– Подожди меня? – сказала она, – я сейчас освобожусь. И скрылась в цеху, но через некоторое время вынесла Колчаку сумку. Он заглянул туда и увидал там завёрнутые пирожные, бутылку знакомого вина и пакет с сырыми яйцами.
– У нас дома яиц и вина полно, зачем это?
– Какой ты непонятливый, – сказала Полина, – мы же в гости идём к работнику бюджетного заведения, а у них каждая копейка на счету.
Лара, увидав у себя в комнате, вновь Вовку с женой была безумно рада. Она поцеловала в щёчку Полину, и всё своё внимание переключила на неё.
– Какая ты миленькая Полина! Повезло вам обоим с Колчиным. Вы исключительная пара и если ты родишь ему девочку, то она будет у вас писаной красавицей, а я буду крёстной мамой.
– А если мальчик будет? – спросил Колчак.
– Не хочу, – кокетливо фыркнула она, – с ними хлопот не оберёшься. Хулиганы одни растут.
– Лара Давидовна, вы так говорите, будто рожать вам, – не подумавши, произнёс Колчак.
– Ты от скромности не умрёшь Володя, – одёрнула Полина мужа, – разве позволительно говорить своей любимой учительнице подобные слова.
– Ой, лапонька моя, – обняла Лара Полину, – я от него такого наслышалась и натерпелась. Он вводил меня в бессознательное и порой истерическое состояние. А я всё равно весь свой первый выпуск очень люблю, а твоего Колчина с его необузданным тогда характером порою терпеть не могла, а иногда сердце сжималось, когда ему выливала школа незаслуженные обиды, и которые он стойко переносил. Он убеждал всех, что он личность, а не слюнтяй. Как такого парня не любить и не уважать?
– Я никогда обид не переношу и не признаю их, если меня разозлили. Получите, пожалуйста, ответ по спринту? – ответил он грубовато, сверля горящими глазами стеллажи с книгами.
От Лары и Полины этот взгляд Колчака не остался не замеченным, и они прекратили эту тему.
– Володя доставай из сумки всё? – ты меня в гости пригласил, а сам сидишь, никакой активности не проявляешь, – заметила Полина.
Он опустошил сумку, выложив и косметичку Полины на стол.
– А это не съедобное, – сказала Полина, – бросив назад в сумку косметичку.
Лара увидала на столе новую бутылку и пирожные, запричитала:
– Не надо ничего, у меня для гостей всё есть.
– В наше время в гости с пустыми руками, не ходят, – сказала Полина.
Лара сняла со стеллажа большой фотоальбом и протянула его Полине.
– Посмотрите фотографии, пока я на стол приготавливаю.
Лара принялась жарить яичницу с колбасой, а Полина с Колчаком увлеклись фотоальбомом, где протекала вся хронология жизни Лары, с детских лет до настоящего времени. В этом альбоме он нашёл и себя в общей классной коллективной фотографии. Они добрались до студенческих фотографий, где Вовка увидал перед собой знакомое и родное лицо.
– А это, кто? – спросил он у Лары, поднося альбом к плите, где она жарила колбасу.
– Это моя подруга по институту Геля, – сказала Лара, – она сейчас в Австралии живёт.
– Тургенева, – добавил Колчак, – это моя родственница, – удивил он женщин, особенно Лару.
– Это ты потомок знаменитой фамилии и молчал столько лет об этом, – удивилась Лара.
– Я Колчин и не известно точно, чей я потомок. К своему великому стыду, я не могу посетить краеведческий музей. Там о нашем роде всё есть. Мой двоюродный брат Арбуз одно время помогал музею, хотя он родственник по роду Ивана Романовича Беды. Но надо сказать молодец! Сделал много и для музея и для родни. Он занимался сбором генеалогического древа Тургеневых и Колчиных. А сейчас Арбуз тоже за бугром. Наверное в забытьё пал? Много нашей родни в Германию уехало.
– Сейчас я знаю, что ты потомок двух братьёв писателей Александра и Николая Тургеневых, – удивила всех Лара, – Николай был вдобавок декабристом. Царь приговорил его к вечной каторге, но он бежал во Францию, где и скончался.
