Спустя три секунды один из негодяев бездыханным валялся на мостовой, второй со стонами прижимал к животу сломанную руку, а третий, стоя на коленях перед швырнувшим его на мостовую чудовищем, истошными воплями призывал на помощь. Помощь немедленно прибыла - и Тарзан из племени обезьян оказался в кругу людей, вооруженных палками и ножами.
Приемыш Калы испустил зловещий рык и показал все, на что он способен.
Куда девался безупречный джентльмен, полчаса назад любовавшийся выступлением испанской танцовщицы! На тесной улице Моль бесновался дикий зверь, рычащий от жажды крови, монстр, в руках которого нанятые Николаем Роковым матерые убийцы чувствовали себя слабыми мышками в лапах дикого кота!
Меньше минуты бандиты пытались сопротивляться бешеному натиску Тарзана… А потом с пронзительными воплями бросились наутек.
Тарзан догнал одного из убегающих врагов и, повалив, прижал ногой к брусчатке. Бандит по прозвищу Живодер тонко заверещал, но его визг заглушил ужасный, душераздирающий, невыразимый крик. Запрокинув голову к ущербной луне, тускло горящей над ночным Парижем, человек-обезьяна торжествовал свою победу!
Живодер икнул и потерял сознание.
Тем временем шум битвы и страшный клич Тарзана заставил осветиться все окна на улице Моль, и к месту происшествия уже спешила полиция.
Сын Калы снял ногу с поверженного врага, окинул взглядом усеянное неподвижными телами поле боя… И услышал свистки и крики полицейских, с двух сторон вбегающих на улицу Моль.
Только сейчас Тарзан очнулся и понял, что он натворил. То, что произошло в Балтиморе, крепко-накрепко запечатлело в сознании "сына гориллы": законы белых людей еще более неумолимы, чем законы джунглей! За убийство в цивилизованном мире сажают в тюрьму, и лучше уж встретиться в бою с целым прайдом голодных львов, чем оказать сопротивление полиции!
Бесстрашно встретивший нападение дюжины вооруженных бандитов, при виде стражей закона человек-обезьяна впал в панику.
Он метнулся назад, чтобы ускользнуть - но и в другом конце улицы увидел бегущих к нему полицейских.
Нет!! Он не даст запереть себя за решетку!!!
И приемыш гориллы в мгновение ока взлетел на фонарный столб, откуда перепрыгнул на крышу ближайшего дома. Промчавшись по шатающейся под ногами черепице, Тарзан перескочил через узкое пространство, отделяющее дом от соседнего - и исчез в путанице крыш старого парижского квартала.
Джека Арно разбудил страшный вопль, который ему не раз доводилось слышать в африканских джунглях.
Какое-то время юноша пытался сообразить, приснился ему этот крик или прозвучал наяву; потом вскочил и подбежал к распахнутому окну.
За окном мирно спал Париж, и Джек уже хотел посмеяться над шуточкой, которую сыграло с ним воображение… Как вдруг увидел тень, стремительно передвигающуюся по соседним крышам. Вот эта тень перепрыгнула на крышу дома мадам Арно, скользнула по фонарному столбу - и взлохмаченный, тяжело дышащий Тарзан, перемахнув через подоконник, упал на пол под окном.
Арно быстро опустил штору, зажег лампу и повернулся к другу.
- Ты не ранен?
- Я не дам себя запереть! - дрожа и скаля зубы, проговорил Тарзан. - Они не посадят меня за решетку! Я не дам себя запереть!
- Тшш, тише, не то мадам Арно проснется! Успокойся, никто тебя не запрет… - Джек тряхнул Тарзана за плечи, и паника, прогнавшая человека-обезьяну по крышам целого парижского квартала, исчезла так же быстро, как исчезла только что темнота при свете зажженной лампы.
Тарзан встал, и Джек, пододвинув ему стул, потребовал:
- Выкладывай, что случилось!
Когда человек-обезьяна закончил свой рассказ о происшествии на улице Моль, Арно задумчиво взъерошил светлые волосы.
- Вряд ли тебе грозят серьезные неприятности, даже если ты убил или искалечил кого-нибудь из этих подлецов, - проговорил он. - Бояться должны скорее те субъекты, которых сейчас подбирает полиция на улице Моль. Меня тревожит другое…
- Что?
