несвойственный ей прежде, холодный оценивающий взгляд - и Джексон оказался не в силах его выдержать. Он занялся едой, хотя аппетит его, к сожалению, пошел на убыль.
- Как обстоят дела на боевой тропе? - спросила, наконец, Мэри.
- О, Арнольд по-прежнему занимается мной, - сообщил Джексон и слегка улыбнулся. Но улыбка, вспыхнув на его лице, тут же и угасла, исчезнув без следа.
- Бедняга Арнольд, ему приходится несладко, - заметила она. - Не думаю, что ему удастся тебя схватить в обозримом будущем. По крайней мере, не в ближайшее время. Тебе это доставляет удовольствие?
- Без тебя мне ничто не в радость, - заявил он.
- Постарайся быть искренним, - попросила Мэри.
Джексон посмотрел на нее. Лицо его начало гореть. Он ощутил себя мальчишкой, напроказничавшим в школе.
- Ну, - признался он, - если по правде, то мне это доставляет некоторое удовольствие. Кончилось то спокойное, хорошее время, когда мы были вместе, Мэри. А теперь, раз тебя нет, должен же я хоть чем-нибудь заняться, чтобы было не так тошно?
- Поэтому ты и заявился сюда, - подытожила она. - Ты же знаешь, что они меня найдут… А затем найдут и тебя… и снова все повторится сначала.
Он пожал плечами:
- Я должен был увидеть тебя, Мэри.
- Зачем?
Прямота ее вопроса ошеломила Джексона. Он понял, что все его попытки поколебать Мэри в ее решении не возвращаться к нему обречены на провал. И все-таки проговорил:
- Вот и хочу объяснить тебе зачем
- Скажешь, что все из-за того, что ты меня любишь?
- Да, так и скажу!
- Что же это за любовь такая - держать меня все время в страхе?
- А ты сейчас чего-то боишься? - удивился Джексон.
- Да. Ведь тебе грозит опасность из-за того, что ты находишься рядом со мной, - пояснила Мэри. - Надеюсь, ты понял?
- Хочу задать тебе один вопрос, - ушел он от прямого ответа. - Я не собираюсь тебя выслеживать, носясь по всему свету высунув язык как собака, точнее, как дурак. Но есть вполне определенный вопрос, на который я должен непременно получить ответ.
- Тогда задавай его, - предложила она.
- Ты покончила со мной навсегда?
- Да, - отрезала Мэри без колебаний.
Он отодвинул тарелку и сделал вид, что полностью сосредоточился на кофе.
Мэри, перегнувшись через стол, вытащила из кармана куртки Джексона пачку табака вместе с тонкой бумагой и стала сворачивать для него самокрутку.
- Я не верю тебе, Мэри, - вымолвил, наконец, Джексон.
- Почему же?
- Ты не из тех, кто, полюбив мужчину - а ведь ты меня любила, - может вот так просто, за несколько дней, выкинуть его из головы, отмахнуться от него как от мухи!
- Все было не так уж и просто. Я же не говорила, что мне это легко далось, - возмутилась она.
- Ты все еще любишь меня, Мэри, - убежденно произнес он. - Посмотри мне в глаза и признайся, что это так.
Она встретила его взгляд. В ее глазах затаилась печаль - ничего другого Джексон в них не увидел.
- Я не желаю лгать тебе, Джексон, поэтому не стану отвечать на твои вопросы. И вообще не желаю больше говорить на эту тему.
Он допил кофе, принял от нее самокрутку и прикурил от спички, которую поднесла ему Мэри, предварительно чиркнув ею о коробок.
- Послушай, дорогая. - Он решил перевести разговор в другое русло. - Ты плохо выглядишь - похудела, под глазами черные круги. В чем дело?
- Не сплю ночами, - призналась девушка. - Лишилась сна с тех пор, как попала сюда.
- Но почему?
Она указала рукой на боковую веранду, на которую выходило одно из окон столовой. Они могли слышать, как там время от времени поскрипывает стул под тяжестью мистера Такера, когда тот менял позу.
- Все из-за него, - пояснила Мэри.
- Из-за Такера? - изумился Джексон. - Такер для тебя что-то значит? - Он уставился на нее, не скрывая своих подозрений, но девушка, улыбнувшись, отрицательно покачала головой.
- В тебе еще столько от глупого мальчишки, Джексон! - проговорила она с грустью. - Сейчас я объясню тебе, что значит для меня мистер Такер. Он человек с большой буквы. Соль земли! У него очень доброе сердце. Я таких людей прежде не встречала. Но вот сейчас его жизнь превратилась в настоящий ад.
- Из-за чего?
