-Минутку, товарищи. - Поднял руку оратор. То, что сделано, это только пол дела. Установить двигатель и проверить на стенде нужно в кратчайшие сроки. Поскольку новый корпус уже "продували" в ЦАГИ, мы должны сразу подготовить машину для испытаний. И вот еще. Это уже для вас, Алексей Михайлович. Меня просили передать лично. Кормить клевером не стоит. Необходимо перевести на Овес и Пшеницу. Я, к сожалению не специалист по двигателям, да если честно, то и по фюзеляжам. Я летчик, просто выполняю данные мне инструкции. - Завравшийся капитан уже и сам перестал разбирать, где, правда, где вымысел. Он на полном серьезе поверил в наличие некоего, совершенно невероятного, КБ, которое вело параллельное исследование разрабатываемого самолета. Впрочем, попытайся кто-нибудь задать вопрос о дислокации, и составе этого мифического предприятия, ответ у Павла был заготовлен исчерпывающий. Стоило лишь внимательно глянуть на спросившего, и задумчиво ответить крылатой фразой вождя.
-Людей у нас мно-ого. И добавить как бы невзначай. - Особенно, Там. После подобной отповеди желание допытываться исчезло бы само собой.
Исаев задумчиво провел рукой по волнистой шевелюре. - Овес, говорите? Так, так. Но ведь я предлагал использовать перекись водорода, однако... А вот что значит пшеница? Неужели марганцевый калий. Но "холодный" двигатель разрабатывают немцы. Мессершмит еще перед войной вел эти исследования. Мы могли бы добиться гораздо большего, если ... Впрочем, не мое дело. Но сейчас у меня нет никакой возможности переоборудовать двигатель.- Растеряно оглянулся конструктор.
Павел успокаивающе махнул рукой. - Я передал пожелание. Только. Возможности диктуют свою стратегию. Давайте соберем аппарат, испытаем, а уже после займемся доводкой.
Сумасшедший день завершился.
Глава 8
А на следующее утро, вызванный из города ночным звонком заместителя, на объект прибыл главный.
Он хмуро прочитал текст шифровки, выслушал сбивчивые рассказы очевидцев и двинулся к ангару. Однако, вопреки всеобщему ожиданию, из-за прикрытой двери модуля раздался не знаменитый матросский мат, а напряженное сопение.
Осторожно заглянув в щелку, конструкторы с удивлением обнаружили, что лауреат Сталинской премии сидит в своем роскошном кожаном пальто прямо на заляпанном маслом ящике и делает наброски в блокноте.
Наружу царь и бог шарашки вышел не скоро. Он неожиданно весело подмигнул заму, и бережно пряча исписанные листы в карман, приказал.- Колымагу разобрать, крылья в лом, планеристов ко мне в кабинет, летуна с благодарственным письмом к едреной фене. С "первым" я договорюсь. Все, исполнять.
-Ты понимаешь,- удержал он зама, когда все разошлись.- Этот капитан, сам того не понимая, сделал то, над чем все лучшие мировые умы мучались с самого начала освоения ракетопланов. Он сумел срубить так, что вышла такая траектория, при которой мы сможем изменить стреловидность плоскости и одновременно уменьшить давление на фюзеляж. Конечно он профан, и никакого, как его там, ...советчика, ну неважно, нет. Парень напортачил, испугался и наплел семь верст до небес..., и угадал один вариант из ста тысяч. Начни мы искать его на бумаге и в макетах, нам жизни бы не хватило... Да еще с топливом. Пусть Исаев землю роет, но окислитель подберет. Чую и тут в десятку.
Он помолчал, раздумывая, и добавил вовсе негромко.- Вот, что, оформи наградные документы на этого летчика. Палычу будет приятно, что его человек смог внести вклад, а вот нам этот подарочек от "первого" станет лишней обузой. И так соглядатаев хватает.
- Зам понимающе кивнул лысеющей головой.- В лучшем виде распишу, и завтра же спецпочтой... Паренька, думаю, стоит направить в войсковое отделение. Там сейчас новую машину доводят. Боевые испытания. А испытателей не хватает. Мне Петров жаловался. У нас все равно простой, машина то в переделку...
