Поведение Гордона Кэлвина вызывало серьезные опасения. После получения неопровержимых доказательств его намерения разгласить суть операции заинтересованные лица решили освободиться от него.
Однако его смерть должна была выглядеть абсолютно естественной и с самого начала исключить возможность тщательного расследования. Было найдено подставное лицо - актер Эдвин Лэнд, организована операция по подготовке безупречного свидетеля самоубийства - офицера полиции Брюса Сарджента. В дальнейшем предполагалось оставить в живых как можно меньше осведомленных людей.
Настоящего Кэлвина уничтожили. Самоубийство. Пресса молчала. Сарджент оказался в тюрьме. Вскоре при загадочных обстоятельствах погиб Бейкер, он же Пейтер, он же Миск. Бейкер непосредственно контактировал с Сарджентом. После гибели Бейкера у меня появились серьезные опасения за свою жизнь. Подчеркиваю: я всегда был предан организации и считался безупречным агентом.
В тюрьме один из главарей мафии Лоретти случайно вывел Сарджента на контакт с Хорхе Барселонцем. Возникла реальная угроза утечки информации. Никто не знал, что именно удалось узнать Сардженту. Барселонца убили. Лоретти спешно перевели в другую тюрьму. Лоретти сохранили жизнь только потому, что он помогал контактами с мафией. Сарджента не хотели уничтожать без надобности: во-первых, он ничего не знал, во-вторых, проницательные люди могли припомнить, что именно он дал решающие показания о самоубийстве Кэлвина.
Кроме указанных погибли еще трое агентов, работавших со мной в особняке".
Нелсон сообщал данные троих: адреса, телефоны, номера и серии подлинных документов.
Сарджент тут же позвонил по указанным телефонам: в двух местах ему ответили, что люди, которыми он интересуется, умерли. Говорившие отчего-то подчеркнули: "умерли", будто желая сказать, что несчастье произошло дома или на больничной койке; третий телефон не отвечал.
Брюс снова нажал кнопку воспроизведения. Нелсон договорил:
"…Операцией руководил Александр Коннели, он же Майер. Майер подчинялся человеку, переболевшему в детстве полиомиелитом. Этого человека с искалеченными ногами я видел только раз - за глаза его называли Шутник. Ни подлинного его имени, ни должности я не знаю".
Затем Нелсон называл адреса трех явочных квартир и двоих людей в городе, к которым разрешил обращаться Майер в экстренных случаях.
Сарджент отдал должное Нелсону - Холдейну: тот сдал почти всю сеть, но не знал рыбака и кому предназначен улов.
Последняя фраза Нелсона показалась Сардженту неожиданной и искренней:
"Прошу вас, помогите. Спаси вас бог!"
Мисс Фаулз только что пришла от врача; сомнений не было: она ждет ребенка. Брюс уже сообщил ей адрес гостиницы, в которой укрылся. Только что он позвонил ей и сказал; "Вылетай!" Теперь он не боялся: у него старшие козыри, убрать его не посмеют.
Генерал Орэдж любил, когда штатские, вжавшись в кресла, слушают его. Штатским никогда не понять, что их меняют каждые четыре года или чаще, или, если повезет, реже, но генералы остаются навсегда!
Сегодня генерал посвятил самый узкий круг в смысл своей идеи: "Сами по себе конфликты не возникают, поэтому был осуществлен ряд акций в отношении авиакомпаний стран "третьего мира", избранных для сбыта им оружия. Спецслужбы справляются с поставленной задачей блестяще: самолеты взрываются один за другим. Кроме того, сам по себе конфликт между странами "третьего мира" привлекателен, но важно другое: уже много лет мы не имеем полигона для испытания новых образцов вооружения, и никто не знает, как они проявят себя в реальной боевой обстановке. - Орэдж иронически скривил губы. - Наши испытания в пустынях, когда мы выстраиваем города из гофрированных бараков, расставляем технику и впустую жжем боеприпасы, дают весьма приблизительное представление о том, что такое настоящая война, которую ведут самым современным оружием. Надо знать, с чем имеешь дело. Такое положение далее нетерпимо, нам нужны испытания на реальной сцене и в реальных условиях. Вот почему мы стремимся провоцировать вооруженные конфликты. Сначала наше оружие будут испытывать сами воюющие стороны, а усовершенствовав его, можно перейти к прямой помощи одной, и не исключено, что и обеим враждующим сторонам".
Штатский с плоским затылком и перебитым носом боксера наклонился к соседу слева:
- Так просто? Заставить воевать других, чтобы покупать и испытывать наше оружие?