- Похоже, нападение было хорошо организовано. Вряд ли это обычная засада с целью отобрать у позднего прохожего кошелек. Нет, боюсь, этих молодцов нанял тот, кто имеет на тебя большой зуб.
- Роков? - быстро спросил Тарзан, который уже полностью овладел собой.
- А почему бы и нет? Графиня де Куд хорошо обрисовала нам характер своего милого братца - судя по всему, он не погнушается ничем, от шантажа до убийства!
- Я тоже об этом подумал. И если бы я знал, где сейчас находится это животное… - человек-обезьяна зловеще раздул ноздри.
- Да, ты бы его убил - и угодил за решетку, - проворчал Джек. - Нет, у нас есть дела поважнее, чем выслеживание русских шпионов. Ты не забыл, зачем мы явились в Париж? Так вот, я получил наконец деньги, и один мой приятель согласился зафрахтовать небольшое судно, подобрать экипаж и взять на себя обязанности капитана. Вчера он прислал телеграмму, что все готово - шхуна ждет нас в Гавре. И если ты сумеешь оторваться от своих великосветских развлечений, завтра мы сможем выехать из Парижа…
- Хоть сегодня! Но когда же ты все успел?..
- Может быть, ты не поверишь, но мы живем здесь уже три недели, - с легким сарказмом отозвался Арно. - По-моему, в особняке графа де Куд время течет гораздо медленней, чем в остальном Париже!
VIII. Дуэль
Простившись ранним утром с прослезившейся мадам Арно, подарившей внуку в качестве маленького прощального сувенира автомобиль, Тарзан и Джек направились в западную часть города, чтобы добраться до Гавра через Мант.
Тарзан ничуть не жалел, что покидает Париж, а если о чем и грустил, то лишь о разлуке с Ольгой де Куд.
Человек-обезьяна не мог не поддаться обаянию этой милой женщины, и ему не раз казалось, что в глазах графини при виде него вспыхивает ответный свет и что Ольга питает к нему не только дружеские чувства. Юноша не был полностью в этом уверен, так же как не мог до конца разобраться в своих собственных чувствах к ней… Но впервые со времени знакомства с Джейн Портер Тарзан ощущал, как его сердце начинает биться чаще при виде красивого женского личика и изящной фигурки.
Что ж, он больше никогда не увидит Ольгу и, наверное, так будет лучше для них обоих… Но, по крайней мере, он должен с ней проститься!
Арно флегматично выслушал просьбу свернуть к дому графа де Куд, остановил автомобиль рядом со старинным особняком и сказал, что подождет Тарзана в машине.
Визит Тарзана почему-то наделал переполоху среди слуг; тем не менее о нем немедленно доложили, и вскоре человек-обезьяна впервые вошел в личные комнаты Ольги де Куд.
В этот ранний час графиня была одета по-домашнему и встретила нежданного гостя скорее испуганным, чем обрадованным взглядом.
- Боже мой, что случилось, мсье Тарзан?
- Ничего. Я зашел попрощаться.
- Попрощаться?
- Да, я уезжаю из Парижа.
- Так срочно?
- Да.
Ольга быстро встала, нервно стягивая на груди концы шали.
- Скажите, ваш внезапный отъезд как-то связан с тем, что произошло вчера на улице Моль?
Тарзан отступил на шаг, подозрительно глядя на нее.
- Откуда вы знаете?
- Об этом трубят все утренние газеты. Нет, вас пока никто не подозревает, но… Господи, я думаю, вам и вправду лучше уехать!
- Я уезжаю вовсе не из-за этого! - гордо возразил Тарзан. - Ваш брат и его приятель - слишком мелкие хищники, чтобы я обращал на них внимание! Я покидаю Париж по срочному делу, а вовсе не из-за смешных преследований Николая Рокова…
Ольга закрыла лицо руками.
- Я сразу подумала, что в этом замешан Николай… Если бы вы знали, мсье Тарзан, как я боюсь этого человека! Он отравил мою жизнь, он превратился в мой навязчивый кошмар, но… Но все-таки он мой брат!
