Позади среди стариков и детей стоял Мбулу и смотрел на дорогу.
- Теперь некому будет бунтовать, - сказал он, - все ушли.
Полдня, не останавливаясь, шли люди. Вербовщики торопились уйти подальше.
Лес был глухой. Люди шагали по зеленому тоннелю. Даже в полдень свет едва проникал сюда. Высокий вербовщик нервно смотрел по сторонам. Солдаты держали винтовки наготове.
Кумало шагал среди соплеменников усталый и подавленный. "Прощай, Цангу! - думал Кумало. - Не послушал я тогда партизан…"
Дорога повернула вправо и уперлась в завал из срубленных колючих ветвей. Дальше не пройдешь. Вербовщики остановились перешептываясь.
Сзади раздались возгласы. Кумало повернулся и увидел Зонде, бегущего по дороге впереди небольшого отряда. Лес ожил. Из чащи с криками выскакивали вооруженные люди. Вербовщики с пистолетами в руках ринулись на колючий завал, вмиг преодолели его и скрылись. Солдаты охраны сбились в кучу у зеленой баррикады. Их было десять. Бравый сержант африканец с большой медной серьгой в ухе колебался. Ему не хотелось вести бой против африканцев, но долг приказывал ему стрелять.
В напряженной тишине две группы людей молча прощупывали друг друга глазами.
Зонде, стройный, прямой, направился к солдатам, в знак мирных намерений показывая раскрытые ладони.
- Не стреляйте, братья! Независимость близка. В соседней провинции уже восстание.
Этот веселый сильный человек не боялся солдат. Стволы винтовок угрожающе смотрели в его сторону, словно обороняясь против его слов.
- Переходите к нам, братья. Уже много солдат с нами. Скоро независимость.
Позади Зонде плотной стеной стояли его люди.
Сержант резко повернулся к подчиненным. Он подал отрывистую команду на языке другого племени. Пятясь, они стали перелезать через зеленые заграждения. Потом дали залп по вершинам деревьев и побежали.
А по эту сторону завала праздновали победу.
Рядом с Зонде Кумало увидел высокую красивую девушку. Фиви! Значит, Зонде нашел свою невесту. Заметив Кумало, Фиви подбежала, сияющая, счастливая.
- Эй, Кумало, джамбо! Куда ты вел всех? - Фиви хохотала.
- Это меня вели.
- А я думала, куда это хромой вербовщик ведет все селение? - задорно трещала Фиви.
Толпа жителей Цангу, перемешавшись с партизанами, текла по дороге к селению. Кумало протолкался к Зонде.
- Здравствуй, - сказал Кумало, стараясь держаться независимо. Он опасался, что Булола уже оговорил его.
- Здравствуй, Кумало. А ведь тебя все-таки поймали! - Зонде смеялся.
- Меня не поймали. Я вас искал… Булола, когда ты послал его на тайный совет в мертвую деревню, сказал, что я предатель. - Кумало захлебывался, голос его дрожал, - Я не предатель.
- Какой тайный совет? - тихо спросил Зонде. - Я говорю, вербовщики поймали тебя.
Стараясь сдерживать дрожь в голосе, Кумало рассказал о посещении погибшей деревни.
Лицо Зонде сделалось жестким. Он сосредоточенно смотрел перед собой.
- Была полиция, говоришь?
- Я не предавал.
- Ты помолчи, понял? - в напряженно прищуренных глазах был холод.
Кумало облегченно вздохнул и кивнул: он понял.
Группа людей обступила Мулуру.
- Как же прислуживаю? - говорил заискивающе Мулура. - Меня самого Мбулу послал на рудник. Если бы не вы…
Мрачно и зло смотрел на него Нзвао, неожиданно оказавшийся среди партизан брат Мбулу. Рубаха на нем была изорвана. Фиви слушала разговор, и ее тонкие ноздри трепетали.
- Я всегда помогал всем, - оправдывался Мулура.
Кумало, волнуясь, рассказал, как из-за Мулуры едва не погиб отряд Зонде.
- Чего смотреть на него! - крикнул кто-то сердито. - Стукнуть его!
Партизаны сердито зашумели.
Неожиданно толпу раздвинул Булола. Он подошел к Мулуре вплотную.
- Этот шпион? - спросил он небрежно.
- Он, он!
Никто не успел сообразить, что произошло. В воздухе мелькнула дубинка. Мулура молча упал на дорогу.
Раздались одобрительные голоса. Зонде молча смотрел на Булолу. По лицу его Кумало не мог прочесть, что думает командир.
- Пошли! - весело закричал Булола. - Всех прислужников и шпионов… - он потряс в воздухе дубинкой.
Лес кончился, впереди среди поля показалось селение.
