Прекрасная негритянка задремала. Ее пухловатые губы приоткрылись, обнажив сверкающие белизной зубы. Поразительно, но они вовсе не походили на зубчики пилы. Девушка питала отвращение к человеческому мясу. Что за инстинкт владел ею?
Тотор взглянул на Йебу. Она нравилась ему, молодой человек испытывал искреннюю симпатию к смелой и преданной дикарке.
Меринос не предавался эстетическим экзерсисам. Он спал.
Тотор посмотрел и на него, и сердце наполнила неизъяснимая нежность. Ах, как он любил своего друга! Оба не задумываясь готовы были, если потребуется, отдать друг за друга жизнь…
Внезапно Тотор вздрогнул.
Почему Меринос вдруг проснулся? Отчего он так бледен?
Почему шевелит губами, будто силится что-то сказать, но не может?
Почему протягивает дрожащую руку, словно заметил нечто ужасное?
Тотор обернулся и остолбенел.
Ствол дерева, под которым спала Йеба, обвила могучая змея. Она мерно раскачивалась прямо над головой спящей.
Еще секунда - и все будет кончено.
Тотор понимал: карабин рядом, в двух шагах, но он не успеет схватить его. Не успеет он и вытащить из-за пояса нож. Оставалось действовать по обстановке.
Тотор быстро поднялся, сделал пируэт и в тот самый момент, когда змея уже готова была напасть, размозжил ей голову. Удар был так силен, что с дерева посыпались ветки.
Когда опасность миновала, из лесу показался Ламбоно. При виде убитого питона лицо его исказилось от ужаса. Он понял, что явился слишком поздно.
Но все обошлось. Тотор не подкачал, и мерзкая тварь осталась висеть на дереве, все еще подергиваясь в последних конвульсиях.
А Йеба безмятежно спала. Она ничего не видела и не подозревала, что была на волосок от гибели.
Ламбоно издал страшный гортанный клич. Девушка открыла глаза, недоуменно взглянула на возлюбленного и улыбнулась спросонья.
Колдун бросился к Тотору, хотел что-то сказать, тщетно искал слова восхищения и признательности, но смог лишь вымолвить:
- Послушай! Ну ты и тип!
- К твоим услугам! Вместо того чтобы, точно карп в садке, хватать ртом воздух, скажи лучше, нашел ли ты воду.
- Да, неподалеку река. Не очень широкая, но глубокая. Можем идти.
- Не будем терять времени. Хватит развлечений! Вперед!
Друзья напоили лошадей и снова пустились в путь, преодолев реку вброд.
ГЛАВА 2
Негритянская психология. - Мечта Тотора. - Как в "Черном Коте". - Ламбоно-посол. - Королевский прием.
Мало-помалу Ламбоно сблизился со своими новыми друзьями. С уст его все чаще слетали словечки пряного парижского арго. Смягчилось вместе с тем и природное варварство.
О своих соотечественниках он говорил так:
- На самом деле они вовсе не злые. Когда они пьют, едят, танцуют, то хотят лишь одного - тишины и мира. Нападать на соседей вынуждает голод. Как только заканчивается маниока или просо, они звереют.
- Во что они верят?
- Ни во что, то есть во все. Невесть откуда приходят горе или радость. Неизвестность пугает и будит фантазию. Если существует лес, значит, он полон злых духов, от которых каждый день нужно защищаться. Вот колдуны и играют на их доверчивости.
- Но ведь и ты колдун, мой добрый Ламбоно.
- Не отрицаю. При моем ремесле можно жить сытно, ничего не делая. Я знаю тысячу разных фокусов. Этот придурок Амаба и его толстуха жена слушались меня беспрекословно. Поверите ли, мне порой удавалось предотвратить всяческие мошенничества и махинации. Такого страху напущу, что мигом шелковыми становятся. Присмиреют, помню, точно ягнятки. Ах! Не напивайся негры, как свиньи, были бы они крутыми ребятами, клянусь вам. Если бы Франция захотела цивилизовать их без гнета и притеснений, даю слово, из них получился бы отличный народ.
- А арабы?
