Шеф Де Люп проснулся, когда уже наступил вечер. Токей Ито вернулся в палатку. Татанка Йотанка сам сопровождал его, а когда стал прощаться у очага с молодым вождем, сказал:
- Собрание совета решило направить на форт для переговоров с полковником Джекманом Токей Ито. Мы хотим не войны, а мира. Но я еще не встречал человека из Вашингтона, который бы говорил правду. Так пусть же Токей Ито сопровождает несколько вооруженных воинов! Я сказал, хау!
Токей Ито вручил делавару письмо с согласием на встречу, написанное языком картинок на коже. Впервые Шеф Де Люп порадовался, что его ранил бизон: при всем своем желании он еще не мог доставить послание в блокгауз и ни сам он, ни Токей Ито не были заинтересованы в посылке другого гонца.
Едва зажглись звезды, вернулись женщины с охотничьей добычей. Тюки с мясом, неочищенные шкуры, кости, потроха - все было сложено на площадке стойбища и оставлено под охраной от ненасытных собак.
Утром женщины принялись за работу. Шкуры очищали от остатков мяса и растягивали для просушки, мясо частью заворачивали в кожу, чтобы закопать потом в холодную землю, частью разрезали на длинные веревки из бизоньих кишок для сушки на ветру. Заготовка мяса впрок, разделка шкур на годные для шитья одежды, для изготовления щитов, для постройки типи, сортировка костей - все это делалось по решению собрания совета. Мелкую дичь каждый мог использовать в своей палатке как угодно, но о такой добыче каждый раз принималось решение совета племени. Бизоны - священные животные, основа существования охотничьего племени и свободно живущие индейцы не убивали их больше, чем было необходимо.
Когда добыча была подготовлена для дальней перевозки, приставшие к роду Медведицы воины - около семидесяти дакотов, с десяток пауни и пятеро абсарока - вместе с несколькими сопровождающими их женщинами принялись навьючивать лошадей.
На исходе дня Тобиас был в глубоком раздумье, когда в типи вошла девочка. Стройненькая девчушка, лет, пожалуй, восьми, уже расстающаяся с детством. Она не была красивой, но ум светился в ее живых глазах. Не обращая внимания на делавара, она, словно у себя дома, принялась искать что-то в свертке выкроенных для охотничьей куртки кож. Потом стала проворно и старательно шить. Быстро замелькало в ее руках костяное шило, заскользила сквозь отверстия в коже длинная жила, применяемая вместо нитки. Девочка отвлеклась от работы, лишь когда около палатки появился мальчик с луком и стрелами в руках.
- Хапеда! - крикнула она. - Ты снова долго приглаживал свои волосы, и косы у тебя отлично заплетены. А вот метки ли были твои стрелы? Не смеялись ли над тобой Молодые Собаки?
Мальчик остановился и заглянул в палатку.
- Мои стрелы всегда метки! Мальчики союза Молодых Собак избрали сегодня Часке и меня - Хапеду, сына Черного Сокола, - своими вожаками! - сердито заявил он, войдя наконец в типи.
Раздался выстрел. Сразу же смолкла болтовня работавших на площадке женщин. Все прислушались. Затаившее дыхание стойбище замерло, и тем более впечатление произвели новые, почти одновременно раздавшиеся выстрелы.
- Это далеко, - спокойно заметил делавар и повернулся к мальчику. - Можешь ты определить, кто это стрелял?
- Могу, - уверенно ответил одиннадцатилетний мальчик. - Уайтчичуны стреляли. Токей Ито с воинами отправился в поход на них. Это мацавакены уайтчичунов. Мы не станем расходовать пули на этих грязных крыс. Мы уничтожим их и стрелами.
- Хау! - крикнула маленькая девочка. - Пули надо беречь, и если Монито доставит нам даже сто штук таинственных железок, мы все равно не станем из них стрелять по этим койотам.
Тобиас прислушался. Это было окутанное тайное имя человека, ведущего запретную торговлю оружием. Рассказы о дерзких противозаконных сделках были связаны с ним.
- Замолчи! - прикрикнул Хапеда на девочку. - Что ты болтаешь? Ты из палатки предательниц! - Мальчик вышел.
