"Женщина ребенка родила…"
Женщина ребенка родила,
Тоже, вы мне скажете, дела,
Это так, но в том-то все и дело,
Что не просто женщина, а дева.И не просто дева, а Святая,
Да к тому ж и на земле Святой.
Хоть и верю истово в Христа я,
Согласитесь, случай непростой.
"Ветер воет протяжно в печной трубе…"
Ветер воет протяжно в печной трубе,
Дом до стука зубов вымерзает к утру,
Я считаю, что это происки ФСБ,
Жена утверждает, что ЦРУ.Она меня старше на тридцать лет
И весит втрое больше, чем я,
Так что спорить с ней смысла особого нет:
У нее своя семья, у меня – своя.Друзья считают, что я идиот,
Поскольку женился когда-то на ней,
У нее другое мненье на этот счет,
Хотя друзьям наверно видней.Когда-нибудь мы друг друга убьем,
Но это когда еще, а пока
Нам есть о чем поболтать с ней вдвоем
За рюмкой доброго коньяка.
"Есть в графском парке черный пруд…"
Британские ученые доказали, что женщины, которые съедают хотя бы одно яблоко в день, выглядят в среднем на 17 лет моложе своего паспортного возраста.
Есть в графском парке черный пруд,
Там лилии цветут.
А у меня на даче сад,
Там яблоки висят.Апорт, антоновка, ранет –
Каких там только нет.
Ранет, антоновка, апорт –
Любой на выбор сорт.Я не сказать, что б их фанат,
Но будучи женат,
Открою вам на склоне лет
Семейный свой секрет:Их любит есть моя жена
И потому она
Цветущий сохраняет вид
И волчий аппетит.И с гаком восемьдесят пять
Ей нипочем не дать,
От силы семьдесят лишь, но
И то, когда темно.
"Помню, как покойница-мамаша…"
Помню, как покойница-мамаша,
Дитятко качая на руках,
Напевала про усадьбу нашу,
Что спалили при большевиках.Чтоб избыть обиду вековую,
Вставив красной нечисти свечу,
Поиметь усадьбу родовую
В собственность обратно я хочу.Как когда-то мой коллега Ленский
(Если кто "Онегина" читал),
Заживу я жизнью деревенской,
О которой столько лет мечтал.Я мужчина правил не суровых
И до полу дамского охоч,
Девок заведу себе дворовых,
И менять их буду что ни ночь.Заимею повара француза,
Будет кофий мне варить с утра
И готовить на обед медузу,
А на ужин, как их, фуагра.По привычке многолетней светской,
Комильфо, эстет и бонвиван,
Познакомлюсь с дочкою соседской,
На предмет затеять с ней роман.А потом, глядишь, сыграю свадьбу,
Для начала попросив руки,
Если снова не спалят усадьбу
Мне мои злодеи мужики.
"За террористами охотник…"
За террористами охотник,
Порядка мирового страж,
Летает в небе беспилотник,
Тревожа утренний пейзаж.Пока моя подруга-лира
Еще вкушает сладкий сон,
Святой борьбе за дело мира
Бессонно отдается он.Борьба не терпит остановки,
И перерыва на обед,
В международной обстановке
Царят безумие и бред.Два года за окном бушует
Вовсю арабская весна,
Но кто и как ее крышует
Не знает падла ни одна.А где-то, скажем, под Калугой,
А может быть, под Костромой
В хибаре, занесенной вьюгой,
Обросший, грязный и хромой,Убрав с утра пол-литра водки,
За пьянство списанный давно,
Пилот в засаленной пилотке
Грозит сопернику в окно.
"Мадлен, ты помнишь, как к тебе…"
Мадлен, ты помнишь, как к тебе,
Любовного исполнен пыла,
Я лез когда-то по трубе?
О, как давно все это было.Ты на девятом этаже
Встречала своего героя
Порой не просто неглиже,
Но просто голая порою.С такой округлостью колен,
И качества такого кожей,
Что мой буквально каждый член
Дрожал неудержимой дрожью.Скажи, Мадлен, где та труба,
Что нас звала когда-то к бою?