- Да все из-за того, что его сын совершил страшную ошибку. Он сбежал и присоединился к этому убийце, проклятому Хэйману.
- Я уже слышал об этом, - кивнул Джексон.
- И это конец всему для бедного мистера Такера. Он всю жизнь трудился не покладая рук ради своей семьи. Сейчас его дом - полная чаша. Но зачем теперь это все? Мальчик-то сбежал! Вот он сидит и делает вид, будто читает газету, а на самом деле мысли его далеко. У него опустились руки. Даже ранчо стало ему ненавистно. Вся работа по дому вызывает отвращение. У него даже нет желания взглянуть на скотину, которая пасется на пастбище. Все его труды пошли насмарку, жизнь для него утратила смысл. Вот из-за этого я и не могу спать, Джесси. Его боль проникла и в мое сердце. Ты бы понял меня, если бы сам все это увидел своими глазами… Впрочем, подожди!
Мэри отошла от него и перевернула картину, висевшую на стене, обратной стороной. Джексон увидел увеличенную фотографию очень симпатичного парнишки, почти еще мальчишки по возрасту и мужчины по виду - у него были волевая нижняя челюсть и по-мужски острые глаза. О том, что он очень молод, говорили очертания рта, которые остаются до тех пор мягкими, пока боль и страдание не наложат отпечатки на изгиб верхней губы, сделав его жестким и более упрямым, да еще, пожалуй, по-детски наивное выражение глаз.
- Теперь ты можешь сам убедиться, - произнесла Мэри и, с опаской поглядывая на веранду, вновь повернула фотографию к стене.
- Да, вижу, - отозвался он и, опустив голову, уставился на стол.
- Джек был прямым, как струна, и диким, как ястреб. Я говорила о нем с пастухами. Они все его любили. Отзываются о нем как об отличном парне, каких еще поискать. Но по их словам, все это было только до тех пор, пока в его жизнь не вошел Джексон.
Джексон стремительно вскочил на ноги.
- Это удар ниже пояса, Мэри! - крикнул он. - Разве ты не понимаешь, что сыплешь соль на рану?
- Ну, я вовсе не хотела причинить тебе боль, - спохватилась она. - Но судя по всему, Джек никогда не сбежал бы из дому, да и вообще не стал бы таким диким и своевольным, если бы не наслушался о тебе.
- Я этого парня никогда в жизни не видел!
- Конечно нет! Если бы он тебя увидел, возможно, у него открылись бы глаза, и ты перестал бы быть его кумиром. Но, как тебе известно, слухи делают из мухи слона. В представлении этого мальчишки ты чуть ли не подлинный рыцарь короля Артура. Он собрал целую коллекцию из газетных и журнальных вырезок о твоих "подвигах". Ну, а коли уж сделал из тебя героя, то и твоя вольная жизнь стала рисоваться ему в самых радужных красках. Он ни о чем другом и говорить не мог, кроме как о свободе и прочей опасной чепухе. О, Джесси, твоя жизнь, полная приключений и романтики, толкает глупых мальчишек на порочную и гибельную стезю. И это самое худшее, что делаешь ты и тебе подобные.
Джексон принялся нетерпеливо расхаживать взад и вперед по комнате. Наконец остановился перед Мэри.
- Не знаю, насколько это правда, но я готов поверить тебе, - заявил он. - А раз так, то постараюсь все исправить.
- Исправить? Что исправить, Джесси?
- Мальчишку. Джека. Попробую вернуть его обратно, пока он не успел окончательно сбиться с пути.
- Джек уже сбился с пути. Присоединился к банде Хэймана. Я говорила тебе об этом.
- Пока еще никто не слышал, чтобы он совершил какое-то преступление. И прежде чем дойдет до этого, я успею найти его и вернуть домой.
- Отлучить Джека от Хэймана? - уточнила она. - Опомнись, Джесси! Или ты не знаешь, что никто не может покинуть банду Хэймана? От нее может освободить только пуля.
Джексон нахмурился:
- Вот что я скажу тебе, Мэри. У тебя уже достаточно бед и печалей по моей вине. Позволь мне купить ту дорогу, по которой я смогу вернуться к тому месту, откуда мы с тобой начинали.
- "Купить дорогу"? Ты о чем, Джесси?
- Хочу выкупить мой путь к тебе обратно, - твердо объяснил он. - Конечно, не наличными, а тем, что доставлю Джека Такера сюда живым и невредимым, с незапятнанными руками и репутацией!
- Если ты увезешь Джека Такера, банда расправится с ним в двадцать четыре часа. Она уже не раз проделывала такое. Каждый, кто рискует подняться по Виллоу-Трайл , знает, что его там ждет.
