Глава 27
В тот же самый миг, когда рука толстяка покинула куртку, исчезло оружие и Джексона. Как только оно скрылось, рыбак вновь дернул рукой, будто желая все повторить сначала, но тут же передумал. На его лице снова появилась улыбка, но на этот раз она скорее походила на ухмылку.
- Ну, а если бы мне предстояло подумать о тебе, незнакомец, то к каким выводам я пришел бы насчет тебя? - поинтересовался он.
- Вы могли бы с полным основанием сказать себе, что встретили молодого человека на серой лошади, у которого ничего нет, кроме массы свободного времени и готовности потратить его на что-нибудь стоящее, - с готовностью ответил Джесси. - Далее, могли бы прийти к безошибочному выводу, что у него пустой бумажник, но он не имеет ни малейшего желания наполнить его, вкалывая в поте лица. Не лишним было бы предположить, что молодой человек обожает короткие пути к тому, что сулит хороший навар, и ненавидит ходить кругом да около или тянуть резину там, где можно достичь того же самого одним наскоком.
Толстяк впервые за все это время искренне и громко рассмеялся.
- Да, ты щенок еще тот! - воскликнул он. - Каким именем прикажешь тебя величать?
- Тут нет тайны. Многие меня называют Манхэттенским Джесси, - отрекомендовался Джексон.
- Значит, Манхэттенец? - заметил толстяк. - Не будь между нами тумана, который ты напустил, и маленького недоразумения, я бы, пожалуй, обменялся с тобой рукопожатием.
- И на том спасибо, - откликнулся Джесси и спросил в свою очередь: - А как вас зовут?
- Некоторые просто Жирным Олухом. Другие -Джо Пузаном. Есть и такие, которые дали мне кличку Джо Ловкач. А в афишках, расклеенных по городу, я значусь как Джозеф Декер. Их отпечатали некоторые мои друзья, которым не терпится представить мне крышу над головой и посадить меня на казенные харчи, не говоря уже о бесплатном содержании за счет налогоплательщиков. Но у меня всегда столько дел, что я просто не могу выкроить времени, чтобы воспользоваться их приглашением.
Джексон, пожалуй, тоже впервые за все время их разговора широко улыбнулся.
- Понимаю тебя, Джо, - сказал он, также переходя на "ты". - И рад, что меня представит Хэйману не какая-то шестерка.
- А кто сказал, что я собираюсь представить тебя Хэйману? - полюбопытствовал толстяк, внезапно став серьезным. - Нет, мальчик, даже и не подумаю!
- И все потому, что, как сказал мустанг человеку: "Сначала покажи, что у тебя нет лассо, а уж потом подходи"? Но ведь ты же сам видишь - я свой парень в доску, Джо. И надеюсь, замолвишь за меня словечко перед Хэйманом?
- Откуда мне знать, что ты не федеральный агент? - парировал тот.
- Если у тебя какие-то сомнения, значит, ты плохо меня разглядел, - упрекнул собеседника парень. - Посмотри-ка на меня повнимательней, Джо!
Пузан оглядел Джексона и кивнул; его ухмылка расползлась от уха до уха, собрав щеки в складки плотного жира.
- Ты толковый щенок! А что за трюк ты выкинул со своей пушкой? Вновь спрятал ее в рукаве?
- Нет, просто скрыл в ладошке. Вот так просто взял и растворил. Я обычно держу ее там на всякий непредвиденный случай.
- Ну и сколько пулек в столь необычном оружии? - поинтересовался толстяк.
- Во избежание самовыстрела гнездо барабана, которое сейчас под курком, пустое - почему бы не дать дополнительный шанс противнику? Больше пяти пуль у меня в барабане никогда не бывает. Ну, а как насчет тебя?
- Нет, сынок, я не столь доверчив, - сообщил Джо Пузан. - Я не вчера родился. И уже насмотрелся на своем веку молодых глупцов, у которых пули в стволе не держатся. Вот и спросил тебя, чтобы убедиться на всякий случай, не из их ли ты числа?
- Значит, теперь нам ничто не мешает проделать остаток пути по Виллоу-Трайл вместе? - спросил Джексон.
