…Если кто до сих пор не понял, глубоководный дайвинг отличается от обычного тем, что все проблемы надо решать на месте, то есть на глубине. Если у тебя сломалось оборудование или ты испугался, что оно сейчас сломается, и решил не рисковать, тебе все равно придется взять себя в руки и, не торопясь, как того требуют правила безопасности, подниматься на поверхность.
…Ближе к шестидесяти парни начали волноваться. К этому времени нас окружала кромешная темнота. И хотя мы держали фонари, с их помощью видели лишь друг друга. Все, что было вокруг, ускользало из круга света; со всех сторон на нас наступала чёрная холодная смерть, называемая биологами "колыбелью жизни на Земле". Интересно, совались они в эту "колыбель жизни"? Мне так идти туда уже совсем не хотелось! Однако меня представили как хорошего инструктора, как же я мог убежать? Снова направив фонарь вниз, я увидел лишь свои "ноголасты". Уходящая глубоко вниз пустота и темень рождали ассоциации только со школьным юмором: "Темно, как у негра где?.." или: "Темно, как в жопе у кого?.." - уже не помню, как правильно. Пояс с грузами, который крепко охватывал меня, когда я только нырнул, сейчас ослаб и почти болтался на жопе… у меня. Не потому, что он расстегнулся, - просто мое тело сдавливают метры воды, что остаются сейчас над нашими головами.
Чёрт, куда я полез?!
Питая надежды на понимание, осветил компанию. Все показали знаками "о'кей", и мы продолжили погружение. На отметке "семьдесят пять" что-то случилось: один из французов вдруг заметался и резко рванул к поверхности. Я увидел, что Кака поймал его за лапу и пытается успокоить. Быстрый подъем с такой глубины грозил бы французу большими проблемами, может, и не смертью, но в любом случае Фуа-гра ему уже жрать бы не пришлось. Все собрались вокруг, пытаясь понять, насколько сложна ситуация. Парня могла охватить паника; и неожиданно для себя он осознал, что творит какую-то полную хуйню (я так же был в этом уверен!). А паника - самая страшная вещь, особенно под водой. Я уже слышал, что человек порой делает дурацкие вещи, например, вытаскивает изо рта регулятор и выкидывает его, а потом ломит вниз на всех парах. А может, у него азотный наркоз, про который я говорил. Но и тогда его надо ловить всей компанией, вдруг возомнит себя Ихтиандром?
Впрочем, ему, да и нам, кажется, повезло. Он знаками показал, что неважно себя чувствует, и твердо намерен всплывать, но зато пребывал в трезвом сознании. Отпустить его одного в таком состоянии было бы роковой ошибкой. Теперь нам надо либо разделиться, либо плыть всем вместе наверх. То есть Костя вытаскивал перепуганного туриста наверх, а я, как инструктор, продолжал спуск вниз с оставшимися. Меня подобная перспектива приводила в ужас, но куда я мог сбежать: назвался клизмой - полезай в жопу. Я с содроганием и какой-то надеждой глянул вниз: там не стало светлее и уютнее. Пасть отца-океана готовилась нас сожрать. Подумал об этом, к счастью, как оказалось, не только я. Стоило поднять взгляд на компанию, как стало ясно, что приятели француза решили плыть наверх.
"Ага, под предлогом санитарного сопровождения хотят сбежать!" - подумал я злорадно и в то же время необычайно радостно. Им было страшно, как и мне. Мне даже казалось, что я слышу учащённое биение их сердец. Кроме того, пока мы решали, что делать с беглецом, нас уже притопило до восьмидесяти шести метров… Чёрт, да давайте же наверх!
А наверху… ну, конечно, едва сняв костюмы и уняв дрожь, все… стали строить из себя героев.
- Так жаль, - сокрушались парни, - оставалось-то чуть-чуть.
- У меня сильно закружилась голова, - оправдывался виновник срыва, - я потерял ориентацию…
- Восемьдесят шесть - это не сто, но все-таки в два раза больше ваших прежних достижений! - констатировал Костя. - В следующий раз получится.