Молодая женщина подняла полные слез глаза на единственного мужчину, которому она могла поверить свои печали и который теперь ее покидал. Во взгляде и в позе юной графини было столько беззащитной доверчивости, что, повинуясь безотчетному порыву, приемыш Калы взял ее маленькую теплую ручку и прижал к свой груди. А потом - так же, как он когда-то сделал с насмерть перепуганной Джейн, - человек-обезьяна обнял Ольгу де Куд за плечи и погладил по голове.
Словно электрическая искра пробежала между ними.
Еще никогда они не были друг к другу так близко; женщина напряглась, пытаясь высвободиться из обнимающих ее сильных рук… Но, взглянув в глаза Тарзану, вдруг сама порывисто обвила руками его шею.
А что Тарзан? Забыв обо всем на свете, он ближе привлек к себе трепещущую графиню и начал осыпать поцелуями ее горячие губы.
Ни человек-обезьяна, ни Ольга де Куд не услышали тихого скрипа открывающейся двери и не увидели графа де Куд, на цыпочках вошедшего в спальню жены с тяжелой палкой в руках.
Только за миг до того, как граф замахнулся, чтобы нанести удар, Ольга распахнула глаза, увидела мужа и в ужасе закричала.
Палка со страшной силой обрушилась на спину Тарзана.
Человек-обезьяна мгновенно обернулся, закрылся рукой - новый удар пришелся ему по локтю, еще один - по плечу, и каждый из этих ударов возвращал человека-обезьяну к первобытному состоянию.
Со сдавленным звериным рыком "сын гориллы" вырвал палку из рук француза и переломил ее, как тонкую спичку. Жаркая ярость бросилась Тарзану в голову; на лбу его выступил багровый шрам.
Граф де Куд, лишившись палки, кинулся на противника с кулаками, но Тарзан схватил его одной рукой за горло, другой - за плечо и встряхнул, как фокстерьер встряхивает пойманного крысенка.
Ольга де Куд в ужасе метнулась к чудовищу, которое убивало ее мужа, и попыталась оторвать от графа огромные лапы.
- Не смейте! Не смейте! - кричала она. - Отпустите, вы убьете его!
Тарзан разжал руки.
- Он первым на меня напал, - пробормотал человек-обезьяна, глядя на корчащегося у его ног хозяина дома.
- Это я убью тебя, мерзавец… - прохрипел граф, с трудом поднимаясь на ноги. - Подумать только, в кои-то веки Роков оказался прав! А я, слепец, еще отказывался ему верить!
- Что тебе сказал Николай?.. - воскликнула бледная как смерть графиня, но муж взглянул на нее с таким выражением, что она замолчала и отшатнулась.
- Ты лишилась права задавать мне вопросы, Ольга! Неважно, что сказал твой брат - я сам видел достаточно, чтобы понять, что напрасно верил тебе и принимал в своем доме это лесное чудовище!
Тарзан опасно сузил глаза, но обезумевшему от злобы и ревности аристократу напрочь изменил инстинкт самосохранения. Француз выпрямился во весь рост, выпятил грудь (а заодно и живот) и яростно отчеканил:
- Сударь, если в вас осталась хоть капля порядочности, вы не откажетесь дать мне удовлетворение!
- Удовлетворение? Какое?
- Я желаю драться с вами! - взвизгнул граф де Куд. - Теперь вам ясно, выкормыш шимпанзе?!
- Драться со мной? - медленно повторил Тарзан, переводя взгляд с француза на обломки палки, валяющиеся на полу. - Вы это серьезно?
На сей раз графу стало не по себе; вспомнив о чудовищных лапах, в которых он только что побывал, де Куд попятился и поспешно пояснил:
- Разумеется, речь идет не о кулачной драке, а о дуэли! Выбор оружия за вами, мсье, но хочу сразу предупредить - я одинаково хорошо владею и шпагой, и пистолетом!
- В самом деле? А как насчет копья? - осведомился Тарзан, начиная улыбаться.
Все происходящее было до того нелепо, что его гнев полностью прошел, и, если бы не ужас в глазах Ольги де Куд, он бы, пожалуй, рассмеялся.