- Всему свое время. Не бери меня за горло, приятель, - осадил его Джо Пузан. - С тобой еще не все ясно до конца. То, как ты выхватываешь пушку, я уже видел, а вот как стреляешь из нее - пока не знаю.
- У этого ястреба, судя по всему, тоже сомнения на сей счет, - небрежно заметил Джесси, показывая на небо.
Толстяк поднял глаза и увидел ястреба, который, широко раскинув крылья, плыл над верхушкой дерева, в пятидесяти ярдах от них. В тот же момент грянул выстрел - и ястреб камнем рухнул на землю. Джо Пузан тут же обернулся к Джексону, но в руке у того уже ничего не было.
- Шик! - воскликнул Джо. - Такой быстрой реакции, как у тебя, сроду не видывал. По моему разумению, ты не нуждаешься в особых представлениях. У тебя такая визитная карточка, что куда там! Сейчас, обожди, заберусь на своего пегого, и мы на пару двинем по Виллоу-Трайл с моей превеликой радостью. - Махнув рукой, он поспешно направился к кустам.
В тот же самый момент, как толстяк скрылся в них, Джексон слетел со спины серого на землю как кошка, одним прыжком перемахнул через прудик, и скользнул за Джо следом.
Однако двигались они по-разному. В то время как Пузан продирался через кусты с треском, Джесси шел так тихо, словно это были не плотные заросли, а густой туман. Внезапно шум впереди него прекратился, и он увидел, что толстяк крадется по уже проделанному проходу в кустарнике обратно, стараясь ступать осторожно. В руке его поблескивала сталь.
На губах Джексона возникла та самая холодная улыбка, которая в прежние времена заставляла трепетать сердца многих мужчин. Он сделал беззвучный шаг и оказался за спиной Джо.
- Охотишься на гризли? - спросил Джексон.
Пузан резко повернулся, и тут же ему в живот плотно уперлось дуло кольта. Он часто заморгал, словно лицо Джексона излучало ослепительный свет.
- Пусть Святой Моисей поразит меня на этом месте! - выдохнул толстяк. - Ты не так зелен, как выглядишь.
- Спрячь пушку, Джо, - предложил Джексон. - Только делай это медленно и осторожно!
- Манхэттенец, я уберу ее туда, откуда вынул, так бережно, словно она высечена из целого алмаза, - пообещал тот и подкрепил свои слова действием.
В тот же миг исчезло и оружие Джексона.
- Я просто хотел выглянуть и осмотреться, все ли тут спокойно, - попытался оправдаться Пузан, к которому уже начал возвращаться прежний цвет лица.
- Конечно, ничего другого у тебя на уме не было, - не замедлил согласиться с ним Джексон. - Считай, что я тебя так и понял. Пожалуй, до этого момента ты вправе был бы сказать, что мы толком еще не узнали друг друга. Ну как, угадал?
- Не только я, но и ты с полным основанием мог бы заявить то же самое, - охотно подтвердил толстяк. - Подумать только!-Ну ладно уж, пошли, и будем держаться вместе. Меня чуть кондрашка не хватил, когда ты вдруг заговорил мне в самое ухо откуда-то сзади. - Он внимательно посмотрел на Джексона и вдруг разразился громким хохотом. А насмеявшись, сказал: - Я смотался и тем самым выставил себя полным болваном, не так ли?
- Даже и наполовину не таким, каким мог бы выставить меня, если бы твой финт удался, - возразил Джесси.
- Нет, нет! - запротестовал Пузан. - У меня и в мыслях не было ничего плохого. Так, хотелось малость позабавиться и слегка охладить твой пыл, Манхэттенец. Вот и все, честное слово!
- Ну, Джо, возможно, не за горами день, когда одно твое слово будет значить для меня больше всех тех клятв, о которых пишут в книгах.
Пузан опять засмеялся, но на этот раз несколько натянуто.
- Замнем, сынок, для ясности, - предложил он и повел Джексона через кустарник дальше, на открытое место.
Там парень увидел отличного быстроходного пегого мустанга, как он и предполагал. И хотя высоким назвать его было нельзя, крепкий круп коня говорил о его способности выдержать на спине большую тяжесть. В ногах угадывалась мощь и сила - главные условия для долгого и быстрого бега.