– Интересно, – покачала головой Полина, – а тебе стыдно должно быть, род свой не знать.
– Прошу всех к столу? – пригласила Лара своих гостей.
– Полина, прелиминарные разговоры, команда была закончить. Нас приглашают к столу, – вспомнил замудрённоё слово Колчак, вылетевшее когда – то из уст своей учительницы. – Тебе в нашей России не суждено быть женой потомственного дворянина.
– Это – же надо думать, Колчин, какой ты жестокий. Верно, ты сказал когда – то, что всю жизнь будешь напоминать мне о неосторожно сказанном, мною слове, – удивилась Лара его хорошей памяти.
– Не будете, называть меня по фамилии, я не буду вам напоминать о вашем слове, – сказал он ей.
– Если по фамилии называют, – это уважительно, – сказала она.
– Не уважительно, а официально, – поправил он Лару. – Мне приятней от вас слышать, как вы меня называли в школе Володя и Вовка. А вы как Фомин, – всех по фамилии.
– Хорошо Вовка, поухаживай за дамами? Налей нам вина и себя не забудь обойти?
Колчак обратил внимание, что бутылки недопитой ими ранее, на столе не было.
"Значит, она будет ждать меня, чтобы допить её в следующий раз", – подумал он.
Выпив и закусив, женщины завели разговор о шитье модного гардероба, чем привели в уныние Колчака. Он сидел в кресле и искоса бросал взгляды на женщин.
В дверь громко постучали. Лара встала, и сказала:
– Интересно. Я сегодня никого не жду, кто это может быть?
Открыв дверь, в комнату вошла Надежда и невзрачный парень. Похожий на выкопанный много лет, назад высушенный хрен. Он был одет в клетчатую подростковую куртку, под которой был засаленный костюм с непонятным ярким значком на лацкане, напоминающий геральдику не то Алжира, не то Турции. Повязанный на рубашке галстук, которые носили стиляги в девятнадцатом веке, делали его вид смешным и нелепым. За Надьку ему было обидно в этот миг, что она избрала себе в спутники жизни такого незавидного и старомодного спутника жизни.
Надька, раздеваясь, щебетала на всю комнату:
– Ты понимаешь, Лара, мы шли, как знали, что у тебя в гостях Колчины. Зашли в магазин, взяли Столичной водки и сыра.
Она говорила, не закрывая рта, позабыв познакомить Колчиных со своим мужем.
Эту оплошность исправила Лара:
– Муж Нади, Андрей, – известный филателист, – представила она его.
– Ну, допустим, не я известный, а моя коллекция марок, – поправил он Лару, – а Владимира, я по школе хорошо помню.
Колчак его не помнил и молча, недоумевал над неудачным выбором Надежды.
"Наверное, характерами сошлись или для прикрытия и выполнения домашних заданий вышла она за него замуж, – подумал он. – Не может такого быть, чтобы Надька не изменяла ему? В ресторане она почти призналась ему в любви".
С Надьки он переводил взгляды на Лару. С Ларой глаз в глаз у них неоднократно глубоко и пытливо встречались взгляды. Они словно через перископ просматривали друг у друга недоступные для других закоулки души. Эти познающие взгляды бывшего ученика и бывшей учительницы не ушли от зоркого глаза Надежды. Она с мужем пила Столичную водку, отчего быстро захмелела, но не переставала ревностно подглядывать за ними.
– Полина пойдём со мной выйдем в туалет? – попросила Надька, – а то мне одной скучно идти, сняв с вешалки свою сумочку, сказала она.
Полина согласилась её проводить.
– Курить, пошла, – догадалась Лара, – при мне стесняется. Андрей, почему ты ей не запретишь курить?
– Попробуйте вы ей запретите, я посмотрю, как у вас это получится. Она же для меня комиссар, как в доме, так и в университете. "Со мной приказы не обсуждаются", – говорит.
– Я её спрашиваю, а я тогда кто? Знаете, что она мне ответила?
– Что?
– Я оказывается для неё рядовой семейного фронта, – вот и весь её ответ, – обиженно промямлил он.
