Я исхожу из того, что этот самый Кранке ты сейчас и есть. Значит никто тебя и не заподозрит. Выйдешь в расположение любой комендатуры, сообщишь о себе, ну а дальше, уж как повезет.
Павел попытался вставить слово, указывая на сверток. - Товарищ Комиссар второго ранга, так ведь тут не поймешь, кто кого... А ну как немец этот верх возьмет?
-Ты думай, что говоришь.- Уперся Смирнов тяжелым взглядом в замотанное бинтами лицо летчика. - Ты Паша, советский человек, комсомолец, потому, никаких если. Должен, понимаешь, обязан переломить. Ты меня понял?
Он проследил за реакцией слушателя, и чуть сбавил тон.- А что бы сподручнее было, мы тебе поможем. Есть у наших медиков хитрый препарат, позволяет контролировать волю. Правда, проверяли его... Тут комиссар смешался. -Но результаты обнадеживают. Коли совсем невмоготу станет, выпьешь.
-И еще. Не перебивай, когда командир говорит.- Задание тебе будет непростое. - А именно. - Постараться этот самый опытный самолет к нам перегнать. Не перебивай, я сказал. Все продумано.
Он встал и прошелся по палате. - Отлежишься, в себя придешь, там у них, с этим строго, пока новый борт к полетам готовят, мы тебе связного организуем. А дальше взлетаешь, и летишь в сторону границы. Понимаю, топлива не хватит. Мы этот вопрос просчитали. Связник передаст тебе карту, на ней будет отмечено, где ты сможешь сесть, и заправиться. Один раз на польской территории, и два на нашей, временно оккупированной. Понял?
Летчик с сомнением покачал головой, но сдержался. Не тут случай спорить. И все же произнес. - Так они ведь немцы всех на уши поставят? Как уйти?
-Тебе, что, все разжевывать?- Отрезал Смирнов.- Или мы с тобой в бирюльки играем? Родина поручает тебе ответственное задание, и оказала высокую честь. И твой долг сделать все. Возможное и невозможное. Комиссар смешался, и закончил уже без всякого пафоса.- Нужно, ты понимаешь? Да опасно, и никто тебе подсказать не сможет. Крутись, сразу как выйдешь из поля видимости, меняй направление, или постарайся подгадать, что бы с боезапасом вылететь. Ну как я тебе могу подсказать.
Говоров кивнул головой.- Товарищ комиссар, я постараюсь. Очень.
Иван Пантелеевич хлопнул офицера по плечу. - Вот и замечательно. Я на тебя знаешь все -таки глянуть хочу. Однако доктора сказали, что бинты, которыми тебя забинтовали, трофейные, а если оторвать, заметно будет. А так все достоверно. Упал, изрезанное лицо сам замотал, так и шел. Легенда железная. Да и кто может про такой вариант подумать?
Инструктаж шел до позднего вечера. Лишь когда Смирнов начал повторяться и пошел по второму кругу, остановился. -Ну, вот и все. Теперь отдохни, а ближе к полуночи выдвигаемся на аэродром. Сначала перебросим тебя до аэродрома подскока, он в самой непосредственной близости от линии фронта, а оттуда на самолете дальней авиации в тыл.
Об этом Павел уже не вспоминал. Он спускался в неизвестность, и каждую минуту ожидал автоматную очередь с земли.
Однако приземлился удачно, на удивление. Посреди небольшого луга, а может поля, кто тут в темноте разберет. - Хмыкнул диверсант, сворачивая парашют, и легкий комбинезон, под которым скрывался роскошный гансовский меховик. Отыскать его помощникам Смирнова стоило огромных трудов.
Труднее всего, оказалось, подобрать место для захоронки. Объемистый мешок из тонкой ткани, в который сложил груз, тянул плечо, Павел оглядел себя. Вопросы, конечно будут. Во первых мундир, во вторых орден. Хоть и без дубов, а жалко.- Неизвестно от чего вздохнул Павел, но с гордостью подумал, однако двадцать побед - не кот начихал. Пришел в себя и сплюнул. Тьфу, на тебя, риттерносец хренов.
Наконец сумев избавиться от мешка, утопив его в случайном пруду, отряхнулся, и, выбивая зубами чечетку, двинулся вперед.