"Только уже не со мной!" - про себя добавил я.
***
Вечер мы провели в баре с Кравчуком. Он не признавался, как чувствует себя, я же знал, что должен снять стресс. Главная проблема, что я не был готов спасти человека, который, возможно, только на меня и надеялся. И в этом была какая-то подлость.
- Забей! - мудро заметил Кравчук. - Ты сюда влип случайно, но зато здесь уже есть Юлик, который может утопить кого угодно в силу собственной трусости. Чем больше будет развиваться туризм, тем больше будет работать халтурщиков. Когда я начинал, людей, занимающихся дайвингом, были единицы. Меня учил человек, работавший в команде Кусто, а сейчас любой может стать инструктором.
- И заявить, что он профессионал, и получить с людей НЕМАЛЫЕ ДЕНЬГИ! - Я решил подколоть Кравчука, зная, что с французов получено довольно богато.
- Ну, сколько человек готов заплатить за свою жизнь, столько она и стоит! - Он даже не обиделся. - Они могли нанять инструктора подешевле, да любой здесь пошел бы за меньшую сумму, чем получил я. Но ребята оказались не лохи. Зачем им рисковать? А с людьми, которые свою жизнь ценят дешево, я и сам бы никуда не пошел - это самоубийцы. Знаешь анекдот на эту тему?
Я как знаток анекдотов заинтересовался: "Ну?"
- Идёт группа туристов по горам. Видят пропасть, через неё перекинут шаткий мостик. Им даже страшно представить, что по мостику можно пройти. Но тут они замечают грузина, который резво перебегает его с тяжёлой вязанкой хвороста.
- Подожди, как тебя зовут?
- Гоги, - отвечает грузин.
- Гоги, а ты мог бы перенести на ту сторону наши рюкзаки? По двадцать копеек за штуку.
- Вай, конэшна, могу.
И он переносит рюкзаки, при этом даже ни капли не вспотев. Тогда туристы спрашивают: "А ты мог и нас перенести на ту сторону? По рублю с человека?"
- Вай, конэшна, могу.
И начинает носить: одного, второго, третьего, а четвертого… нечаянно роняет в пропасть.
- Ах! - кричат туристы.
- Да чего там ахать! Подумаешь - рубль…
Остров сокровищ
- Доктор, выпишите мне таблетки от жадности. И побольше, пожалуйста!..
- Ну чего, поедешь со мной на рэк? - как обычно, ввалившись без стука в дверь и разбудив меня, поинтересовался Кравчук.
- Куда? - спросонья не въехал я.
- На "шип рэк", кораблекрушение, если по-русски, - пояснил он.
Остатки сна слетели моментально. От такого, как Кравчук, ждать можно чего угодно: "Ты корабль хочешь утопить?"
- Нет, - он очень удивился, но тут же призадумался. - Хотя можно будет как-нибудь… Многим захочется посмотреть, как он пойдет под воду, сняться на фоне опять же… Но я сейчас про другое: завтра с англичанами еду смотреть на затонувшее во Вторую мировую английское торговое судно. Разбилось о рифы. Бери сразу пару выходных. Идем далеко в море. Если успеем, вернемся в тот же день, не успеем - заночуем там.
- В море?! - Я содрогнулся, вспомнив о жуткой ночи на рифах, едва не ставшей последней в моей короткой биографии.
- Нет, зачем? Там неподалеку есть остров. Посмотреть на затонувший корабль и заночевать на острове - ещё бы я отказался!
- Конечно, поеду!
- Ну тогда с тебя как с земляка - пятьдесят долларов… На водку!
