Под сводами крытой галереи он остановился и прислушался, но везде было тихо - ни звука, ни шороха. Он прошел в тот коридор, из которого они свернули на ведущую вниз, в подвалы, лестницу, - та дверь оставалась открытой, посмотрел в проем - черный, как Черная Дыра, потом разглядел в конце коридора дверь и решил идти туда, не спускаясь в подвалы. "Закрыто ведь, наверное, да и темнота там не хуже, чем в подвале, а я и фонарика не захватил. Надо было хоть плохонький купить у торговцев, а теперь как - на ощупь? Кретин!.." - ругал он себя, приближаясь к двери. Тут по полу слабо потянуло сквозняком, где-то за спиной сверкнула опять молния, и почти сразу же раздался новый раскат грома. "Будь здоров будет гроза", - и он протянул руку, чтобы нащупать кольцо, и попытался открыть дверь. Сквознячок по полу усиливался и приятно холодил ноги. Крис тянул на себя дверь - дверь не поддавалась. Он подумал, что, может, она открывается вовнутрь и надо не тянуть, а налечь плечом, но в этот момент дверные петли скрипнули - он замер, и сразу же петли скрипнули снова, громче, и заскрипели противным и оглушительным скрипом, словно не открывались триста лет, и теперь бы не открылись, если бы не разбудили их обстоятельства чрезвычайные. Дверь дрогнула под рукой и медленно поползла, открываясь навстречу, а не внутрь. Крис отступил на шаг и отвел руку, но дверь продолжала открываться, пока не открылась настежь, из проема хлынула волна холодного воздуха, окатив его с ног до головы и превратив пот в гусиную кожу. Снова полыхнула молния и осветила саму дверь и за ней - большой пустой зал с голыми каменными стенами и выщербленными плитами пола. Сквозняк гонял по этим плитам сорванные и занесенные ветром внутрь зеленые листья деревьев и мелкий мусор.
Крис повернулся и быстрым шагом, почти бегом, направился обратно - ему стало страшно. Однако у входной двери под аркой он остановился и оглянулся. Ничего не происходило. "Что же это я, струсил? - он отер пот со лба. - Ведь он убьет этих придурков!.."
Но к двери, ведущей в пустую залу, он не вернулся, а пошел в противоположную сторону, там коридор не перегораживался дверьми, секции его разделялись низкими арками, и в сторону вправо вели другие коридоры, более узкие, в которые Крис старался не заглядывать. Он не сразу заметил, что идет в направлении сквозняка, а когда заметил, то чуть было не растерялся окончательно, но тут услышал где-то впереди голоса, и ему показалось, что это голоса его приятелей, и он ускорил шаг…
Вход в зал открывался за поворотом коридора, из-за этого поворота виднелся свет, и в полной уверенности, что это лучи фонариков искателей сокровищ, он почти вбежал в залу, радуясь, что темнота закончилась.
Там действительно было светло. На полу, образуя круг, расставлены были горящие свечи. В круге стояло четверо - и все четверо обернулись и уставились на незваного гостя. Он почувствовал себя забежавшей в ловушку мышкой. "Хана!" - пронеслось в голове.
Все четверо были вооружены, и двоих он узнал сразу же - невозможно было не узнать.
Тот тип из подвала, в красном камзоле и с дурными глазами, стоял лицом к нему, и ничего хорошего это лицо не выражало. Обеими руками он сжимал рукоять длинного двуручного меча с лезвием то ли зеркальным, то ли из матового стекла, острие упиралось в пол. Напротив него стояла та дамочка из гроба - живехонькая, рубинов на ней не было. Двух других он не разглядел, видел только краем глаза еще одну дамочку в светлом платье и какого-то кадра в непонятном костюме.