Девочка низко опустила голову. Она снова принялась шить, но глаза ее наполнились слезами. Приняла ли она так близко к сердцу упрек, что в присутствии постороннего проговорилась о связи рода Медведицы с торговцем оружием? Или за упреком Хапеды скрывалось что-то большее? Что означают слова "из палатки предательниц"? Делавар пристально посмотрел на девочку.
- Ты не предательница, - утешил он ее. - Я буду молчать.
Взгляд девочки просветлел.
- Я шью эту куртку для Шефа де Лу, - поведала она. - Мое имя - Грозовая Тучка.
- Белые девушки не такие способные, как девушки дакотки, - уверенно сказал делавар и подумал о Кэт, которая была старше Грозовой Тучки более чем вдвое, но еще не умела сшить себе одежды. - У уайтчичунов есть воины, которые шьют платья для маленьких девочек, - сказал он.
Грозовая Тучка звонко рассмеялась.
- Уайтчичуны вообще очень странные люди, - заметила она. - Мой дядя Чапа рассказывал, что они надевают на себя перевернутые горшки и вешают над головой огонь. - Видимо, девочка слышала о шляпах и лампах.
- Да, они так делают. А Чапа - Курчавый, он очень храбрый, это твой дядя?
- Да, он храбрый, и я его люблю. Поэтому меня огорчает, что злой дух, который живет в матери моей матери, приносит ему много горя. Шеф Де Люп умеет разговаривать с духами?
- Нет.
- Хавандшита, наш жрец, тоже не может справиться со злым духом, который поселился в нашей палатке, - продолжала изливать душу Грозовая Тучка. - Этот дух много лжет, он все время говорит, что дакоты будут побеждены. Но это неправда. Хавандшита говорил с духами. Это же ясно, что мы победим, и уайтчичуны будут изгнаны из наших прерий и лесов. Но лживый дух, который вселился в нашу старую бабушку, даже избил меня раз, когда я ему возразила. Ты ведь знаешь, что ни мальчиков, ни девочек у дакотов никогда не бьют.
Тобиас почувствовал жгучий стыд, потому что подумал о побоях, которые ему приходилось переносить у белых людей. Грозовая Тучка причинила ему боль. Он теперь понял, почему Хапеда сказал о "палатке предательниц", но вместе с тем был убежден, что старуха из палатки Бобра предсказывала исход борьбы вернее, чем проницательный Хавандшита. Ему стало также ясно, что Чапе и его маленькой племяннице нелегко жить вместе со старой женщиной, в которую часто вселяется злой дух. Все проявления сумасшествия или других тяжелых нервных болезней, которые индейцы не умели объяснить, они приписывали действию особых духов и обращались с такими больными с необычайным терпением.
Стенки палатки были подняты. Шеф Де Люп видел заходящее солнце над заснеженными вершинами Скалистых гор. Женщины на площадке заканчивали работу. Сестра вождя возвратилась в типи, вместе с нею и старая женщина, вопрошающие глаза которой и высокий открытый лоб уже были замечены делаваром. Уинона называла ее Унчидой и бабусей, значит, это, наверное, была мать изгнанника, отца Токей Ито, - Матотаупы.
Делавар получил превосходный ужин: бизоньи мозги и почки. Обе приведенные с пастбища лошади были привязаны у палатки, они нежно положили друг на друга свои головы. Токей Ито все еще не вернулся. Уинона и Унчида не ложились. С тайным страхом ожидали они исхода борьбы и возвращения вождя.
Притихшее стойбище уже давно погрузилось в темноту, когда издалека донесся звучный победный клич. Женщины поспешили навстречу, залаяли собаки. Поселок приветствовал возвращение Токей Ито и его небольшого отряда. Четанзапа вел лошадь без всадника, а Чапа вез на своем мустанге тяжелораненого.
Токей Ито, сопровождаемый радостно лающим псом, вошел в свою палатку. Полураспущенные черные волосы рассыпались по его голым плечам, на запыленном теле запеклись капли крови, рана на левом предплечье кровоточила. Вождь подошел к постели гостя, поздоровался с ним, осведомился, как он себя чувствует. Лишь после этого он разрешил Уиноне заняться его раной.
- Только перевяжи, - сказал он - Это случайная пуля на излете попала в мякоть. Я ее уже вырезал.
