Ноги его подкосились. Он стал заваливаться на спину. Гиммлер подхватил его, осторожно усадил в кресло. Со всех сторон подбегали люди, и кто-то седой в белом халате уже расстегивал на груди рубашку.
- Она пуста! - Гиммлер держал в руке пустую скляночку от нитроглицерина. - Она пуста, Замке! Доктор, быстро…
Замке захрипел. Холодная игла воткнулась в его руку, но поздно… Поздно…
Дальнейшее потонуло во всепоглощающем пламени, которое разгоралось в грудной клетке.
Темнота вдруг упала с сияющего голубого неба и накрыла Юлиуса Замке.
30
А когда наступит их срок. Аллах ведь видит Своих рабов.
Коран. Йа Сын. 45
Он открыл глаза от сильной, режущей носоглотку до самого мозга вони.
- А! - все, что смог сказать Юлиус, откидывая голову подальше от ватки, которую держал у его носа Ягер. - Уберите!
- Очнулся, - совершенно спокойно констатировал факт Людвиг Ягер, рассматривая ватку с нашатырным спиртом. - Еще бы. Соединение хлора. Похожей штукой мы травили англичан под Ипром.
- Это не очень хорошо кончилось… - прохрипел Замке.
- Не важно, - отмахнулся Ягер и неосторожно понюхал ватку. - Ох…
- Вы нас сильно напугали, профессор, - донесся до слуха Замке голос Фрисснера. - Если бы не Богер… Мне трудно сказать, чем могла бы кончиться эта афера.
Замке приподнялся и с чьей-то помощью сумел сесть.
Он сидел на заботливо расстеленной палатке. Возле второго в колонне грузовика. Судя по следам, которые протянулись от злополучного оазиса, его волокли. Кстати, марева, которое привлекло их внимание, уже не было. Оно рассеялось в раскаленном воздухе, его всосали бездонные пески, его унесло сухим ветром. Теперь только многочисленные следы и раздавленный чахлый кустарник напоминали о существовании феномена, описанного в шестом веке Музаффаром Хаммади.
- Готов признать вашу правоту, Людвиг, - сказал Фрисснер. - Я был неправ, разрешив профессору исследовать это… явление.
Ягер пожал плечами:
- Я не собираюсь оспаривать ваших решений, штурмбаннфюрер. Это ваш выбор, и вам не за что извиняться.
- Ну что вы, господа?.. Это совершенно неопасно. Я склонен думать, что это своего рода удивительная галлюцинация, своеобразный мираж, обусловленный близостью песчаной бури. Такие явления не редкость… А где Макс? - Спросил Замке, рассеивая муть в голове.
- Тут… - Фрисснер чуть отодвинулся, и Юлиус увидел осунувшееся лицо Макса Богера.
- Вы что-нибудь видели? - От этого вопроса лицо Богера еще больше вытянулось и глаза словно бы запали внутрь черепа. - Скажите? Вы видели?
- Я ничего не помню… - сказал Макс прочистив горло. - Как чем-то ударило. Темнота кругом. Вы мне на руки упали, я и потащил вас назад… Упал. Мне кажется, что вы правы, профессор, мираж. Там было очень жарко… Какой-нибудь тепловой удар…
Он отвел глаза.
- Вы как будто из воздуха вывалились, - с сомнением сказал Фрисснер. - У меня создалось впечатление, будто вас тут не было.
- На что это было похоже снаружи? - спросил Замке.
- Ну… Словно вас свет поглотил. И эта пелена вас полностью скрыла. А вы? Вы что видели? Там, внутри…
Замке иронически улыбнулся:
- Светлое будущее. Я потом как-нибудь расскажу… Я устал… Красивые иллюзии! Наверное, не стоит придавать им значения.
И тут все заговорили разом. Кто-то описывал свои ощущения, когда профессор и Макс Богер пропали из виду, кто-то рассказывал анекдот к случаю. И только Муамар стоял и сосредоточенно разглядывал черное облако на горизонте.
Ягер косо зыркнул ему в спину.
- Волнуется черномазый… Фрисснер тоже посмотрел на Муамара. Изучил черную тучу на горизонте.
