Альберто Мухика Кордано,
Народа радетель и друг,
Хранит он на дне чемодана
Лишь пару поношенных брюк.И знает весь Монтевидео,
Что он, не жалеючи сил,
В борьбе за рабочее дело
Те брюки до дыр износил.Альберто Мухика Кордано,
Дай сил тебе, чудику, бог.
Где-где, а у нас и подавно
Давно б под забором ты сдох.
"Я пишу вам из Китая…"
Я пишу вам из Китая,
Над которым пролетая
Из Японии в Непал,
Аэробус наш упал.Мы летели в бизнес-классе –
Не трястись же в "эконом",
Я и мой продюсер Вася.
Пили "Чивас" в основном.Мы сперва летели прямо,
Не теряя высоту,
А потом случилась драма,
Потому что на бортуВиски больше не осталось,
Так как кончился запас,
Что нам резко показалось
Неприемлемым для нас.Чтоб избегнуть как-то стресса,
Не сорваться враз с оси,
Предложила стюардесса
Нам догнаться "Хенесси".Вася в гневе очень буен,
Хоть по жизни он эстет,
И поэтому ей в бубен
С ходу выписал в ответ.Стюардесса брык с катушек
И уперлась в пол башкой,
Вася хоть кого затушит,
Вася – он у нас такой.Мне внутри шепнуло что-то
Подсознания со дна,
Что заначка у пилота
Непременно быть должна.Чтобы летчик настоящий
Да летел без пузыря?!
У него ж там черный ящик,
С верхом полный вискаря.Открываю дверь в кабину,
Говорю: "Врубись, баклан,
Или я тут кони кину,
Или высосу стакан.Говоря, короче, грубо,
Хоть за сколько косарей,
Но залить мне нужно трубы
И чем раньше, тем быстрей.Вот такая, нах, засада,
Вот такая, блин, фигня,
И стволом махать не надо
Перед носом у меня".Тут мне сзади штурман, падла,
Залепил по кочану,
И пока я на пол падал,
За деталь задел одну.…В общем, сели мы Харбине
При отрубленном шасси,
Хоть мы тут и на чужбине,
Но бухла – косой коси.Наш девиз – ни дня без пьянки,
Наша жизнь – сплошной балдеж,
Жены наши – китаянки
Дети – хрен ваще поймешь.Что касается Непала,
Где спиртное не в ходу –
Раз уж складно так совпало,
То пошел он в Катманду.
"Мы шли с тобою поздней ночью…"
Мы шли с тобою поздней ночью,
Точнее, в предрассветный час.
Нас было много, но не очень,
Точнее, мало было нас.Еще точнее, только двое,
Что вдвое больше одного.
Лишь ты да я да мы с тобою.
А больше точно никого.
"Расчесал до крови репу…"
Расчесал до крови репу,
Не могу ни есть, ни пить,
Где бы взять такую скрепу,
Чтобы разом всё скрепить.Нету почвы под ногами
И несутся кувырком
Утюги за сапогами,
Сапоги за пирогами,
Пироги за утюгами,
Кочерга за кушаком.Тщетны все усилья власти,
Грош цена ее словам,
Развалилось всё на части,
Закатилось по углам.Это происки Госдепа,
Это всё его дела,
Ведь была же эта скрепа.
Точно помню, что была.Вся такая расписная
И размером пять на пять.
Где найти ее, не знаю.
Да и надо ли искать?
"За каждым движеньем твоим следя…"
За каждым движеньем твоим следя,
Любил я тебя с каждым днем
Сильнее, и тело мое, зудя,
Буквально пылало огнем.Я думал, ты выдающийся вождь
И славой затмишь Винниту,
А ты оказался лишь мелкая вошь,
Сосущая пустоту.И стало понятно – не та уже стать,
Не тот размах и масштаб.
А мог бы великою вошью стать,
Да видно с годами ослаб.Былая сила уже тю-тю,
Во всех сочлененьях дрожь.