Девушка приготовила повязку из лыка, смочила ее и наложила на руку. Высохнув, такая повязка держится плотно и не сползает. Как только рана была перевязана, Токей Ито отер кровь, стряхнул пыль и сел у огня Он закурил трубку. Уинона тем временем насадила на вертел кусок бизоньего мяса.
Пока жарилось мясо, вождь коротко рассказал гостю о случившемся. Как они отрезали бродягам путь к стойбищу и Скалистым горам, рассеяли их, поубивали.
- Это были ловкие парни, - заключил Токей Ито - Борьба оказалась нелегкой, но и добыча не плоха: ружья, револьверы и боеприпасы к ним. - Вождь затянулся трубкой и лицо его опять помрачнело. - Этих мы победили. Ну, а когда придут другие?..
- Другие? Этого я тоже не могу сказать, - ответил Тобиас сдавленным голосом. - Знаю только одно, сколько бы Токей Ито ни прогонял белых людей, всегда появятся другие… им нет числа, и всякая борьба с ними бесполезна, с ними не справиться и такому великому вождю, как Токей Ито. Длинных Ножей не одолеет и колдовство самого Татанки Йотанки. Хавандшита заблуждается, его духи обманывают. Дакоты не одержали победы. Зачем же Токей Ито борется, почему не посоветует примириться?
- Я послушался собрания совета и еду на форт, чтобы вести переговоры с Джекманом. Чего ты еще от меня хочешь? И почему ты сам Шеф Де Люп, борешься на стороне белых людей, которые без конца гонят и преследуют твое племя? Или ты стараешься покорить свободных дакотов, потому что покорены делавары?
- Борьба для меня - единственная возможность оставаться свободным, - ответил делавар дакоте и самому себе.
- Дакоты тоже принимают к себе смелых людей, как братьев по борьбе. Для дакотов борьба тоже единственная возможность оставаться свободными. Но воины-дакоты никогда не были рабами, что же нам становиться теперь рабами белых людей? Шеф Де Люп у нас никогда бы не был наемником. Он был бы нашим братом.
Делавар опустил глаза.
- Я дал клятву Сэмюэлю Смиту.
Выражение лица вождя тотчас изменилось. Разговор был окончен. Токей Ито стал есть поданный в миске пеммикан. После длительного молчания Тобиас сказал:
- У вождя Токей Ито теперь таинственного железа больше, чем воинов, это принесет ему новую славу. Семьдесят ружей он захватил у нас и сколько-то ему еще доставит Монито.
- Монито, - повторил вождь, не выказывая удивления, что делавар знает о предстоящем визите. - Монито придет в эту палатку. Что думает Шеф Де Люп об этом? Его язык может молчать?
Делавар отлично понял вопрос дакоты, ведь он служил белым. Токей Ито, вероятно, собирался закупить большую партию контрабандного оружия, и враги, конечно, не должны об этом знать.
- Язык Шефа Де Люпа будет молчать обо всем, что будет сказано в этой палатке. Тобиас и Шеф Де Люп - два разных человека. Они не разговаривают друг с другом.
- Хорошо. Значит, Шеф Де Люп увидит в моей палатке Монито.
У входа в типи показался Четанзапа.
- Прибыл наш разведчик Татокано, - сказал он. - Он сообщил, что Монито прибудет завтра ночью. У него пятнадцать человек и тридцать мулов. Сам Монито - высокого роста, его лицо закрыто кожей, в которой только две дырочки для глаз. Один из его людей - самый маленький - и с ним еще один - выехали вперед, чтобы скорее добраться до наших палаток. Этот карлик и его спутник, возможно, уже сегодня ночью будут у нас.
- Как только они прибудут, приведите их ко мне. Надо, чтобы они не заметили, как мало воинов в наших палатках. Пусть каждый показывается им на глаза как можно чаще.
Воин удалился передать приказ вождя. Токей Ито остался у огня дожидаться прибытия гостей. Уинона принялась готовить новый ужин. Тобиас думал об известии, доставленном разведчиком, и, чтобы убить время, принялся снова разглядывать трофеи вождя, развешанные на шестах палатки. Особенно занимала воображение завзятого охотника делавара шкуры гризли.