Зал был не то чтобы большим, а очень высоким, как будто не сохранились перекрытия между этажами, и откуда-то из стен и правда торчали обломки балок, а окна терялись где-то высоко, в темноте их не было видно, они угадывались по движению холодного воздуха откуда-то сверху. Ветер трепал волосы на головах и кружева на платьях женщин. Надо было что-то делать, надо было что-то говорить. Крис открыл рот и начал шевелить губами, но сразу понял, что не издает ни звука. И тут он услышал голоса - настоящие голоса своих незадачливых приятелей. Голоса приближались, звуча весело и возбужденно. Крис откашлялся и заговорил, торопясь успеть:
- Ваше сиятельство… господа… прошу Вас, не убивайте их! Они дураки, да, напугайте их как угодно, только не убивайте, у них родители, пожалейте…
- Уходи, безумец! - закричал Ксавьер Людовиг. - Прочь! Сейчас здесь начнется ад!
Крис почувствовал, как у него подломились в коленях ноги, он едва устоял и не тронулся с места: он ждал какого угодно ответа, но не такого. В этот момент троица ввалилась в зал и остановилась в дверях. Они не могли не слышать слов Криса, ни тем более крика, они просто не успели еще ничего понять, а Сэм даже сказал: "О!"…
- Прочь отсюда все! Быстро! - каменные стены дробили эхо, голос срывался в хрип. - Назад! Через минуту будет поздно! Глупые мальчишки!..
Но поздно стало не через минуту, а сразу же - прямо над головами молния полыхнула, просвечивая живые тела, как рентгеном, и гром грянул, оглушая так, что заложило уши и заныли зубы, откуда-то сверху посыпались пыль и мелкие камушки, а ветер начал скручиваться в спираль, образуя воронку, похожую на смерч, которая темнела, словно наполнялась пылью или сажей, росла в размерах и опускалась вниз.
Крис увидел, что приятели его оседают на пол, сползая по стене, что у Сэма и Билла выпучены глаза и даже у Майка рот раскрыт и выражение лица глупое, и понял, что бежать уже поздно. "Так не бывает…" - успел подумать он. Ему хотелось закрыть глаза, но глаза почему-то не закрывались…
И дальше началось такое, какое бывает только в фильмах, богатых спецэффектами, но в фильмах это не страшно, потому что знаешь, что кино, выдумка, хотя иногда впечатляет, но теперь-то Крис, а вслед за ним Билл, Сэм и даже Майк понимали, что попали не на съемочную площадку, а куда-то несравненно хуже.
Пламя свечей задергалось, вытянутые тени заметались по стенам, а смерч стал принимать формы человеческой фигуры, и, наконец, воздушная спираль упала, рассыпавшись пылью, словно отпустили держащую ее нитку, и перед вооруженной четверкой предстал Князь Тьмы точно в том же виде, что и полтора столетия назад, - для него Времени не существовало.
- Я пришел, как и обещал, - загремел его голос, сливаясь с раскатами грома. - Вижу, ты ждал меня!
Ксавьер Людовик перехватил меч так, чтобы иметь возможность нанести любой удар, а голос его прозвучал хрипло, но достаточно твердо и громко:
- Здороваться надо с хозяином дома!
- Не пытайся острить, твое время отсчитывает последние секунды! Эти наивные дураки из Ордена подставили тебя как пушечное мясо, разве ты до сих пор не понял? Они должны были простить Охотника, вот с ним бы мы померялись силой, он был бы мне интересным соперником, а тебя и твоих жалких союзников я размету в пыль, как только мне надоест играть с вами!..
"Может быть, он не знает, что Старик разговаривал со мной, а не просто молча дал мне меч? Может, он не знает, что я знаю, что никто не может отобрать у воина меч, пока воин продолжает бой? Что прежде ему придется меня убить? Но убить воина, который держит в руках меч, невозможно, если только… если только не выбить меч другим мечом?! Но другого меча нет! Значит… значит, победить меня он не сможет, а может лишь напугать. Ха! Но он может убить любого, у кого нет меча, это плохо, или поднять меня в воздух и бросить с высоты, и тогда, не исключено, я выроню меч… Но не раньше! A еще он может уйти. Да, просто уйти, как сделал это тогда, и не принять боя - какая ему разница, сейчас или через сто лет? Нужно не дать ему уйти! Как?!"
Доминика первой пришла в себя. Держа саблю обеими руками и стараясь не моргать, она стала обходить Князя, двигаясь по кругу, вдоль свечей.
"Она думает о том же? Окружить его!"
- Окружить его!