- Я по-прежнему предлагаю махнуться лошадьми, - проговорил Джексон. - Особенно теперь, когда увидел твою лошадь во всей ее красе. А ведь ты тоже не можешь отрицать, что мой серый хорошо смотрится.
Джо Пузан с любовью провел рукой по шее пегого.
- Внешний вид много значит, как для женщин, так и для лошадей, - объявил он. - Первым это позволяет быстро выскочить замуж, а вторым гарантирует, что их быстро купят. Но лично я предпочитаю уродин, так как у них хоть что-то есть в голове. Найди мне сначала лошадь, которую я мог бы гонять так же, как довелось гонять этого моего мустанга. Красавцем его не назовешь, но он вынослив, как дьявол. Так что оставь лучше при себе своего мерина, Манхэттенец, а я уж сохраню при себе пегого, потому что, когда я по-настоящему нуждаюсь в лошади, а такое бывает частенько, только он один мне и подходит.
- Это благодаря ему ветер и надул тебе все эти шрамы? - лукаво спросил Джексон.
Толстяк от души рассмеялся:
- Манхэттенец, ты в своем репертуаре! Зачем тянуть за язык того, кто скромно идет рядом? Ты говоришь так, словно и впрямь хочешь услышать от меня то, о чем и так догадываешься.
Вот так разговаривая, они вернулись на прежнее место к пруду, где Джексон одним прыжком вскочил в седло своего серого. В момент прыжка он увидел, как левая рука Джо Пузана метнулась вовнутрь его куртки, но тут же пустой вынырнула наружу. В последний момент толстяк явно передумал стрелять.
Джексон подъехал к нему вплотную.
- Выслушай меня, Джо, - попросил он.
- Манхэттенец, я буду внимать тебе так, как если бы твоими устами глаголила сама Библия, - откликнулся Пузан.
- На этот раз вполне можешь мне поверить, - начал Джексон. - Хочу сообщить тебе о моей странной нервной болезни, которая уже принесла мне немало неприятностей.
- Давай выкладывай, сынок! - подбодрил его Джо. - Я весь внимание - слушаю тебя, как малыш сказку.
- Ну так вот, - продолжил Джексон, - стоит мне заметить, что человек тянется к оружию, мои руки тут же приходят в такое возбуждение, что в них сами собой появляются пушки и немедленно открывают пальбу.
Джо Пузан пристально и сурово посмотрел в глаза молодого парня, но не произнес ни слова.
- Я говорю тебе это на случай…
Тяжкий вздох толстяка не дал Джексону закончить фразу.
- Я уже имел случай убедиться, - произнес Джо, переведя дух. - Но у тебя со мной больше не будет никаких неприятностей, Манхэттенец. И да поможет Господь тем ребятам, которые увидят тебя впервые, ну, за исключением разве что самого дока. Но, думаю, даже ему придется поднатужиться, чтобы взять над тобою верх.
- Ох, я вовсе не хвастаюсь, - уточнил Джесси. - Просто терпеть не могу неприятности. Органически их не перевариваю. Вот потому и предупреждаю… - Он опять не договорил, так как Пузан, взглянув на него с ухмылкой, решительно его перебил:
- Тебе нет нужды, мальчик, дальше распространяться на эту тему. Лучше раз увидеть, чем сто раз услышать. А я уже достаточно насмотрелся вот этими самыми, пусть и заплывшими жиром, но все же зоркими глазами, чтобы больше не рыпаться. Манхэттенец, отныне ты мне друг. На меньшее я не согласен, даже если взамен мне предложат страховку на полмиллиона. Вот как много значит для меня твоя дружба!
Глава 28
Они поехали дальше по Виллоу-Трайл. Когда, наконец, овраг сошел на нет, стали пробиваться через сосновый бор, поднимаясь все выше и выше, пока не добрались до притулившейся к скале небольшой лачуги с покосившейся под немыслимым углом трубой на крыше.
Около нее за столом, лишь слегка затененным кроной одинокого дерева, сидели пятеро парней, которые резались в карты.
