Для безнадзорных детей королевские апартаменты казались неизведанной страной. С плеч чучела черного медведя в углу свешивался звездно-полосатый флаг. В деревянном ящике, один конец которого был накрыт крышкой, посверкивали призмы и линзы; сложенные высокими стопками старые и новые книги напоминали колонны разрушенного замка.
Конор бродил между этими грудами знаний, испытывая желание прикоснуться к ним, но сдерживая себя, потому что каким-то образом чувствовал - мечты человека тревожить нельзя.
Внезапно он замер. Ему пришла в голову великолепная идея. Второго такого шанса, может, не будет никогда.
- Я должен захватить флаг, - пробормотал он. - Так поступают все капитаны пиратов.
Пошли на крышу, я захвачу флаг и буду тайно торжествовать.
- Захватишь флаг и козу?
- Тайно торжествовать.
Изабелла уперла руки в боки.
- Это слово произносится go-o-a-a-t, идиот.
- Ты вроде бы принцесса. Принцессы не оскорбляют своих подданных.
Изабеллу, однако, было ничем не прошибить.
- Принцессы делают что хотят. Как бы то ни было, у нас на крыше нет козы.
Конор не стал тратить время на пререкания; не стоит спорить с тем, кто может тебя казнить. Он побежал к двери на крышу, рубя мечом воображаемых противников. И эта дверь тоже оказалась открыта. Невероятное везение! Они уже раз сто устраивали засаду на короля Николаса, но все двери во дворце всегда были заперты. К тому же родители строго предупреждали детей, чтобы они не вздумали в одиночку подниматься на крышу. Падать оттуда высоко.
Конор вспомнил об этом.
"Родители? Флаг?"
"Родители? Флаг?"
- Что ты за пират! - фыркнула Изабелла - Торчишь тут, размахивая игрушечным мечом.
"Я выбираю флаг".
- Р-р-р-р… Я иду за флагом, принцесса-заложница. - И дальше уже нормальным голосом, без всякого рычания: - Не трогай тут ничего, Изабелла. В особенности вон те бутылки. Папа говорит, что однажды король со своими выдумками взорвет всех нас к черту, так что они, наверное, опасны.
Конор заспешил вверх по лестнице - пока мужество не оставило его. Идти было недалеко, всего дюжину шагов. И скоро из замкнутого пространства лестничного колодца он вырвался на открытый воздух каменной крыши. Из тьмы к свету за полсекунды. Эффект оказался поразительным: казалось, можно дотронуться до лазурного неба с плывущими по нему облаками.
"Вот в таком месте я родился", - подумал Конор.
"Ты необычный ребенок, - говорила ему мать по крайней мере раз в день. - Ты родился в небе, и там для тебя всегда будет место". Конор верил, что это правда. Счастливее всего он чувствовал себя на высоких местах, там, куда другие боялись ходить.
Конор вскарабкался на парапет, крепко держась за флагшток. Мир вращался вокруг него, оранжевое солнце нависало над Килмором, словно маяк. Внизу сверкало море, скорее серебристое, чем голубое, и небо взывало к Конору, как будто он и впрямь был птицей. На мгновение он замер, очарованный этим зрелищем, но потом в поле его зрения попал уголок флага.
"Р-р-р-р, - подумал он. - Вот он, флаг. Гордость Соленых островов".
Флаг - идеально прямоугольный, малиновый с золотом, с такой белой башней, что она мерцала, - жестко удерживался бамбуковой рамой, дабы эта эмблема островов горделиво реяла независимо от погоды. Внезапно до Конора дошло, что он стоит на вершине той самой башни, которая изображена на флаге. У какого-нибудь старого островитянина это могло вызвать всплеск патриотической гордости, но для девятилетнего мальчика означало лишь, что на флаге должно присутствовать и его изображение.
"Я нарисую себя после того, как украду флаг", - решил он.
На крыше появилась Изабелла, мигая из-за хлынувшего на нее света.
- Слезь с парапета, Конор. Мы играем в пиратов, а не в мальчика-птицу.
- И оставить флаг? - в ужасе спросил Конор. - Ты не поняла? Я стану знаменитым пиратом, знаменитее самого Барбароссы!
- Стена старая, Конор.
- Не забывай: "пиратский капитан Кроу".
- Эта стена старая, Конор. Она может обвалиться. Помнишь, как в прошлом году во время бури в часовне отлетели шиферные плитки?
- А как же флаг?
- Забудь про флаг и про козу. Я хочу есть. Пошли вниз, пока я не приказала тебя повесить.
Конор топнул ногой. Настроение у него испортилось. Он был готов нагрубить Изабелле, сказать, дескать, давай, вешай меня, хоть и сама знаешь, кто ты, но сейчас-то ты всего лишь жалкая заложница. Кто слышал, чтобы заложницы отдавали приказы? Лучше бы тебе научиться плакать и причитать, как положено, вместо того чтобы по сто раз на дню угрожать казнью.