А вот будет здорово, если мое тело, уже отыскали. И как, наверное, удивились сотрудники EKdo, когда им привезли для опознания останки неизвестного с моим Ritterkreuzем на шее.
Стоп.- Павел остановился, попытался собраться с мыслями. Похоже, начинается раздвоение. И это не смотря на ослабленное действие амулета. А что будет, когда придется его выпустить? Задачка.
Ничего не решив, продолжил движение по свежевыпавшему снежку.
Провалившись пару раз в приличный сугроб, наконец, выбрался на дорогу. Гладкое асфальтовое полотно уходило вдаль.
Покрутил головой, пытаясь сообразить, в какую сторону идти. На Алленштайне.
Однако куда меня выбросили? Поди, угадай. Планировали южнее, а как уж вышло?
Ладно, будем надеяться, ребята все сделали правильно.
Если не получается отыскать вокзал, придется идти до автобана. Приступаем.
Произнеслось все это в мозгу вовсе без всякого напряжения по-немецки, и как заподозрил Павел, имело вовсе другое значение.
Какой вокзал, причем тут дорога? - Он зачесал в затылке. Представляю, как выглядит моя фигура посреди ночной дороги. Замотанное лицо, грязный комбинезон. Никаких документов.
Машина, вынырнувшая из-за поворота, коротко посигналила.
Ну, вот и пора.- Выдохнул Говоров, развернулся и вскинул вверх руку. Стой.- Прокричал он, двигаясь навстречу машине.
Машина замерла. Из кабины выглянул шофер. Павел вгляделся в смутно знакомую форму зольденфюрера. Гражданский? Но, слава богу, ваффен. Искренне обрадовался Павел, разглядев темно зеленые петлицы водителя. Служба снабжения? Хрен разберешь.
Я летчик, потерпел аварию, из Летно-испытательного подразделения. Оберлейтенант Кранке.- Произнес он, пытаясь изобразить дикую слабость.
- Герр обер-лейтенант, вы нашлись? - Радостно отозвался водитель. На базе все уже с ног сбились, разыскивая вас. Какая радость. Простите, что у вас с лицом? Ранение? - Нестроевой шпак, подслеповато глядя на летчика, спустился с подножки грузовичка.
"Самое время терять сознание. - Летчик неловко пошатнулся и начал оседать на дорожное полотно. Будем надеяться, они здесь непуганые, и поступит, как подобает добропорядочному бюргеру". - Подумал он, лежа на холодном асфальте.
Дальнейшее запомнилось плохо. - Когда служащий усадил его в теплый салон машины, да еще вынул из-под сидения небольшую бутылочку со шнапсом, к которой пострадавшему пришлось, что бы не выпасть из образа, немедленно приложиться, разморило. Поэтому, когда авто остановилось возле старинного трехэтажного здания, в котором располагался госпиталь, Павел был на удивление спокоен и расслаблен. Впрочем, расспросами его особо не мучили.
Доктор коротко расспросил о травмах, осмотрел кровоподтеки и ссадины, и сделал укол.
Прежде всего, вам необходимо отдохнуть. Вы истощены и обессилены. - Изрек эскулап прописную истину. Лучшее лекарство для вас сейчас сон. Не беспокойтесь, командованию я немедленно сообщу. Теперь, когда все позади, вам не о чем беспокоиться.
-Пилота проводили в душевую, и помогли раздеться. Скинув все, он с удовольствием смыл грязь с чужого тела и подставил лицо под струи воды. Размокшие бинты снялись легко. Доктор лишь пару раз подрезал засохшую кожу и одобрительно покивал головой. Вы молодец, ваши порезы уже начали затягиваться, воспаления минимальные.
Натянув чистое белье и толстый пахнущий одорантом халат, Павел, прижимая к груди сверток с амулетом, и покачиваясь, двинулся следом за миловидной медсестрой по выложенному белоснежным кафелем коридору. От услуг каталки, он, как истинный ариец категорически отказался.
В одноместной палате, куда его разместили, он, наконец, смог расслабиться, и проанализировать все сделанное и произнесенное им с момента первой встречи с немцами.
Но это все лишь, цветочки.- Рассудил Говоров, не найдя в своих действиях особого изъяна. -Главное начнется завтра. Минута и светловолосый летчик уже сладко спал, прижимая к груди заветный пакет.