Токей Ито заметил, что гость не сводит взгляда со шкуры.
- Вот это, видно, был медведь! Таких мне никогда не попадалось! - заметил делавар.
- Самый большой из всех, что мне приходилось видеть! - подтвердил вождь. - Я был еще мальчиком, когда он, двенадцать зим назад, появился вблизи наших палаток. Матотаупа убил его. Он был лучшим охотником, каких, пожалуй, больше и не увидишь.
- Пока не было Токей Ито, вождя племени дакотов.
Вождь усмехнулся:
- Не знаю. Я еще не задушил ни одного гризли.
- Задушил?
- Да, задушил. - Вождь повторил это слово и остановился, словно сомневаясь, стоит ли продолжать рассказ.
Шеф Де Люп не осмелился просить его об этом, но поднял голову и пристально смотрел на сидящего у огня дакоту.
- Я бы не поверил, если бы белые люди сказали, что гризли можно задушить, - заметил он. - Но Токей Ито не может лгать.
- Шеф Де Люп знает уайтчичунов, - поддержал вождь делавара. - Они часто лгут.
- Это верно.
- Они обманули моего отца, я думаю, они и теперь не сдержат своего слова и схватят меня, едва я явлюсь на форт.
- Тебе надо держаться Сэмюэля Смита, - посоветовал разведчик.
- Да, он кажется честнее, хотя и ненавидит дакотов.
После этого отступления, в котором был затронут важный для него вопрос, вождь вернулся к рассказу об охоте:
- Этого огромного медведя уложил Матотаупа. Это была последняя добыча отца. Когда мы с ним вернулись к палаткам, он нашел в своем типи гостя по имени Рэд Фокс и тот встретил его колдовской водой… - Рассказчик замолк. Ненависть сверкнула в его глазах. - Но наступит день…
Делавар понимал тяжелые переживания вождя и молчал.
Потрескивал огонь, и пламя бросало свои колеблющиеся блики на кожаные стенки типи, на висящую медвежью шкуру.
Торговец оружием
Снаружи послышался шум. Полог типи распахнулся, и показался Черный Сокол.
- Ха! - усмехнулся он, когда Токей Ито подал знак говорить.
- Мы привели этого мужчину… такого мужчину… Токей Ито может сам убедиться. Это вестник Монито. Если и Монито подобен ему, то он спокойно может продать нам все свое оружие. Он все равно не сможет им воспользоваться! Не желает ли вождь увидеть у своего очага эту рыбину, выброшенную на берег?
- Токей Ито раздумывал недолго.
- Ведите его сюда.
Чатанзапа вышел и вернулся с высшей степени удивительным существом. Вошедший был похож на карлика. Его пестрый грязный наряд резко оттенял мертвенную бледность лица. Большая голова была сильно вытянута назад. Прямо от высокого выпуклого лба начинался острый нос, нависающий над ртом. Глаза так и бегали по сторонам. Четанзапа провел это создание к очагу и велел ему сесть. Карлик, дрожа от озноба, уселся на землю.
- Прерия - это ужас, - едва выговорил он. - Ужас! Мы три недели в пути. Три недели! Мы едем с юга, но и там стоят холода. Меня знобит. Меня тошнит! От меня осталась всего половина. Я не понимаю, как тут живут люди. А моя лошадь - это черт!
- Я сожалею, - холодно ответил Токей Ито.
- Уайтчичуну не всегда попадала такая смирная кобыла, как эта, на которой он приехал? - поинтересовался Четанзапа.
- Помилуй бог! Смирная кобыла! - вскричал карлик. - Спереди она кусается, сзади - лягается, а посредине такая скользкая! И как только вы держитесь на своих диких жеребцах?
Токей Ито улыбнулся.
- Не знаю… - откровенно сказал он. - Мне просто трудно было бы упасть с коня.
- Вот это да, вот это да! - проблеял карлик, все еще дрожа от холода. - Вы, наверное, так и родились вместе с вашими четвероногими дьяволами. А я? И зачем только я сюда поехал? И я должен тебе сказать, вождь Токайер, или как там тебя зовут, что есть на свете вещи получше, чем ваша скачка и стрельба!
Дакота, возможно, придерживался иного мнения, но вежливость не позволяла ему возражать гостю.