Хохот Князя слился с очередным раскатом грома:
- Ты мальчишка, Кронверк! Что ты знаешь о Законах Боя? О Науке Знаков? Вас всего лишь четверо! Жалкие создания!..
Абигайль и Фредерик тоже очнулись и, двигаясь, как во сне, стараясь не поворачиваться к врагу боком, прошли и встали по обеим сторонам от него. И тут им всем стало невыносимо, совершенно невыносимо тяжело, словно воздух давил их книзу железной плитой, словно чугунными ядрами сковали руки и ноги - движение стало невозможным, они почти превратились в статуи. В статуи, испытывающие тяжесть и боль.
"Мы что-то не то делаем!.. Законы Боя? Наука Знаков? Каких Знаков? Символов? Мы неправильно стоим? Но мы стоим крестом - разве это не самый сильный символ? Или просто не тот?.."
- …А это кто там в углу? Маленькие сладкие мальчики, вам хотелось сильных ощущений? Вас я оставлю на десерт!..
Ксавьер Людовиг попытался поднять меч и с ужасом понял, что не только не в состоянии поднять оружие, но и просто пошевелиться - острие же меча не отрывалось от пола, будто стало с ним одним целым.
"Может, нам не хватает синхронности действий? Если сейчас я дам команду и мы поднимем оружие все одновременно - что будет? - и тут словно в голове у него разорвалась молния: - А будет то, что мы направим оружие друг на друга! Мы смотрим друг на друга! Мы убьем сами себя?.. Крест - это не окружение, это не то, что нужно!.."
- Это не то! - крикнул он. - Это пересечение!..
Доминика вздрогнула: она поняла. Но она тоже не могла знать, что именно следует делать, а могла лишь догадываться.
- Что?!. - крикнула она в ответ…
Князь начал поднимать руки, и от этого движения по полу пошел ветер, кругами, и очень сильный, и поднялся шум, будто включили гигантскую шлифовальную машинку. Крис почувствовал, как сечет по ногам мелким щебнем; сначала стучало по ботинкам, потом поднялось до щиколоток - и стало больно. "Сейчас этот терминатор разнесет их на атомы! И нас заодно…"
Но тут он увидел, что ветер и правда словно шлифует пол - сила Князя оборачивалась против него самого: утоптанная за столетия земля разметалась по углам, вылетая даже из-под подошв, и все стоящие, покачиваясь, опускались вместе с уровнем пола, и, когда в центре зала, где и находился Князь, образовалось подобие воронки с покатыми краями, все заметили, что под слоем щебня, земли, песка и глины, поверх которых когда-то давно уложены были плиты из шлифованного камня, более не существующие, открывается другое покрытие, тоже каменное, но со сложным геометрическим рисунком, похожим на чертеж…
Крис посмотрел на графа - тот умирал. Не падая, не шевелясь и даже не моргая. Крис никогда не видел, как умирают люди, даже в кино, потому что боевики не в счет: там - хлоп! раз! бряк! - и готово… но тут он понял, что граф умирает. Лицо его, и без того не пылавшее румянцем, сделалось цвета сигаретного пепла, под глазами легли черные страшные тени, а сами глаза начали затягиваться неживой поволокой. Как выглядели остальные, Крис не видел, но догадаться было нетрудно.
Не зная, зачем, он посмотрел на пол - краем глаза он видел, что ни граф, ни его люди в пол не смотрят - не до того им, да и просто не в состоянии они отвести взгляда от глаз Князя - приклеил их к себе этот нелюдь. Рисунок на полу… И в этот момент что-то случилось, словно качнулась чаша весов. Ксавьер Людовик сумел отвести взгляд и посмотреть на пол. Голоса у него уже не было - посеревшие неживые губы прошептали:
- Пять… Пентаграмма…
Глазами он нашел глаза Доминики - она опять все поняла, она тоже увидела рисунок на полу - и от этого у нее словно прибавилось силы, и она крикнула так громко, как смогла:
- Нужен пятый!
Билл, Сэм и Майк сидели в углу, сбившись в кучку. В головах у них билось одно - "такого не бывает!", но ужас на их лицах был вполне настоящий, потому что не было это все похоже на забавное представление…
Крис стоял ближе всех, почти на краю покатой воронки, и ему тоже было страшно, просто он не успел почему-то упасть…
Четыре пары глаз уставились на него, он их увидел, а глаз Князя - отчего-то нет.