Глава 10
Проснулся внезапно. Открыл глаза и бездумно уставился в потолок, слабо различимый в полумраке ночника.
Тишина ночного госпиталя показалась ни чуть не опасной. Прислушался к себе и постарался разобраться в мыслях. Впрочем, особых рассуждений вовсе и не было. Только ясное понимание необходимости восстановить внутренний баланс со своим вторым я. Или первым, если судить по тому, что тело все таки чужое.
Выдохнул, и медленно, неторопливо развернул тихонько хрустнувшую фольгу. Отложил в сторону пакетик с десятком крупных пилюль, переданных ему перед самым отлетом.
"Как ни тяни, а ехать надо".- Пошутил, набираясь решимости, и вытянул наружу разорванную цепочку с кулоном.
Всмотрелся в загадочные символы, провел пальцем по узорчатому контуру змейки, и, не рассуждая, связал концы, возвращая загадочный артефакт на шею. Собственно ничего и не изменилось. Почти. Разве что екнуло легонько сердце, да застучала в висках кровь. Не прошло и минуты, как где-то в глубине сознания послышался едва различимый голос. Или не голос, а просто шепот? Как описать внутренний монолог? Тем не менее, возникшее вместе с ним чувство легкого удивления, постепенно переросшего в тревогу, оказалось вполне реальным.
Павел дождался, когда чужие эмоции сформируются, и медленно, подбирая выражения, обратился к пробуждающемуся сознанию своего двойника.
Достучаться оказалось не так то просто. Но вот мысли звучащие в голове стали куда более стройными, и, наконец, возник простой и незатейливый в своей простоте вопрос.
-Что со мной? - задал себе его немецкий летчик.
-Слушай внимательно. - Обратился Павел, представив на миг, что ведет обычную беседу.- Так уж вышло, что нас двое. Понять трудно, но мой разум занял место в твоем я. Ты вовсе не бредишь. Все происходит наяву. Я русский. Летчик. Звать Павел. А ты Пауль. Почти созвучно.
Вспышка страха и непонимания заметалась в сердце. Подождал, когда сосед чуть упокоится, и продолжил. - Причину я тебе не скажу. Сам точно не знаю. - Соврал он, - однако перед самым падением, когда твой самолет уже вошел в штопор, все это и случилось. Так уж совпало, что и я в это время летел в неуправляемом самолете к земле. Возможно, что-то там, в небесах переклинило, и нас с тобой вместо пункта конечного назначения закинуло в твое тело. Ферштейн?
Недолгая пауза, и прозвучал первый осмысленный вопрос приходящего в себя фрица.
-Так я не умер?- Поинтересовался он у звучащего в голове голоса. Просто не шевельнуться ни встать не могу.
-Увы. - Павел задумался, как лучше поставить хозяина перед фактом, что гость ухватил бразды и теперь сам управляет его телом.
Кому это понравиться. Я бы точно попытался вытолкать нахального постояльца взашей.
Немец напрягся, и попытался собрать волю в кулак.
-Бесполезно.- Сблефовал Паша.- Не обижайся, так уж вышло. Кто первый встал, того и сапоги. Ну что теперь сделаешь? Могло быть и хуже. Ты дружище вполне мог сейчас лежать в воронке от врезавшегося в землю самолета в виде, куда менее привлекательном, чем нынешний. Мне, впрочем, повезло куда меньше.
Пауза затянулась. Оно и понятно, осознать такое непросто. Но немец оказался куда более крепок духом, чем можно было ожидать.
-Выходит, ты теперь главный? - Поинтересовался он у собеседника. -А мне что делать? Наблюдать? И вообще, где я.
Паша невесело усмехнулся. - Знал бы прикуп... Сложно нам будет. Мало того, что враги мы, так еще и все козыри против. В Германии мы. -Акцентировано уточнил он, напирая на это мы.
Есть, конечно, вариант. Один я в твоем теле и дня без сложностей не проживу. Или шлепнут меня, нас твои товарищи по партии с дорогой душой, или в дурдом определят. Но тебе от этого вовсе никакого профита не будет. А так, ежели найдем мы общий язык, глядишь, со временем, что и поменяется. Может, исчезну я, и ты вновь будешь сам по себе, дубы к крестику зарабатывать. Или еще там чего. Понимаешь?