- И, вероятно, не без причины.. - В ответ на это Ягер согласно кивнул. - Это только мне кажется, что она приближается?
- Боюсь, что нет…
- Чертовщина. Для одного дня этого многовато!
- Надо двигаться, - сказал Ягер. - Я, пожалуй, попытаюсь объяснить это нашему проводнику.
Он подошел к Муамару и начал что-то ему горячо втолковывать, то показывая на чернеющий горизонт, то на дорогу, то на пески.
- Рассаживайтесь по машинам! - крикнул Фрисснер - Богер, я вижу, вы не в состоянии вести машину. Поведу я, сядете сзади, вместе с профессором.
- Я могу вести… - начал было Макс, но Фрисснер его прервал:
- Разговорчики! Выполнять! - В минуты опасности он отдавал резкие, короткие, понятные всем команды, - Ягер, что там?
- Проводник был против, но я его уговорил. Тут считается, что песчаную бурю нужно пережидать на месте. Меньше шансов потеряться. Вероятно, в чем-то он прав.
- Ну и к какому же выводу вы пришли?
- Будем убегать от облака, пока сможем, шансы у нас еще есть, это признает даже Муамар. Но если не получится, остановимся, заглушим двигатели…
- Я понял. Забирайтесь в машину… - Фрисснер хлопнул водительской дверцей. Рядом тут же упал на сиденье Ягер. "Фиат" тронулся с места, выбрасывая из-под колес фонтанчики песка. Следом, тяжело рыкая, потянулись грузовики.
- Что вы можете сказать о песчаных бурях, профессор? - Ягер обернулся к Замке, который заинтересованно рассматривал что-то в нескольких метрах позади на песке. - И что вы там увидели?
- Змею… Мы ее переехали. Очень редкий в этих местах вид, знаете ли. Уже одного такого экземпляра достаточно, чтобы получить ученую степень. Досадно, что я не биолог.
- Отлично, профессор, но все-таки что насчет бурь? - спросил Фрисснер, натягивая на лицо маску.
- Ничего хорошего, - ответил Замке. - Мельчайшая пыль и песок, поднятые в воздух сильным ветром. Как вы сами понимаете, пустыня - это местность довольно плоская. Поэтому ветер тут разгоняется до уровня урагана легче легкого. Он несет с собой тучи мелкого песка, которые закрывают солнце. Буквально становится нечем дышать. Песок заполняет собой все и способен погрести под собой караван побольше нашего. Ничего утешительного я вам не сказал, верно?
- Хорошенькая встреча, - пробормотал Ягер.
- И какие рекомендации имеются у науки на этот счет? - спросил Фрисснер, ловко объезжая какую-то горушку на дороге. Богер одобрительно хмыкнул, комментируя этот маневр.
- Собственно, никаких, - уклончиво отозвался Замке, снова оборачиваясь и внимательно прищуриваясь.
На этот раз Ягер знал, что там пытается высмотреть профессор. Он успел заметить, что из той горушки, которую так ловко объехал Фрисснер, торчал солдатский сапог.
- То есть как?
- Ну, в этом вопросе лучше положиться на опыт бедуинов и местных жителей. Они рекомендуют уйти с пути бури, а если уж попали в нее, то пережидать и не двигаться. Говорят, что некоторые ухитряются выжить под слоем песка… Потом выкапываются…
- Машины у них тоже выкапываются? - вдруг спросил молчавший до этого момента Богер.
- Что-то вроде… - Профессор ухватился за ручку над дверцей, чтобы не завалиться на бок. Машину немилосердно трясло. - Верблюды.
Колонна въехала на участок дороги, усеянный крупными камнями.
- Жаль, что я не верблюд, - сказал Богер, явно вложив в эту фразу свой особый смысл.
- Через несколько километров дорога делает петлю! - прокричал Фрисснер Ягеру. - Посмотрите по карте… Там есть более прямой путь… Старый… Должен быть…
Ягер открыл планшетку, стараясь что-то разобрать в бешеной тряске.
- Черт возьми! - воскликнул он, стукнувшись лбом о боковое стекло. - Черт возьми!