…Мы загрузились на бот в пять часов утра, дорога предстояла неблизкая. Решив, что у меня найдется ещё время, и чтобы познакомиться со всеми, и чтобы вздремнуть, я укутался в одеяло и лег досыпать в кокпите… Мне снилась карусель, с которой я все пытался слезть. "Неужели в самом деле все качели погорели?" - "Что вы, глупые газели?.." А вскоре в крепкий утренний сон стали входить какие-то новые ощущения: то ли меня подташнивало, то ли укачивало, то ли и подташнивало, и укачивало одновременно. Я открыл глаза - мои ноги, с которых слетело одеяло, смотрели на меня откуда-то сверху, почти с потолка. Ещё секунда - и я смотрел на них сверху вниз. Эта карусель мне ни фига не понравилась! Черт, говорили Иванушке не искать на свою жопу приключений!
Я пулей вылетел наверх, думая, что не расслышал крик: "Спасайся, кто может!" - но тут же тормознул. Члены экипажа спокойно и деловито занимались своими делами. И пусть наше судно болтало на высоких пенистых зелёно-голубых волнах, на палубе торчали невозмутимые англичане и фотографировались на фоне легкого шторма. Лица некоторых из них не отличались цветом от морских волн: такие же серо-зеленоватые, голубоватые. Но, в конце концов, у них техника развита; если что, в фотоателье подрисуют здоровый веселый румянец.
- Как тебе открытое плавание? - хохотнул появившийся Кравчук. - У тебя с морской болезнью проблем нет?
- Когда водки слишком много выпью, а потом ещё и пива сверху стараюсь не расплескать кофе, - ответил я.
- Ясно, - согласился он. - Но, на всякий случай, если понадобится, у меня специальные таблетки имеются. Пять долларов пара.
- А долго нам ещё?
- Часа три, не меньше. Ветер-то, видишь, какой.
Решив сэкономить на таблетках и на всякий случай не завтракать, я перебрался на нос судна, свесил с него ноги и замечтался о чем-то, глядя на море. А Кравчук тем временем продолжал натаскивать туристов, чтобы ничего не брали на затонувшем судне, а те внимательно слушали. Англичане вообще очень пунктуальны в соблюдении правил. Если в инструкциях сказано, что чего-то делать нельзя, они и не будут. Соблюсти законы для них - как будто дело чести. Это наши туристы стали бы отрывать на память дверные ручки, капитанские мостики; отвинчивать все, что отвинтить невозможно в принципе, и рассовывать по карманам якоря с якорными цепями союзно.
Иногда англосаксы задавали вопросы, он отвечал то серьёзно, то цинично: "При запотевании под водой маски стекло следует протереть изнутри сухой шелковой тряпочкой". Туристы на секунду задумывались, как это сделать, но потом начинали ржать. Повторив с ними все знаки, которыми обмениваются под водой, Константин подвел циничный итог: "А в общем, если ваши знаки не понимает инструктор - это его проблемы. Если вы не понимаете, что показывает инструктор, - это тоже его проблемы…"
На место мы добрались только после полудня. К счастью, море понемногу успокаивалось. Костик подошел ко мне.
- Ну, как самочувствие, настроение? - поинтересовался он.
- Всё нормально! - отрапортовал я.
- Собирайся. Надо будет нырнуть и привязать наш корабль к рэку. Вместе пойдем.
***
…Гигантский корпус наполовину перевернутого судна лежал на глубине в двадцать метров и… потрясал воображение. Словно инопланетный объект, покинутый в спешке своими хозяевами. Правда, на морском дне он давно приобрел новых. Затонувший корабль, как коммунальная квартира, манил к себе множество мелкой неимущей рыбешки - ведь в нем масса мест, где легко спрятаться и вывести потомство, - и крупной: она любит мелкую и её потомков.
Многочисленные люки и распахнутые двери так и звали заглянуть внутрь. Мы накинули канат прямо на швартовочные кнехты и поднялись за группой. Англичане ждали нас на борту, уже готовые к погружению.
- Внутрь заходим только за мной и все вместе! - ещё раз предупредил группу Кравчук. - Здесь очень просто потеряться, застрять, попасть под завал… Будьте предельно внимательны и осторожны.