- Именно так. Репетиция большой войны.
Орэдж отличался отменным слухом, он вперился в лицо с перебитым носом:
- А вы хотите иначе? Без репетиций не бывает удачных представлений.
Генерал приложился к стакану воды и перешел к деталям.
Гробовая тишина заставляла сдерживать дыхание.
Штатский чувствовал себя неловко: похоже, генерал сделал ему выговор. Уязвленный, он наклонился на сей раз к соседу справа:
- Генерал Орэдж иногда кажется мне безумцем.
Сосед пожал плечами: он опасался, что и ему сделают замечание:
- Его опекает государство… он…
Бывший "боксер" не выдержал, перешел на возмущенный шепот:
- Государство? В роли опекуна безумца?
Генерал Орэдж уронил указку, наклонился, и все увидели что на темени у него выпирает плохо скрытая волосами шишка. Орэдж распрямился:
- Господа, это необходимо. Иронический шепот в углу я отношу на счет неинформированности, если не чего-то худшего…
Майер обязал своих людей отыскать Сарджента в течение суток. Шло активное прочесывание, на карте города все больше районов Майер покрывал густой черной штриховкой. Сейчас напротив него сидел сероликий капитан Макги. Капитан несколько раз переспросил, не попался ли он на глаза посторонним, встречаясь с Майером; Макги проявлял осмотрительность не напрасно, его контакты с людьми Майера оказались бы открытием для большинства его подчиненных: между двумя службами существовало известное противоборство, а если попросту, и те и другие считали коллег-смежников бездельниками и напыщенными дилетантами. Открытые контакты двух служб неизбежны, и это понимали все, но если бы Макги засекли на тайных встречах, положение его могло резко ухудшиться.
Майер предполагал, и не напрасно, что капитан Макги быстрее выйдет на Сарджента: офицеры долго проработали вместе, и Макги мог бы догадаться, где укрывается его бывший подчиненный. Майер старался привлечь внимание Макги к карте. Тот смотрел на прямоугольный лист рассеянно, напряжение расчертило лоб морщинами. Майеру показалось, что в капитане проглядывает борение: любого временами скручивают приступы совестливости, и самый падший начинает корить себя за подлость и предательство. Капитану Макги было в чем упрекнуть себя: он сыграл зловещую роль в судьбе Сарджента, и сейчас Майер понимал, что откровенный нажим может вызвать у Макги непредвиденную реакцию. Скорее всего, капитан сокрушался: "И меня не пощадили бы, попади я в такую переделку". Майер поспешил уточнить:
- Мы не жаждем крови, мы хотим предложить Сардженту заткнуться и… все.
Капитан не верил ни единому слову Майера: сколько крови пролилось на глазах Макги после уверений в том, что никто ее не жаждет. Макги понимал, что Сарджента загонят и без его участия, но тогда его нежелание помочь в подходящий момент припомнят.
- Вы отказываетесь? - в лоб спросил Майер. Макги еще больше посерел, казалось, даже глаза подернулись пепельной дымкой: - Мне не нужна карта. Сарджент может скрыться только в двух местах: в пансионате у Шривмена или в гостинице Багдаси.
Майер аккуратно сложил карту, разорвал в клочья и бросил в урну. Один клочок плавно опустился на пол, Майер подобрал его, повертел, поджег и раскурил сигару - дело сделано.
Сарджент все чаще мысленно возвращался к словам Нелсона, а видел при этом Гордона Кэлвина.
Нелсона Брюс почти не знал, а Кэлвин в исполнении Эдвина Лэнда стал Сардженту небезразличен, он вспоминал о нем все чаще: неважно, что он не знал самого Кэлвина, разве мы привязываемся к конкретным людям? Отнюдь, мы привязываемся к образу, который возникает в нашем сознании, который мы рисуем или лепим сами, любовно добавляя каждый день новые и новые мазки и делая лепку все более тщательной. Сарджент изваял из Гордона Кэлвина фигуру идеального друга, и то, что этого человека убили, поразило его ничуть не меньше, чем тяжелое ранение, которое, как выяснилось, заранее предусмотрели люди, что тащили Сарджента, как слепого котенка, по избранному ими пути.
Страны, какие хотят столкнуть лбами, далеко, а люди, которых убили, - вот они, рядом.
Сейчас он и себе не мог бы ответить, зачем вызвал мисс Фаулз. Или допускал, что его дни сочтены, и хотел увидеть Дайну, а кого еще он мог возжелать увидеть у своего одра? Кого? Нет такого человека. Ни единого.