-Молодец.- Скупо похвалил Главный, вытянул из кармана хромового плаща пачку дорогих папирос и протянул помощнику.- Да, а с наградой не скупись. Проси Красное Знамя, все равно в наградном отделе срежут, дадут что попроще, а мы с тобой вроде и отметили...
Допуск на объект Паше прикрыли, однако отношение к, вызвавшему нешуточный переполох военлету, осталось доброжелательным.
А на третий день в комнату, где отстраненный от работы летчик коротал время, перечитывая наставления и документацию, вошел Иван Пантелеевич. В добротной шинели старшего комсостава, однако, без знаков различия.
- Ну, садись, рассказывай, что ты этакое натворил, что "Сам" тебе Красное Знамя утвердил? - Предложил куратор, когда капитан приветствовал старшего по званию.
Я и сам, честно говоря, не понял.- Признался Говоров. -Почудилось словно...
Ты это брось.- С напускной строгостью погрозил пальцем Смирнов.- Когда чудится, креститься надо, а нам, советским офицерам это по уставу не полагается. Будем считать, что..." вооруженный всепобеждающим учением Ленина-Сталина, капитан Говоров в короткие, в рекордно короткие сроки, сумел освоить, понять, и главное найти причину неудач". Вот так. И никак иначе. Понял. Значит молодец. - Иван Пантелеевич едва заметно подмигнул подчиненному.- А ты, Говоров, везуч. И капитана вне всяких сроков, и орден.
Паша насупился.- Товарищ майор. Я, конечно, благодарен за доверие, и готов оправдать, но как-то неудобно...
- Что неудобно?- Смирнов мгновенно растерял всю улыбчивость.- То, что для Родины сотни тысяч рублей сэкономил, Или может тысячи жизней, которые спасет новая машина?
-Да, нет...- Говоров замялся.
- Неудобно на потолке сам знаешь, что делать...- Вновь разморозил взгляд майор. - Или ты думаешь, что Партия и правительство ошибается, считая тебя достойным высокой награды?
-Никак нет, товарищ майор. - Рявкнул Говоров понимая, что спор может выйти весьма крутым боком.- Служу трудовому народу. - Произнес он, вытянувшись по стойке смирно.
-Вот это правильно.
Кстати, - Смирнов скинул шинель. Вместо четырех майорских шпал в петлицах блеснули три золотистых ромба.
- Виноват, товарищ комиссар госбезопасности второго ранга. - Вновь вскинулся Говоров.
-Да, ладно, Паша, садись, не прыгай. В ногах правды нет. В этом звании и твоя доля есть. Мне за твой успех, как обеспечившему, и так далее, внеочередное присвоили... ,генеральское.
- Давай лучше о деле поговорим. Так вышло, что машине ты этой второй шанс дал. Мы ведь ее, грешным делом, хотели твоими руками немцам подсунуть. Как крепкую, ломовую, дезу. Пока бы они с ней разобрались. А тут, вон как. Потому, задание тебе будет другое. - Иван Пантелеевич хитро прищурился.- Эти... - Он кивнул за стенку, - сплавить тебя норовят..., да только не им решать...
Главный хоть у "Самого" и в любимчиках, да только нас тоже не в помойке нашли. Так, что слушай приказ капитан Говоров. Днями сюда придет вагон с захваченным на передовой образцом фашистского самолета. Да не абы какого. Новейший Мессершимитт. И предстоит тебе, Павел Тимофеевич, изучить его до тонкости. Во все детали влезть. Пилотаж освоить, и вооружение. Зачем, пока не скажу, секрет. Но, заниматься будешь наравне с теми испытателями, которые его будут проверять. Однако им это для того, чтобы дать рекомендации для наших летчиков и разработчиков вооружения, а тебе совсем наоборот.
Вот и все, что я смогу тебе сказать.- Закончил комиссар. - Ну, удачи, тебе капитан.- Протянул руку Смирнов. И еще один совет. - Аттестат твой уже в часть пришел, приказ на капитанскую зарплату тоже, так, что, можешь себе позволить и в город выйти, отдохнуть культурно... А будут бурчать, посылай их. Даже коли в комендатуру попадешь, телефончик вот этот продиктуй, и достаточно будет.
-Так это приказ?- Сообразил Говоров.