- Мы говорим о серьезных вещах, сударь! - еще выше задрал голову француз.
- Что же может быть серьезнее копий в шесть футов длиной? Хорошо, если копья вам не по душе, что вы скажете о луке и отравленных стрелах?
- Господин Тарзан! - казалось, граф де Куд вот-вот задохнется от злости. - Вы будете драться или нет?
- Если вы так настаиваете - пожалуйста. Но поскольку предложенное мной оружие вас не устраивает, я готов положиться на ваш выбор, - Тарзан был очень доволен тем, как удачно процитировал один из прочитанных им на корабле романов.
- Отлично! Я выбираю пистолеты. Мой секундант обсудит с вашим время и место дуэли.
- Нет. Мне некогда тратить время на такие пустяки. Вы выбрали оружие, я выбираю время. Мы будем драться немедленно! Что же до места - мне оно безразлично.
Часом позже к безлюдной лужайке возле дороги, ведущей в Мант, подъехали две машины.
Из одной вылез граф де Куд вместе со своим секундантом - лощеным типом по имени господин Флобер - а за ними - отчаянно зевающий доктор. Из другой вышли Тарзан и бледный встревоженный Арно.
Всю дорогу Джек убеждал друга отказаться от дуэли или хотя бы выбрать шпаги, а не пистолеты.
- Тогда будет меньше шансов, что рана окажется смертельной; уязвленное самолюбие ревнивых мужей почти всегда излечивает первая же нанесенная противнику царапина. Но если вы будете стреляться, он наверняка тебя убьет!
- А если мы будет драться на шпагах, наверняка я его убью, - проворчал Тарзан. - Стоит мне увидеть противника вблизи и почуять запах крови… Я могу с собой не совладать.
- Неужели жизнь этого надутого индюка тебе дороже своей собственной?
- Нет, но я не хочу причинять горе Ольге де Куд.
- И ради душевного равновесия графини ты намерен дать себя пристрелить?!
Человек-обезьяна удивленно посмотрел на своего друга: он никогда еще не видел Джека таким взвинченным.
- Не думаю, что он меня убьет. Но если это все-таки случится, ты ведь сумеешь отыскать обезьяний амфитеатр, где я спрятал золото профессора Портера?
- И не надейся!
- Тогда я нарисую тебе карту…
И Тарзан занимался этим весь остаток пути, не обращая внимания на ругань Джека.
- …Что ж, господа, хотя все это несколько неожиданно, я уверен, мы сумеем отлично все организовать, - потирая руки, заявил господин Флобер. - Итак, вот мои предложения: граф де Куд и господин Тарзан встанут на лужайке спинами друг к другу. По моему сигналу они пойдут вперед, держа пистолеты в опущенной руке. Когда оба сделают по десять шагов, господин Арно даст новый сигнал, и тогда противники повернутся и начнут стрелять до тех пор, пока один из них не упадет или пока каждый не выпустит по три пули. Вас устраивают такие условия?
- Да, - сказал Тарзан.
- Нет! - заявил Джек. - Я не желаю давать сигнал к началу хладнокровного убийства.
- Мсье Арно, это поединок, а не убийство, - укоризненно поправил господин Флобер.
- Называйте это, как хотите, но мне ясно, что здесь затевается убийство!
- Странно, что при таких взглядах на дуэли вы согласились принять участие в этой, ммм… Процедуре.
- Пусть господин Флобер подаст оба сигнала, - предложил Тарзан. - И давайте покончим с этим поскорее!
Секундант графа де Куд, недовольный, сбитый с толку, оскорбленный в лучших чувствах, нехотя согласился с таким нарушением дуэльного кодекса.
Противники взяли пистолеты и в сопровождении секундантов разошлись в разные концы лужайки.
- Когда этот хлыщ даст второй сигнал, стреляй немедленно, понял? - быстро сказал Джек.
- Да.
- И, ради бога, стань вполоборота, тогда будет меньше шансов, что он в тебя попадет…
- Не волнуйся.
- А что мне волноваться? Ты нарисовал мне карту клада, и если тебя пристрелят, я смогу прикарманить золото профессора Портера. Все просто замечательно! Лучше не бывает! Жизнь прекрасна!
