Он не коттоло, а значит, его можно спокойно съесть. К тому же, не будь его, колдун укажет на кого-то из соплеменников. И что же?
Акция эта носила даже некий патриотический характер. Чужак и есть чужак. Чужака не жалко.
На этот раз все держали в такой тайне, что ни Хорош-Гусь, ни даже Наир-Вазим ни о чем не подозревали.
И лишь нараставший гул и неистовые крики возвестили Тотору и его друзьям о возвращении удачливых охотников.
Первым о случившемся узнал Аколи. Сначала он подумал было ничего не говорить Тотору. Ведь жертвоприношение могло свершиться тайно, и все бы обошлось. Да и сам он еще не так уж и далеко ушел от своих сородичей, чтобы пренебречь древним обычаем.
Но вот что удивительно: дикарь уважал свое слово, быть может, сильнее, чем иной джентльмен. Откуда это в нем? Какой неведомый атавизм управлял его действиями и душой?
Аколи решился, и Тотор узнал правду.
Оказалось, в заговоре принимали участие все коттоло, даже самые с виду покладистые.
Хорош-Гусь, Меринос и Жан собрались на совет.
Но поскольку мнения разошлись и дискуссия затягивалась, кипевший от возмущения Тотор прервал дебаты:
- Только через мой труп! Или я, или этот человек! - отрезал он сухо. - Хорош-Гусь, где они его держат?
- В хижине одного старика.
- Прекрасно! Проводи меня туда!
- Ты не можешь идти один, патрон!
- Именно один!
- Ты смертельно рискуешь!
- Можно подумать, в первый раз! Достаточно дискуссий. Я король и требую, чтобы мои приказы выполнялись беспрекословно. Хватит пререкаться!
Вечерело. Пройдет каких-нибудь два часа, и свершится кровавое злодеяние.
Тотор показался на пороге один, с непокрытой головой. Он подошел к главной площади, утоптанной и ровной, как паперть у собора Парижской Богоматери. На плацу царило заметное оживление.
Завидев короля Коколя, коттоло громко приветствовали его и как ни в чем не бывало окружили обожаемого монарха, уверенные в его полном неведении.
Безоружный Тотор с невозмутимым видом двинулся сквозь толпу.
Его пропускали, но бросали вслед обеспокоенные взоры.
Сомнений не было: он направлялся прямо к той самой хижине, где ожидала своей участи несчастная жертва.
Возле хижины лениво слонялись несколько коттоло с пиками (ружья им не доверяли). Глядя на них, можно было подумать, что они оказались здесь случайно и просто вышли поразмять ноги.
Заметив приближающегося Тотора, часовые насторожились и сделали шаг вперед. Король смерил их презрительным взглядом, подошел к двери и резким движением открыл ее.
На земле сидел сморщенный, плешивый старикашка с отвислой губой, а за его спиной виднелось нечто бесформенное. Это был накрепко связанный человек.
Несчастный увидел Тотора, и ужас исказил его черты. Но ведь это белый! Белый не может быть палачом.
- Help! Help! - завопил он.
Это английское слово означало: на помощь!
Захлебываясь, путая английские, французские, немецкие слова, незнакомец молил о пощаде.
Тотор расспросил беднягу и узнал, что это бродячий певец и странствует он по Черной Африке, никому не причиняя зла, он жил во Французском, в Бельгийском Конго, в Камеруне, в Дарфуре , поэтому говорит понемногу на всех языках.
Он знает, что его ждет, и просит, умоляет…
- Хорошо! - сказал Тотор, быстро развязав и освободив пленника.
Старик сопротивлялся, грозил кулаком и кричал что-то нечленораздельное. Тотору пришлось ударить его, чтобы заставить замолчать.
Тотор распахнул дверь, и в кроваво-красных лучах заходящего солнца на пороге показались двое; король был спокоен, только суровая складка перерезала лоб; второй чужеземец дрожал всем телом, глаза его беспокойно бегали, в лице не было ни кровинки.