Жестоко обошлась судьба
Со мною, с нею и с тобою.Хотя с тех пор прошли года
И даже пролетели годы,
В душе остались навсегда
Тобой посеянные всходы.Пускай меня разрушит тлен,
Пускай ты станешь праха горстью,
Но по трубе к тебе, Мадлен,
Нет-нет да зарулю я в гости.
"Вчера на улице столкнулся я с Мими…"
Вчера на улице столкнулся я с Мими,
Подругой ветреной былых моих забав.
Ах, господа, что время делает с людьми,
Но более всего обидно мне за баб.
Лишь рассмотрев ее попристальней вблизи,
Я понял с ужасом, что то была Зизи.
"Не будучи знаком…"
Не будучи знаком,
Осмелюсь доложить –
В деревне под замком
Мне надоело жить.Я стал душою хмур,
И телом нездоров
От болботанья кур
И пенья комаров,Оббитые углы,
Сквозняк из всех щелей,
Надсадное курлы
Транзитных журавлей.Размокла колея,
Облез убогий лес,
Херачит Илия
В свой ржавый таз с небес.И чары местных краль
Не будят естество.
Мне эта пастораль,
Сказать по правде – во!Боюсь, не доживу
Я тут до белых мух,
"В Москву, – скулит, – в Москву!"
Изнеженный мой дух.
"Так или иначе…"
Так или иначе,
Но скорее так.
Я завяз на даче –
Стоптанный башмак.Не герой-любовник,
Не едок сердец –
Высохший крыжовник,
Желтый огурец.Дней прошла регата
Пестрой чередой,
А ведь был когда-то
Я телезвездой.На цветном экране
Распушал усы,
С Шерон Стоун в бане
Сдергивал трусы.Но адреналина
Не воротишь, нет,
У ручья с калины
Облетает цвет.И с меня он тоже
Скоро облетит,
Мой возок, похоже,
С горочки катит.Мерно обитаю
Жизни на краю,
Книжек не читаю,
Песен не пою.Поливаю грядки,
Огород полю,
Но в онлайне блядки
Как никто люблю.
"Поскольку есть на свете части света…"
Поскольку есть на свете части света,
То где-то быть должны и части тьмы.
Но где они? Молчанье… нет ответа.
Напрасно бьются лучшие умыОб эту величайшую загадку,
Увы, но им она не по зубам,
А что же мы? Что остается нам?
Лишь подчинить себя миропорядку.Не спрашивать: что? как? и почему?
Когда? куда? зачем? почем? и сколько?
Раз так положено, то значит быть тому.Или не быть? Но вот не надо только
Искать разгадку с помощью ума.
Она во сне нам явится сама.
"Разверзлась перед нами преисподняя…"
Разверзлась перед нами преисподняя
И от судеб защиты не видать.
Но чистое натягивать исподнее –
Мне кажется, есть смысл обождать.Не так уж долго – три-четыре месяца,
Ну хорошо, пускай от силы пять.
А там, глядишь, и все уравновесится,
И по местам расставится опять.А там, глядишь, затянет преисподнюю
Зеленой травкой, мягкой муравой,
И вновь обрящет благодать Господнюю
Тот, кто из нас останется живой.
"Жизни вялое теченье…"
Жизни вялое теченье
Приближается к финалу,
Скоро буду снят, похоже, навсегда с повестки дня.
Для бесплатного леченья
У меня здоровья мало,
А для платного леченья мало денег у меня.Видно стал совсем не нужен
Я родному государству.
Помогать мне, дармоеду, никакого смысла нет.