Вновь прибывших они не удостоили ни единым взглядом. Джо Пузан направился в обход лачуги к небольшому пастбищу, огороженному забором. Там Джексон увидел табун из двадцати лошадей, худшая из которых вполне могла бы удостоиться чести носить на себе принца. По их небольшим головам, крупным, выразительным, как у оленей, глазам и стройным ногам, словно выкованным из железа, он угадал, к какой породе они относятся, и не мог не испытать невольного восхищения. Его мерин рядом с ними показался ему замухрышкой и полукровкой.
- Хороши, не правда ли? - спросил Джо Пузан, помедлив на секунду у ограды и любуясь лошадьми. - Вот овечки, которые дают шерсть доку Хэйману. Он своего рода ранчеро, только на ниве науки. Посевы у него в голове, жатву собирает с помощью кольтов и нитроглицерина, а вот эти красавцы кони отвозят его работяг на работу и доставляют их обратно. По его твердому убеждению, время дороже денег, его надо беречь. "Сэкономишь на лошади - потеряешь человека" - вот одна из заповедей Хэймана. О тех, кто на него работает, он печется как родной отец!
- Трогательно, ничего не скажешь! - отозвался Джексон, все еще сравнивая своего коня с бесподобными холеными красавцами, среди которых серый выглядел гадким утенком.
- Теперь пойдем к дому и глянем, на палубе ли сам док, - объявил Джо. - Некоторые из ребят, пожалуй, пораскрывают на тебя рты, Манхэттенец. - Он издал смешок, который, казалось, булькнул где-то глубоко в его горле. Затем добавил, взяв Джесси за руку: - Но у тебя против них кишка тонка. Самый слабый джентльмен из этой компании отделан корабельным лесом как изнутри, так и снаружи. Никого из них пуля не берет!
Джексон ничего не ответил. Ему бессчетное число раз доводилось иметь дело с крутыми ребятами, но когда они с Джо обогнули лачугу, ему предоставилась возможность рассмотреть собравшихся за карточным столом. Это были настоящие пещерные люди, признающие только силу, и ничего больше. Нет, не потому, что выглядели они безобразно. Все это Джексон увидел по их глазам и еще по тому, как по-особому были напряжены их спины. Холодные глаза этих парней, давно выработавших привычку скрывать свои мысли и пытаться прочесть чужие, таили в себе угрозу и вызов. А картежники за столом обменивались только такими взглядами.
- Ребята, - обратился к ним Джо Пузан, - а где док?
Никто из них не ответил, пока он не повторил вопроса. Только тогда парень, с бледным и холодным лицом, сидящий с дальнего конца стола, не отрываясь от карт, буркнул:
- Спит.
- Ладно, мы подождем, - произнес Джо Пузан. - У дока это много времени не отнимает. Но будить его опасно. По мне, так уж лучше оказаться в пещере, битком набитой гремучими змеями, и потревожить их покой, так я тебе скажу. Ну, думаю, что никому не повредит, если мы немного погреемся на солнышке. - И он уселся на корточки.
Джесси хотел последовать его примеру, но тут заметил возникшую в дверях хижины здоровенную тушу, в которой сразу же узнал Ларри Барнса.
Джексон подмигнул ему, но прошла целая долгая секунда, прежде чем Ларри удалось справиться с изумлением, написанным на его лице. Пока тянулась эта пауза, Джесси в отчаянии не отводил от него пристального взгляда. Он понимал, что нужно срочно отвлечь внимание от Барнса и прервать опасное молчание. Вот и Джо уже зорко впился глазами в Джексона, недоумевая, почему тот продолжает стоять. Приняв решение, Джесси направился прямо к Барнсу.
- Сдается, что я где-то тебя уже видел, - бесцеремонно обратился он к нему. - Это так?
Ларри судорожно сглотнул.
- Мне тоже так кажется, - проговорил он, с трудом ворочая языком. - Может, нет, а может, да, может, где-нибудь в толпе?
- Скорей всего так, - подтвердил Джесси. - Время от времени я появляюсь на людях. - Он засмеялся и встал рядом с Барнсом.
Затем они вместе подошли к Джо.
- Это Манхэттенский Джесси, а это - Ларри Барнс, - представил их друг другу Пузан. - Да вы, ребята, никак уже встречались?
- Да вот нам обоим кажется, что где-то мы виделись, - ответил Джексон. - Как насчет Чихуахуа, Ларри? Доводилось там бывать?