Это да. Пауль осторожно, почти неощутимо попытался заставить тело шевельнуться, но не сумел, и вновь затих.
Что сказать, чудеса, конечно, и самое для меня лучшее было исчезни ты вовсе. Но так понимаю деваться тебе некуда. Он вдруг отвлекся и попросил. Ты головой покрути, камрад.
Павел осмотрелся по сторонам. Ну? Годиться?
-Опять госпиталь? Знакомое местечко. Фогеля на фронт не сослали еще? - Вовсе по-свойски спросил он.
-Тут, это..., сразу хочу объяснить.- Честно признался Говоров, - я во всех ваших делах как-то не очень. А если честно, вовсе не разбираюсь. Разве, что язык различать стал, да кое какие воспоминания твои проскакивают. И только.
-Понятно.- Протянул немец. - Теперь понятно. Выходит, тебе без меня тоже никак? Значит летчик? - Уточнил он.
-Истребитель. Капитан Красной армии, Павел Говоров. Одна тысяча девятьсот двадцатого года рождения.
-Ты смотри, надо-же, и я с двадцатого. Правда, званием пониже, но должны были представление на Гауптмана в ставку отправить. - Удивился Пауль. Где воевал то?
-Да как сказать. -Паша замялся. - Пока в основном отход прикрывал. Ну, в смысле отступление.
-Дикость.- Голос собеседника стал едва слышен. - Словно в банке стеклянной сижу. Ни рукой шевельнуть, ничего. Слышу, вижу все, чувствую, а больше ничего. Даже язык не повернуть.
-А что ты делать собираешься?- Осторожно поинтересовался немец.
-Да ничего.- Ушел от правдивого ответа Говоров.- Что ты делал, то и мне придется. Вот отлежусь, думал в больничке, а там, ежели мы с тобой договоримся, и если к полетам допустят, снова в небо. Куда мне теперь деваться? Наши меня точно не признают. В твоем то виде. И не докажешь.
-Тут ты прав.- Согласился Пауль. -Никто не поверит. Ни мне, ни тебе.
Значит, летать, говоришь? Давай, попробуем, что-ли. - Он вновь словно невзначай протянул незримую нить усилия к мышцам. Пронеслась едва приметная волна разочарования.
-А если на фронт отправят? Тогда как.- Проверяя, спросил Кранке.
-Значит нужно, что бы не послали. Отрезал Говоров. Сам пойми. Я своей страной воспитан, и вырос там. Не смогу.
-Ладно, может, помолчим.- Предложил немец, отгораживаясь легким облачком.
Паша не ответил и прикрыл глаза, слушая стук чужого сердца.
Попытался задремать, но тут в голове прозвучал чужой голос.- Эй, камрад, а как ты все это собирался осуществить?- Произнес Пауль. - В смысле - жить? Ты ж в наших делах ни бельмеса.
Павел открыл глаза. -Не знаю. - Признался он. Разве что ты мне поможешь.
- А мне зачем? - Отозвался голос.
Тогда буду бревном лежать, якобы контузило при падении. Сколько смогу, дурака беспамятного изображать стану. Так лучше? В психушке, среди сумасшедших.
-Нет, пожалуй. Это не выход. - Рассудительно вздохнул фриц. Слушай, ну его, так остатки рассудка потеряем. Давай лучше выпьем. Все не так погано будет.
Павел прислушался к себе. - Да где тут найти?
-Точно не в теме.- Констатировал спутник. Одевайся, и пошли.- Распорядился он уже куда решительнее. Я тут недавно лежал. Все знаю.
Натянув халат, Павел аккуратно приоткрыл двери палаты и выглянул в коридор.
-Да не трясись ты...- Рассмеялся Пауль. Мы ж не в тылу врага, мы дома. Он осекся и затих.- Хотя..., я, по крайней мере.
Повинуясь кратким указаниям проводника, больной спустился по узенькой лестнице в подвал, и коротко стукнул в неприметную дверку.
Ожидать долго не пришлось. Створка отворилась, и в проем высунулась круглая физиономия в белоснежном чепце. -Кого еще носит?- Недовольно произнесла фрау.
Она всмотрелась в измазанное зеленкой лицо ночного гостя. Пауль? Ты опять у нас? - В голос смягчился, и прозвучал почти дружески.