- Я слышал о Виллоу-Трайл, но не знаю, что это такое.
- О, это длинный овраг, идущий на север к горе Кемптон. Он дважды в год наполняется водой, и по обеим его сторонам растут ивы. Кто пробирается по этому оврагу достаточно далеко, может быть абсолютно уверен, что встретит кого-нибудь из банды Хэймана, будь то зима или лето. А уж там его либо завернут обратно, либо примут в члены банды. Здесь, в округе, все знают о Виллоу-Трайл.
Джексон кивнул:
- Предлагаю тебе сделку, Мэри. Ты выкинула меня из своей головы, настроилась вычеркнуть меня из своей жизни. Но если я привезу обратно Джека Такера, ты откроешь мне вновь свое сердце?
- Поставить твою жизнь на карту ради него? - удивилась она. - Ты это мне предлагаешь?
Джексон поразился, каким серьезным тоном она спросила об этом. А пока удивлялся, к нему внезапно пришла новая мысль.
- Нет, - возразил он поспешно. - Никакой сделки! То, что мне нужно от тебя, сделками не добиться. Да и не по-мужски это! Или ты сама захочешь, чтоб я вернулся, или об этом не может быть и речи! Только ответь: я тебе еще дорог, Мэри? Ты меня все еще любишь?
О, как же трудно было ему выдержать ее прямой и пристальный взгляд!
- Это то, о чем я не хочу говорить, Джесси! - ответила она. - Я приняла решение - и все на этом! Мои чувства - это только мои чувства, я не могу и не желаю говорить о том, что творится в моей душе.
Джексон смешался. Затем, подбирая слова, медленно заговорил:
- Если газетная трескотня обо мне вывернула набекрень мозги Джека Такера, то мой долг - вправить их на место. Я не стану заключать с тобой сделку, Мэри. Просто скажу "прощай" и отправлюсь по Виллоу-Трайл до упора.
Он протянул Мэри руку. Она схватила ее в обе ладони.
- Джесси! - Голос ее звучал искренне. - Мне кажется, я больше тебя никогда не увижу. Такое у меня предчувствие. И, однако, язык не поворачивается просить тебя не пробовать спасти молодого Такера. Но если ты спасешь его, то этим спасешь и его отца. Да благословит тебя Бог! Ни один другой мужчина в мире не мог бы решиться на такое!
- Прощай! - повторил Джексон. - Моя тропа еще не кончилась, она только-только начинается. Но если я вернусь, то застану тебя здесь? Ты снова не сбежишь от меня?
- Какой смысл? - пожала плечами Мэри. - Если даже у меня вырастут крылья, ты обзаведешься более быстрыми и вновь сцапаешь меня в свои когти.
Глава 25
Когда Джексон вновь пустил своего серого по дороге, ему показалось, что весь мир разительно изменился в лучшую сторону. Солнце больше не жгло, небо стало более голубым. А произошло это потому, что у него появилась задача, по сравнению с которой прежние его головоломки не шли ни в какое сравнение.
При одной мысли о том, что ему предстояло совершить, душу охватывал холодок, а сердце замирало. Однако настроен он был решительно и отступать не собирался. В ушах его все еще звучали прощальные слова Мэри, которые она произнесла, когда он покидал ранчо старого Такера.
"Джесси, если я вернусь к тебе, то для меня уже будет не важно, каким ты, возможно, окажешься и какую штуку выкинешь в дальнейшем. Я останусь с тобой навсегда. Вот только сейчас я хочу дать нам обоим шанс - завоевать право на новую жизнь".
Джексон даже не сделал попытки поцеловать девушку. Но наглядеться на нее не мог, испытывая при этом радость, смешанную с печалью. Наконец пошел по скрипящему настилу из досок к корралю.
А теперь, когда Джесси направил своего серого вверх по дороге, он обратил свой взор на север и вгляделся в коричневато-голубоватые склоны горы Кемптон, изрезанные, как морщинами, ущельями и каньонами, похожими на свежие шрамы. Издали эти голые склоны походили на мантию, ниспадающую с чудовищных плеч снежных вершин до угловатых отрогов, напоминающих колени, откуда начиналась темная полоса лесов.
Вот где-то там ему предстоит вступить в битву не на жизнь, а на смерть, чтобы спасти молодого Джека Такера.
Как он станет действовать, Джексон еще не знал. Это была проблема, которую ему придется с ходу решать - если только ее вообще можно решить, - судя по обстоятельствам, в условиях, когда времени на обдумывание, возможно, совсем не будет. А что тогда толку строить планы заранее?