- Ну, что там?!
- Если я не ошибся, то уже скоро… Километра полтора… На карте отмечен небольшой оазис, как раз на той старой дороге, о которой вы говорили. Если там есть вода, то, может быть, там удастся переждать…
Он не договорил, его прервал Замке.
- Она меняет направление! - закричал он, перекрывая рев двигателя.
Теперь назад обернулись все, кроме Фрисснера, который, оскалившись, яростно крутил баранку.
Уже недалекие черные тучи хищно заворачивались, обретая сходство с огромным осьминогом. Вся западная часть неба уже затянулась целиком и полностью в траурный цвет.
- Вы уверены? - спросил Ягер.
- Абсолютно! Мы ехали по прямой на юго-восток… Изначальное направление бури было строго на север. Она вообще должна была пройти стороной, еще в самом начале… Когда мы начали двигаться, направление ветра изменилось и буря взяла явно восточное направление… Это необычно, но случается. В любом случае мы должны были бы миновать ее, сместившись к югу. Фронт ее относительно невелик… В худшем случае нас зацепило бы краем. Но сейчас… Она следует за нами!
- Что вы хотите сказать?
- Да, собственно, ничего. Просто… Мы вроде бы попали в серьезные неприятности.
- Удивительное открытие! - заорал Ягер. - Гоните, Артур! К черту подвеску!
Фрисснер ничего не ответил, только покрепче ухватился за руль. С его лица не сходила усмешка, делающая его похожим на рычащего волка.
Машина неслась по неровной дороге. Крупные камни сменились более мелкими, покрытыми тонким слоем песка. Такое покрытие заставляло трястись и подпрыгивать каждую незакрепленную деталь в автомобиле.
- Развилка! - закричал Богер, указывая куда-то вперед. - Развилка!
И действительно, в неясном свете, который еще давало запыленное небо, прямо посреди дороги торчал полосатый столб. Дорога в этом месте делилась надвое, плавно расходясь в стороны.
- Налево, - сказал Ягер, и Фрисснер, не раздумывая ни минуты, повернул руль. В тот же миг тряска уменьшилась.
- Дорога, кажется, лучше… - неуверенно сказал Богер.
- Это просто песок, - тихо сказал Замке. - По этому пути редко ездят… Толщина песка над камнями тут больше, поэтому колеса идут ровнее. Есть возможность завязнуть.
- Только этого не хватало. - Макс оглянулся на тучу.
Черный осьминог расползся на полнеба, заслонив солнце и погрузив мир в сумерки, которые грозили перейти в ночь. Уже можно было разглядеть отдельные вращающиеся струи в общем теле бури. Как длинные, гибкие ноги, они ползли, пульсируя и извиваясь, по песку, всасывая пустыню в себя, поднимая ее вверх к самым небесам, словно стремясь поглотить весь мир!
Людвиг Ягер не мог оторвать глаз от этого устрашающего зрелища. Огромная мистическая мощь скрывалась в этой смертоносной силе, с которой играла природа. Сама Пустыня летела за маленьким караваном!
- Людвиг, не спите! Карту! - Ягера вырвал из транса окрик Фрисснера. - Сколько до оазиса?
- Совсем недалеко, мы уже должны его увидеть!
- Черта лысого увидишь в этом киселе! Что там по карте?!
Фрисснер включил фары, но они были не в состоянии пробить коктейль из беспокойных воздушных струй, которые предшествовали буре, и песка.
- Не знаю, можно ли ей доверять! По ней судить - так мы уже движемся по территории оазиса…
- Дьявол!
В этот момент едва видимые сзади огни грузовика вдруг вспыхнули и тревожно замигали Фрисснер осторожно остановился. Муамар снова успел подскочить к головной машине раньше, чем ее пассажиры сумели выбраться наружу.
Проводник размахивал руками, как ополоумевший.
- Что? Что он говорит? - старался перекричать вой ветра Фрисснер.
- Ждать, он говорит, что нужно ждать, - закричал Замке, который сумел перевести жесты Муамара раньше Ягера. - Согнать грузовики в один ряд, и ждать под их прикрытием. Так делают бедуины, когда их застигает в пути буря. Только у них вместо грузовиков..