Пора бы уже его и к ногтю,
Шепчется молодежь.Но верю я, от судьбы не уйдешь,
Судьбу не обманешь, брат,
И если другую я выберу вошь,
То лишь ядреней стократ.
"В этот город накрепко он впаян…"
"В этот город накрепко он впаян,
Десять лет – свидетельство тому.
От Тверской до самых до окраин
Все вокруг принадлежит ему.По родной земле, ступая крепко,
Он идет, великий и простой,
Под его под кожаною кепкой
Все мы, как под каменной плитой".Прочитал и сам себе не верю,
Неужели ж я его кусал?
Неужели ж о московском мэре
Я когда-то это написал?А сегодня с легкою тоскою
Вспоминаю про его дела,
Было все же что-то в нем такое…
Что не выжег он в себе дотла.Ведь при всей комичности лужковской,
При его фантазии дурной,
Было видно – это наш, московский,
Плоть от плоти. Однокоренной.Что-то вроде Меншикова Сашки –
Та же страсть к заморской новизне,
Те же неформальные замашки,
То же непочтение к казне.Что ни говори, он был фигурой,
Как-никак, живое существо.
И едва ли киборг вечно хмурый
Заменить способен нам его.
Баллада о последнем
Длинная очередь грозной стеной
Стояла, как Родина-мать,
И вдруг последний, крикнув: "За мной!",
Добавил: "Не занимать!".Не знаю, кто был он тот аноним,
Чей подвиг в веках не умрет,
Но вряд ли бы кто-то встал перед ним,
Вздумай он крикнуть: "Вперед!".
"Мы, станичники лихие…"
К несостоявшемуся выступлению сэра Элтона Джона в Краснодарском крае
Мы, станичники лихие,
Как ведется с давних пор,
Голубой должны стихии
Дать решительный отпор.Али наши молодайки
Враз нам стали не милы?
Али дедовы нагайки
Мы попрятали в углы?Куренной наш, хушь партийный,
Все ж-ки правильный мужик,
Ежли кто ему противный –
Шашку наголо и – вжик!Сколь бы ни был знаменит он,
Этот самый Элтон Джон,
Но не будет содомитом
Дух кубанский заражен.Лучше пусть уж Розенбаум
Соберет у нас аншлаг,
Больно люб он нашим бабам,
Государственный казак.Не затем мы снова ростим
Свой родной СССР,
Чтобы к нам незваным гостем
Залетел британский сэр.Лучше в землю ляжем, братцы,
Мы за то, на чем сидим,
Но своих ориентаций
Просто так не отдадим.
"В смрадном мегаполисе…"
В смрадном мегаполисе
Пропадаю я,
Мне бы за околицей
Слушать соловья.Сяду в белу вольвушку,
В пол втоплю педаль
Да рвану на волюшку,
В неоглядну даль,Выйду в степь широкую,
Подивлюсь на Русь,
Постою, поокаю
И назад вернусь.
"Опять какой-то хрен с мигалкой…"
Опять какой-то хрен с мигалкой
Промчался вдоль по осевой –
Ему вослед грожу я палкой,
Воздев ее над головой.Я социального протеста
Последний, может быть, певец,
И нет мне больше в жизни места:
В ней правит бал златой телец.Куда ни плюнь – кругом элита,
Элита, блин, кругом одна.
Гламурной патокой облита,
С экранов пялится она.Чужих наследница традиций,
Из грязи в князи разом прыг,
Со страшной скоростью плодится,
Не прерываясь ни на миг.Она растет, цветет и пахнет
(К ней за версту не подойди),
Не чувствуя, что скоро жахнет,
Да так, что бог не приведи.Элиты на дворе эпоха,
И я от ярости бешусь,
Поскольку отношусь к ней плохо,
Поскольку к ней не отношусь.
"Как мне закон воспринимать…"
Как мне закон воспринимать,
Права урезавший поэта?