Ну, Паша... Как я могу тебе приказать такое. - Усмехнулся глазами комиссар. Приказать не могу, а посоветовать запросто. - Будь. Аттестат родителям не забудь выслать, а то прокутишь все. Акцентировано намекнул куратор на прощание.
Проводив командира, Павел задумался.- Что бы это значило? Если с "мессером" более-менее понятно. Дело интересное и нужное при любом раскладе, то во втором осталось некоторое недопонимание. Или хотят меня этаким фертом в глазах окружающих выставить, или еще, какая то хитрость. Однако пожелания командования равны приказу. И обсуждению не подлежат.
Уже на следующий день Павел сидел в комнате самоподготовки, обложившись документами из секретной библиотеки шарашки.
Кое-что о "мессере" он конечно знал. Однако довоенные методички, презрительно, со скрытой издевкой рисующие сырой и несуразный самолет, оказались разбиты в дребезги самыми первыми встречами с новой машиной люфтваффе.
Пока наши вожди раздавали звезды героев воевавшим в Испании летчикам, немцы взамен старой "Берты" практически новый самолет. Bf- 109 E, названый Эмилем, с двигателем ДБ-601, развивал скорость более 570 км/ час, а мощность в 1000 л.с позволяла развивать эту скорость буквально в мгновения ока.
Однако чтение грифованных документов принесло много нового. Начиная с названия. Павел уже задавал себе вопрос, почему "мессер" имел официальное название Bf.
Как выяснилось ничего сложного. Аббревиатура по первым буквам. -Bayerische flugzeugwerke- Баварские самолетостроительные заводы.
А кличка "худой" прилипла не только из-за своеобразного силуэта. Сам Вили Мессершмитт, который неуловимо напоминал свое детище. Такой же худой, стремительный, бритвенно острый на язык. Готовый дать отпор любому оппоненту, и стал прототипом клички в кругах советских авиастроителей.
А уже со дня на день ожидалось поступление новой модели. "Густав" Bf -109G, характеризовался несколько прохладнее. Большая масса, и соответственно худшая маневренность внушала разработчикам Советских машин некоторую надежду.
Неужели это просто глупость? - с удивлением вчитывался Павел в короткие строки обзоров.
Обязательное наличие радиостанции, Ии скоростные качества, превышающие наши чуть ли не в половину, это что? Мелочь? Да и что можно сказать по сухим, вполне возможно, неполным данным?
Поэтому он с особым нетерпением ожидал обещанный груз.
Как сумела Советская разведка умыкнуть еще не поступивший в войска "мессер", тайна за семью печатями...
Но ожидание затянулось. Прошла неделя, вторая. Павел, успев за время вынужденного безделья вызубрить все, что смог отыскать в библиотеке, заскучал. Тем временем, из части прибыли документы, подтвердившие сбитые им самолеты. Получив причитающуюся ему премию, Говоров обалдел. Согласно Директивы Главнокомандующего, дали по тысяче за каждый.
Не смотря на четкий намек комиссара, Павел так и не решился выбраться в город. Сейчас, в то время, когда шла битва за Москву, он, здоровый, сильный мужчина, вынужден сидеть в тылу, а если еще удариться во все тяжкие, то совсем со стыда помрешь. Он спрятал стопку купюр в коробку из-под папирос и постарался забыть о них. А тут еще, как на зло, пришли наградные документы. Орден Красного Знамени, награда куда как весомая. И получи ее капитан за сбитые истребители, он был бы немыслимо счастлив. Однако, странное дело. Награда за дикую выходку? Это уже словно пощечина. Он вежливо козырнул командиру части, к которой был приписан, пробормотал положенное "Служу трудовому народу", и спрятал орден к деньгам.
И вот, наконец, в начале декабря, вместе с первыми известиями о разгроме немцев под Москвой пришел долгожданный груз.
Техники сноровисто собрали аппарат. Хищный, с более пологим, чем у своего предшественника носом, окрашенный в грязные серо белые пятна истребитель, с нанесенными на свежезакрашенные кресты красными звездами, смотрелся он грозно.