- Черт! - заорал Ягер. И, обращаясь к возникшему рядом Обету, рявкнул: - Слышали?! Исполняйте, дьявол вас раздери!
Серый то ли от ужаса, то ли от песка Обст кинул быстрый взгляд на Фрисснера и кинулся исполнять распоряжение, лишь дождавшись короткого кивка командира экспедиции. Даже угроза смерти не могла выбить из него смесь солдатской дисциплины и немецкой пунктуальности.
Грузовики заворчали, становясь бортом к фронту надвигающейся бури.
Взбесившийся ветер ревел раненым львом, заглушая звук двигателей. Казалось, что огромное, черное, косматое животное наваливается боком на одинокий, маленький караван.
Солдаты повысыпали из машин, сбиваясь в кучу.
И тут, в миг, когда песчаная буря уже почти нависла над беззащитными людьми, случилось нечто такое, что заставило некоторых из них рухнуть на колени.
В теле огромного пылевого облака, повинуясь дикой воле ветра, открылся гигантский глаз и обратил на людей пылающий, кроваво-красный зрачок предвечернего солнца. Нижнее "веко" чуть прикрывало "зрачок", отчего казалось, что буря свирепо смотрит именно вниз, на людей, которых она собралась раздавить. Смотрит мстительным оком Бога в день Страшного суда.
Среди солдат раздались крики ужаса. Кто-то распростерся ниц, пряча лицо в пыли. Каунитц закрыл лицо ладонями, Замке упал на спину. На ногах остались только Фрисснер, Ягер и Муамар. Им почудилось в реве бури что-то знакомое, человеческое.
Смех.
Когда наконец злобное око закрылось и тьма пополам со смертью уже совсем намеревалась накрыть людей, ветер вдруг начал слабеть. Постепенно секущие плети песка сменились омерзительной взвесью пыли, висящей в воздухе.
Буря в очередной раз непостижимо резко изменила направление и сместилась к северу, уходя к морю.
Показалось солнце, багровое, с трудом пробивающееся сквозь пыль.
Длинные вечерние тени протянулись на песке. Тишина оглушала.
Ягер наконец позволил себе упасть на песок. Его взгляд зацепился за нелепую корягу, торчащую неподалеку
- Оазис.. - прохрипел он и закашлялся.
- Что? - не понял Фрисснер. Его красные глаза слезились, часть лица, не защищенная маской, была черна от грязи. - Что?
Артуру казалось, что он ничего не слышит, а Ягер говорит слишком тихо, почти шепчет.
- Оазис…
- Он просто высох… - задыхаясь, сказал Замке, лежа на песке - Потому эта дорога оказалась такой заброшенной. Странно, что мы не поняли этого сразу.
- Дьявол! Готовьтесь к ночевке… - обессилено прошептал Фрисснер, опускаясь на песок рядом с Ягером.
31
Ночь - для сна
День - для действий.
Что же для размышлений?
Апокриф. Книга Пяти Зеркал. 5
Пыль окончательно осела далеко за полночь, когда уже горели два костра и большая часть солдат спала.
Макс Богер лежал на спине и смотрел в звездное небо. В горле першило, как, впрочем, у всей команды. В темноте было слышно, как глухо кашляют спящие. Богер им завидовал. Спят. И ничего-то их не волнует. А у Макса не осталось сил даже на то, чтобы задремать, даже на то, чтобы повернуться на бок и закрыть глаза.
У костров завозились. Это часовой встал и подбросил в огонь несколько сухих веток. Пламя алчно затрепетало, затрещало, заглатывая их подобно гурману, поглощающему новую порцию деликатесов.
- Не спишь? - раздалось над ухом. Это Каунитц повернулся под теплым одеялом на живот и с любопытством посмотрел на Богера.
- Как ты догадался? Каунитц пожал плечами:
- Почувствовал. Я вот тоже никак не могу…
- Почему?
- Все думаю… - Эмиль в нерешительности замолчал.