– Ты сам виноват Андрей, что позволил всю власть отдать ей, – укорила его Лара, – я тебя предупреждала, что тебе сложно будет с ней жить, если покажешь свою слабость.
Им договорить не дали, вскоре возвратились Полина и Надежда:
– Я ужасно хочу танцевать, – изъявила желание Надежда, – давайте потанцуем? – положив руку на плечо Колчаку, предложила она.
– А я танцевать не могу, – молниеносно ответил он.
– Я тебя быстро сейчас научу, – прилипла к Вовке Надька.
– Я лучше пойду, покурю, – отмахнулся он от неё.
…Полина же наблюдала за Надькой и своим нелюдимым в этот момент мужем. Она знала, что он танцует, но только медленные танцы. Тряски не признавал, говорил всегда, что эти танцы для додиков. Колчак взял сигарету и вышел в общий коридор. Он подошёл к окну, где для курильщиков, стояла пустая консервная банка, пристроенная под пепельницу. Следом за ним выскочила Надька. Открыв ладонь, в которой была сигарета, она взяла её в рот, и плотно прижавшись к Колчаку, прикурила от его дымившей сигареты, задув зажжённую им спичку:
– Я курю, когда выпиваю, – показала она сигарету, – Колчин, как тебе мой супруг? – спросила она.
– Я мужчина, и мужчин оценивать не могу, в качестве мужей или любовников. Но дельный совет тебе могу дать. Сними с него этот стрёмный галстук?
Колчак обнял её за плечи, притянув к своей груди. Надька не сопротивлялась.
– Я встретила тебя и поняла, что сделала большую ошибку, поспешив выйти замуж. Если бы я решилась отправить тебе письма. Всё бы у нас с тобой разрешилось, и не видать бы было тебе Полины, а была бы только я.
Надежда на мгновение замолчала:
– А хочешь, я тебя отобью у неё? – внезапно спросила она.
– Это сложно сейчас сделать, но ты попробуй? – Я сопротивляться не буду, – сказал он ей. Сам же в это время подумал:
"Нет, товарищ комиссар, ты запоздала с этим вопросом, но сразиться с тобой в постели я не откажусь".
– Когда клиент согласен, то это уже пятьдесят процентов успеха, – игриво заявила Надежда, – а галстук мой муж носит этот не всегда. Он его вешает, когда встречается с филателистами. Этому галстуку почти сто лет и принадлежал он, какому – то Эрпену. Он тоже марки почтовые собирал.
Она бросила недокуренную сигарету в банку, и они вернулись к столу.
Посидев ещё немного, Колчины попрощались со всеми, и ушли домой.
Вовка долго не мог уснуть в эту ночь, несколько раз тихо вставал, чтобы не разбудить Полину и шёл в ванную курить. Полина тоже оказывается, не спала в эту ночь. Когда он вернулся из ванны и лёг в постель, она тяжело вздохнула и сказала:
– Володя, а давай не мы и не ты не будем ходить больше к твоей учительнице?
– Это почему? Она, что тебе не понравилась? – удивился он странному капризу жены.
– Нет, она мне очень понравилась, но тревога внутри гложет. Понимаешь, когда мы с Надеждой вышли в коридор. Она там курила и мне сказала: "Держи своего Колчина в ежовых рукавицах, и старайся к Ларе его не подпускать, иначе она затащит его в постель и будет его иметь в любой позе. Она говорит, любит игру страстей".
– Что так и сказала?
– Да, слово в слово, я тебе передала её сигнальную фразу, – грустно сказала Полина.
– Вот тварь неблагодарная, – выругался Вовка, – Лара была ей матерью и сестрой, а она так о ней отзывается. Не слушай её, она пьяная была, а пьяная женщина хуже курицы, которая с просом клюёт и свой помёт. Лара очень интересная и умная женщина и размениваться на такие мелочи, ей совесть не позволит. И не забывай, что у меня сильные ноги и здоровая голова. К тому же, чтобы ты знала, формально, Лара наша родственница с тобой. Она уже четырё с лишним года, состоит в фиктивно – законном браке с Августом.
– И эту историю Надежда донесла до моих ушей, – только я не пойму, а ноги, ты зачем приплёл? – спросила Полина.