Вот доем холодный ужин –
И постылое лекарство,
Что как мертвому припарки, вылью на фиг в туалет.А потом слова такие
Брошу, граждане, в лицо вам,
А потом скажу с последней, древнеримской, прямотой:
Оставайтесь, дорогие,
Вы в дерьме своем свинцовом
И хлебайте полной ложкой без меня густой отстой.Распрощавшись с оболочкой,
Я отправлюсь на рассвете,
В самый легкий, самый звонкий, самый лучший из миров,
Где не буду жалкой строчкой
В государственном бюджете,
Но кумиром санитарок и любимцем докторов.
"– Что это движется там вдалеке…"
"Ирина!". "Я слушаю". "Взгляни-ка сюда, Ирина". "Я же сплю". "Все равно. Посмотри-ка, что это там?". "Да где?" "В иллюминаторе". "Это… это, по-моему, субмарина".
И. Бродский "Новый Жюль Верн"
– Что это движется там вдалеке
Сквозь клочковатый туман?
– Это по Волге плывет по реке
Стенька, лихой атаман.Он нам по песне знаком в основном,
Русской народной такой,
Вот и плывет на челне расписном
Матушкой Волгой-рекой.– Что с ним за женщина рядом видна,
С виду Лолита точь-в‑точь?
– Как, вы не знаете? Это княжна,
Персии гордая дочь.– Персии нет средь известных мне стран.
Может, какой-то другой?
– Персия – чтобы вы знали – Иран.
– А, государство-изгой?Обогащает который уран
И ободряет ХАМАС?
Так и сказали бы сразу – Иран,
Я б и не спрашивал вас.– Геополитика… как ни следи,
Не поспеваешь за ней.
Кстати, что там за херня впереди,
Прямо по курсу, точней?– Где-то бинокль тут был у меня…
– Вот он, у вас на груди.
– Где, говорите вы, эта херня?
– Я ж говорю, впереди.
– Как мне прикажете вас понимать?
Я в этом деле не спец.
Это же СТРЕЖЕНЬ!!! Етить твою мать!
Все, бля, приплыли, пипец!
"В смертельной битве при Казани…"
К итогам Всемирных студенческих игр в Казани
В смертельной битве при Казани
Мы сдали главный наш экзамен,
Войдет в народные сказанья
Бессмертный подвиг наш.
Ну мы им, гадам, накидали!
Ох, мы им там просраться дали,
Сгребли считай что все медали –
Неловко просто аж.Хотя какое там "неловко"!
Тут вам не хипстеров тусовка –
Три года длилась подготовка,
Бабло рекой текло.
Пусть мы лишь бедные студенты,
Что подтверждают документы,
Но в судьбоносные моменты
Преградам всем назлоМы встанем богатырским строем
И всех как есть на раз уроем.
Когда прикажет быть героем
Любимая страна,
Команду выполняя четко,
Потуже мы забьем зачетку –
И по врагу прямой наводкой,
Как в день Бородина.
"Натура – дура, жизнь – жестянка…"
Натура – дура, жизнь – жестянка,
Судьба – индейка, статус – кво,
Одна лишь верная портянка –
Отрада сердца моего.Она не рвется и не мнется,
Моральный дух ее высок.
В час испытаний не согнется,
Как младший брат ее – носок.Портянка не боится грязи,
Ей черт не брат и грош цена,
Не зря в полку отдельном связи
Она была мне как жена.С ней познакомился в ЗабВО я
В семидесятые года,
И братство наше боевое
Не прерывалось никогда.Когда нас старшина Подлужный
Учил наматывать ее,
Считалось роскошью ненужной
Любое нижнее белье.Но что-то в ней такое было
Превыше разума и сил,
Что даже сам начальник тыла
Ее по праздникам носил.И в тот момент, когда "Славянку"
Врубал оркестр на плацу,
Он вдруг разматывал портянку
И подносил ее к лицу.…Но времена пришли иные,
Перевернулось все вверх дном,
Порвались скрепы коренные,
Что было явью – стало сном.Ах, где ты, юность огневая?
Где тот двадцатилетний я?
Прощай, военно-полевая
Голубка дряхлая моя.Увы, но боле в этом мире
Я оставаться не могу:
Тут запах крепче, чем в сортире,
И все сильнее жмет в шойгу.