Он был готов сказать ей все это, когда снизу послышался глухой удар и камни под его ногами задрожали. Из дверного проема вырвалось облако фиолетового дыма.
Конора охватило подозрение на грани уверенности.
- Ты там что-нибудь трогала? - спросил он.
Опасность ничуть не убавила высокомерие Изабеллы.
- Я принцесса и имею право прикасаться в этом дворце, к чему пожелаю.
Башня снова содрогнулась; на этот раз дым повалил зеленый и сопровождался омерзительным запахом.
- Что ты трогала, Изабелла?
Принцесса стала такой же зеленой, как дым.
- Я сняла крышку с деревянной коробки. С той, в которой эти хорошенькие линзы.
- Ох! Это может плохо кончиться.
Король Николас, восхищенный тем, что тяга мальчика к знаниям не уступает его собственной, однажды объяснил Конору кое-что об этом ящике с линзами. "Они установлены в строго определенном порядке, - сказал он, присев на корточки, в результате чего его глаз сквозь первую линзу выглядел огромным. - Когда я снимаю крышку и сверху падает свет, расположенные друг за другом линзы собирают его и он может воспламенить бумагу. Это маленькое приспособление позволяет разжечь огонь на расстоянии. Абсолютно безопасный запал".
Помнится, Конор подумал тогда, что можно поставить ящик у окна и с его помощью каждое утро растапливать печку - рутинная работа, которая ему никогда не нравилась. И теперь Изабелла сняла крышку.
- А ящик ты не двигала?
- Смени тон, простолюдин!
"Простолюдин? Похоже, Изабелла в ужасе".
- Изабелла?
- Я, кажется, передвинула его на столе, поближе к окну, чтобы посмотреть, как получаются разные цвета, когда свет проходит через линзы.
Очевидно, линзы в ящике поймали дневной свет и собрали его в мощный пучок, который упал на что-то легко воспламеняющееся.
- Нужно уходить, - сказал Конор, мгновенно выкинув из головы капитана Кроу.
Он имел представление о том, что такое сила взрыва. Его отец возглавлял оборону Стены и взял Конора с собой, когда взрывали пещеру контрабандистов. Это был подарок на день рождения, но одновременно урок - держаться подальше от всего, что может взорваться. Пещера обрушилась, словно игрушечные кирпичи, по которым хлопнул малыш.
Башня снова содрогнулась; несколько кирпичей задребезжали и провалились в нижние апартаменты. Сквозь образовавшиеся отверстия вырвалось оранжево-голубое пламя; звон бьющегося стекла, треск плавящегося металла окончательно испугали детей.
- Лезь на стену! - закричал Конор. - Пол падает.
В виде исключения Изабелла не стала спорить. Она приняла протянутую Конором руку и залезла к нему на парапет.
- Толщина пола всего тридцать сантиметров, - объяснил он, перекрикивая рев пламени, - а парапета чуть больше метра. Он выдержит.
Взрывы грохотали внизу, словно орудийный огонь, и сопровождались выхлопом газов и дыма всех цветов. Газы были ядовитые; Конор решил, что лицо у него позеленело, как у Изабеллы. Какая разница, выдержит парапет или нет? Пламя доберется до них раньше.
Возникло чувство, будто весь мир вокруг сотрясается. Из дверного проема снова вырвались пламя и дым, как будто внизу прятался дракон. Когда сверху начали падать обломки башни, во дворе послышались крики.
"Я должен вытащить нас обоих отсюда, - подумал Конор. - Никто другой нас не спасет, даже папа".
Сойти вниз было невозможно - там бушевал огненный ад. Существовал единственный способ спуститься - улететь.
Николас находился в туалетной комнате, когда его дочь взорвала королевские апартаменты. Он восхищался новым фаянсовым унитазом Доултона со смывом, который совсем недавно установил у себя. И подумывал о том, чтобы смонтировать их по всему дворцу, однако пошли слухи, что вот-вот появится новая модель, а отставать от прогресса ему не хотелось.
"Мы должны идти в ногу с прогрессом, быть, так сказать, на передовой линии, а иначе Соленые острова утонут в волне нововведений".
Когда башню сотряс первый взрыв, у Николаса мелькнула мысль, что, может, именно его мочеиспускание вызвало этот грохот, но потом он сообразил, что даже бутылка домашнего пива, которую он распил вчера вечером с Декланом Брокхартом, никак не может привести к такому результату.
Что же тогда? Нападение? Маловероятно, если только какой-нибудь корабль не ухитрился среди бела дня подойти к острову.
