- Уложить его здесь, шпиона, - сказал тот, который высказал предположение, что Кумало человек ван Нелона.
Человек с широким носом сумрачно посмотрел на воинов, стоящих позади Кумало, слегка кивнул головой, и те стали подталкивать пленника к кустам. Кумало почувствовал, что наступает последняя минута. Надо на что-то решиться.
Из-за хижины появился Булола. Кумало радостно смотрел на партизана. Спасен! Разбойные глаза Булолы казались такими симпатичными сейчас. Но Булола взглянул на Кумало, безразлично отвернулся, словно не заметил его, и нырнул в хижину.
Кумало оторопел. Что случилось? Булола же видел его! Почему он ушел? Спасение было совсем рядом…
На опушке леса часовой яростно махал веткой. Произошло замешательство. Люди, забыв о пленнике, кинулись к часовому. Лишь один воин остался около Кумало. Воин вытягивал шею, взволнованно смотрел в ту сторону.
- Полиция! - донеслось с опушки. - Спасайся!
Кумало метнулся к лесу. Он ворвался в кусты, пробежал несколько шагов и налетел на притаившегося полицейского. Испуганный полицейский закричал, призывая на помощь, и вцепился в Кумало. Кумало рванулся в сторону, протащил его по земле, потом изо всех сил лягнул, освободился и ринулся сквозь чащу.
Сзади раздавались резкие крики задыхающихся от бега людей, треск сучьев. Кумало бежал, пока не стал падать от усталости. Нужно остановиться, спрятаться. Кумало заметил огромную кайю. Не мешкая, он полез вверх по ветвям, протиснулся в густую листву и притаился.
Вскоре он услышал голоса. Мимо деревьев быстро шли двое. Кумало раздвинул листья и увидел Булолу и человека с широким носом. Кумало хотел окликнуть Булолу. Надо предупредить партизан. Вечером в Цангу их ждет опасность.
- Придется отменить выступление, - долетели до Кумало слова. Говорил человек с широким носом. - Им все известно. Нас кто-то выдал..
- Это парень из Цангу привел ищеек. Его подослал губернатор. Надо было пришибить предателя, - зло сказал Булола, и Кумало раздумал показываться. Что ж, Булола мог подумать, что он, Кумало, шпион. Пришел Кумало - и появились полицейские. "Теперь все будут думать, что я предатель!" Эта мысль обожгла Кумало. Нет, не приводил он полиции. И тут он вспомнил, как Булола спрягался от него в мертвом селении. Здесь что-то не так. Надо сегодня обо всем рассказать Зонде.
ГЛАВА IV
В доме не осталось продуктов, а он обещал партизанам обед. Знает Мулура о них или нет, но люди должны поесть. Днем Зонде не придет, а вечером Кумало выйдет к нему навстречу. Нужно только быстро приготовить обед. Придется опять идти просить к вождю Мбулу. Не очень приятно.
Кумало взял кожаный мешок и отправился. Вечернее солнце золотило притихшее селение. В запущенных садах не было видно людей. По полю соседа уже много дней ходила белая коза. Ее хозяев увели вербовщики. Не дождется коза их возвращения.
Во дворе вождя ожидало несколько человек. Кумало сел на землю, стал вслушиваться в гудящие удары барабанного телеграфа. Прерывистые звуки летели над бесконечной лесной равниной, несли вести обитателям глухих деревень..
"…Повстанцы захватили окраину… Сожгли здание католической миссии… Парашютисты прибывают…"
Лица слушателей, усталые и изможденные, оживились.
- В соседнем районе партизаны разгромили факторию "Всеобщей африканской компании", - сказал сосед Кумало Каниама - маленький, худенький, с вытатуированным на животе тамтамом. - Говорят, видели Нзвао, брата Мбулу.
- Войска не зря в провинцию стягивают, - Кумало осмотрелся, всем ли можно доверять: - Какой-то заговор в провинции..
И тут же в голове вновь всплыла неприятная мысль: "Почему прятался Булола? Сообщить о своих сомнениях Зонде?"
Вышел Мбулу. Все замолчали, настороженно косясь на вождя.