- Последние прощелыги! А их султан - самый жестокий из всех тиранов мира. Бен Тайуб - всего лишь помощник султана Н’Белле, властителя государства, которое негодяй Си-Норосси выкроил между озером Чад и бельгийской территорией, как раз на землях наших племен. Оружие бандит получает через Камерун, немцы вовсю промышляют контрабандой. В войсках насчитывается от полутора до двух тысяч солдат. Вот он и хозяйничает: убивает, грабит, разоряет целые племена, продает людей в рабство на границе с Абиссинией . Никто не знает, каким образом ему удается беспрепятственно проводить свои караваны. Поговаривают, что он делает их невидимыми и таким образом проводит через европейские посты. Каков его капитал? Где хранит он свои богатства? Еще один секрет. Нужно бы поинтересоваться.
- Может, кто и поинтересуется, - уклончиво отвечал Тотор.
- Говорю тебе, в племенах нашлись бы смельчаки.
Тотор слушал очень внимательно и как будто что-то прикидывал про себя.
План, о котором он лишь упомянул в разговоре с Мериносом, понемногу оформлялся, приобретал видимые очертания.
Тотор подхлестнул лошадь и вырвался вперед. Ему хотелось побыть одному и все обдумать. "Тотор, дружище, - говорил он сам себе, - у тебя родилась безумная идея, но ведь сам-то ты не безумец. Ты хочешь добиться невозможного, рискуя собственной шкурой и жизнью товарищей. И все же ты прав. Собрать несколько тысяч негров, обучить, сделать из них солдат и двинуться на мерзавцев Си-Норосси, бен Тайуба и иже с ними. Устроить им такую взбучку, какой ни одна скотина еще не видывала. Эй, Тотор! Да у тебя аж слюнки текут от удовольствия! Потом дойти до озера Чад и встретиться с французами, сказав им: "Половина дела сделана, остальное - в ваших руках!" Хе-хе, Тотор! Ты превращаешься в эдакого наполеончика. Твой папа был бы доволен".
Тем временем Ламбоно нагнал его и тронул за плечо:
- Патрон, - произнес он вполголоса, - есть новости.
- Что случилось?
Они ехали гуськом по тропинке, что убегала в лесную чащу. Густые заросли укрывали их от посторонних глаз.
- Пусть наши друзья остановятся, - попросил колдун. - А ты, патрон, следуй за мной.
Тотор отдал команду остановиться. Меринос и Йеба придержали лошадей.
Ламбоно спрыгнул на землю, Тотор вслед за ним, и через секунду оба скрылись за деревьями. Взобрались на небольшой бугорок, и вскоре поверх травы показались их головы. Солнце уже почти село. Внезапно на поляне мелькнули какие-то тени.
- Похоже на те представления, что показывают китайцы в Париже, в театре теней, - изумился Тотор.
- Прямо как в "Черном Коте", - сказал Хорош-Гусь. - Только здесь не до шуток, здесь все всерьез.
- Я различаю силуэты мусульман верхом. А следом пешие ползут.
- Точно. Я еще лучше вижу: это пленники. Вокруг - конвой, всадников сорок будет.
Тотор вспылил:
- Опять эти гады! Их надо тут же и прикончить.
- Опасная затея.
- Послушай, Хорош-Гусь! Когда мы двое вступились за тебя и твою красавицу, это тоже мало походило на послеобеденную прогулку. Не будь нас, мышеловка бы захлопнулась. Опасная затея! А какая затея не опасна?
- Не сердись, патрон! Я же хотел как лучше. О тебе заботился.
- А судьба этих несчастных, попавших к бандитам в лапы, тебя не волнует? Ноги в цепях, железное кольцо на шее. На завтрак - удары плети, на обед - свист бича… Когда я об этом думаю, кровь стынет в жилах!
- Да разве я что говорю! - ответил Ламбоно. - Но послушай, патрон, у меня тоже созрела идея.
- Сомневаюсь.
- Я рассказывал тебе, что недалеко отсюда живет одно племя. Они не трусливее прочих и, если приходится, дерутся что надо.
- И что же?