-Увы, дорогая фрау Марта, такая моя видно судьба, - неожиданно отозвался Павел, хотел замолчать, но. Решив, что ничего плохого не случится, позволил Кранке продолжить диалог.
-Ну и чего тебе не спиться?- зевнула почтенная матрона. - Ага, понимаю. Она выглянула наружу. Ладно, жди.
-Только у меня сейчас монет с собой нету. -Предупредил русоволосый летчик. После занесу. Поверишь.
Ладно, отмахнулась хозяйка. Знаю. Прошло с десяток секунд, и в дверь просунулась бутылка зеленоватого стекла. Спрячь скорее.- Предупредила контрабандистка. И помни, ты меня не знаешь.
-Как можно, - обиженно пробормотал гость. - Я что враг себе. Пусть хоть гестапо пытает, не скажу. Павел сунул пузатую посудину под халат, и двинулся обратно.
-Ты смотри.- Вновь прозвучал голос Пауля в голове. Выходит. Я ведь сам сказал? Значит что? Могу.
Паша, разглядывая красочную этикетку, отозвался.- Можешь, я ведь не мешал.
Ладно, давай тогда за жизнь. Уже веселее закончил собеседник.
Отыскав на полочке небольшой пластиковый стаканчик, Говоров плеснул в него янтарно маслянистую ароматную жидкость.
-Не жадничай.- Вновь прорезался голос. На двоих лей.
Паша замер.- Слушай. Со стороны так полное сумасшествие. Идиотизм, клиника.
- Прозит.- Отозвался собеседник, прислушиваясь к ощущениям.
Хороший Французский коньяк снял последние остатки напряжения. Говоров усмехнулся и заключил.- Теперь мне спиться не грозит. Всегда в компании.
-Скажи, а есть у тебя предположения, в чем причина этакого выверта судьбы? - Мотивированно поинтересовался напарник. - Что это? Аномалия, или может последствия..., чего только.
"Интересное кино.- Сообразил Павел. Выходит немец не в курсе причин? Или придуривается. Хорошо, проверим. Он плеснул еще и выпил.- Итак. Знает, или нет что за медальон у него? А чего гадать. Проверим.
-Откуда?- Повторил Кранке вопрос. - Я воевать во Франции начал. Там же первый раз и подбили. Кое-как до своих дотянул, и прыгнул...
Тут рассказчик замялся, и скомкано закончил. Вот старик один и подарил.
-Старик?- Заинтересовался слушатель.- А подробнее...
-Да чего там, ерунда. - Попытался уйти на вираже товарищ по несчастью.
В селе дело было?- Рискнул угадать Говоров.
-Нет, на хуторе.- Отозвался немец, после некоторой заминки и спросил перехватывая инициативу.- А тебе, откуда известно?
-Сперва ты...- Мысленно отмахнулся летчик. - Воду пил?
-Что? Воду? Ну, жарко было, конечно пил, только не воду, пиво..., да ерунда все.
Вона, как...уже интереснее.- Павлу вспомнилось свое путешествие.
Так откуда про медальон знаешь?- Прозвучал в голове настойчивый вопрос.
-Знакомо.- Скупо признался летчик, чувствуя в словах Пауля некоторый диссонанс. - Выходит, сплелось так, что и не разорвать.
Коньяк окончился, говорить не хотелось. Незаметно сумел задремать.
Разбудил звук в коридоре. Открыл глаза и увидел, как дверь распахнулась, а в палату ввалилась группа офицеров. Следовавший впереди потянул носом и радостно пророкотал, тщетно пытаясь говорить потише.
-Пауль, бродяга, мы уже и не чаяли увидеть тебя. А он и здесь умудрился отыскать Французское пойло.
- Комэск, - успел разобрать подсказку Говоров, поднимая голову от подушки. Гельмут Штраух. Вместе ездили в Берлин, получать крест.
Говоров слабо улыбнулся, не зная, стоит ли отвечать на столь горячее приветствие в том же духе.
Воспользовавшись замешательством, Поль перехватил инициативу.
-Здравствуйте, герр майор. - Ответил он, вскидывая руку в шуточном приветствии. - А что, вы уже собирались поделить мое наследство? Увы, придется вам еще потерпеть мое присутствие.
Вошедшие следом летчики, дружно засмеялись, хлопая по плечам, Посыпались вопросы.