Мбулу встал на крыльце и, словно никого во дворе не было, стал смотреть на двух обезьян, затеявших перебранку высоко в ветвях хлебного дерева. Наконец он взглянул на соплеменников и незаметно тряхнул коленкой: звякнули на груди медали, полученные от хозяев за усердную службу.
- О бунте слушаете. Все равно бунтовщиков повесят, - пренебрежительно буркнул вождь.
Мбулу величественно повернулся к Чуиме. У Чуиме была замысловатая прическа, похожая на гребень падающей волны, тянувшейся ото лба к затылку. Под волной шла узкая выстриженная полоса.
- Ты чего пришел?
Чуиме улыбнулся, осторожно потрогал прическу и, показывая на пожилого худого человека, только что мирно беседовавшего с ним, сказал:
- Его коза, бвана, в мой огород залезла, - рот парня расплылся в широкой добродушной улыбке.
Вождь важно нахмурился: дело серьезное.
- Жалуешься?
- Нет. Твой полицейский велел прийти. - Чуиме простодушно смотрел на Мбулу.
Мбулу, тяжело ступая, медленно, с достоинством прошел через двор, сел за стол под навесом и надел белый парик из волокон пальмы рафии. Все было, как у судьи в городе.
- Подойдите оба!
Прежде чем приступить к делу, Мбулу долго и аккуратно поправлял медали на груди, потом дунул на них, и разбирательство началось.
- Твоя коза, - обратился он к старику, - залезла в огород к Чуиме?
- Да, бвана, - старик с готовностью поклонился, видимо желая умилостивить грозного судью.
- Ела там маниоку?
- Да, бвана. Выдернула и съела, - в голосе подсудимого звучали покорные нотки. - Ты прости меня. Я уже старый.
- Какой ты старый? Десять суток ареста. Есть будешь ходить домой.
- Не посылай меня на плантацию, бвана. Коза съела, а не я.
- Я воспитываю, поэтому и посылаю.
Мбулу смотрел на просителя и, казалось, не замечал его. Он повернулся к полицейскому:
- Веди его на плантацию. Солнце еще не село.
Взгляд судьи обратился к улыбавшемуся Чуиме.
- А ты почему не подал в суд? Он нанес тебе ущерб. И не тебе одному. Коза съела твою маниоку, значит ты съешь ее у другого, когда у тебя не будет. На курсах вождей объясняли. Почему не подал?
Чуиме помялся, поправил свою прическу.
- Тех, кто жалуется, ты тоже посылаешь на плантацию.
- А ты, я вижу, еще и грубый. Хотел дать тебе поменьше наказание, как попавшему под суд только в четвертый раз, но вижу, тебя нужно как следует учить. Получишь все двенадцать дней. Больше по закону дать не могу.
Чуиме молча пошел с полицейским. Улыбка все еще держалась на его лице.
- На моей плантации нужны парни с такими прическами! - весело крикнул Мбулу ему вслед.
Деньги шли в руки. Настроение у вождя было отличное. Он встал из-за стола.
- А ты зачем? - спросил вождь, ощупывая хитрым взглядом Кумало. - Тоже жалуешься?
- Нет, пришел просить… - Сутуловатый Кумало рядом с большой фигурой вождя казался невзрачным. Но Кумало держался с достоинством, был спокоен и смотрел смело.
- Просить? - Мбулу с затаенным интересом оглядывал Кумало. - Когда трудно, все ко мне.
- Десять фунтов муки надо, - сказал Кумало, не выказывая почтения. Он глубоко презирал этого человека.
- Праздник устраиваешь? Пять фунтов хватит.
Кумало заметил во взгляде вождя тщательно скрываемое злорадство.
Этот взгляд вселил в Кумало тревогу. "Радуется, - подумал он, - уже сказал Мулура".
Они пошли к складу - висевшей на столбах большой корзине, обмазанной глиной для защиты от крыс и термитов.
- Эй, Мулура! Дай пять фунтов муки! - крикнул Мбулу и усмехнулся.
Мулура, тащивший на веревке козу, метнул любопытный взгляд на Кумало, потом заговорщически взглянул на Мбулу.
- Хорошо, бвана. Сделаю, бвана.
Кумало почувствовал, что эти двое знают о ночных гостях. Он старался подавить в себе подымающуюся тревогу.