- Если скакать лесом, будем у них часа через два. А те после захода солнца сразу остановятся на ночлег, разобьют лагерь и задрыхнут, как сурки. Что, если напасть на них ночью вместе с коттоло? Вряд ли они смогут дать нам достойный отпор.
Тотор тихо ответил:
- Хорош-Гусь, а ты, возможно, не так глуп, как кажется. Чем черт не шутит! Айда к твоим коттоло, а там видно будет.
Компания свернула с тропинки и пустилась вскачь сквозь лесные заросли.
На этот раз Тотор раскрыл перед Мериносом все карты. Пора было приступать к осуществлению дерзкого плана.
- Ты только представь, мы привлечем на свою сторону коттоло и ночью пойдем с ними в атаку. Освободим пленников, они тоже присоединятся к нам. Вот у нас уже и целая армия. Научим их обращаться с оружием…
- И они пальнут нам в спину! - перебил Меринос.
- Никогда! Мы объясним им, что действуем только в их собственных интересах, что им предстоит стать освободителями черных братьев.
- И они нас сожрут! - не унимался Меринос.
- Ты меня выведешь из себя! Да не трусишь ли ты?
- Ладно, ладно! Не сердись! Ты прекрасно знаешь, что можешь рассчитывать на меня. Но меня терзают сомнения: а что, если все это лишь наши иллюзии?
В разговор вмешался догнавший друзей Ламбоно. Стояла темная ночь.
- Возьмите лошадей под уздцы и идите за мной шаг в шаг. Здесь очень крутой спуск.
Ноги и в самом деле скользили, удержаться было трудно. Из-под сапог срывались вниз мелкие камешки.
Шли гуськом, след в след. Где-то - один Ламбоно знал, где именно, - сворачивали, где-то поднимались вверх. Все это походило на блуждание по лабиринту.
Наконец почувствовали твердую почву под ногами.
Послышались резкие, пронзительные звуки, как будто кто-то играл на расстроенных инструментах. Меж стволов мелькнули огоньки.
- Туда, - указал Ламбоно. - В пяти минутах отсюда деревня коттоло.
- Во рву? - удивился Тотор.
- Почти. Некогда в этих местах случилось землетрясение, следы остались до сих пор. Коттоло решили поселиться именно здесь.
- Разумно! - согласился Тотор. - Удобно защищаться от врагов.
Между тем шум нарастал. Очевидно, коттоло отмечали какой-то праздник: пели и танцевали.
Ламбоно подозвал Йебу и что-то шепнул ей на ухо.
Она понимающе кивнула.
Хорош-Гусь в своем репертуаре: сначала посоветовался с женщиной, а уж потом обратился к Тотору:
- Патрон, полностью ли вы доверяете мне?
- Да.
- Вот как я намерен поступить. Если мы заявимся туда все вчетвером, белые и негры, это их насторожит. А удивление ничего хорошего не сулит. Нас на всякий случай могут и зажарить. Хочу отправиться к ним в качестве посла, чтобы возвестить о вашем прибытии. А то кто их разберет? Все-таки лучше вести себя поосторожнее.
- Ты прав. Ступай и возвращайся быстрее.
- Я оставляю тебя здесь, Йеба, - просто сказал Ламбоно.
Большего проявления доверия с его стороны и быть не могло.
- Нужно привести себя в порядок, - продолжал колдун.
Порывшись в одном из тюков, он вытащил оттуда свою униформу: украшенную перьями диадему и сшитый из шкур балахон. Прихватил и скипетр с колокольцами.
Тотор зажег спичку, и, рассмотрев в темноте нелепую фигуру колдуна, все, включая неунывающую Йебу, весело рассмеялись.
- До скорого! - бросил Ламбоно и скрылся в ночи.
Наступила напряженная тишина.
Прошло с четверть часа. Повинуясь невнятному чувству, друзья взялись за карабины.
- Неужели этот стервец оставил нам Йебу в качестве заложницы? - возмущенно начал Тотор.
Но тотчас же осекся.
Послышались торопливые шаги, и перед ними предстал Ламбоно.
- Все в порядке! Вас ждут.
- Не рано ли?
Но в это время их осветили десятка два факелов.