Когда первая группа партизан вошла в деревню, из большого дома появился Мбулу. Тяжелое лицо вождя дрогнула. Нзвао ринулся на вождя. Наконечник копья тускло поблескивал на солнце.
Увидев Нзвао, Мбулу спрыгнул с крыльца и метнулся к плантации. Крик отчаяния пролетел над селением Цангу. Мбулу бежал от смерти. Нзвао с перекошенным ненавистью лицом, сосредоточенный и беспощадный, быстро настигал его, занося руку для удара. Резким движением он послал копье. Мбулу повалился в пыль; никто не пожалел его.
Начались танцы. В грозном рокоте тамтамов, в мягких звуках маримбы носились по кругу воины и женщины. Нетанцующие, хохоча и стараясь перекричать друг друга, напевали мелодию танца. Отчаянно веселые голоса слились, перепутались с грохотом барабанов.
Кумало веселился вместе со всеми. Стоявшая в кругу позади него Фиви отбивала такт на его голых плечах.
- Эй, завербованный, быстрее!
Она была такая веселая и счастливая, что Кумало и не думал на нее сердиться. Даже приятно, что красивая девушка шутит с ним. Когда круг поворачивал в другую сторону, Фиви нарочно наступала босыми ногами на пятки маленькому воину.
До самого утра продолжались танцы.
Один Нзвао сидел у костра, молча глядя в огонь, раздираемый жалостью и ненавистью.
Заснули на рассвете.
В полдень над хижинами пронеслись два самолета. Наклонив крылья, они сделали несколько кругов, словно высматривая добычу, и, высыпав на высокие конусы крыш лавину рокочущих звуков, улетели к маниоковому полю вождя. Высокие деревья загораживали самолеты от партизан.
Вокруг Зонде, выбежавшего из хижины, толпились партизаны и жители Цангу.
- Побегу посмотрю, что они там делают! - крикнул Булола, глядя на Зонде своими дерзкими, разбойными глазами.
Но Зонде словно не слышал его:
- Кумало, беги!
Булола метнул на командира испытующий взгляд. Веселость его сразу исчезла.
Кумало, хромая, помчался к рощице. Едва он успел добежать до первых деревьев, как из машин стали падать маленькие фигурки. Раскрылись белые зубчатые круги парашютов.
- Парашютисты! - закричал Кумало, бросаясь обратно. - Парашютисты!!!
Страшная весть погнала людей по пыльной дороге.
Кумало рядом с Зонде и Фиви мчался к лесу. Бежали мужчины с топорами и копьями. Женщины с детьми на руках тянули на поводу коз. Даже старики ковыляли к зарослям. Мимо Кумало мчался надсмотрщик Манве, забыв о своей важности. Большие ступни его ног вздымали красную пыль на дороге.
Парашютисты приземлились. Их было около пятидесяти. Погасив шелковые купола парашютов, солдаты помчались к деревне, стреляя из автоматов. Расстояние было, большое, и выстрелы не причиняли пока вреда.
Люди, побросав последнее имущество, побежали, обгоняя друг друга.
- Где Булола? - спросил на бегу Зонде.
Кумало обернулся и увидел: Булола бежал навстречу солдатам с поднятыми руками.
- Ушел, предатель! - крикнул он Зонде.
Вдруг Булола подпрыгнул и тяжело рухнул на землю. Каратели не признали в нем своего.
Кумало, втянув голову в плечи, мчался к лесу, не разбирая дороги. Парашютисты приближались. Это были молодые парни в зеленых беретах, лихо сдвинутых набок, в рубахах с короткими рукавами. Лица их были красны и возбужденны. Развернувшись в цепь, солдаты охватывали бегущих ломаным полукольцом..
Зонде и Фиви обернулись и выстрелили из винтовок. Но что это было по сравнению с ливнем пуль, посылаемых автоматчиками?
Парашютисты догнали отставших стариков и женщин с детьми. Под огнем полегли все, кто не смог убежать.
Кумало не видел этого. Злобный свист пуль гнал его к лесу, наполняя грудь тяжелым постыдным страхом.
Отступавшие добрались до леса, побежали сквозь заросли. Пули преследователей шелестели, шипели в листьях, звонко ударялись о стволы.
Более часа продолжалась погоня. Под ногами появилась вода: впереди болото. Кумало знал несколько тропок через него. Но сейчас, с ходу, их не. найти.
- Болото большое? - бросил Зонде, не останавливаясь.
- Конца нет! - Кумало дышал тяжело. - Не пройти.
Нервы его были напряженны. Ненужные проклятья рвались из пересохшего горла.
- Бежать еще можешь? - мягко спросил Зонде у Фиви.