Мбулу написал расписку и подал ее Кумало.
- Припечатай в уголке палец. Помажь его чернилами.
Кумало неторопливо взял бумагу, медленно прочитал:
"Взял у Мишеля Мбулу десять фунтов маниоковой муки. Благодарю. Через шесть месяцев отдам двадцать. Кумало".
- Плохо ты стал видеть. Надо пять, а ты десять написал. - Кумало враждебно смотрел на попавшегося грабителя.
Наглые глаза вождя без всякого смущения ощупывали лицо Кумало.
- Где читать научился?
- У друзей на медных рудниках.
- Все умные стали. Такие друзья до хорошего не доведут.
Он переписал расписку и ушел.
Кумало передал кожаный мешок Мулуре. Управляющий полез по приставной лестнице, бормоча:
- Совсем старших не уважают. "Плохо стал видеть!" - Мулура скривил рот, изображая Кумало. - Раньше таким, как ты - читать начал или черной магией заниматься, - руки отрубали. А теперь все бунтуют. Что же, вождь обмануть тебя хотел? Ты должен был промолчать! Кому ты так говорил? Ты только краб с десятью ногами, а он тысяченожка.
Излагая свои рабские взгляды, Мулура орал все громче, посматривая в сторону удаляющегося Мбулу. Великий человек тоже должен слышать слова верноподданного.
- Смотри с лестницы-то не упади, - презрительно процедил Кумало. - Муку рассыплешь.
Мулура спустился, продолжая славить своего повелителя. Он взвесил муку и подал ее просителю.
- Заговорился. Вместо пяти четыре фунта насыпал. - Кумало с неприязнью смотрел на управляющего. - Добавь фунт!
На лице Мулуры появилось удивление. Он посмотрел на две гири, потом поднял к небу глаза и принялся складывать два и два, шевеля губами. Он досыпал муки и, подавая ее Кумало, сказал со злобой:
- Еще неизвестно, что ты за человек, если не уважаешь власти…
Кумало ушел, раздумывая над словами соглядатая. "Значит, не все знают, не все!"
Придя в хижину, он принялся торопливо готовить обед. Охранники, если они заявятся, придут не раньше, чем стемнеет. А он выйдет навстречу Зонде.
Кумало бегом помчался к яме с водой, где несколько дней мокли корни горькой маниоки, и вдруг увидел старшего охранника. Тот медленно шел мимо хижины Кумало, внимательно осматривая ее. Кумало замедлил шаги. "Готовятся!" Он старался не поддаваться смятению. "Чего заранее-то тревожиться? - утешал он себя. - Не знают они, кто приходил. Может, это гости были?" Однако утешение не помогало. Внутренний голос подсказывал: "Им что-то известно. И если узнают про партизан, тебя тоже повесят". Кумало растолок корни в ступе, получилось густое тесто. Он работал быстро, но. думал совсем о другом: "Плохо жить не по закону. За тобой охотятся, как за зверем. Хотя и по закону тоже не сладко, но тебя хоть не пристрелят".
Кумало бегал, гремел горшками, но тревожные мысли не покидали его. Повесят! Ему стало страшно. Всем угрожает смерть, а он ждет здесь вечера, размазывает по горшкам обед.
Он схватил горшки с огня, быстро завернул их в банановые листья, сунул в мешок и, согнувшись, ринулся из хижины. Пробежал несколько шагов, поднял голову и попятился. Перед ним стояли два охранника вождя.
- Нас встречаешь? - высокий детина с медными браслетами на запястьях смеялся. - Малафа есть?
На другой стороне улицы еще несколько полицейских выглядывали из-за бананов.
По телу Кумало пробежала противная дрожь. Попался! Руки, прижимавшие мешок с горшками к телу, тряслись в мелком плясе. Кумало напряг их, чтобы враги не видели его слабости. "Зонде подумает: это я предал их. Убьют партизан и меня тоже".
Маленький полицейский с жестким, холодным лицом остался снаружи. Высокий вошел в хижину вместе с Кумало.
- Ты садись рядом. Малафа-то есть?
- Нет, - сухо ответил Кумало.