На первом погружении мы проплыли и осмотрели корабль снаружи, прошли по палубам и надстройкам. Я замыкал группу, приглядывая за отстающими, собирая и подгоняя их.
Второе погружение совершали позже, уже передохнув и пообедав. На этот раз вооружились фонарями, чтобы проникнуть внутрь. Через широкую грузовую шахту мы, один за другим, заплывали в огромный, бездонный трюм, набитый ящиками с то ли снарядами, то ли минами, то ли бомбами, то ли какими-то запчастями. Все это было ржавым, хлипким и, казалось, могло обрушиться в любую минуту, поэтому мы сбились в кучу и с опаской затихли, ничего не трогая и стараясь лишний раз даже не перебирать ластами. Когда глаза, наконец, совсем привыкли к темноте, приступили к осмотру арсенала, осторожно продвигаясь вглубь. Узкими коридорами мы двигались от одного отсека в другой, пока не выбрались наружу через огромную пробоину в носовой части корпуса судна. "Обалдеть! - подумал я. - Вот бы здесь покопаться и поискать чего-нибудь". Руки так и чесались, несмотря на жёсткое правило, что с затонувшего корабля категорически запрещается брать что-либо.
Пора было закругляться. Вместе с туристами мы поднялись наверх, всех пересчитали. А нам с Кравчуком предстояло ещё одно погружение: теперь надо отвязать нашу яхту. И я решил соблазнить его поплавать чуть подольше: "Брать ничего не будем, но посмотрим, что там ещё есть".
- Что, например?
- Не знаю, что-нибудь. Давай найдем, например, каюту капитана… и посмотрим, чего там…
- Так мы же уже закончили погружения, - сказал он. - Сейчас отвязываем корабль и уходим.
- Вот, давай перед тем, как отвязать, и заскочим! - Я быстро прикинул время по таблице декомпрессии. - Минут десять у нас есть, а с "остановочкой" так и вообще…
Тут к нам подошёл капитан:
- Погода портится, - сообщил он. - Да и времени уже много. Я думаю, будет лучше заночевать на острове, а обратно в Халаиб выйти завтра с утра. В полумиле отсюда есть хорошая бухта.
- Значит, сегодня - никак?
- Боюсь, что при такой волне и ветре засветло не успеть, - объяснил капитан. - А в темноте в непогоду между рифами небезопасно.
Меня известие обрадовало - выходит, время есть. Англичане тоже восприняли новость спокойно и совершенно не возражали. Перспектива ночевки на необитаемом острове им, похоже, даже пришлась по вкусу, особенно после того, как выяснилось, что для ужина необходимо будет наловить кальмаров, которых, со слов капитана, в этих местах, как грязи.
Пока народ переодевался, обсуждая снасти и предстоящее барбекю, мы поменяли баллоны, батарейки в фонарях, взяли ходовую катушку и приступили к погружению. Как и договаривались, решили для начала найти и обследовать капитанскую каюту. Обычно она размещается под рубкой по правому борту, куда мы прямиком и направились. Проникнуть в рубку не составляло особого труда; окна, выходящие на мостик, были большие, и стекол в них почти не осталось. Из помещения рубки в глубь надстройки начинался коридор, дверь в него была открыта. Мы проплыли туда и вскоре оказались на площадке главной лестницы. Спустившись на один этаж вниз и свернув оттуда налево в коридор, проходящий по правому борту, мы почти сразу уткнулись в дверь с надписью "Мастер рум". Путь к цели составил чуть более пяти минут. "Ес!" - показали мы друг другу и толкнули дверь. Она была заперта, и, чтобы её открыть, нам пришлось отжать замок водолазным ножом, упершись что есть силы ногами в стены и какой-то светильник на потолке. На это ушло немало времени, и для поисков "чего-нибудь" осталось почти совсем ничего. Великий дайвер К. К. первым делом направился к рабочему столу, а я - к встроенному стенному, а в данный момент напольному, стеллажу. В каюте был бардак: обломки, всякая лабуда и труха от деревянной отделки и мебели лежали на полу в виде ила и поднимались мутью при волнении воды; полки частично покрылись невнятной коралловой (каловой) массой; сейф - открыт и пуст. Осмотревшись вокруг, я не нашел ничего хоть сколько-нибудь привлекательного. Вдруг в углу что-то тускло блеснуло в свете моего фонаря. Я сразу же метнулся туда, сунул руку и поднял тяжелый округлый предмет. Сердце чуть не выпрыгнуло в загубник, оказывается, мне очень нравилось искать сокровища! Я отряхнул предмет, протер перчаткой, и в моей руке засверкала гранями хрустальная пробка от графина. Везет мне, как утопленнику: "Иду лежит. Смотрю - блестит. Поднял - сопля". Пока я, задумавшись о жизненных разочарованиях, любовался находкой, неожиданно рядом возник Кравчук. Он показал на часы и что-то пробубнил в загубник - наше время вышло. Я кивнул, и мы начали выбираться наружу.