– Я твёрдо стою на них, – пояснил он. – Теперь давай спать и плохо об Ларе ничего не думай? Тебе в мае рожать.
На неделе вечером к Колчаку заглянул домой Лука.
– Можешь поздравить меня Колчак. Я устроился на работу к вам. Завтра выхожу.
– Сварщиком или токарем? – спросил Колчак.
– Грузчиком в столовую, а знаешь, кто меня устроил? Ваш шеф – повар Зина. – Говорит ты парень крепкий, работать сможешь. Она баба холостая. Попробую подъехать к ней на цирлах. Живёт рядом в бараках около озера. Питание и пиво бесплатное. Чем не жизнь будет.
– Давай пробуй, иная женщина способна плохую жизнь превратить в сказку, – одобрил помыслы Луки, Колчак. – Я сам после сессии, и на работу выхожу завтра. Будем теперь ежедневно встречаться.
– Я, что ещё зашёл сказать. Мне передали, что Калина плохой. Может кони кинуть в любое время. Лекарства никакие не помогают. Его могут из – за этого досрочно освободить. Ты поговори со своей братвой. Скинуться, наверное, придётся. Старуха похороны одна не вытянет.
– По этому делу Лука, никаких проблем не будет, – ответил Колчак, – соберём, сколько осилим.
Удовлетворённый ответом Вовки, Лука пожал ему руку и ушёл.
Колчак собрал в сумку форму и пошёл в спортивный зал. Вечерами он стал частенько посещать его.
Надька после последней встречи, дважды заходила к Колчаку домой, но его не заставала. Он всё время находился в спортзале. В это время он соблюдал режим, не употребляя спиртного ни капли, кроме пива. …Лару он увидал на следующий день в молочном магазине.
– Ты куда пропал? Почему не приходишь в гости? – обиженно спросила она.
– В спортзал зачастил по вечерам, к соревнованиям городским готовлюсь по теннису. Как они пройдут, я обязательно заходить к вам буду чаще.
Удовлетворённая его ответом она многообещающе улыбнулась ему и, проведя рукой по его лицу, сказала:
– Вовка, мужчина щи, каждый день есть, не обязан, а бриться должен ежедневно, и пользоваться хорошей туалетной водой, которую я купила тебе в подарок ко дню учителя. Ты – же, будущий педагог, и изысканное вино, которое мы с тобой не допили, ждёт нас.
В этот миг он хотел её прямо в молочном магазине, и она это понимала и играла им. Но она не догадывалась, что Колчак, не имея большого опыта и расширенных половых связей, просчитал её и старался вести себя с ней сдержанно.
– Я присылала к тебе дважды Надю, – тихо и нежно говорила она, осматриваясь по сторонам, чтобы не встретить знакомых лиц. – Но тебя никогда нет дома. Наше вино с тобой может испортиться и это будет плохим знаком.
– Не велика беда, – сказал Колчак, – у меня этого вина ящик дома стоит. Пополню ваш холодильник хоть сегодня.
– Глупый ты ещё, – провела она опять его ладонью по щеке, – то вино символическое.
– Ну, хорошо я постараюсь в ближайшие дни зайти к вам, если получится, – притворно ломался Вовка.
Он уже знал, что сегодня режим его будет нарушен, и вместо тренировки он пойдёт к Ларе, поняв, что для близкой встречи они оба созрели.
Вечером он с коробкой конфет и бутылкой вина, как фантом вырос у неё на пороге. Дверь была открыта, она сидела за машинкой и шила наволочку на подушку, не замечая его появления.
Он тихо разделся. Сел в кресло, дожидаясь её реакции на его приход.
– Боже мой, как ты меня напугал, – услышал он позади её голос. – Я не заметила, когда ты пришёл. Маргарита у меня сейчас была, а я дверь после неё не закрыла. Принесла мне брюки сыну пошить. Думала наволочку дострочу и примусь за брюки. Теперь отложу всю работу до завтра.
Она сзади обвила его шею, перевалившись через кресло, и прижалась к его щеке:
– Побрился? – прерывисто дыша, спросила она. – Сегодня, я тебя непременно орошу хорошим одеколоном.