Выходит так, что вашу мать
Я не смогу теперь… вот это?(В прошедшем времени глагол,
Посредством коего родятся…)
Язык без мата так же гол,
Как то, чем на ежа садятся.А как нам, кстати, с нею быть,
Она ж у нас всего основа,
И что, прикажете забыть
Нам коренное это слово?Ведь без него мы никуда –
Ни в Красну армию, ни в эту,
Что именуется… ну да…
О ней теперь и речи нету.Как и об этом, как его…
Ну этот… непечатный орган,
Что свой утратил статус кво
И стал унижен и оболган.О, мой язык, как ты померк,
Ты весь на грани вымерзанья,
За что наш президент подверг
Тебя такому обрезанью?
"Иван Сергеевич Тургенев…"
Иван Сергеевич Тургенев,
Полузабытый нынче гений,
Едва ли мог предполагать,
Что некий стихоплет Иртеньев
Дерзнет когда-нибудь слагатьСвои рифмованные вирши,
Где что ни слово – полный бред,
На языке, что всех превыше,
Которого прекрасней нет.На том великом и могучем,
Что нашего отличья знак,
Которым, сколь его не учим,
Не можем овладеть никак,Поскольку, ткни его едва,
Собьешься тут же с панталыку:
ГЛОНАСС, КАЛИНА, БУЛАВА –
Кто раз услышал те слова,
Тот не забудет их музыку.И вот России вдалеке,
Хотя не то чтоб так уж очень,
По милой родине в тоске
Во мраке наступившей ночи,Пишу на этом языке,
Пока еще хватает мочи
И сил сжимать перо в руке
Скорей толчковой, чем рабочей.
"Когда пленительных созвучий…"
Когда пленительных созвучий
В душе вскипает торжество,
Что мир мне этот злоебучий
И обитатели его?Что мне их жалкие потуги,
Их мельтешня и копошня,
Их толстожопые подруги
И худосочная родня?Судьба ли в этом виновата,
Слепой ли рок тому виной –
Меж нами пропасть в три обхвата
И восемь метров глубиной.
"Полагают цель поэта…"
Полагают цель поэта
Рвать бутоны наслажденья.
Да херня, скажу все это,
Извини за выраженье.
А бачок, что не сливает?
А смеситель, что накрылся?
Знал бы я, что так бывает,
На дебют когда пустился.Чтобы гребаную дачу
Содержать хотя бы как-то,
В день по три стиха фигачу,
Я фактически де факто.Если ж вдруг трубу в сортире
В минус тридцать прорывает,
То не то что по четыре,
А по пять порой бывает.А когда бы адвокатом
Я родился бы в рубашке,
Был бы толстым и богатым,
В день имел бы по пятнашке,Как какая-нибудь Падва
Или таже Кучерена.
Мне стихи писать не в падлу,
Но обидно охеренно.
Пушкин! Стоять!
В Мосгордуме в очередной раз обсудили перенос памятника Пушкину и пока оставили поэта в покое
Народные избранники,
Расправьте ваши лбы.
Видать, сорвало краники
Вконец у вас с резьбы.Да можно ли, имеючи
Мозгов хоть граммов пять,
Под Александр Сергеича
Столь яростно копать?Он наше все и более,
Чтоб знали вы, того.
Не зря когда-то в школе я
Зазубривал его.Сперва вы власть захапали
Незнамо почему,
Теперь своими лапами
Вы тянетесь к нему.А он не стол обеденный,
Не кресло, не буфет,
А он, примите к сведенью,
Великий наш поэт,Поставлен не для мебели,
А для отрады глаз
Он был, когда и не было
Еще в помине вас.Так пусть на прежнем месте он
Стоит, коль уж судьба,
На бывшие "Известия"
Косясь из-подо лба.
"Вот он сидит, в окно глядит…"
Вот он сидит, в окно глядит,
Весь день как падла,
И вдруг такое залудит –
Хоть стой, хоть падай.И ты попробуй разбери,
Тем боле вчуже –
Что у поэта там внутри,
А что – снаружи.
