Джерри улыбнулся. Он продумывал линию поведения как раз перед тем, как раздался стук в дверь, и официант втолкнул в комнату тележку с закусками.
3. Американские военно-морские суда оказались пиратами!
Коутрубуссис предложил Джерри свой план поездки, но как добраться от Дувра до Остенде - было его собственным делом. Более двадцати миль по морю, да три мили за морем относились к зоне, плотно контролируемой хорошо вооруженными "пиратскими" радиосудами США.
"Фантом-VI" Корнелиуса - яркая точка розовой мощи на белой сверкающей дороге - с рокотом мчался сквозь чистый солнечный свет осеннего вечера, устремляясь к Дувру.
Джерри, одетый в пальто из кожи панды и белый шелковый тюрбан, к которому была приколота украшенная драгоценными камнями пряжка, поддерживавшая пучок павлиньих перьев, удобно растянулся на своем сиденье. Он специально оделся так, чтобы вернее обмануть досужего наблюдателя, и надеялся, что и Карен фон Крупп не сразу распознает в нем того, кем он был на самом деле.
Джерри увидел впереди яркие обломки серебряного моста, некогда соединявшего английский берег с французским и обрушившегося в сплетении пестрых тросов вскоре после того, как был построен. Над ним кружил металлический орникоптер.
Вот он увидел впереди море - маленькие синие волны, поблескивающие на солнце, и дорога начала спускаться к воде. Джерри постепенно снижал скорость, переключая управление в своем трансформируемом автомобиле, пока - как раз когда дорога скользнула прямо в море - "фантом-VI" не стал быстроходным катером.
Грациозно, не снижая скорости, "фантом-VI" врезался в воду, и вскоре уже стали видны контуры кольца кораблей. Джерри потянулся к другим рычагам.
Для него это была первая возможность испробовать новые возможности автомобиля, за который он заплатил сто пятьдесят тысяч марок.
Послышался мягкий, бормочущий звук, и машина стала погружаться в океан; она могла погружаться всего на несколько футов и покрывать под водой лишь небольшие расстояния, но, возможно, этого будет вполне достаточно, чтобы позволить ему проскочить.
Теперь его скорость значительно снизилась. Сквозь мутную воду он всматривался вверх, и вскоре увидел впереди кили радиосудов. Их сонары должны были обнаружить его, тогда они сразу же станут сбрасывать глубинные бомбы, но, если повезет, они взорвутся глубоко под ним, да и выяснить с какой-либо достаточной точностью местонахождение такого маленького корабля, как его, будет для них трудной задачей.
У них был пунктик.
Он увидел, как первая бомба плюхнулась в воду справа от него и пошла на дно океана.
Потом рядом с первой упала вторая и еще одна - слева, потом - сзади.
Он следил за тем, как они погружались.
Друг за другом поднялись взрывные волны, угрожая вытолкнуть его на поверхность - прямо под орудия янки.
Машина рокотала. Ее курс преградила следующая серия ударных волн. Джерри прочно удерживал управление штурвалом, заставляя машину плыть между волнами, пережидая, пока они улягутся, прежде, чем двигаться вперед под килями кораблей и между ними.
Еще несколько бомб упали в воду и пошли вниз.
Одна из синих стальных канистр чиркнула о борт автомобиля, и он резко свернул в сторону, а она взорвалась уже под ним, задев тыл машины и едва не перевернув ее.
Джерри бросило вперед, на штурвал. Взорвалась еще одна бомба. Вода потеряла прозрачность. Его терпение кончилось. Автомобиль винтом уходил на опасную глубину; Джерри удалось включить внутреннее освещение и выровнять управление, когда машина уже начала было кувыркаться.
Сверившись с приборами, Джерри рассудил, что он вне досягаемости, и начал подниматься.
Лимузин величественно продолжал путешествие по поверхности, пробиваясь сквозь волны. Оглянувшись, Джерри увидел позади суда.