Перед Тотором собралась разъяренная толпа. Не добрый народ, не славные верноподданные, но дикая орда предстала теперь перед королем коттоло. "Да, старина, - сказал он сам себе, - держись! Будет жарко!" И, обернувшись к своему протеже, бросил:
- Не вмешивайся! Не отставай и доверься мне.
Тотор двинулся вперед с таким торжественным и важным видом, будто возглавлял триумфальное шествие.
Толпа взревела. Тотор поднял голову, и молнии сверкнули в его очах. Коттоло невольно содрогнулись.
Король все-таки!
Однако с ним пленный, их добыча…
О! Бедняга не отличался геройским поведением. Съежившись, как бы уменьшившись в размерах, точно хотел уместиться в мышиной норке, он семенил за Тотором. А из толпы тянулись жадные руки, готовые разорвать, растерзать его…
Заметив это, Тотор молниеносно схватил несчастного за пояс и изо всей силы толкнул прямо в толпу, так что растерявшиеся коттоло расступились.
Мгновение они колебались. Но нетерпение перебороло страх. Этот человек принадлежал им. Толпа набросилась на Тотора. Казалось, спасения нет.
Но сын Фрике дрался как тигр. Толпа поглотила его, но когда расступилась, на земле валялось человек десять.
Тотор работал головой, руками, ногами, и негры, скуля от боли, падали и падали под его ударами.
Парижанин собрал последние силы. Он призвал на помощь все свое умение и ловкость боксера.
Победа или смерть! Третьего не дано.
И он одержал еще одну победу.
ГЛАВА 9
Разговор. - Шпионы. - Комо совершает побег. - Тотор мечтает.
Ошеломленные, беспомощные перед непостижимой силой, таившейся в теле довольно хрупком, даже тщедушном, коттоло отступили. Это - сверхчеловек! Они боялись его.
Друзья Тотора наблюдали за схваткой с порога королевской хижины, в любую минуту готовые броситься на помощь. Но Меринос, опасаясь, как бы не вышло хуже, удержал их. Он знал Тотора, верил в него и все же был бледен как мертвец.
Король Коколь крепко взял за руку пленника и не торопясь, рассекая толпу грудью, двинулся вперед. Коттоло испуганно расступались. Никто не решился напасть. Через несколько мгновений его встретили горячие дружеские объятия.
- Пропусти этого везунчика, - обратился Тотор к Мериносу. - Поговорим.
Прежде чем войти в хижину, он обернулся.
Коттоло держались на безопасном расстоянии, однако не расходились.
Тотор подозвал Хорош-Гуся.
- Тебе произносить речь. Объясни этим тварям, что всякий раз, как они попробуют снова устроить охоту на человека, я буду устраивать им такую взбучку, что света белого невзвидят. Если они голодны, завтра я загоню для них слона. И пусть не бузят!
- Мне нужен Аколи! - сказал Хорош-Гусь.
Все это время вождь коттоло старался соблюдать нейтралитет. Кто-кто, а он испробовал силу Тоторовых кулаков на собственной шкуре и больше не хотел рисковать.
Ламбоно подал ему знак.
Один голос - хорошо, а два - лучше и для коттоло убедительнее.
Ораторы соревновались в красноречии, стремясь объяснить дикарям, что рассуждать - не их дело. Желание короля - вот единственный закон. Нарушивший его пожалеет о содеянном.
- Это последнее предупреждение! - добавил Хорош-Гусь. - Вот увидите, цацкаться с вами не станем. А ну-ка! Три-четыре: Да здравствует Коколь!
Все в один голос повторили. Лед тронулся. Коттоло кинулись было к хижине, чтобы еще раз приветствовать и поносить на руках обожаемого Коколя, но Тотор отказался наотрез:
- Оставьте меня в покое! Пусть убираются!
Монарх выразительно махнул рукой, чтобы провинившиеся подданные без перевода поняли сказанное.
- Уфф! - Тотор раскинулся на постели. - Дьявольщина! На мне будто дрова возили. Ну и здоровые же эти негры! Не возражаете, если я немного вздремну?