Сарджент ужаснулся: прожить большую часть жизни и не найти душ, которые звучали бы в унисон твоей!..
Ожидание выстрела врага… Он ждал выстрела отовсюду днем и ночью, наяву и в горячечном сне. Пустота, не дающая ни минуты покоя…
Можно исчезнуть, но кто отплатит за Гордона Кэлвина и других? Кто заступится за человека с улицы, на которого наползает тупая машина, безликая и уминающая челюстями чужие жизни, подобно оранжевому мусороуборочному комбайну, пожирающему отходы?
Зазвонил телефон. Сарджент смотрел на аппарат, как на диковинное животное: звонки в номер не сулили ничего хорошего.
Сарджент взял револьвер - так ему было легче, - поднял трубку.
Майера он узнал сразу.
- Привет, старина! - Голос звучал дружески, смазанный хорошо отрепетированной приязнью..
Сарджент не знал, что ответить. Майер не торопил, он вообще отличался умением войти в положение другого. И Брюс отчетливо представил, как Майер поглаживает щетину на затылке.
- Я нашел кассету, записанную Нелсоном, - наконец произнес Сарджент.
Майер будто сглотнул слюну или показалось:
- Сарджент, мы не знаем никакого Нелсона. Ваша кассета - бред, никто не поверит.
Брюс понимал: гостиница оцеплена людьми, готовыми в любой миг начать штурм. Брюс перекатился по кровати и сполз на пол так, чтобы его не мог достать снайпер с соседней крыши.
Трубка ожила:
- Сарджент, вы небось окопались намертво…
- Майер, не пробуйте выкурить меня, цена предельная - меньше десятка я с собой не возьму.
- Знаю. - Майер помолчал. - Мы и не думаем вас брать. Не дурите… и все обойдется. Где кассеты?
- Одна в номере, другая в обшивке машины.
- И все?
- Все.
Брюс подумал: может, и впрямь оставят в покое? Они должны понять: Багдаси знает, что Сарджент в номере, и его не смогут уволочь скрытно от ливанца, который видит на десять футов сквозь землю.
Майер, похоже, выжидал: может, ему что-то сообщили по ВЧ-связи? - наконец заговорил:
- К вам прошла ваша подруга. У нас добрые намерения, иначе мы взяли бы ее и вы выполнили все наши требования.
Мисс Фаулз отыскала гостиницу Багдаси без труда и теперь шагала к главному входу. Ничего необычного она не заметила: люди входили и выходили; девушка ловила такси; коротышка возился с щетками, растянувшись на капоте. Мисс Фаулз толкнула дверь, вошла в вестибюль, вскользь увидела человека с массивной коротко стриженной головой, разговаривавшего по телефону. Кабанья голова повернулась в ее сторону, и Дайна подумала: "Старый осел! Туда же! Нет чтоб подумать о душе". Она, поднялась на лифте, в нерешительности остановилась на перекрестке четырех коридоров.
Брюс прикинул: не врет ли Майер, сказав, что в номер направляется Дайна? Может, они решили начать штурм и Майер хочет выиграть две-три секунды на растерянности Сарджента, пока штурмующие попробуют открыть дверь?
- Во что одета мисс Фаулз? - Брюс подтянул к себе "магнум".
Майер засопел:
- Не обратил внимания. Честно…
Сарджент поднял револьвер, зрачок ствола уперся в дверь.
- Кстати, Сарджент, если понадобится, бывшая жена Кэлвина подтвердит, что он страдал душевной болезнью. Кому, как не жене, знать…
Сарджент сообразил: жену подкупили.
- Вы продолжите взрывать самолеты?
- Х-м… - Майер расхохотался. - Старина, вы переутомились. Какие самолеты?
В дверь энергично постучали. Сарджент не сомневался: Майер услышал стук, прерывисто задышал в трубку. Брюсу передалось напряжение Майера.
Сарджент мог в любую секунду разрядить револьвер в человека за дверью. Он знал, что, демонстрируя решимость, лучшим способом борется за себя.
Молчание. Сарджент облизнул губы, палец на спусковом крючке напрягся…
- Брюс! Открой. Это я!
Сарджента обдало волной противной дрожи: еще секунда - и произошло бы непоправимое…
- Ты одна? Рядом никого?
- Ты сошел с ума! - Изумление Дайны было неподдельным.