У одной из дверей он вдруг застрял. "Что он там разглядывает, у меня же воздуха почти нет!" - разозлился я и слегка толкнул его в спину. Вперёд! Он не сдвинулся. Вот кретин, вернемся сюда завтра, если надо, а сейчас хорошо бы наверх. И я ещё раз толкнул его, уже сильнее и опустил глаза на манометр. В ту секунду, что я отвел взгляд, и произошло нечто невероятное… КРАВЧУК ВДРУГ ИСЧЕЗ… А на меня летела огромная зубастая голова, в половину моего роста. "А-а-а!" - я открыл рот. Машинально, ведь, будь я на воздухе, то заорал бы. Но сейчас только глотнул стакан соленой воды, тут же захотел её выблевать, но во рту стоял загубник, и сделать это оказалось совершенно невозможно. Голова тем временем проскочила мимо, вслед за ней протянулось длинное могучее тело, создавшее такой водоворот, что меня завертело. Потеряв ориентацию и с трудом продолжая дышать, я решил, что погибаю, но кто-то схватил меня за руку и потянул наверх…
- Ты что, кретин?!!! - вопил я на поверхности, шумно отплевываясь. Мы с Кравчуком торчали, как поплавки в море, а англичане столпились на борту, не понимая, из-за чего сцепились русские инструкторы. - Ты меня чуть не потопил!
- Я?! Да я тебя только что спас. Ты мне ещё денег должен! - возмущался он.
- Денег?! - поразился я. - На! И заехал ему в нос кулаком.
…И только забравшись на борт, мы сумели выяснить все обстоятельства дела. Он рассказал, что внизу на корабле спокойно переходил из помещения в помещение; очередная дверь не сулила ничего опасного. Он сделал шаг вперёд, осветил небольшую каюту и увидел, что перед ним, скручиваясь, как шланг от говнососки, плавает гигантская мурена. Рыбка метра четыре в длину - видимо, неплохо кормилась внутри судна - сейчас очень нервничала. Она сегодня уже пообедала и не искала встреч с человеком, а он вдруг закрыл ей единственный выход: сбежать же в окошко иллюминатора любительнице пожрать не позволял размер.
Кравчук, видя, что "девушка" психует и готовится к обороне (точнее, к нападению), конечно, готов был уступить ей дверь. Но сзади его нетерпеливо заталкивал в каюту я, тоже сильно психующий от того, что заканчивается воздух, а меня не выпускают до ветра. Поскольку путь и вперёд, и назад оказался заблокирован, он выбрал единственно возможный - наверх. Надул жилет и моментально взлетел к потолку, по которому его почти расплющило. Мурена рванула вперёд, скользнув практически между его ног и обогнув меня. Я-то не загораживал ей дорогу.
Англичан наша история привела в восторг. Они очень сожалели, что не встретились с "таким редким и красивым явлением природы".
Кретины!