Долго молчали. Селение погружалось в сон. Кумало думал об отряде, мысль металась, как пойманная в силок птица. Сейчас придет Зонде, и капкан захлопнется. Кумало сжал зубы.
Если закричать сейчас, полицейский пустит в ход дубину. А Зонде, может быть, еще очень далеко, не услышит.
Никогда еще не попадал Кумало в такое тяжелое положение. Вот он сидит и спокойно ждет, когда собаки вождя отдадут партизан в руки палачей.
Кумало тяжело дышал, словно бежал в гору. Он метнул косой взгляд на охранника. Тот не спускал с него глаз. Рука полицейского лежала на рукоятке дубины. "Проклятый трус! - ругал себя Кумало. - Погибают товарищи, а ты греешься у костра рядом с ищейкой!"
Нужно действовать. Кумало уселся поудобнее и робко заговорил о набегах слона-отшельника, появившегося недавно около селения. Голос Кумало дрожал от волнения. Он говорил почти шепотом, потом постепенно заговорил громче. Зонде и его ребята услышат разговор.
- Молчи! - оборвал его полицейский. - Вина нет, а трещит как попугай!
Полицейский понял хитрость Кумало.
Но вот в саду раздался шорох листьев.
Начинается! Кумало подобрался. Он не будет предателем. Из глубоких глазниц на стражника смотрели горящие от волнения глаза. Полицейский, закусив нижнюю губу, осторожно поднимался на ноги.
Кумало решился. Он вскочил.
- Бвана! В саду слон, бананы поест!
- Молчи! - зашипел полицейский, хватая Кумало за горло левой рукой. - Молчи!
- Пальмы поломает, а мне налог платить! - громче кричал Кумало, стараясь прорваться к двери.
Охранник оттолкнул Кумало к стене и ударил дубинкой по плечу.
Кумало словно ждал этого. Он взвыл так, что было слышно на конце селения.
Резкий удар обрушился на голову Кумало. В ушах загрохотало, словно падало подрубленное дерево. Кумало свалился. Теплая слабость залила тело.
…Кумало очнулся в тишине. Из-под двери незнакомой комнаты бледным пятном проникал свет утра. Кумало покрутил головой, потрогал ее руками, словно желая убедиться, что она на месте. Сел на земляной пол и осмотрелся. Сомнений не было: он в тюрьме. Стал припоминать, что произошло. Неужели схватили партизан? И он, Кумало… - Кумало застонал при этой мысли. Нет! Он закричал громко. Партизаны ушли.
Днем в деревянной камере стало жарко. Болела голова, то поташнивало, то знобило.
Мбулу пришел в камеру к вечеру.
- Ну, рассказывай про коммунистический заговор, - забасил вождь. - Говори, и тебе будет лучше.
Кумало сидел на полу. Мбулу стоял перед ним в полумраке, ширококостый, толстый.
- Если бы ты не был коммунистом, - басил Мбулу, - ты бы пошел на рудник, а не притворялся тогда хромым.
- Ты тоже не хочешь на рудник, значит и ты коммунист? - Кумало оскалил в насмешливой улыбке белые зубы. - Какие коммунисты?
- Коммунисты? Все знают - которые грабят плантации.
- А я разве граблю? - в глазах Кумало блеснули насмешливые, веселые огоньки. Мбулу не знал о партизанах!
- А те, кто с тобой, те грабят, - сердился Мбулу.
Мбулу ушел, ничего не добившись. Он приходил несколько раз, но Кумало твердо стоял на своем.
Медленно шло время. Кумало парился в душной клейкой жаре камеры, прильнув к двери, слушал громыханье далеких тамтамов, рассказывающих о разливе восстания в соседних провинциях, радовался.
Проходили дни. Казалось, все забыли о Кумало.
ГЛАВА V
Деревня наполнилась тревожными криками. Кумало прильнул к щели в двери.
- Ло-ло-ло-ло! - кричала женщина, хлопая ладошкой по открытому рту.
Сигнал опасности!
Кумало видел мужчин, мчавшихся к лесу. Некоторые уже бежали обратно, видно натолкнувшись на аскари. Теперь ему, Кумало, не уйти от вербовщиков.
На площади собрали всех жителей.
Два охранника вывели Кумало из тюрьмы. Люди стояли озлобленные и настороженные, разъяренные и подавленные.