И вдруг его словно ударило. Может, он не закрыл ящик с линзами? Если в комнате вспыхнет хотя бы искра…
Закончив свои королевские дела, Николас рывком распахнул дверь туалетной комнаты и тут же снова захлопнул ее, потому что мутное облако дыма и пламени сразу же ворвалось внутрь, обжигая легкие. Апартаменты разрушены, можно не сомневаться. По счастью, в его комнатах и над ними никого нет, а остальным обитателям башни не составит труда сбежать вниз.
"Только не королю. Король Николас Тупой оказался в ловушке, и все благодаря собственным научным экспериментам". Конечно, имелось окно. Николас был большим поклонником хорошей вентиляции. И кстати, приверженцем медитации; однако сейчас вряд ли для того было подходящее время.
Король сунул под дверь туалета полотенце, чтобы сквозняк не втягивал огонь внутрь, и широко распахнул окно. Мимо пролетали стекла и обломки кирпичной кладки, новый взрыв потряс башню, и все здание содрогнулось. Николас высунул голову в окно, и как раз в этот момент из его гостиной вырвался столб разноцветного дыма.
"Это банки с горючим".
Внизу, во дворе, царил хаос. Пожарная команда, к ее чести, уже подтянула фургон с насосом к основанию башни и начала поливать ее водой. Чего на Соленых островах было много, так это воды. Как правило, над островом висело облако соленых морских брызг, которые быстро погасили бы огонь, но как раз сегодня, несмотря на устойчивый ветер, море лежало гладкое, точно полированное зеркало.
У основания башни стоял человек, он хорошо смотрелся во французском летном мундире и шляпе с пером. Рядом лежал большой кожаный чемодан. Казалось, вся ситуация со взрывом башни забавляет летчика.
Николас тут же узнал его и окликнул:
- Виктор Вигни! Вы прибыли?
На смуглом лице летчика засияла белозубая улыбка.
- Прибыл! - прокричал он с французским акцентом, неудивительным для человека его облика. - И правильно сделал, Ник. Вы, похоже, еще не научились обеспечивать безопасность своей лаборатории.
Последовал новый, сопровождаемый голубым дымом взрыв, который потряс башню до самого основания. Король на мгновение отшатнулся, но потом снова появился в окне.
- Прекрасно, Виктор. Шутки в сторону. Пора мне отсюда выбираться. Надеюсь, знаменитая изобретательность Вигни сохранилась и по эту сторону Атлантики?
Виктор Вигни проворчал что-то и оглянулся по сторонам. К пожарному фургону сзади была прикреплена лестница и веревка. Однако ни то, ни другое не было достаточной длины, чтобы достать до короля.
- Интересно, кто это придумал? - бормотал Виктор, вешая свернутую кольцами веревку на плечо. - Высокие башни и короткие лестницы. Лишнее доказательство того, что идиоты есть везде.
- Что вы делаете? - спросил один из пожарных. - Кто позволил вам взять это?
Вигни ткнул пальцем в небо.
- Он.
Пожарный нахмурился.
- Бог?
Француз поморщился. Ну точно, идиоты везде.
- Не так высоко, mon ami.
Пожарный глянул вверх и увидел в окне короля.
- Делайте, что он говорит! - взревел Николас - Этот человек однажды уже спас мне жизнь и, надеюсь, сделает это снова.
- Да, ваше величество. Я к вашим… к его услугам.
Виктор указал на лестницу.
- Прислоните ее к стене, под окном.
- Она не достанет, - сказал пожарный, страстно желая продемонстрировать, что он тоже кое-что соображает.
- Просто сделайте это, monsieur. Ваш король вот-вот поджарится.
Пожарный подозвал товарища, и вместе они прислонили лестницу к стене. Не успел верх лестницы встать на место, как Вигни полез но ней. Ступеньки под ним вибрировали вместе с башней, и он понимал, что еще немного времени - и башня взорвется, словно забитая пушка. От королевских апартаментов и всего, что выше их, останутся лишь пыль и воспоминания. Скользя по ступенькам, он быстро добрался до конца лестницы и снял веревку с плеча.
- Какой шустрый, а? - сказал пожарный, обращаясь к своему товарищу. - Но как я только что справедливо заметил, лестница не достает.
Сейчас вниз летели осколки - крупные куски, мелочь и целые гранитные блоки. Три человека, державшие лестницу, не могли уклониться от них. Они сгорбились и с ворчанием терпели удары.
- Отклоните ее назад! - крикнул вниз Виктор.
Пот заливал его лицо. Шляпу с пером охватил огонь, и он сорвал ее, обнажив коротко остриженные волосы, которым был обязан своим прозвищем Щетка.
- Вы должны мне шляпу, Николас. Эта была у меня из Нового Орлеана.