- О чем? - спросил Богер, подталкивая его к откровенности.
- Да так… Ты вот думаешь… мы дойдем?
- С чего это тебя на такие рассуждения потянуло?
- Ну, после сегодняшнего и не на такое потянет…
- Что ты имеешь в виду? - Богер поднял бровь.
- А то ты не знаешь…
- Боишься?
- Макс… - Каунитц приподнял голову и осторожно огляделся по сторонам. - Ты меня знаешь давно. Я когда-нибудь от пуль бегал?
- Нет…
- И не побегу, можешь мне поверить. А с нашим Артуром я куда угодно… Но тут совсем другое дело. Ты… Я тебя спрошу?
- Спроси. - Богер тихонько покашлял. Лучше от этого в горле не стало, наоборот, першение только усилилось. Казалось, что по всей глотке ссыпаются маленькие противные песчинки.
- Ты раньше… Понимаешь? Раньше, в церковь ходил?
- Ходил. Меня родители таскали каждое воскресенье. Меня и брата. Я помню, был такой забавный священник. У него глаза были как у жабы, навыкате… И он всегда говорил так: "Аминь!" и прибавлял: "Да". Он вообще вставлял это "да" где попало. Он контуженный был.
- Я не про то, - нетерпеливо пояснил Каунитц. - Я хочу спросить, ты вообще верил?
- Ты имеешь в виду в Бога?
- Ну… - Каунитц снова осторожно огляделся. - Я имею в виду в христианского Бога…
Богер молчал. Он смотрел в непроглядную темноту ночного неба и старался представить, как это - быть засыпанным песком. Наверное, как утонуть. Максу уже доводилось тонуть, в море. Вода противно заливалась в нос и горло, жгла глаза, а вынырнуть было нельзя, над головой горела нефть, разлившаяся по поверхности воды тонкой пленкой. Тогда уцелели единицы…
- Макс… - Каунитц высунул руку из-под одеяла и толкнул Богера в плечо. Тот вздрогнул и понял, что на минуту заснул. - Я говорю, ты верил?
- Не знаю, - сказал Макс. По его горлу снова покатились маленькие песчинки. - Наверное, нет.
- Почему?
- Как можно верить человеку, который говорит одно, а делает другое?
- Но ведь он не говорит, чтобы пример брали с него.
- Все равно, неприятно. Каунитц не нашелся что ответить.
- А ты, - в свою очередь спросил Богер. - Ты верил?
Эмиль поежился под одеялом и нехотя сказал:
- Не знаю… Когда нас сегодня эта туча накрывала, я вдруг подумал, что на самом деле я червь. Никто… А Он может сделать со мной все.
- Эмиль… - Богер осторожно прочистил горло, стараясь сдержать рвущийся наружу кашель. - Ты упускаешь из виду одно обстоятельство. Туча отвернула в сторону.
- Но ведь могла бы и не отвернуть.
- Могла бы, но отвернула… Ты меня давно знаешь, Эмиль?
- Давно… - согласился Каунитц, прикинув в уме.
- Так ты, я думаю, не обидишься, если я скажу, что ты дурак? От этой штуки сегодня все в штаны наложили и на колени попадали. Солдатня так вообще молиться начала. А наш Артур и этот чокнутый штурмбаннфюрер как стояли, так и остались стоять. Я не знаю, куда ты смотрел, а я видел… Так что мне твоя церковь до одного места. Вон моя церковь, у костра сидит.
- Нет… Ты не так понял, Макс. Я не про церковь, я про Бога… А что, если он есть?
- А этого никто и не отрицает… - безразлично отозвался Богер.
Каунитц еще что-то говорил, говорил, стараясь разобраться в себе и в богах, и в своих взаимоотношениях с ними. Богер сразу понял, что Эмилю нужно было выговориться, что говорит он скорее для себя, следуя привычной своей манере иметь обо всем четкое мнение. Ну и пусть говорит… Звезды начали покачиваться у него над головой. Они раскачивались и раскачивались, и Богер испугался, что они сейчас сорвутся со своих креплений и начнут падать. И они упали, а он бегал по пустыне и ловил их…