Из дома появился Мбулу с тремя вербовщиками. Вождь окинул поредевшие ряды соплеменников. Сегодня уйдут и эти последние его работники. И он сам должен отослать их. Таков приказ. Плантация и поля запустеют. Он, Мбулу, останется один в целом районе, если не считать нескольких стариков и детей. А будешь возражать, и самого пошлют на рудник!
Мбулу встряхнулся. Еще не все потеряно. Его деньги запрятаны далеко. И власти не оставят, найдут место верному человеку. Надо идти с теми, у кого сила.
Мбулу бросил быстрый взгляд на вербовщиков.
- Вот все какие молодцы у меня, - пробасил он, стараясь глядеть весело. - На работе каждый слона заменит. Люди! - он повернулся к соплеменникам. - Администрация колонии делает для нас все… ну… чтобы вам хорошо было. Надо идти на рудник!
- Сам иди, предатель!
- Кинсукулу проклятый!
Вздулась, покатилась по толпе волна злобных, яростныхкриков. Негодующая черная масса людей пододвинулась.
Маленький угрюмый вербовщик незаметно положил руку на пистолет, висевший впереди на поясе. Его зеленоватые глазки всматривались в лица африканцев словно желая угадать момент, когда начнется столкновение. Он даже оглянулся назад. Путь к лесу был свободен.
- Все пойдут, кто здесь, - громыхал Мбулу. - Им дают возможность заработать, налог заплатить, а они…
- Не пойдем!!!
Ветер злобы и жгучей ненависти дохнул в лица вербовщиков. В яростных криках тонули слова.
- Вождь о нас заботится! - вопил управляющий Мулура, стараясь пробиться сквозь бурю голосов. - Мы уважаем старших! Все пойдем на рудники, если старший приказывает…
Мулура не окончил верноподданнической речи. Кто-то ударил его сзади кулаком по голове. Он едва устоял на ногах и шарахнулся в сторону.
- Замолчите! - ревел Мбулу. - Это приказ районного комиссара! Выделить сто человек, а вас тут и двадцати мужчин нет. И еще кричат. За бунт вешают в городе! - Вождь стал всматриваться в стоявших перед ним людей, словно прицеливаясь. - Эй, Мулура! Иди записывайся! Он сам хочет на рудник. Смотрите, какой здоровяк!
Мулура, все еще не веря неожиданному обороту дела, подошел к столу. Он остановился в нерешительности, склонив голову набок, косясь на лист бумаги.
- Ставь, ставь палец! Чего озираешься?
Мулура вздрогнул, торопливо смазал палец чернилами и припечатал его к списку. Потом отошел в сторону, растерянно бормоча: "Старших не уважают…"
Несколько человек, понукаемые вождем, подошли к столу и после колебаний тоже поставили на зловещем списке отпечатки своих пальцев.
Взгляд вождя упал на Кумало.
- Подходи! Не смотрите, что он хромой был. Нога уже здоровая.
Высокий вербовщик кивнул головой.
- Подходи, подписывай!
Голоса стихли. Все уважали честного и смелого Кумало.
- Какой скорый! - сказал Кумало, не двигаясь и щурясь в усмешке. - По закону колонии запрещается брать рабочих силой на рудники частных компаний.
Глаза вождя выпучились от удивления еще больше.
- Я тебе покажу - не подчиняться! - прорвало его. - Не учился нигде… на курсах, да еще не подчиняется!
- Не пойду. - Кумало стоял спокойный и насмешливый, хотя знал, что насмешка не поможет ему. Сила не на его стороне.
Все молчали, наблюдая поединок.
- Не пойдешь, так поведут, - Мбулу пренебрежительно выпятил толстую нижнюю губу.
Два солдата африканца по знаку высокого вербовщика нехотя вышли из тени и взяли Кумало под руки. Кумало не сопротивлялся, но продолжал бросать колючие слова:
- Ты, предатель, один хочешь веселиться на общем празднике! Где твой брат, где все племя? - В его глубоких глазах загоралась злоба.
- Пошли! - крикнул вербовщик. Он спешил: атмосфера накалялась.
Солдаты окружили завербованных, и отряд двинулся к лесу.