- Позволь, патрон, я чуточку побалакаю с этим парнем?
- Сколько угодно!
Аколи и Жан отправились приводить в порядок деревню, Тотор мигом захрапел, а Хорош-Гусь повернулся к пленному.
- Подойди поближе! Дай на тебя поглядеть.
Тот испуганно озирался, все еще не веря, что опасность миновала.
Ламбоно велел незнакомцу сесть, сам устроился напротив и воззрился на него своими колючими, хитрыми глазками.
- Как тебя зовут?
- Комо.
- Из какого племени?
- Не из какого и из всех сразу, - с трудом проговорил Комо.
Хорош-Гусь, не долго думая, влепил ему такую затрещину, что бедняга чуть не упал.
- Будешь отвечать как следует?! А не то я тебе все ребра переломаю.
Комо устало опустил голову.
- Я совершенно разбит.
- Ага, потому что другой рисковал жизнью ради тебя! Ладно, не придуривайся! Ты прекрасно слышишь меня, и сил у тебя достаточно, чтобы отвечать. Итак, твое имя - Комо. Где родился, говорить не желаешь. Пойдем дальше! Что это ты делал возле нашей деревни?
- Ничего. Шел мимо и пел. Хочешь, спою тебе красивую песенку?
- Не сейчас, милый, не сейчас. Всему свое время. Откуда ты шел?
Комо назвал деревню, о которой Хорош-Гусь услышал впервые.
- В какой это стороне?
Комо показал на запад.
- Э-э! Там Камерун!
- Нет, нет! - вскричал Комо. - Не совсем там!
- Что это ты так разволновался? Здесь ли, там - один черт. Отвечай прямо, знаешь ли ты бен Тайуба?
- Я? Понятия не имею! Кто такой бен Тайуб?
Комо, похоже, не на шутку забеспокоился. Вялость его как рукой сняло, ответы были четкими и ясными.
Хорош-Гусь по-прежнему разглядывал незнакомца самым откровенным образом.
- Ха-ха! Ты - бродячий певец, идешь куда глаза глядят, но никогда не слышал ни о бен Тайубе, ни тем более о Си-Норосси.
Все знали, что Си-Норосси - султан Н’Беле, то есть истинный главарь бандитов, державший в руках всю Центральную Африку, лютый враг европейцев, готовый на любое предательство, на любое преступление.
Комо медлил с ответом.
- Си-Норосси! - наконец проговорил он. - Да! Однажды его люди гнались за мной буквально по пятам, так что мне едва удалось убежать.
Голос его звучал ровно и естественно.
- И это все? - ухмыльнулся Хорош-Гусь. - Удивительно! Мне рассказывали, что тут повсюду рыщут шпионы в поисках племен, где можно поживиться.
- Я ничего об этом не знаю! Я всего лишь несчастный бродяга. Мое дело - песни. Хожу и ищу, где бы поесть да поспать. К чему все эти расспросы? Ты мне не доверяешь, но разве я виноват в том, что оказался здесь? Твои люди напали на меня, связали, избили! Я вовсе не искал встречи с ними.
Хорош-Гусь слушал очень внимательно.
Все услышанное вполне походило на правду. Вот только с виду Комо мало напоминал бездомного скитальца, к тому же был явно умнее, чем хотел показаться.
- Ладно! Отдыхай, - сказал Хорош-Гусь. - Завтра мы продолжим наш разговор, и, если ты будешь морочить мне голову, берегись!
Ламбоно отвел Комо в угол, неподалеку от своей собственной лежанки, чтобы тот был все время под присмотром.
Комо послушно улегся на солому там, где велели, и через несколько минут спал сном праведника.
Между тем все стихло. Хорош-Гусь, Жан и Меринос в последний раз обошли деревню.
Коттоло безропотно покорились силе. Они видели в Тоторе существо сверхъестественное и боялись его. А страх, как известно, лучший способ держать подданных в повиновении.
Королевскую хижину заперли. Тотор крепко спал и не пошевелился даже тогда, когда мучимый черными мыслями Хорош-Гусь попытался разбудить его.