Сарджент по стене проскользнул к двери, повернул ключ и резко отпрянул. Мисс Фаулз вкатила чемодан на колесиках, бросила его посреди комнаты, и тут Сарджент впервые заметил, что фигура мисс Фаулз претерпела изменения. Он захлопнул дверь, повернул ключ и бросился к Дайне. Трубка валялась на полу. Сарджент оттащил мисс Фаулз в глубину комнаты, подальше от окна.
- Ты что?
- Черт их знает! - Брюс гладил ее по лицу и прижимал с незнакомой раньше нежностью.
Мисс Фаулз огладила живот, совсем как девочка хихикнула и смущенно пробормотала:
- Вот… - она развела руками и задела подбородок Сарджента, который бросился ее целовать.
Телефонная трубка сипела негодованием Майера. Сарджент поднял ее с пола.
- Сарджент, - начал Майер, будто их разговор и не прерывался, - выбросьте кассету, которая у вас в номере, во двор, а ту, в вашей машине, мы сами найдем.
Сарджент молчал: мисс Фаулз вынимала вещи из чемодана и укладывала аккуратными стопками.
- Сарджент, - впервые в голосе Майера проскользнули нотки раздражения, - не дурите! Мы можем обвинить вас в убийстве Лэнда - есть сколько угодно фотографий: вы в его компании, на месте гибели Лэнда, в доходном доме тьма ваших следов. И еще вы угробили двоих агентов в машине…
- Не докажете! - перебил Брюс.
Майер неожиданно быстро согласился:
- Двоих придурков в машине у дома Лили вам и впрямь трудно пришить, но Лэнд стопроцентно ваш. Особо жестокое убийство: ванна, кислота… Мы там все отшлифовали как надо… Хватит лет на сто. Выбросьте кассету. Не дергайтесь! Зря. Ничего никому не докажете!
Брюс достал кассету, приблизился к окну: на крыше человек возился с телевизионной антенной, больше наверху никого; люки задраены, и лишь ворона скачет по ограждению.
Внизу зеленел еще не сжеванный осенью клочок травы величиной с ковер средних размеров. Брюс взглянул на траву, потом перевел взгляд на одну травинку, выбивавшуюся из расселины в стене. По чахлому стеблю полз муравей. Сарджент представил, что травинка - дерево в сто обхватов, а ползет не муравей, а чудовище больше любого динозавра. Сарджент может запросто зажать чудовище пальцами, перенести за тысячи муравьиных миль, или бросить вниз, или раздавить. Для муравья рука Сарджента - божья длань, простертая с небес, муравей и не подозревает, что сейчас за ним наблюдает бог. Что там на уме у всевышнего? А знает ли Сарджент, кто и откуда сейчас наблюдает за ним?
Брюс перевел взгляд на электрика на крыше. Тог смотрел прямо на Сарджента - руки пусты, - Брюс улыбнулся и швырнул кассету на газон. Тут же от стены отделился человек и подобрал ее.
Сарджент забыл, что так и не выпускал трубку, и сейчас же Майер заметил:
- Отлично, Сарджент, живите спокойно… - Щелчок, трубку повесили.
Интонация Майера показалась двусмысленной: похоже, они могут вернуться в любой день и в любой час, а могут исчезнуть навсегда, и нужно ждать их, сколько потребуется, чтобы его не застали врасплох. Брюс снова посмотрел на зелень внизу. Тишина. За дверью ни звука. Хорошо, что он теперь не один, хорошо, что у Дайны будет малыш.
Трава внизу не желала желтеть. Зеленела назло. Воздух холодный и обжигает. В конце концов, что еще нужно, кроме воздуха, травы и любимого человека рядом?!
- Я хочу мальчика. - Дайна клубком свернулась на кровати.
- А мне все равно. - Сарджент спохватился, виновато добавил: - Все равно, кого любить.
На следующий день Сарджент сделал еще десять копий с кассеты, припрятанной в камере хранения и разослал их в газеты и на телевидение.
Последнюю бандероль он отправил вечером, когда генерал Орэдж допивал чай и просматривал газеты.
Человек, которого всегда боялся Кэлвин, принимал ванну.
Майер играл в рулетку, он никогда и не скрывал, что азартный игрок.
Чиновник с перебитым носом боксера думал, что теперь генерала Орэджа не остановить.
Сарджент вернулся в номер, где его ждала Дайна. Она вышла из ванной, протянула руки и как-то особенно поцеловала его:
- А мне не все равно, кого любить, я хочу любить тебя.
Сарджент почувствовал странную боль в груди, боль от счастья. Он и не знал, что так бывает…