Фиви молча кивнула и улыбнулась. Злой треск выстрелов догонял людей.
Лес становился все реже и светлее. Вдруг Зонде и Фиви провалились в болото. Кумало тоже упал с разбегу в черную топь. Но выбора не было, и Кумало вместе с партизанами все дальше уходил в гнилое болото. Он шел медленно, с трудом перемешивая теплое черное тесто. Под голыми ступнями шевелились козявки. Зонде тянул за руку уставшую подругу, подбадривая ее. Другие беглецы, рассыпавшись, двигались по сторонам.
Из-за кустов появился солдат в зеленом берете и дал длинную очередь по курчавым головам, возвышавшимся над топью. Африканцы рвались под защиту пней и поваленных деревьев.
Вскрикнул рядом с Кумало партизан, медленно стал валиться назад. Рука, державшая винтовку, бессильно повисла. Кумало схватил оружие, судорожно прицелился, выстрелил в парашютиста, промахнулся. Поднял винтовку Зонде - и солдат осел на землю, с удивлением глядя на верхушки деревьев.
Появлялись новые парашютисты и стреляли по африканцам.
Отрывистое взвизгивание пуль подгоняло людей, пригибало головы к темной воде. На глубоких местах африканцы хватались за ветви редких деревьев, за лианы; петлями спускавшиеся над болотом. Длинными очередями косили их пьяные каратели.
- Туда! - Зонде указал на засохшее дерево.
Зонде, Фиви и Кумало старались уйти от опасности. Но трясина затягивала, не давала двигаться быстро.
Четыре автоматчика увязались за ними.
Напрягая силы, Кумало добрался до поваленного дерева.
Парашютисты приближались. С глухим стуком вгрызались в гнилой ствол пули. Летели в воздух щепки. Надо уходить. Кумало не в силах заставить себя выйти на открытое место.
Все ближе солдаты. В непрерывный гром сливаются выстрелы. Остановить врагов! Остановить! Кумало стреляет. Промах. Он дико озирается. Что делать?
Рядом громыхнул выстрел. Зонде срезал врага.
Солдаты отрезвели, по самую шею влезли в пузырящуюся тину. На несколько секунд огонь прекратился.
Африканцы перебежали к следующему укрытию.
Обе группы все углублялись в болото. Их осталось шестеро - трое на трое.
Парашютисты теперь действовали осторожно, не подходили близко.
Партизаны перебегали от пня к пню и вскоре, обойдя глубокое место, добрались до крохотного островка, поросшего низкими кустами… Кусочек твердой земли прилепился к большой высохшей сейбе с огромными корнями, выпиравшими наружу. Здесь за толстым стволом, поросшим мхом и мелкими желтыми цветами, африканцы были недосягаемы для пуль.
За островком простиралась все та же черная гладь болота с редкими белыми точками лилий. Зонде попытался найти путь через топь и вернулся на островок. Отсюда был только один путь - назад.
Африканцы залегли в кустах.
- Вплотную, вплотную подпускайте, - шептал Зонде, загораясь. - Мы их сейчас…
Он указал Фиви на одного из солдат.
- Твой.
Кумало видел "своего" солдата сквозь прорезь прицельной рамки. Враг был совсем рядом. Вот пьяный автоматчик миновал пень, торчавший метрах в пяти от острова. Парашютист кинулся к островку через глубокое место и сразу провалился по тлею. Зонде и Фиви выстрелили одновременно. Один из автоматчиков закричал, посылая проклятья, рванулся вперед, словно кто-то толкнул ею в спину, и рухнул.
Фиви промахнулась. Кумало видел, как ее пуля сорвала берет с солдата, и солдат, взметая черные волны, бросился за пень.
Теперь только пятеро продолжали битву, и пятый был уже обречен.
Кумало не стрелял. В страшной тишине тяжело дышал "его" солдат, откинув назад голову. Болото уже добралось до рта. Солдат тянул вверх шею, косил глазами.
- Жан, Жан! - глухо крикнул он.
Кумало с содроганием смотрел на тонущего противника.
- Жан, Жан! - все кричал солдат. - Жан, вспомни, как я нес тебя раненого через лес! - Он захлебнулся, выплюнул воду.
Жан молчал. Пуля проклятой негритянки прошла на волос от его головы. Не будет он больше подставлять себя под выстрел.
- Жан, кинь мне ремень от автомата. Я не бросил тебя тогда в лесу!
Но Жан не собирался вылезать из-за пня и рисковать. Жан знает: враги не стреляют в Клода потому, что ждут, когда он, Жан, высунется из-за укрытия, ждут, чтобы свалить его пулей. Но его не проведешь! Клода все равно не спасти.
- Жан, я тону! Жан!