Что и говорить, доблестный сын Фрике заслужил отдых. Схватка утомила его, и лишь добрый сон мог восстановить силы.
Вокруг все спало.
__________
На рассвете всех разбудил пронзительный крик. Вопил что есть мочи не кто иной, как Хорош-Гусь.
Тотор и Меринос подскочили как ошпаренные.
- Что? Что случилось? Атака? Бунт?
- Да нет! - отвечал Хорош-Гусь. - Просто я распоследний кретин! Вот что случается, когда не доверяешь собственным мыслям!
- Каким мыслям? Что ты кретин, невооруженным глазом видно, но все же почему? Что ты натворил?
Хорош-Гусь хватался за голову и в ярости топал ногами, как капризный ребенок.
- Этот каналья Комо сбежал!
- Кто такой Комо?
- Да твой протеже, патрон! Человек, ради которого ты рисковал жизнью! Напрасно ты не позволил коттоло зажарить его.
- Замолчи и объясни все по порядку!
- Хорошо! Патрон, я подозревал, что этот тип не тот, за кого себя выдает. Никакой он не странствующий певец, а обыкновенный шпион. Подосланный, понимаешь?
- Кем?
- Бен Тайубом и его милейшим боссом Си-Норосси.
- И ты утверждаешь, что он сбежал?
- Черт возьми! Сам видишь! Я его вот здесь уложил.
И он указал на циновку, где еще совсем недавно спал незнакомец.
- Могу поклясться, что услышал бы малейшее движение, если бы он направился к двери. Но негодяй перехитрил меня, проделал ночью дыру в стене то ли ногтями, то ли зубами, не знаю чем! И сбежал!
- Скатертью дорога!
- И это говоришь ты, патрон? Ошибаешься. Шпион отыщет своих хозяев и покажет дорогу к деревне коттоло. Пойми, мы здорово потрепали людей бен Тайуба, освобождая томба, и об этом происшествии уже наслышаны все работорговцы. Ты не позволил прикончить раненых разбойников, кто-то из них наверняка выжил и обо всем рассказал. Думаю, ни бен Тайуб, ни Си-Норосси не обрадовались такому известию и приказали выведать, откуда нанесен удар, кем и как подготовлен. И дураку ясно, что наш лагерь где-то поблизости. Так вот, благодаря твоему героизму, патрон, и моей глупости, бандиты теперь узнают, где мы находимся и какими силами располагаем. Жди в гости мусульман! Понятно?
- Я не перебивал тебя, не так ли? - спросил Тотор. - Но ведь у тебя нет никаких доказательств, что тот человек и в самом деле шпион! Это ведь всего лишь твои догадки…
- Если бы он был честным малым, то вышел бы через дверь, а не через дыру, как поганая крыса.
- У каждого свои причуды. Допустим, твои подозрения оправданны. Как нам поступить? Наш долг - нанести врагу сокрушительный удар. Мы ведь решили покончить с мошенниками. Если они сами пожалуют в гости, превосходно! Это избавит нас от долгих и изнурительных поисков. Мы вступим в бой и победим! Вот и все.
Хорош-Гусь понурился. Видно было, что речь Тотора его не убедила.
Между тем Меринос ликовал. А Жан Риммер воскликнул:
- Почту за честь принять бой вместе с вами!
- Чудно! Чудно! - перебил его Хорош-Гусь. - А вот я жалею, что не придушил этого молодчика. За глупость всегда приходится дорого платить.
В глубине души Тотор тоже не был так уверен в благополучном исходе дела, как хотел показать. Случай и вправду серьезный. Если арабы подослали в деревню шпиона, то скоро пожалуют сами.
Какими же силами располагал король Коколь?
Четыреста коттоло, полсотни томба; из них в лучшем случае у каждого десятого есть ружье.
- Я знаю, - размышлял Тотор, - что со мной Меринос, Аколи и отважный Хорош-Гусь. Но какова численность армии бен Тайуба? Какие силы пошлет на нас султан? Да, предстоит большая работа. Остается только трудиться не покладая рук и быть начеку!