Гостей ждал воистину королевский прием.
- Эй, Меринос! - подтрунивал Тотор. - Смотри, веди себя прилично. Не ударь в грязь лицом.
ГЛАВА 3
Вождь Аколи. - Тотор сомневается. - Праздник при луне. - Один. - Заложница Йеба. - Дверь заперта. - Отличная работа! - Белый! - На помощь!
- А они премилые, эти твои коттоло! - обратился Меринос к Ламбоно, пока Тотор, заложив руки за спину, исправно исполняя роль Наполеона местного значения, медленно обходил широкую площадь и разглядывал жителей деревни, как две капли воды похожих на подданных несчастного Амабы.
- Да, да, премилые, - отвечал вернувшийся к исполнению своих обязанностей колдун.
Нигде и никогда друзей не принимали так сердечно.
Вождь Аколи оказался верзилой шести футов росту (впрочем, как почти все мужчины его племени), сплошь покрытым причудливой татуировкой. Круги, овалы, квадраты, замысловатые кривые - весь учебник геометрии уместился на его мощном торсе. На лице, изрисованном белыми, красными и голубыми полосами, можно было только различить глаза, приплюснутый нос и огромные, толстые вывороченные губы.
Тотор то и дело украдкой посматривал на вождя, Аколи тоже следил за чужаком и, когда глаза их встречались, широко и радушно улыбался.
Однако не тот человек Тотор, чтобы столь очевидная игра могла ввести его в заблуждение. Сердце у него было не на месте, хотя Аколи всячески демонстрировал добрую волю. Гостям предложили обильный ужин. Вино лилось рекой.
Тотор не спускал глаз с Ламбоно, уж очень тот оживился. Хорош-Гусь вмиг спелся с местным колдуном - рыбак рыбака видит издалека, - и они наперебой взялись развлекать публику. На площади собралось человек пятьсот. Туземцы, замерев от восторга, наблюдали за представлением. Оба колдуна танцевали, кричали, свистели. Королевский оркестр - дюжина коттоло с самыми невообразимыми инструментами - вошел в раж. Ушные перепонки лопались от адской какофонии.
Тотор подошел к Мериносу:
- Старик! Как тебе все это?
- По-моему, нас принимают по первому классу.
- А больше ничего не замечаешь?
- Да нет, ничего. Нам не на что жаловаться. Принимают как друзей. Можно сказать, по-семейному.
- А мне кажется, что они были бы не прочь послать нас ко всем чертям. Не знаю, что наговорил им Ламбоно, что они сразу же не выставили нас…
- Ты не доверяешь Хорош-Гусю? Ведь он не однажды доказал нам свою преданность…
- Возможно! Вроде бы у меня и нет никаких сомнений, но я стараюсь не расслабляться. По-моему, здесь все - фальшь, обман, лицемерие. Вождь мило улыбается, а в глубине души ненавидит нас.
- Что за фантазия!
- Ламбоно избегает меня. За весь вечер я не смог с ним и парой слов перекинуться.
- Послушай! Вон он, болтает с вождем и посматривает в нашу сторону. Он искал удобного случая, чтобы поговорить о наших планах. Глянь, вождь прислушивается. Ламбоно наседает, уговаривает. Видно, тот не соглашается.
- А тем временем арабовы псы унюхают деревню и устроят коттоло еще одну Варфоломеевскую ночь . На этот раз пусть уж лучше меня прикончат, но я не допущу ничего подобного!
- Я умру с тобой. В конце концов, чему быть, того не миновать, и такая смерть ничуть не хуже любой другой. Смотри-ка, Ламбоно оставил вождя и направляется к нам.
После долгих переговоров с Аколи колдун действительно подошел к друзьям. Впрочем, он не просто шел. Это был настоящий танец - положение обязывает. Он больше не Хорош-Гусь, он - колдун, служитель бога Хиаши, а высокое звание надо оправдывать.
Разговаривая с белыми, он то прыгал, то бросался к их ногам, то вертелся волчком.