"Разводит Горький шашни…"
Разводит Горький шашни
На Капри со снохой,
А граф Толстой по пашне
Канает за сохой."Камаринского" пляшет
Есенин в кабаке,
А граф как карла пашет
В дырявом армяке.Пуляет Маяковский
В себя, позоря ЛЕФ,
Но граф наш не таковский,
Не из таких наш Лев.Не записной оратор,
Не сетевой трибун,
Но истовый оратай,
Родимых бразд топтун.Он сапоги тачает,
Глаза продрав едва,
Он, как насос, качает
Гражданские права.Имен сравнимых много ль
В словесности моей?
Пожалуй, только Гоголь –
И тот, боюсь, еврей.
"Обидно до соплей, что я еврей…"
Обидно до соплей, что я еврей,
Ведь мог бы русским запросто сказаться,
Национальность маменьки моей
Мог попросить у тетеньки из ЗАГСаВписать в ту пресловутую графу –
Авось и не превысилась бы квота,
Всего делов-то, извиняюсь, тьфу,
Говна-то пирога делов всего-то.Уверен, что пошла навстречу мне
Она б легко за шоколада плитку,
И стал бы я известен всей стране,
Ужо, глядишь, свезло бы недобитку.Я стал бы ослепительно красив,
Как бы сойдя с полотен Глазунова,
Слух обо мне прошел по всей Руси б
Туда-сюда и возвратился б снова,Чтоб знали наизусть мои стихи
Те, кто букварь-то сроду не читали,
Чтобы меня хотели бы верхи,
Чтобы низы могли, хотя едва ли,Чтобы контрольным поцелуем в лоб –
Патриотичен, чист и благолепен –
Похожий на залупу З. Прилепин
Меня благословил, сходя во гроб.
"Нет в мире правды, господа…"
Нет в мире правды, господа,
И счастья тоже нет,
И я жалею иногда
О том, что я поэт.На что уж Бродский был кобель,
Куряка и алкаш,
Но получил свой Prix Nobel
Земеля бывший наш.А тут не куришь и не пьешь,
Про баб забыл давно,
Но так без цацки и помрешь,
Как полное говно.
"Когда женился я на Алле…"
Когда женился я на Алле,
Моей теперешней жене,
Мне женщины в лицо плевали,
И вслед бросали камни мне,И черной грязью поливали,
И двери мазали дерьмом,
Но подженился я на Алле,
Поскольку не блистал умом.Я б и на них женился тоже,
Сжигаем половым огнем,
Но Алла всех была дороже
И дорожает с каждым днем.
"Жизни прожитой по ходу…"
Жизни прожитой по ходу
В суматохе мелких дел
К человеческому роду
Я заметно охладел.Человек, увы, не птица,
Не даны ему крыла,
В чем мы можем убедиться,
Прыгнув на пол со стола.Ладно б только не могли бы
Мы по воздуху летать,
Но и в море, словно рыбы,
Не умеем обитать.Ибо там мы без скафандра
Смерть найдем себе на дне.
И гореть, как саламандра,
Нам не нравится в огне.Потому что в этом мире,
Грош которому цена,
Из стихий числом четыре
Нам подходит лишь одна.Да и с той, как ни обидно,
Скоро сверзимся стези.
А других пока не видно
В непосредственной близи.
Дядя Степа и коллапс
Завалило снегом трассу,
Нет для транспорта пути,
Все труднее час от часу
Эту трассу разгрести.Наш народ в бою не робок,
Телом бел и духом смел,
Но лекарство против пробок
Так найти и не сумел.От Москвы до Ленинграда,
Что теперь Санкт-Петербург,
Несусветную преграду
Возвела погода вдруг.Нет, не просто время года
И отрада для ума,
Но, скорее, враг народа
Наша матушка-зима.А народу не до шуток:
Без воды и без еды,
Почитай, уж трое суток
Ни туды и не сюды.Это ж срам на всю Европу,
Это ж полный караул!