И опять на этот раз граф и его дамочка крикнули в один голос:
- Пятый!..
Голоса их звучали, будто им оставалось три секунды жизни.
Крис оглянулся на своих недавних приятелей - они скукожились на полу, вжавшись в стену. И тогда он шагнул вперед - не от избытка храбрости и не из благородной солидарности, и уж тем более не из любопытства - сам не мог бы объяснить себе почему; наверное, потому, что тем четверым приходилось туго и надо было помочь…
Едва он пересек круг горящих свечей, Князь обернулся к нему. "Не смотри!" - услышал Крис чей-то голос, не поняв, чей именно, а взглянуть так хотелось!..
- Чего ты пытаешься добиться, Кронверк? Почему ты подчиняешься Ордену? Ведь они бросили тебя, бросили одного! Я предлагаю тебе союз - последний раз! С твоим мечом и моей силой мы захватим мир!.."
- А один не справляешься?..
Крис чувствовал, что его ждут - как последнюю надежду. Каждый следующий шаг давался труднее предыдущего, а ветер сек щебнем уже по коленям. Но наконец ему удалось подойти и встать между брюнеткой из гроба и незнакомцем в клетчатом смешном костюме. Конечно же, ему хотелось встать рядом с графом, но тот был далеко, а описывать круги - было не до капризов…
И все сразу почувствовали, как стало по-другому. Прежде всего, Князь замолчал. Потом ветер, режущий битым камнем тело до кровавых ран, начал слабеть. А потом Крис увидел, как у графа прояснились глаза, лицо дернулось в гримасе - и он поднял меч и вывернулся в таком немыслимом маневре, что куда там всем мастерам всех единоборств вместе взятым; меч описал в воздухе не восьмерку даже, а выписал иероглиф, лезвие полыхнуло то ли отраженным пламенем свечей, то ли собственным слепящим красным светом, остановив движение в середине фигуры Князя, - и будто взрыв произошел на этом месте, шаровая молния или короткое замыкание, только очень сильное, и воздух потянуло вверх, опять поднимая с пола тучи пыли. И все кончилось.
Свечи догорали, некоторые уже гасли в лужицах воска. Все смотрели в пол: там на вновь открывшемся покрытии из пересечения многих линий проступал рисунок пятиугольника. Гром рокотал уже не так сильно и где-то в стороне. Было слышно, как ударили первые капли, и сразу же на мир обрушился поток воды - хлынул ливень необыкновенной силы.
Ксавьер Людовик опирался на меч и не чувствовал ничего - ни боли, ни усталости, ни облегчения, ни холода. "Свечи гаснут, - подумал он, - темнеет…" Ему казалось, что свечи гаснут одна за другой, и он хотел сказать, чтобы принесли еще, но не смог. Посмотрев вперед, он увидел перед собой бледную темноволосую женщину с испуганными глазами. "Кто это? Ах, да… Как же ее зовут? Ах, черт, я так и не узнал, как ее имя…" Он хотел спросить и заодно попросить прощения, что приходится обращаться с подобным вопросом лично, но в этот момент стены зала опрокинулись, пол оказался где-то вверху, а свечи погасли - все сразу…
…Он очнулся от звука женского плача. "По ком рыдают? Уж не по мне ли? В некотором роде это даже приятно… Хорошо, если это та брюнетка, наследница баронессы В. Кр. Значит, ей не безразлично, что я умер…"
Но плакала Абигайль, Фредерик пытался ее успокаивать.
Доминика сидела на полу, рядом, положив свои руки поверх его рук, так и не выпустивших меч, и молчала. Он увидел ее окаменевшее лицо и остекленевшие глаза и прошептал:
- Вы жестоко разочаровали меня, сударыня. Я думал, Вы меня оплакиваете. Иллюзии…
- Зачем же Вас оплакивать? - тоже шепотом ответила Доминика. - Вы ведь не умерли…
Из коридора донесся звук шагов нескольких пар ног, и в зал вошли люди - трое мужчин среднего возраста с облаченным в длинный плащ субъектом во главе.