Изучение внутреннего устройства новой машины принесло сюрпризы. Мессер, судя по прибитой под капотом табличке, был оснащен старым, 601 двигателем, но имел большую массу,
Отогнав норовящих залезть внутрь конструкторов, в кабину забрался ведущий летчик испытатель. Полковник, покрутился в кресле, Поднял и опустил фонарь, глянул назад, и неуловимым жестом махнул рукой, перекрестился.
Взлет, чуть вильнув в сторону, Густав резко ушел вверх. Набор высоты, переворот, резкий вход в крутое пике, и вот уже самолет, словно по крутой горке, понесся к земле, с неохотой вышел из пикирования, и развернулся, заходя на посадку.
А вот посадка омрачилась неприятным сюрпризом. Самолет пронесся над полосой, и опустился на бетон с легким парашютированием. Однако в самый последний момент, правая плосаость ушла вниз, и самолет ударился о посадочную полосу одним колесом. Хрустнула стойка. Конечно, стоящие у ангаров наблюдатели не могли слышать этот хруст, однако результат был налицо. Мессер пропахал бетонку, сминая в гармошку дюраль крыла и замер. Спас опыт летчика. Он сумел удержать неуправляемый самолет на полосе, и не допустил переворота.
Когда они подбежали к аварийной машине, полковник уже сидел на парашюте, в нескольких метрах от полосы, и, наплевав на все правила, дымил папиросой.
-Дерьмо аппарат. Летающее полено. - Завершил он матерную тираду. На взлете чуть не крутануло. Потащило влево, едва сумел удержать. В наборе, и на горизонтали, правда, терпимо, а вот из пике тоже еле сумел вытянуть. Думал, ручку оторву. Ну а посадку все видели. Ни с того, ни с сего, рухнул набок. Одно слово - дрова...
Оставив искалеченную машину на попечение техников, конструкторы и пилоты отправились в тепло.
Павел, двинувшись следом, внезапно раздумал.- "Что я там не слышал?- Подумал капитан,- неужели это и есть хваленые немецкие Мессершмитты, тогда непонятно, почему они нас валят, как Тузиков? - Что-то не так. Он обошел самолет, уворачиваясь от суетящихся механиков. - В глаза бросились непонятного назначения закрылки на рулях. А это еще что-за ...- Отложил Павел и двинулся дальше, заглянул в кабину, Ничего особого. Знакомый по фотографиям Франца набор. Банка авиагоризонт в центре, окружена высотомером, компасом и альтиметром. Справа, приборы топливной системы и двигателя, наверху, возле прицела счетчики боеприпасов и часы. Все знакомо и функционально. Удивила плотность прилегания стекол.
- Умеют, гады, - с невольным уважением постучал летчик по толстому бронестеклу. И тут он заметил на полу, возле педали управления рулями, что-то блеснуло. Вытянул шею, и рыбкой нырнул вниз, перевалившись через борт. Дотянулся до небольшого кругляшка, зажал в ладони и кулем вывалился обратно. - Как это не заметили техники и сам испытатель, понял, когда отошел от лежащего под наклон самолета. Видимо от удара, завалившаяся в щель безделушка освободилась, и оказалась на виду.
Не рискуя изучать находку прямо на месте, сунул кулак в карман реглана, и двинулся прочь, благо, что самолет уже подцепили к лебедке и начали неторопливо поднимать над бетонкой.
Осмотреть сумел только в своей комнате. Под слабым светом сорокасвечевой лампы, с интересом разглядел тяжелый, явно ручной работы, кулон. Змея, кусающая себя за хвост, и какие-то символы в середине. Покрутил в ладони, и попытался вспомнить, где он мог видеть нечто подобное. Не сумел, и, засунув брелок в карман гимнастерки, махнул рукой. Не до того. Нужно постараться понять, почему старший товарищ не сумел справиться с норовистой машиной. За раздумьями не заметил, как стемнело. И глаза начали слипаться. Павел зевнул, и, расстегнув снаряжение, прилег на койку. - Вздремну, а после... - Успел подумать он прежде, чем погрузился в сон.