Бирюлевские страдания
До чего же, братцы, клево
Жили мы при власти той
В нашем милом Бирюлево,
В нашей сказке золотой.Черных не было в помине,
Дом шурпой не провонял,
Славянин на славянине
Славянина погонял.Ну, бывало, что по пьяни
Муж жене пятак свернет,
Так на то ж они славяне,
Кто ж их в этом упрекнет.В рамках строгой дисциплины
Жизнь размеренно текла,
А теперь кругом малины,
Шаг не ступишь без ствола.А теперь овощебазу
Эти чурки завели,
Где толкают нам заразу
За последние рубли.А теперь сплошные даги
Да свирепые хачи
Тащат баб к себе в овраги,
Режут странников в ночи.Выражаясь аккуратно,
Чтобы не было беды,
Хорошо бы, к нам обратно
Понаехали жиды.А другого для России
Нам спасенья не найти.
Черножопые с косыми –
Нет страшнее ассорти.
"Жизнь – цепь случайных совпадений…"
Жизнь – цепь случайных совпадений,
Неиссякающий сюрприз.
В ней масса взлетов и падений
И снизу вверх, и сверху вниз.Вот вам пример. Замечу, кстати,
Что смысла в нем большого нет:
Один мужик упал с кровати
И умер через двадцать лет.А мог бы, вы уж мне поверьте,
Когда бы на полу он спал,
Нелепой избежать бы смерти,
Ведь с пола б точно не упал.
"Сединою до срока покрылись власы…"
В соответствии с техническим регламентом Таможенного союза в России запрещены ввоз, производство и продажа кружевных женских трусов из синтетических тканей, не соответствующих нормам гигиены.
Сединою до срока покрылись власы,
Стан согнулся, а был, словно азимут, прям,
Износились мои кружевные трусы,
Что в признания знак подарил мне Хайям.– Ты, – сказал, он – предмет этот с честью носи,
Этой мой тебе, брат, поэтический дар,
В кружевах там сокрыта загадка фарси,
Что доныне сумел разгадать лишь Омар.Мне они и сейчас, те трусы, в самый раз,
Хоть и тянут порою, признаюсь, в шагу.
В них прошел я Тебриз, Исфахан и Шираз,
Ночевал с ненаглядной певуньей в стогу.Кстати, мне их когда-то в минуту любви,
Как ему нашептал озорник Купидон,
Подарил незабвенный Реза Пехлеви,
Перед тем как оставить наследственный трон.Подивись на изысканный их силуэт
Как изящна, заметь, по краям бахрома.
Их просил у меня мой кунак Грибоед,
Комильфо, обладатель большого ума.И какой-то довольно смазливый урус,
Сторговать их хотел для своей Шаганэ,
И кричал, что я выжига, сволочь и трус,
Хоть до этого лез обниматься ко мне.Скоро гурий прелестных предстанут красы
Перед взором, что был ими с детства маним,
А пока что примерь кружевные трусы,
Как к лицу они чреслам упругим твоим.Не найдешь ты таких в вашей дикой Руси,
Где замкнуты людские сердца на засов,
Где шального бабла – хоть косою коси,
Но не встретишь на ком-то приличных трусов.Или нитка торчит, или строчка крива,
Или краска линяет в горячей воде.
Были в Вологде, слышал, у вас кружева,
Только Вологда, брат, она сам знаешь где.
"Дело, помню, было на Болотной…"
Дело, помню, было на Болотной,
Где в тот день, законности столпы,
Мы шеренгой выстроились плотной
Против обезумевшей толпы.Что могли мы с голыми руками
Противопоставить той толпе,
Прущей с абордажными крюками,
Кирками, ломами и т. п.?– Только, умоляю, без насилья, –
Крикнул командир нам в мегафон.