Несколько орудий выплюнули из своих жерл облачка черного дыма, до Джерри донесся рокот их выстрелов, и он увидел, как снаряды врезались в море и разорвались по обе стороны от него, покрыв водяными брызгами тент автомобиля и сразу лишив его видимости.
Он улыбнулся: прежде, чем они достанут его, он будет за горизонтом.
Да, пока радиосуда не догадаются опустить противолодочные сети, автомобилем можно будет пользоваться.
Скользя, как дельфин, в теплой воде, машина вскоре оказалась в пределах прямой видимости от Остенде и его бетонной магистрали. Машина, управляемая Корнелиусом, мягко въехала на дорогу, приняла прежний вид и покатилась по шоссе к Брюсселю, так ни на мгновение и не остановившись.
Джерри купил газету в придорожном киоске, прочел, что Израиль аннексировал Болгарию и что еще одна сотня тысяч американских военных советников прилетела в европейскую штаб-квартиру в Бонн.
Между тем солнце клонилось к закату.
Операция прорыва через блокаду радиосудов несколько утомила Джерри, и он решил провести ночь в получившем одобрение организации отеле в Брюсселе.
Вскоре впереди показался и сам Брюссель, одетый в красное барокко и золото предзакатных лучей, - сладкий город ностальгии.
Анализ крови
При скорости движения, превышающей скорость звука в три раза, обычно покрышки начинают плавиться.
Реклама фирмы "Гудрих"
1. Выдающий секреты проповедник оказался подглядывающим Томом
Пастор Бисли сунул палочку турецких сладостей в свой огромный слюнявый рот, улыбнулся, пережевывая мягкий шоколад и желе, и развернул следующую. Съел и ее, облизал губы и поднял авторучку.
В комнате для отдыха "Золотого планетария" - одной из лучших гостиниц Брюсселя - он отшлифовывал статью, подготовленную для газеты. Называлась она так: "Героин: средство от рака?" и должна была появиться в следующее воскресенье. Вот уже несколько лет он писал статьи для "Санди мессенджер". До роспуска клира он формировал регулярную рубрику "С моей кафедры", а потом, когда "Мессенджер" был вынужден сменить политику, чтобы соответствовать новым веяниям, он тоже сменил название колонки - "С моей точки зрения". Журналистика, однако, не приносила достаточных доходов и была лишь полезным побочным занятием.
Со своего места пастор Бисли мог видеть главный вход в гостиницу, и он вскинул глаза, когда стеклянные двери распахнулись. В них входил мужчина с легким саквояжем, одетый в черно-белое меховое пальто. Человек этот, судя по внешности, был индийцем, так как кожа его была черной, на нем был сложный тюрбан и, по мнению пастора, довольно вульгарный шелковый костюм. Мужчина прошел к столу регистрации и заговорил с клерком, который протянул ему ключ.
Пастор сунул развернутую пастилку турецких сладостей в рот и продолжил работу.
Ему не потребовалось много времени, чтобы завершить статью, вложить ее в конверт, надписать адрес и поставить печать; он прошел к почтовому ящику в гостинице и бросил туда конверт.
Потом взглянул на часы, висевшие над столом регистрации, понял, что вот-вот подадут десерт, и отправился через фойе в столовую. Помещение столовой было заполнено наполовину. Две-три семейные группы сидели у стены, несколько бизнесменов с женами или секретаршами - за другими столиками, а в самом дальнем конце зала сидел индиец, который, видимо, выбрал фазана - фирменное блюдо отеля.
Пастору Бисли была ненавистна даже мысль о мясе. Собственно говоря, он ненавидел и мысль об овощах; лишь сладкие апельсины не входили ни в одну из этих групп, и именно ради них он пришел в "Золотой планетарий".
С большим достоинством он опустил свои мощные телеса на хорошо набитое сиденье стула и сложил бледные руки на столе.