Лара прижала плотно дверь и провернула ключ. Бородки ключа остались в горизонтальном положении, чтобы не мог близкий Ларе человек имеющий дубликат ключа, отпереть дверь. Эта маленькая деталь не ускользнула от глаз Колчака.
"Если она хочет меня сегодня? Значит, существует второй ключ от её комнаты, поэтому она в таком положении оставила ключ. Главное не опростоволоситься. Надо закинуть удочку по этому вопросу", – подумал он.
Лара подняла его с кресла, и собственноручно сняла с него джемпер:
– Ты чувствуешь у меня сегодня тепло, – сказала она, а вина выпьем, жарко будет.
Колчак не сопротивлялся её действиям, ему было приятны её прикосновения. Она была немного выше его, и через разрез в халате обнажённые груди побуждали его к активным действиям.
– Стоп, – говорил он себе мысленно. – Рано ещё. – Хотя искушение было велико, чтобы повалить её на диван и распахнуть её халат.
– Да тепло ощущается, – сказал он ей, – а ваши цветы не вянут от такой жары? – спросил он.
Вовка подошёл к подоконнику, где стояли комнатные цветы.
– Что им будет, я их поливаю каждый день, – ответила она.
– А когда вы длительно отсутствуете, кто за ними смотрит? – хитро спросил он.
– Надежда приходит, у неё ключ от комнаты имеется, она и поливает. Когда её нет, Маргарите оставляю ключ.
"Это мне и надо узнать, теперь можно инициативу брать в свои руки смело. Надо ей показать, что я умнее и сильнее её. И не давать этой прекрасной искусительнице вырезать из себя сарафан, который она будет одевать, когда ей захочется. – Это я уздечку на неё сегодня скрою и сошью", – думал он.
Лара хлопотала около плиты, Колчак подошёл и сел за швейную машинку:
– Помочь дошить брючки? – спросил он у неё.
– Ой, не надо испортишь чужой материал, – возразила она.
– Не бойтесь, не испорчу, я вам гульфик и приклад втачаю, пока вы там хлопочите.
– Что ты сказал? – она подошла к нему и положила руки на плечи, – ты меня поражаешь. Откуда ты знаешь портновские термины?
– Я не только термины знаю, я и шью неплохо, – врал Вовка, – меня брат Сергей научил такому искусству. Он знатный портной!
Услышав от него эти слова, она заразительно засмеялась.
– Ты не исправим. Как был врунишка, так им и остался.
– Не верите? – спросил он. – Хорошо, сейчас я вам докажу.
Колчаку нравилось удивлять людей.
– Верю, верю, – поверив ему, произнесла она. – Теперь вставай всё равно. Мы же с тобой не кройкой и шитьём будем заниматься, а будем допивать колдовской и символический напиток, и разговаривать. Много разговаривать. Мы так с тобой в присутствии всех и не поговорили хорошо, а потом ты пропал на целую неделю.
Она подошла к серванту, взяла импортный флакон туалетной воды и побрызгала его ей. Затем опустила флакон в карман его пальто.
– Это мой подарок тебе, будешь им пользоваться, когда надумаешь придти ко мне. – Я не хочу, чтобы ты этот запах раздаривал другим женщинам.
"Это уже откровенная заявка на секс", – подумал он.
– Полине, в любом случае придётся вдыхать этот запах, – сказал он.
Лара кокетливо сморщила свой миниатюрный носик и произнесла:
– Но это будут остатки, когда я наслажусь этим редким ароматом. И Полине по закону это разрешено, как и мне.
"Остатки будешь вдыхать ты, а не Полина, – подумал он, – она мне законная супруга, которая спит со мной каждый день, а к тебе если я и буду ходить то урывками".
– Сегодня, на правах хозяйки, я за тобой буду ухаживать, – сказала она. – Садись, на диван рядом со мной? – и она отставила от стола кресло в центр комнаты.
– Это нас сблизит, а то ты облюбовал кресло на Камчатке и холод издаёшь, отчего мне не по себе становится.
– На него я сажусь, чтобы вас не стеснять.
Они выпили вина по полному фужеру.
Колчак, давно не выпивавши спиртного, поехал от большой дозы в неведомое состояние.