- Если людям стрельба ни к чему, - только спросил он, - тогда зачем же они покупают оружие у Монито?
- Монито? - закричал карлик. - Поостерегись, краснокожий, обзывать "обезьяной" человека, доставляющего тебе оружие. Пако Бакерико пришел к тебе, ты понимаешь?! Пако Бакерико!
- И далеко еще от нас этот Пако Бакерико с оружием и мулами? - спросил вождь.
- Бакерико? Ты что же, краснокожий, не понял, что я-то и есть Бакерико? Я!
По лицу вождя пробежала тень. Он взглянул на Четанзапу.
- Я не верю этой полураздавленной жабе, - резко возразил тот по-дакотски. - По сообщению нашего разведчика Татокано, у мулов распоряжается другой человек, в маске.
- Пусть Четанзапа разузнает все сам, - сказал Токей Ито.
Четанзапа тотчас отправился в путь.
- Хо-ло-ло-дно! - бормотал, поплотнее заворачиваясь в шкуру, карлик. - Какой я дурак! - Он шлепнул себя ладонью по лбу. - Я богат, и что мне еще надо? Проклятый пес! Он хочет меня убить!
- В палатке Токей Ито никого не убьют, - резко заметил вождь. - Скажи, чем тебя заманил этот чертов пес?
Монито поднял голову и уставился на вождя каким-то странным взглядом. Вождь посмотрел на этого назойливого человека, как на паука, словно раздумывая, раздавить его или прогнать.
- По правде сказать, ему вовсе не хотелось, чтобы я оказался тут, - зашептала эта образина дакоте. - Он хотел это дело обделать один. Я предлагаю тебе триста новых армейских ружей и боеприпасов к ним, понимаешь? Меня зовут Бакерико! Триста, сказал мне этот проклятый пес, триста, и он хорошо заплатит. Я сам доставлю их, сказал этот чертов пес, доставлю, и весь риск я беру на себя. Чертов пес хитер, но Бакерико еще хитрее. Триста, сказал я, ну путь будет триста, только тогда уж я поеду сам. Я хочу знать, сколько заплатят!
Вождь поднялся.
- Триста - хорошо. Какая твоя цена?
Гномик пронзительно хохотнул:
- Это ты еще услышишь, краснокожий!
Тобиас затрясся от возмущения. Какое вымогательство! Продажа оружия краснокожим была строго запрещена правительством. Однако несмотря на запрет, торговцы набивали себе карманы, сбывая индейцам старое, а иногда и негодное оружие по спекулятивным ценам. Но триста новых армейских ружей! Величайшее мошенничество или невероятно выгодная сделка, - подумал Тобиас. - Что же вознамеривается этот паук высосать из своей жертвы?
Карлик заохал, схватился за живот и опрометью бросился из палатки. Охитика, огромный черный пес, зло залаял вслед, по-видимому, ему не нравилось поведение этого гостя.
Когда Монито вернулся, кончик его носа даже позеленел. К нему подошла Унчида. Она завернула человечка в одеяла и шкуры, и этот сверток, из которого торчала отвратительная голова, пододвинула поближе к огню. Вождь подал знак спать.
Тобиас лежал в темноте с открытыми глазами. За целый день он хорошо выспался и не испытывал усталости. Все его мысли были заняты этим смешным и вместе с тем зловещим созданием и известием о человеке в маске.
Делавар раздумывал над этим под ровное дыхание обитателей палатки, и вдруг раздался писклявый голос:
- Эй! Кто-нибудь!
- Что тебе? - обратился к Монито Тобиас.
- Варвары! - прокаркал тот из-под одеяла. - Если вы не умеете строить домов, то хотя бы получше закрывали на ночь вашу палатку! Дует как в преисподней!
Разговор потревожил остальных обитателей палатки. Показалась одевшаяся Унчида.
- Опусти полог палатки! - сказал Токей Ито.
Женщина сделала, что ей было сказано. Потом пошевелила уголья.
- Ой, как у меня болит живот! Ой, какая резь! - вдруг сердито прошипел карлик.
- Что он говорит? - озабоченно спросила Унчида у делавара.
- У него болит живот.
Унчида кинулась к Уиноне.