Заказывать что-либо не было необходимости.
Очень скоро появился официант с первым из шести очищенных апельсинов, которые пастору предстояло сегодня съесть, что он обычно с успехом проделывал ежевечерне, бывая в Брюсселе.
Пастор взял вилку и ложку, склонил свой нос над десертом, и очи его увлажнились от вожделения.
Но, даже будучи поглощен десертом, пастор не мог не заметить индийца, когда тот прошел мимо его стола. Он шагал так упруго, распространяя вокруг такое ощущение физической силы, что пастор вдруг засомневался, тот ли он, за кого себя выдает.
Хотя он прервал трапезу лишь на долю секунды, ее оказалось достаточно, чтобы пастор с возросшим аппетитом вернулся к четвертому апельсину.
Поднявшись из-за стола, он решил отойти ко сну пораньше - его ожидало напряженное утро.
Джерри Корнелиус снял свой тюрбан и бросил его на стул рядом с кроватью. Девушка, казалось, была слегка удивлена цветом его волос; ее полные губы немного раскрылись, и она повела телом на постели.
Как большой черный боа-констриктор, он выскользнул из своих шелков и медленно подошел к ней, взял ее за плечи своими сильными руками и привлек к себе так, что ее розовые груди прижались к его темной груди; она глубоко вздохнула, прежде чем его губы коснулись розовой нежности ее рта, его язык погладил ее язычок, и любовь закипела в их телах, приподнимаясь-поднимаясь-поднимаясь с новой силой и побеждая, наконец, с нежнейшими григорианскими песнопениями; темп возрос, плоть прижалась к плоти, уста - к устам, руки двигались, тела плавились, зубы кусались, звуки голосов, выкрикивающих что-то, могли, казалось, разбудить мертвых.
Он лежал рядом с ней, чувствуя запах ее тела и стараясь дышать не очень тяжело, чтобы запах этот держался в его ноздрях по возможности подольше. Он обнял ее за плечи, она уютно прижалась к нему; ее длинные, тонкие темно-каштановые волосы коснулись его кожи. Некоторое время они лежали тихо, потом он достал свои сигареты и прикурил себе и ей.
Он не ожидал встретить другую организацию, функционирующую в "Золотом планетарии": Коутрубуссис ничего о ней не говорил. Но Полли Фесс узнала его в коридоре около номера, хотя он и не знал ее.
- Что ты здесь делаешь? - спросил он ее.
- Ищу тебя, - пока могла, она использовала свои возможности.
Тогда он повторил вопрос.
- Я как раз доставила груз, - ответила она ему. - По пути обратно в Англию. Рискованная была работа - со всякими опасностями. А ты что - ищешь здесь потенциальных членов?
- Нет.
- Ага, - понимающе проговорила она.
Джерри скользнул ладонью по ее бедрам и вверх по торсу и правой груди, поглаживая сосок, пока он не затвердел; он положил сигарету в пепельницу около кровати, вынул сигарету из ее пальцев и положил ее тоже.
Ее великолепные зубки нежно ущипнули его за язык, когда они поцеловались. К несчастью, они не выключили свет. Пастор Бисли нахмурился, таращась в дырочку для подсматривания, проделанную из его комнаты.
Он узнал Корнелиуса.
2. Опасность! Бесплатные попутчики разыгрывают из себя журналистов
Когда на следующее утро Корнелиус покидал гостиницу, его окликнули с угла улицы. Повернувшись в ту сторону, он увидел толстую фигуру в гамашах и пасторском сюртуке. Человек размахивал атташе-кейсом и ковылял с подвижностью, на которую только был способен.
- Один момент, сэр! Один момент вашего времени! - Слова прерывались тяжелым дыханием и произносились голосом, напоминавшим бульканье нечистот в подземелье.
Корнелиус остановился у "фантома-VI".
- Да, - отозвался он. - На момент, ладно?