- Вы готовы, господа? - крикнул господин Флобер.
- Да! - громко ответил Тарзан.
- Нет, - сквозь зубы проговорил Арно.
- Один! Два! Три! - громко начал секундант графа де Куд отсчет шагов.
Арно и господин Флобер отступили с линии огня.
- Четыре! Пять! Шесть! Семь!
Судя по виду Арно, будь у него сейчас пистолет, он сам бы с удовольствием пристрелил графа де Куд.
- Восемь! Девять!
Джек стиснул зубы.
- Десять… Стреляйте!
Грянул выстрел, и Арно, впившийся взглядом в Тарзана, увидел, как тот слегка вздрогнул.
Граф де Куд явно остался невредимым и тут же выстрелил снова.
На этот раз Тарзан даже не пошевелился; между тем француз был опытным стрелком и был уверен, что оба раза не промахнулся. Но небрежная поза человека-обезьяны поколебала уверенность графа.
Де Куд стоял, зажав в руке пистолет с последним патроном, и напряженно ждал, когда же его противник рухнет. Но Тарзан и не думал падать; напротив, он начал насвистывать веселую песенку.
Внезапно граф понял, на что рассчитывает его враг: выкормыш гориллы сознательно рискует, выжидая, пока он, де Куд, не израсходует все свои патроны, а потом спокойно и хладнокровно пристрелит его. Коварный, дьявольский замысел, вполне достойный хищника из диких джунглей! И только дикарь может стоять так спокойно с двумя пулями в теле, бестрепетно поджидая третью!
У де Куда затряслись руки, но он снова поднял пистолет и прицелился, сознавая, что от этого выстрела зависит его жизнь. Он целился долго и тщательно, а Тарзан продолжал насвистывать легкомысленную шансонетку.
- Ну, чего вы ждете? - не выдержав, крикнул Джек Арно. - Давайте, убейте человека, которому недавно клялись в вечной дружбе! Доставьте радость Николаю Рокову! И чтоб вам вместе с вашим шурином гореть в аду!
- Вы совершенно невыносимы, мсье Арно! - возмутился господин Флобер.
Граф наконец выстрелил - но его колотила такая дрожь, что на этот раз он явно промахнулся.
Тарзан перестал свистеть и пристально посмотрел на мужа Ольги де Куд.
Этого взгляда граф не вынес.
- Матерь божья! Да стреляйте же! - закричал он.
Тарзан покачал головой.
- Нет. Но если вы хотите продолжать, я могу отдать вам свой пистолет. Тогда вы сможете сделать еще три выстрела.
- Mon Dieu! - воскликнул граф. - Вы, должно быть, сошли с ума?
- Ничуть, но я заслужил наказание. Я виноват перед вами и вашей женой… Хотя могу заверить, что между мной и графиней де Куд не произошло ничего хуже того, чему вы сами были свидетелем. И вина в этом была целиком моя… Если вы согласитесь поверить слову "сына шимпанзе", я могу поклясться, что графиня де Куд - чистая женщина и очень любит своего мужа.
Граф де Куд уронил пистолет.
- Я ошибался в вас, сударь! - воскликнул он. - Вы благородный человек, и я благодарю бога, что не убил вас!
Импульсивный, как все французы, только что переживший ужас почти неизбежной смерти, граф бросился к Тарзану, обнял его и поцеловал.
Человек-обезьяна слегка поморщился от такого бурного проявления чувств и отстранил доктора, который подскочил с требованием дать осмотреть его раны.
- Какие раны? - пожал плечами Тарзан. - Граф де Куд промахнулся.
С этими словами он быстро сел в машину рядом с Арно, который проигнорировал протянутую руку господина Флобера и уверения в вечной дружбе графа де Куд.
- Куда попали пули? - спросил Арно, как только они отъехали.
- Одна - в левое плечо, другая - в грудь.
Джек выругался и прибавил скорость, в то же время стараясь объезжать все выбоины в дороге.
- Продержишься до Манта или вернемся в Париж?
- Зачем? - безмерно удивился Тарзан.
- Что значит - "зачем"? Черт возьми, нужно вытащить пули и перевязать твои раны…