Пожарные приняли на себя вес лестницы и француза, оттянув его на метр от стены. Вигни собрал в руке кольца веревки и швырнул ее вверх. Его расчет оказался точен: веревка развернулась и конец ее упал прямо в руки короля.
- Теперь крепко привяжите ее, да поторопитесь.
Виктор затянул другой конец веревки на верхней ступеньке и спустился вниз настолько быстро, насколько это было возможно без того, чтобы содрать с ладоней кожу. Внизу он сунул руки в ведро с водой.
- Лестница не достает, - снова заметил пожарный.
- Мне это известно, monsieur. Но лестница достает до веревки, а веревка достает до короля.
- О! - воскликнул пожарный.
- Теперь отойдите подальше… насколько я знаю вашего короля, в этой башне больше взрывоопасных веществ, чем в пушке такого же размера. Уверен, она способна закинуть нас на Луну.
Пожарная бригада сдалась. У них не хватало давления, чтобы доставать до огня. Но даже если бы они и сумели это сделать, пламя полыхало разными цветами, и кто его знает, может, от воды оно разгорелось бы еще жарче?
Поэтому они отошли подальше от плюющегося огнем замка, собираясь посмотреть, сумеет ли последний в роду Трюдо избежать смерти от огня или падения с большой высоты.
Королю Николасу пришлось подвергнуть королевский унитаз Доултона суровому испытанию. Конечно, унитаз был сконструирован в расчете на вес тяжелого взрослого человека, но вряд ли кому-нибудь приходило в голову повиснуть на веревке, привязанной к его трубе. Намочив полотенце и обвязав им голову, король четырежды обмотал сливную трубу веревкой и несколько раз подергал.
"Надеюсь, труба не лопнет. Сгореть заживо плохо само себе, но не хватало еще, чтобы обнаружили покрытый нечистотами труп".
Прочная деревянная дверь туалетной комнаты потрескивала от жара, как будто в нее колотили снаружи. Стальные каемки изогнулись, заклепки со свистом летали по комнате, как рикошетящие пули.
Вытирая глаза полотенцем, Николас пробивался к тусклому желтому треугольнику, который, видимо, и был окном. Там дым не рассеивался, просто в центре него виднелся слабый просвет.
"Двигайся вдоль веревки, и все, - сказал себе Николас - Это нетрудно. Или вперед, не выпуская из рук веревку".
Так, держась за веревку, он вылез из окна и замер, словно приговоренный к смерти у подножия виселицы.
- Не спите, Ник! - закричал Виктор Вигни. - Спускайтесь. Одна рука за другой, одна за другой. Даже простак вроде вон того пожарного способен на это.
- Еще как способен! - воскликнул пожарный, решив, что разберется с обидчиком позже.
Оказавшись ниже слоев дыма, король Николас снова смог дышать. Каждый новый глоток свежего воздуха удалял токсины из его организма и придавал сил.
- Спускайтесь! Я не для того приехал из Нью-Йорка, чтобы смотреть, как вы тут висите.
Николас усмехнулся, сверкнув белыми зубами.
- Я почти покойник, Виктор. Можно бы и сочувствие проявить.
Эти простые фразы дались ему с трудом, каждое слово сопровождалось кашлем.
- Это конечно, - сказал Вигни. - Старина Ник, ниже, еще ниже… Вот так, молодцом!
Король спускался медленно, несколько раз останавливаясь из-за новых взрывов. Но едва нога его коснулась верхней ступеньки, он заторопился. В конце концов, могли пострадать и другие. Если Виктор погибнет из-за его преступной небрежности, можно не сомневаться, он будет досаждать ему и с того света.
Не успели ноги короля коснуться булыжника, как Виктор подхватил его и оттащил в относительно безопасное место. Оттуда они смотрели, как лестница короля чернеет под воздействием жара.
- Что, черт побери, там было? - спросил Виктор.
Каждый вдох короля сопровождался свистом.
- Немного черного пороха. Фейерверки.
Пара банок с экспериментальным горючим, шведский нитроглицерин. Запальный шнур. Старое зернохранилище внизу мы временно использовали как арсенал. Ну и, конечно, удобрения.
- Удобрения?
- Удобрения очень важны для Соленых островов, Виктор. В них наше будущее. - Внезапно Николас кое-что вспомнил. - Изабелла! Она должна удостовериться, что я не пострадал. - Он обежал взглядом двор. - Не вижу ее. Не… Конечно. Кто-нибудь отвел ее в безопасное место, так ведь, Виктор?
Однако заглянуть в глаза французу король не смог: взгляд того был устремлен через плечо Николаса, на парапет башни. Там, в гуще дыма и пламени, стояли двое. Мальчик и девочка. Лет этак девяти-десяти.
- Mon Dieu, - вырвалось у Виктора, - Mon Dieu!