"Вот они, люди с суровыми лицами, - подумал Крис, - что-то вы подзадержались в пути, господа…"
- Господа, - заговорил субъект. - Ваше будущее будет рассмотрено через несколько дней на Совете. Пока же для вас приготовлено место в гостинице за городом. Прошу следовать за мной.
К этому моменту Ксавьер Людовиг стоял уже на ногах. Пришедшие ему не понравились, особенно их предводитель.
- Милостивый государь, не имею чести знать вас. А также мне неведомо, по какому праву вы отдаете распоряжения в моем замке. Извольте объясниться!..
- Изволю, - ответил тот. - Но не здесь и не сейчас. Вы все переходите в подчинение Ордену, если не хотите окончить свои дни в сумасшедшем доме. Прошу не задерживаться! Это в ваших интересах…
- Вы не можете мне приказывать!
- Могу. Кроме того, Вам некуда больше податься…
- Может быть, мне и некуда больше податься, но есть чем защитить мои права! - и он сжал обеими руками рукоять меча.
Предводитель группы откинул полу плаща и извлек точно такой же меч.
"О-па! - ахнул Крис. - Еще один дункан-макклауд-из-клана-макклаудов!"
- Мне тоже, - заговорил пришелец. - И перевес будет на моей стороне… Не усложняйте ситуацию еще больше. Господин Кронверк, никто не собирается командовать вами и не ограничивает вашу свободу, но прислушайтесь к голосу разума и оцените сложившуюся ситуацию… Вы получите все ответы на все вопросы, но сейчас здесь нельзя задерживаться. Кроме того, здесь четверо ненужных свидетелей…
И он обернулся в сторону горе-кладоискателей, замерших, как кролики перед удавом.
- Стойте! - закричала Доминика. - Вы с ума сошли! К черту ваше бессмертие! Это же дети!..
- Сударыня, - в голосе незнакомца зазвучало снисхождение, да и тон смягчился. - Никто не намерен убивать их, я только сотру им память о сегодняшней ночи… - и он протянул вперед руку, почти как гипнотизер…
- Стойте! - Ксавьер Людовиг шагнул вперед. - Этому, рыжему, - он кивнул в сторону Криса, - оставьте.
- Вы понимаете, о чем просите?
- Вполне. Он был пятым, разве вы не знаете?
- Это не имеет значения.
- Имеет. Я ручаюсь за его молчание. Он заслужил память, как награду.
- Господин Кронверк, с вами будет трудно…
- О да! За это я тоже ручаюсь…
Но несколько минут памяти ему все-таки стерли, потому что, в какую сторону ушли граф и остальные и как он сам добрался до города, Крис не помнил. А может, он сам забыл - от пережитого волнения.
В городе было пусто. Близился рассвет. На тротуарах стояли лужи, газоны превратились в болота, украшения были сорваны и смяты ветром. Крис быстро промочил ноги, но идти в гостиницу не хотелось, и он продолжал бродить по пустым улицам, не задумываясь, что его могут искать. Так и случилось: вскоре он наткнулся на гида группы в сопровождении полицейского. Полицейский по-английски не говорил, а гид говорил, и довольно долго, громко и сердито, пока не довел Криса до его комнаты и не убедился, что тот вошел в номер и запер дверь.
Наутро новостью номер один было известие о том, что на трассе остановлено движение, потому что ливнем где-то там недалеко размыло мост и к тому же повалило столб высоковольтной линии, ведутся работы, но пока все сидят в Кронвальде. Потом все узнали, что за сорокаминутный ливень выпала годовая норма осадков и размыло не только мост, но и железнодорожные пути, так что, господа путешественники, устраивайтесь с удобствами. Крис наблюдал за приятелями: те вяло бродили по городку, вяло обсуждали легенду и грозу, а больше валялись в номере на кроватях, спускаясь только к завтраку, обеду и ужину. Экскурсия в замок откладывалась по причине непроходимости ведущей туда грунтовой дороги, народ разочарованно ныл, что ну как же так, ведь это единственный в своем роде замок, не разрушенный ни людьми, ни временем; гид разводил руками и объяснял, что вездехода у него нет.