Проснулся словно от толчка. - Попытался вспомнить, что его разбудило, и не сумел. Вот только крутился в голове смутное воспоминание о приснившемся сне. Что-то...? Не помню. - Расстроился неизвестно из-за чего он. Паша зевнул, и потянулся, взглянув на мерно тикающие ходики. Ого, три часа. Самое время третий сон смотреть, а тут... Он хотел вновь устроиться на манящей прилечь кровати, но передумал. Остановило внезапное озарение.- Триммеры? Нет, как-то иначе. А точно...- Эти полоски называются флетнеры. Устройства, улучшающие управляемость рулей, и выставлять их нужно перед каждым вылетом. А специальный транспортир, должен лежать в кормовом отсеке возле радиостанции. Надо-же? - Где я это успел прочитать? Да вроде не писалось ни в одном обзоре про эти штуковины...- Он пожал плечами и вытряхнул их коробки папиросу. Размял табак и смачно затянулся ароматным терпким дымком. - Это не машина - дрова, а Михалыч - валенок...- Мысленно усмехнулся Павел. Чего проще, "взлетаешь, притопи правую ногу "в пол", и чуть доверни. А что поломался, так ты на три точки садись, по нормальному, и все будет абге махт....
Точно валенок. Пим сибирский.
От внезапного озарения ему стало душно. Забилось сердце. Выступили капли на висках. - Говоров поднялся, и, выйдя на крыльцо ДОСа, взглянул на темнеющие в ночном морозном воздухе деревья. Светает скоро.- Мысль, вовсе не оригинальная, прозвучала несколько диковато. Паша замер, пытаясь понять, что смутило его. И с удивлением сообразил, что фраза эта прозвучала в мыслях как-то слишком жестко. А еще через секунду дошло. - Произнес он это на немецком. Странно? Еще-бы. Учил его Павел в школе через пень колоду, да и после никакого желания повышать уровень знаний не испытывал.
В голове вдруг зашумело и сквозь этот, шум, словно сквозь радиопомехи донесся чей-то смутно знакомый голос. - ...брось, Паша, сынок... сгине., и тут в ухе кольнуло. Так, что невольно схватился за голову. - Продуло?- Только этого не хватало. - Он торопливо открыл двери и заскочил в относительно теплое помещение. Все, спать, завтра механики обещали починить машину, и моя очередь лететь...
Наутро, выслушав наставления полковника, и уже сидя в кабине, вновь удивило состояние уверенного понимания. Словно сидит он в родной и знакомой до последней царапины кабине "курносого". Совершенно уверенно выставил винт на двенадцать часов, и, вспомнив про флетнеры, показал техникам угол, на который необходимо их отогнуть.
Потом, отмахнулся на недоуменный вопрос стоящего за спиной конструктора. Вернусь, объясню. Забрался в кабину, и пробежал глазами по приборам. Таблички с поясняющими надписями, для чего? Он глянул на переключатель топливных баков. Левый правый, переводчик, печатавший пояснение, умудрился сделать ошибку при описании лампы резервного запаса топлива.
Самолет вывели на взлет. Взмах флагом, и летчик включил магнето, запуская двигатель. Взревел двигатель, набирая обороты, и вот уже самолет побежал по бетонке. Чуть рыская на узких колесах, он достиг скорости отрыва. Резкое движение ручки, и газ, чуть втопил правую педаль, удерживая рванувшую в сторону машину. И вот уже пронеслись мимо, оставаясь далеко позади, корпуса завода.
Павел выровнял Густава, исполнил змейку, чуть клюнул носом, набирая скорость, и с радостным возбуждением кинул самолет в крутое, почти отвесное пике. Я вам покажу, дрова. - С каким-то непонятным презрением к оставшимся на земле, пробормотал он, с трудом разводя губы от навалившихся перегрузок. Стрелка высотомера с бешеной скоростью рванулась по кругу. Семьсот пятьдесят, семьсот девяносто, отметил Павел растущую скорость. Попробуй, догони, Ваня. Фыркнул ас, и потянул ручку на себя.
Верно выставленные флетнеры помогли справиться с рулями без особых усилий. Вывел машину уже над самой землей, и крутанул бочку, едва не цепляя провода вдоль накатанного зимника.
Новый набор и вот уже самолет вырвался за пятитысячный рубеж. - Гермокабина. Это вам не фанерный ишак. - Он вытянул гофрированный шланг кислородной маски, и продолжил набор высоты.