И жизнь в деревне коттоло закипела пуще прежнего.
Аколи рьяно взялся за дело, и каннибалы, казалось, позабыли о своих дурных привычках.
Хорош-Гусь регулярно обходил деревню, заглядывал во все закоулки. Вокруг вырубали лес, по берегам реки выставили дозорных.
Полным ходом шли и учения по строевой подготовке. Тотор ходил взад и вперед, заложив руки за спину, и мечтал об объединении всех племен.
Он засыпа́л с мечтой о славе и торжестве гуманности.
ГЛАВА 10
Осада. - Белый флаг. - Фон Штерманн. - Пушки! - Это конец! - Подземный ход. - Навстречу смерти. - Ураган.
Однажды ночью деревня содрогнулась от жуткого шума и грохота.
Загремели выстрелы, огненные вспышки озарили небо.
Тревога! Арабы атакуют!
Как им удалось подкрасться совсем незаметно? Как? Как?
Так или иначе, а это случилось. Вот единственный ответ на все вопросы.
Атака началась сразу с четырех сторон.
Тревога! Тревога! Главное - без паники!
Услыхав команду, коттоло и томба в мгновение ока были на ногах, готовые к бою.
Отличная дисциплина!
Арабы и майенба уже почти окружили крепость, но тут из-за земляного вала на них обрушился шквал огня.
Тотор поспевал всюду: он отдавал приказы, подбадривал новобранцев.
Арабам не удалось овладеть деревней сразу, как в прошлый раз, когда томба захватили врасплох и дело довершила всеобщая паника.
Здесь, напротив, царили хладнокровие и трезвый расчет.
Крепость дважды пытались взять штурмом, и дважды она устояла. Наступавшие несли неслыханные потери, десятки трупов устилали дно оборонительного рва. А среди коттоло был всего один убитый.
Йеба и несколько обученных медицинской премудрости женщин переносили раненых в хижины.
- Беречь боеприпасы! Стрелять только наверняка! Подпускайте поближе! - командовал Тотор. Хорош-Гусь торопливо переводил.
Меринос высматривал главарей и бил без промаха.
Занимался день. Тотор не мог унять невольной дрожи.
В армии противника как будто и не замечали потерь. Наступавшие все прибывали и прибывали. Их было более двух тысяч! И у всех ружья!
Тотор похолодел. Он, именно он, и никто другой, отвечает за жизнь всех этих людей.
Подбежал бледный как полотно Жан Риммер, взявший на себя роль адъютанта.
- Жарко будет! - процедил он сквозь зубы.
А Хорош-Гусь, ни на шаг не отходивший от командира, прибавил:
- Увязли по уши…
Однако никто не дрогнул. Аколи руководил войском, посылал людей в наступление, разводил посты. Негры дрались геройски, не хуже белых. Стреляли метко - сказывалась выучка.
И все-таки кольцо белоснежных бурнусов неумолимо сжималось. Но странное дело! Наступавшие вдруг остановились и прекратили стрельбу…
Очевидно, бандиты были уверены в том, что защищать коттоло смогут лишь несколько белых с карабинами, и рассчитывали на скорую и легкую победу. Упорное сопротивление, организованное по всем законам военной науки, и плотная стена огня явились для них полной неожиданностью.
Кто бы мог подумать, что придется отступать?
Внезапно над арабским войском взвился белый флаг.
Что это значит?.. Перемирие, переговоры?
Тотор не колебался ни секунды. Приладил на острие копья белый лоскут и поднялся на насыпь, которая легко простреливалась со всех сторон.
Ни дать ни взять - живая мишень!
Но тишину не нарушил ни один выстрел.
Ряды атакующих расступились, и вперед вышел араб в тюрбане и бурнусе. Он приблизился к Тотору и поднял правую руку над головой.
Это был парламентер.
Нет ли тут какой хитрости? Не попадет ли Тотор в ловушку, сделай он еще один шаг?
Впрочем, будь что будет! Он выполнит свой долг до конца.