– Эх, сюда бы дядю Степу, –
Кто-то жалобно вздохнул.Вся надежда на Степана:
Наш Степан не подведет,
Даже если с дельтаплана
Ненароком упадет.Он зиме ужо ввалил бы,
Он бы нас, убогих, спас,
Он бы мигом разрулил бы
Этот транспортный коллапс.…Но сидит Степан Степанов
В белокаменном Кремле,
Полон замыслов и планов,
С тяжкой думой на челе.За высокою стеною,
Самый близкий и родной,
Связь с великою страною
Ощущая всей спиной.
"Гляжу – в стакане плещется вода…"
Гляжу – в стакане плещется вода.
Ну, думаю, опять землетрясение.
Куда бежать? И где искать спасения?
Ответа два – нигде и никуда.
"Завесу тайны приоткрою…"
Завесу тайны приоткрою:
Тому назад с полсотни лет
Я жил с Раисой, медсестрою.
В хорошем смысле. Как соседПо необъятной коммуналке,
Набитой нищей голытьбой,
Где зачастую перепалки
Переходили в ближний бой.Муж у Раисы был татарин
С неброским именем Ахмет,
Ахмета был элементарен
Психологический портрет.Высокой страсти не имея
К сложению слогов в слова,
Он не читал Хемингуэя,
И до пяти считал едва.Духовно крайне небогатый
Простой советский человек,
Ахмет был дворник и лопатой
В часы досуга чистил снег.…Утехи наши были жалки,
А секс бесхитростен и сер,
Мы жили в нищей коммуналке
По имени СССР.Мы жили наравне со всеми,
Хотя по разным адресам,
Друг с другом оттепели время,
Сверяя по ручным часам,И до седых мудей дожили.
А те, кто померли давно,
Про них пусть песен не сложили,
Но сняли клевое кино.
"Хоть по жизни я и не философ…"
Хоть по жизни я и не философ
И биенья мысли мне чужды,
Но имею целый ряд вопросов
На предмет общественной нужды.Жизни смысл мне в принципе понятен,
Ибо знаю, что нас ждет в конце.
Впрочем, есть немало белых пятен
На ее веснушчатом лице.Тут недавно вспомнил Соломона,
Был такой, кто знает, мудрый царь,
Что-то он писал во время оно
Про аптеку, улицу, фонарь.Что, мол, в жизни все идет по кругу,
Но бывает, что наоборот,
И с какого типа перепугу
Нам менять вещей привычный ход.Время по своим течет законам
Или по понятиям, скорей,
В этом я согласен с Соломоном,
Несмотря на то, что он еврей.До его допрыгнуть потолка мне
Не удастся, чувствую, опять.
Только разбросать успеешь камни,
Как пора обратно собирать.
"Когда в голове осядет туман…"
Когда в голове осядет туман,
И прояснится даль,
Я напишу, пожалуй, роман
"Как закалялась сталь".Этот роман я увижу во сне,
Зря, что ли, сплю на боку,
Зюганов с шашкою на коне
Там будет на всем скакуВихрем лететь под красной звездой,
Крича истошно: "Поди!",
Там Путин будет такой молодой
И полный Альбац впереди.Там главный поп осенит крестом
Главного пахана,
И вместе возлягут они под кустом,
Покинув пределы сна.Под револьверный отрывистый лай
Пройдет в нем старость моя,
В том сне меня будут звать Николай
И в нем же ослепну я,Чтоб, снова прозрев, воскликнуть: "Блять,
На кой мне вся эта жесть!"
…А может, не стоит ту сталь закалять,
Оставить, как она есть?
Пятое марта
В пресветлый день Пречистый Бог
Верх одержал над Сатаною,
Что навсегда, казалось, сдох
Той исторической весною,Народа в землю положив
Разноплеменного без счета.
Но Бог уж плох, а этот жив, –
Неужто наш послабже черта?