Нет, Жан не такой дурак. Клод сам виноват. Но как он кричит! Боже, хоть бы утонул скорее!
Тошнота подкатила к горлу Кумало. Как страшно умирает человек!
Зонде терпеливо ждал, когда солдат отправится на дно. Солдат только что убивал женщин и детей. Зонде с презрением смотрел на противника. Он, Зонде, не стал бы кричать, если бы пришлось умирать на глазах врагов, не стал бы радовать их. Умри гордо, если смерть пришла. Крик не спасет тебя.
- Жан! - все кричал Клод. - Жа-а-ан!
Зонде заметил Фиви, когда она уже подползла к краю кустов с веткой в руке и протянула ее утопающему.
- Назад, Фиви, назад! - со свистом зашептал Зонде. Но девушка, не дотянувшись до солдата, вошла в болото.
Зонде резко вскинул винтовку, прицелился туда, откуда из-за пня мог выглянуть парашютист.
Услышав всплеск, Жан, не показываясь, на миг выставил оружие. В партизан ударила короткая очередь. Автомат исчез за укрытием.
Фиви, схватившись за грудь, медленно упала. В два прыжка Зонде оказался около нее, рывком вытянул за руки.
Кумало дважды выстрелил по пню, чтобы подавить противника.
Никто не заметил в суматохе, как утонул парашютист. Только наступившая тишина напоминала о нем.
В живых осталось четверо.
Фиви лежала между огромными корнями сейбы.
Из простреленной груди текла кровь. Зонде сидел рядом с Фиви, прижимал к ране листья, подкладывал под голову ветви, говорил ласковые слова.
Фиви смотрела грустно. Она слабела с каждой минутой.
- Надо к доктору, - сказал Зонде.
- Зонде! - голос Фиви был слаб. Она смотрела на него устало и нежно. - Я была глупая. Другая женщина будет копать твое поле и рожать тебе детей.
Зонде погладил Фиви по руке, потом нахмурился, как-то весь подобрался. Это был опять тот же Зонде, твердый и смелый. Он посмотрел в сторону врага. Там был путь к спасению Фиви.
Зонде и Кумало долго исследовали местность. Гладкая черная равнина. Изредка пни и кустики. До автоматчика шагов шесть по глубокому болоту. Не пройти.
В бесконечном синем небе мирно плавало горячее солнце. Из леса тянуло горячим влажным ветром.
- Я прыгну ему на голову, - прошептал Зонде. - Ты прижмешь кусты к земле.
Зонде осторожно пригибал невысокие кустики, Кумало наваливался на них телом. Они работали долго.
Хрустнула сухая ветвь. И почти одновременно из-за пня громыхнула очередь. Пули срезали несколько ветвей. Африканцы откатились, прижались к земле.
Теперь парашютист будет настороже.
Фиви слабела. Она молча смотрела в небо. При появлении Зонде страдальческое выражение исчезло с ее лица.
- Пить…
- Обожди, дорогая. Ночью уйдем в тумане. - Зонде ободряюще улыбнулся.
Но Фиви не могла терпеть, и Зонде принялся рыть руками ямку. Вода в яме была черная. Зонде долго вычерпывал ее, пока она не просветлела, потом напоил Фиви…
Кумало пополз к краю островка. Тихо. Ни голосов, ни выстрелов. Все живые ушли. Мертвые не кричат.
Над потемневшим лесом разгорелось бледное оранжевое зарево. Осторожно, словно подсматривая за битвой на земле, из-за горизонта выглянул огромный тускло-красный месяц. В густой синеве неба зажглись, замигали звезды.
Наступила ночь.
Кумало и Зонде всматривались в даль. Все выше поднималась луна, заглядывая сквозь кусты в суровые лица осажденных, спорящих со смертью людей. Не уйти с островка. Тумана не будет.
Жан сидел по грудь в черном тесте болота, напряженно прислушиваясь к каждому движению африканцев. Он боялся шевельнуться, чтобы не попасть под выстрел. Хотелось лечь хоть на минуту.
Раз он хотел уйти по болоту, но не хватило решимости. Один выстрел с острова - и все. Пока живы африканцы, ему не спастись.
Пришел новый день.
Медленно утекали тягучие часы. В горячей душной тишине металась Фиви. Зонде сидел около нее, сжав зубы.
- Зонде, Зонде, - звала его слабым голосом Фиви. - Посиди рядом, Зонде. В дупле - змея, черная мамба. Она ужалит. Прогони ее, Зонде.
Кумало с горечью слушал. Бедная Фиви, ты хотела спасти белую мамбу, и ее товарищ укусил тебя.
- Сегодня парашютист заснет, - сказал Кумало. - Вторые сутки не спит.