Его интересовало, не связной ли это от организации, о котором его просто никто не предупредил.
Священник, тяжело дыша, наконец добрался до него, прислонился к машине, торопливо извлек из кармана бумагу, в которую было завернуто что-то, похожее на шоколадный крем, и набил им рот. Процедура, казалось, способствовала его выздоровлению.
- Бирмингем, - произнес он.
- Действительно, - откликнулся Корнелиус.
- Бисли… из Бирмингема. Мы встречались там в позапрошлую Пасху.
- Я стараюсь не ездить в Бирмингем, если только могу, - привередливо возразил Джерри. - Я не был там четыре года.
- Мистер Асерински, - приняв осуждающий вид, проговорил пастор Бисли. - Мистер Асерински! Да ну же! Бирмингем, позапрошлая Пасха.
- Позапрошлая, позапрошлая… - Джерри сложил губы трубочкой. - Позапрошлая…
- Ага! - улыбнулся Бисли и постучал себя пальцем по лбу. - Ага! Воскресите вашу память.
- Определенно нет!
- Что, разве нельзя вспомнить, где человек был в какой-то определенный момент? Или, если можно так выразиться, кто был, хм? Ха-ха!
Корнелиус сконцентрировал внимание, готовый в доли секунды вытащить из кобуры вибропистолет. Но Бисли наклонился вперед с понимающей улыбкой:
- Доверьтесь мне, мистер Асерински. У нас - и у вас и у меня - много общего.
- Вы, вообще… - проговорил Корнелиус, - … из организации?
- К несчастью, нет. Но я понимаю цели. И одобряю их, мистер Асерински.
- Я сейчас уезжаю, - Джерри положил руку на рукоятку пистолета.
- Я хотел попросить вас об одном одолжении.
По другой стороне улицы прошел одноэтажный желтый трамвай. Корнелиус краем глаза проследил за ним.
- Что это было?
- Я думаю, вы направляетесь в Германию. Вы проедете через Аахен?
- Это должен бы говорить я, - Джерри чуть расслабился, увидев; как трамвай повернул за угол.
- Может быть, вы захватите меня? Я всего лишь бедный журналист, поездки же на поезде так дороги, а вы - я уверен - понимаете меня.
- Журналист?
- Служитель церкви. К сожалению, эта профессия в наши дни отмерла. Прогресс, мистер Асерински, ограничил симпатии к избыточным… Я имею в виду… - пастор сунул руку в карман пальто и, достав плитку шоколада, сунул ее в рот. - Осталось еще совсем немного того, к чему я был приучен. Я торговал порученной мне миссией утешения. И я все еще стремлюсь к этому, если только могу.
Джерри наблюдал, как тонкая струйка шоколада вытекла изо рта пастора Бисли. Она была похожа на кровь.
- Я не верю вам, - сказал он.
- Простите мне некоторую долю жалости к себе, - пастор развел руками и в отчаянии передернул плечами. - Однако моя внешность, без сомнения, мешает вам. Но что я могу поделать? Моя одежда - это все, что я имею. Мое бедное, такое крупное тело: виноваты гланды. Однако крайняя необходимость вынуждает меня обращаться с просьбой, ведь я заработаю немного денег, которые поддержат меня в течение недели-двух. Да еще надо учитывать чуму. Здесь видели крыс. Вы мистер Асерински, хорошо одеты, приятны на вид, да и богаты тоже …
- Слишком богат. - Джерри открыл дверь и бросил свои пожитки на заднее сиденье автомобиля.
Сам он скользнул на сиденье водителя, захлопнул дверь и запустил двигатель.
Вскоре он уже ехал из Брюсселя по дороге на Аахен.
Недалеко позади него за рулем серебристого "кадиллака" показался пастор Билли, его лицо выражало оскорбленное достоинство вперемешку с яростью, а челюсти ритмично двигались, и время от времени он дотрагивался до них рукой. Рядом с ним на сиденье лежал большой бумажный пакет, наполненный молочными конфетами с грецкими орехами.