– А иначе не поймет Россия,
Свой покрытый славою ОМОН.Дать отпор их озверевшей банде
Мы должны одной лишь силой слов,
Ведь не зря учил нас мудрый Ганди:
"All You Need, товарищи, Is Love".Сможет в это трудное мгновенье
Умягчить смятение умов
Только хоровое исполненье
Ранее разученных псалмов.Но пока споемте для начала,
Вместо "Со святыми упокой…",
"Во поле березонька стояла…"
– Три-четыре! И взмахнул рукой.И взметнулась песня над столицей
Голубицей ввысь под облака,
И суровых инсургентов лица
Посветлели в этот миг слегка.И толпа, что бешено орала,
Вдруг спустила пыл на тормозах,
И летели наземь либералы,
Утирая слезы на глазах.
"– Чижик-пыжик, где ты, падла, был…"
– Чижик-пыжик, где ты, падла, был
В грозный час суровых испытаний?
На Фонтанке, сука, водку пил?
Трахал телок с друганами в бане?Кокс тянул в мохнатую ноздрю,
Под столом ширнувшись для начала,
В час, когда последнюю зарю,
Хлебом-солью родина встречала?Или голым на столе плясал
В "Маяке" с Ефремовым Мишаней?
Отвечай, пернатый. Что, приссал?
Ну так слушай, чмо, тогда ушами.Тут игра серьезная пошла,
Собрались мы тут не смеха ради,
Тут у нас пудовые дела
День и ночь большие крутят дяди.Мы тебе напомним, коль забыл,
Что бывает иногда по пьянке,
Где, когда, с каким заданьем был
Ты шестого мая на Фонтанке.– Отпустите, дяденьки, меня,
Я ж для вас практически безвредный,
Мне бы только горстку ячменя,
Я всего лишь чижик-пыжик бедный,Не губите молодость мою,
Дяденьки, на кой оно вам надо,
А уж я такого напою,
Что и сами будете не рады.
"На днях я наблюдал из автозака…"
На днях я наблюдал из автозака,
В лучей закатных вычурной игре,
Как закатали мусора Бальзака,
Причем не просто де, но Оноре.А вслед за ним в лучах последних солнца,
Ногою отоварив по балде,
Они упаковали и Альфонса,
Но в не привычном смысле, а Доде.Отдавши дань традициям лицейским,
Которым с юных лет привержен был:
– Друзья, – я обратился к полицейским, –
Умерьте охранительный свой пыл.Мы как-никак живем в столичном граде,
Среди цивилизованных людей,
Неверно лишь к уваровской триаде
Сводить многообразие идей.В вас порча сталинизма не изжита,
Вот что я вам замечу, господа,
Того гляди вы и Андре так Жида,
Свинтите, как последнего жида.Мне ваша импонирует готовность,
Отстаивать уклад исконный наш,
Но существует все-таки духовность.
Тут старший мне сказал: – Отзынь, папаш,Коли не хочешь получить по репе,
То лучше мозги не долби тут мне, –
И потянулся к той духовной скрепе,
Что у него висела на ремне.
К юноше
Окончен бал, погасли свечи,
Смахнули крошки со стола,
Умолкли пламенные речи,
Не перешедшие в дела.Все постепенно входит в норму,
На заданный выходит курс
И обретает снова форму,
Привычный цвет, знакомый вкусТого кондового болота,
Что на одной шестой Земли
Посредством армии и флота
Мы углубляли, как могли.Я не подвержен ностальгии
По затонувшему совку,
Пускай скорбят о нем другие,
Впадая в светлую тоску.И пусть я шляпу не снимаю
В знак уважения к нему,
Но их хоть как-то понимаю.
Тебя вот только не пойму,Когда ты в благородном раже
Пылаешь праведным огнем,
Хотя его не видел даже,
Поскольку не родился в нем.А я не только в нем родился,
Но прожил сорок с гаком лет,
Пока вконец не убедился,
Что счастья в жизни нет как нет.И не рассказывай мне басни
Про то, что не было прекрасней
Страны, чем твой СССР.
Я сед, а ты, приятель, – сер.