- В местечке Эль-Негро! - воскликнул Барнс. - Ты там чуть не продулся в фараона.
- А ведь точно! - подхватил Джесси. - И ты еще одолжил мне десятку.
- Ага, а ты превратил ее в сотню и вышел из игры. Теперь я точно вспомнил! - уверенно заявил Ларри.
Они уселись по обе стороны от Джо.
- Как долго док уже дрыхнет? - спросил Пузан.
- Часа два, пожалуй, - ответил Барнс.
- Тогда скоро проснется, если уже не проснулся, и в любую минуту может появиться, - предположил толстяк. - Два часа для него - предел.
- Ага, - протянул Ларри. - Больше никогда не спит, словно его совесть мучает или кошмары.
Барнс и Пузан одновременно хихикнули, но Джексон не последовал их примеру.
- Вроде бы все остались при своих, - раздался чей-то голос за карточным столом. - Давайте на этом закончим игру. Больно уж неинтересно. Все осторожничают, а раз так, то чего тянуть резину?
Послышались одобрительные возгласы и звуки отодвигаемых грубых стульев и табуреток, на которых сидели игроки. Парень, с бледным лицом, встал из-за стола первым.
- Это Дик Кеннеди, - сообщил Джо Пузан Джесси.
Потягиваясь, Дик произнес:
- Давайте развлечемся, чтобы хоть немного разогнать тоску. Лично я порядком подустал от этого санатория. Сотня баксов тому, кто рискнет сказать, что у меня в руке четное число монет. - Он вытащил из кармана несколько монет, побренчал ими в ладонях, затем высыпал на стол, прикрыв сверху рукой. - Ну, кто против меня?
Нечесаный мужчина, который, судя по всему, вот уже несколько дней отращивал себе бороду, отозвался хриплым голосом:
- Давай я рискну, Дик. Да, у тебя четное число монет.
- Это Лохмач Марфи, - назвал его Джо Пузан.
- Слышал о нем, - кивнул Джексон.
- А то как же? Все о нем наслышаны, - согласился Джо.
Действительно, о Лохмаче Марфи знали повсюду в стране. Он специализировался на взломе сейфов и тем прославился, участвуя во многих крупных ограблениях.
Дик Кеннеди оторвал ладонь от стола - под ней оказалось пять серебряных монет. Он высыпал их обратно в карман, а Лохмач Марфи извлек откуда-то две пятидесятидолларовые купюры и помахал ими в воздухе. Одной рукой Кеннеди перехватил у него банкноты, а другую руку вновь опустил в карман.
- Теперь на кону пара сотен, - объявил он, вытаскивая руку из кармана. Потом хлопнул ладонью по столу.
- Ну, кто хочет?
Откликнулся тощий субъект, говорящий как бы половинкой рта, с лицом, похожим на почтовый штемпель.
- Ладно, Дик, я. И на этот раз чет!
- Это Бад Непромах. Крутой тип - палец в рот не клади, - отрекомендовал его Джо Пузан. - Следи за ним. Говорю тебе, ему всегда везет - в рубашке родился.
И в самом деле, когда рука Кеннеди поднялась над столом, стало видно, что она закрывала четыре монеты. Дик отсчитал две сотни долларов Баду.
Джексон взирал на все это с любопытством. Молодчики слишком бесшабашно, даже если допустить, что совсем недавно сорвали крупный куш, сорили деньгами.
Неожиданно невысокий парень, которому на вид было не больше двадцати лет, встал со своего табурета и протяжно свистнул.
- А это Ангелочек Рей, - заметил Пузан. - Худший из молодых дьяволов, каких я когда-либо видел. Насквозь пропитан ядом.
Джексон повнимательнее посмотрел на мальчишку. У него было красивое лицо - по-женски утонченное, с пухлыми, как у ребенка, щеками. Руки у Ангелочка были как у девушки. Вот только глаза - цепкими, холодными и отрешенными. Они сразу сводили на нет все его обаяние.
- Да тебе никогда не заманить обратно эту голубую сойку! - сказал ему здоровый, щеголеватый парень, который непрестанно ерзал на сиденье, но, казалось, все никак не мог на нем удобно устроиться.