- Аколи - умный человек, ему и самому приходила мысль проучить арабов, чтобы неповадно было. Он исколесил почти всю Центральную Африку, бывал в Конго, неплохо изучил европейцев. Будь он на сто процентов в них уверен, попросил бы у них покровительства. Но он боится белых, и его люди тоже. Я объяснил ситуацию, рассказал об арабском войске, что находится в нескольких часах ходу отсюда, о том, что их можно захватить врасплох и освободить пленных. Идея ему понравилась, за своих он ручается, они будут драться отважно, до победы, а об, остальном согласился поговорить потом.
Тотор слушал внимательно и все время старался поймать взгляд Ламбоно, но не мог. Что-то настораживало в голосе колдуна. Если он и не лгал, то, во всяком случае, чего-то недоговаривал.
- Это все? - сухо спросил Тотор.
Колдун встал в стойку, словно пес у ног хозяина.
- Ну да, все, - был ответ. - Ах! Забыл одну мелочь, совсем неважную.
- Что за неважная мелочь?
- Аколи признался, что мы доставили ему немало хлопот.
- Можно узнать, чем же?
- Я не очень понял, но сегодня какая-то там фаза луны. В этот день у них народный и религиозный праздник. Церемонию прервали, чтобы принять нас. Нужно еще часа два-три.
- Прекрасно! Пусть празднуют, мы им не помешаем.
- Я так и сказал Аколи, но он ответил, что белым ни в коем случае нельзя присутствовать.
- Так чего же он хочет, твой Аколи?
- Он просит пройти в хижину, которую специально для вас приготовили, и… В общем… Ох уж эти негры! Они такие суеверные! Он просит вас не обращать внимания на то, что здесь будет происходить, и не вмешиваться, ни во что не вмешиваться!
- А происходить будет нечто ужасное! - догадался Тотор.
- Нет, нет, патрон! - Ламбоно снова перешел на прежний тон. - Мы просто совсем другие, то есть не я, конечно! Но здесь не Монмартр. Они уверяют, что, если белые увидят их праздник, в деревне начнется эпидемия, мор.
- А когда этот чудесный праздник закончится?..
- Тогда вождь соберет людей и отправится в поход на арабов.
Тотор не смог ответить сразу, пытаясь заглушить нахлынувшую ярость. Это ему удалось, и он повернулся к Мериносу.
- Слыхал? - процедил парижанин сквозь зубы. - Что ты на это скажешь?
Меринос вовсе не был глупцом, но обычно не видел дальше собственного носа.
- По-моему, все очень просто: они любят веселиться в своем кругу, а наше присутствие их стеснит.
- Да, да, - буркнул Тотор, и по тону было слышно, что он недоволен товарищем. - Я тоже думаю, что мы их стесним. У каждого есть маленькие слабости, которые не хочется демонстрировать чужакам. Смотри, Аколи разговаривает со своими! О чем?
- Расхваливает вас на все лады. Вы, мол, бравые воины, друзья племени. Вы не примете участия в празднестве, чтобы не гневить бога Хиаши.
Племя встретило эти слова настоящей овацией.
- Они радуются, - сказал Тотор, - что не увидят наших физиономий.
- Зачем ты так! - возразил Ламбоно. - У каждого народа свои обычаи. Ты ведь и сам не раз говорил об этом.
- Хватит! Вы поступайте как хотите, а я тоже буду действовать по своему усмотрению! Меринос, ты утверждаешь, что мы должны уважить этих… милых людей. Они хотят, чтоб мы оставили их в покое? Пожалуйста! Сколько угодно! Пусть нас проводят в хижину!
Вновь пустившись в пляс, Ламбоно обратился к Аколи.
Великан, восседавший на высоком троне из струганых бревен, спрыгнул на землю и подошел к Тотору.
- Что ему от меня нужно? Я не понимаю языка, так что он вполне может наговорить мне кучу гадостей, - довольно неприветливо пробурчал Тотор.
- Нет, нет, - торопливо ответил Ламбоно. - Ты ошибаешься, патрон. Аколи неплохой человек. Бедняга Амаба очень уважал его. Может, ты хочешь что-нибудь ему сказать? Я переведу.
- Пусть обещает не есть человеческого мяса!