Пастор Бисли всегда в критические моменты обращался к ореховым ирискам.
Анализ
La librete ne sera recouvres, L'occupera noir, fier, vilain, unique, Quand la matiere du pont sera ouvree, D'Hister, Venise fasche la republique. (5.29)
В своей книге "Предсказания Нострадамуса о мировых событиях" (Liveright Publications Inc., 1961) Стефен Робб сообщает нам, что Хистер - старое имя Данубы. Однако течение столетий, говорит он, привело нас к нынешнему моменту. Он полагает, что именно ясное слово и следует применять пророку, а так как оно означало Данубу, одновременно служило и анаграммой Гитлера. Мистер Робб сообщает, что в шестнадцатом веке анаграммы были так же популярны, как кроссворды - сегодня. Хистер, следовательно, при изменении всего одной буквы, дает нам Гитлера. Мистер Робб утверждает, что изменение одной буквы при написании анаграммы вполне допустимо (см. Словарь де Трево). Какое же другое слово, спрашивает мистер Робб, может послужить лучше, чем "Хистер", для определения как обоих имен, так и места происхождения наглого, черного, чудовищного человека низкого рождения, которому предстояло "оккупировать свободу"?
1. Белокурая хозяйка Башни Террора в Нибельбурге!
Джерри проехал через Аахен, слушая Симфонию Турангалила в исполнении Оливера Мессиена в наушниках плейера. Он самокритично нахмурился, когда началась седьмая часть. Исполнение "Ондес Марменот" оказалось ужасающим. Джерри едва заметил F-111A, клюнувший носом в соседнее поле, и только вид пламени заставил его остановить машину, чтобы проследить, как на трех вертолетах "Шони" появились морские пехотинцы США с автоматическим оружием и окружили обломки. Один из них ткнул пальцем вдаль, приказывая Джерри продолжать движение по дороге. В ответ он махнул рукой, развернулся и продолжил движение к Нибельбургу - с парой часов пути впереди и с ощущением "кадиллака" на хвосте. Пастор не предпринимал никаких усилий, чтобы скрыть от Джерри факт преследования.
Корнелиус подождал, пока моряки скрылись из виду, а затем решил срезать пастора Бисли.
Подчиняясь касанию клавиши, "фантом-ѴІ" выпустил короткие крылья и хвостовое оперение, завелся оживший турбовинтовой двигатель, и машина на большой скорости оторвалась от почти опустевшего автобана. Она описала кольцо вокруг разочарованного пастора, а потом резко взмыла в тихое, безоблачное небо осеннего вечера.
Несколько позже Джерри снизился, увидев впечатляющие колокольни Кельнского кафедрального собора. Он сверился с картой и начал спускаться к дороге, которая должна была привести его в Нибельбург. На западе - казалось ему - он мог видеть высокие каменные башни, где доктор Карен фон Крупп жила, работала и намечала разрушение организации и все, что для этого требовалось.
Автомобиль коснулся магистрали; его крылья и хвостовое оперение убрались, и он побежал по бетонной дороге, пока Джерри не увидел знак, указывающий, что он въезжал в Нибельбург.
Город представлял собой небольшую группу двух-трех-этажных домов и магазинов из серого и красного кирпича, с небольшой железнодорожной станцией, большим полицейским участком с крупным собранием мотоциклов, припаркованных около него, и церковью, которая недавно была преобразована в танцзал.
Над вершинами вязов и тополей, очерчивающих поля за Нибельбургом, Корнелиус выделил башню, которую заметил еще с воздуха. Он снизил скорость, начал напевать "Шан д’Амур" из недавно звучавшей симфонии и сверился с системой навигации. К башне, что стояла примерно в полумиле от Нибельбурга, вела незаконченная дорога.