Солдаты пытались вытащить ее, успокоить быков, отогнать табун, справиться с собственными лошадьми, и в это время люди Лаймонда налетели на них, как стая мотыльков. Англичане и тут не сразу сообразили, что на сей раз на лошадях есть всадники. Проникновение было быстрым и незаметным: противника легонько оглушали дубинками по голове, и вскоре все англичане легли как подкошенные. На захват обоза ушло меньше времени, чем на то, чтобы снова сбить лошадок в покорный табун.
Добыча им досталась богатая. Под наблюдением Мэтью муку, сухари, овес, мясо, пиво, кожаные мешки с порохом быстро перегрузили в седельные сумки. В повозку с аркебузами, алебардами, луками и связками стрел впрягли пару лошадок. Все остальные, без малейшего исключения, везли на себе пиво.
В деревянном сундучке, сколоченном из особо прочных досок, лежало золото для выплаты месячного содержания. Мэтью прикрепил этот сундучок к луке своего седла.
Лаймонд за всем наблюдал, успевая повсюду. Скотту, который связывал простертые тела, он пропел:
- Видел ли быков моих, милый пастушок? Коноплей нагруженных, льном и ячменем. Есть знакомые лица? Ах да: откуда тебе знать их? - Он оглядел вереницу пленников с кляпами во рту. - Вот незадача. Капитан - испанец, за него не выручишь и оливковой косточки. Тащи их всех в Мелроуз И остальные повозки тоже. Сколько людей тебе нужно?
- Я уже взял десятерых, этого достаточно, - быстро ответил Скотт.
- Чудесно, Барбаросса 27) Allez-vous-en, allez, allez . Надо успеть до рассвета.
Скотт кивнул и стал загружать в переднюю повозку связанных, оглушенных пленных.
Английский караульный на крыше Хьюм-Касла производил в уме несложные расчеты. Внизу, укрытые ночною мглой, лежали долины рек Туид и Мерс. Набитый солдатами и укрепленный, расположенный на возвышенности и обнесенный шестифутовой стеной, Хьюм-Касл был неприступен, и часовой скучал.
Если из Берика везут деньги, то он получит два фунта за месяц. Двенадцать шиллингов он должен за еду, остается…
Кряхтя, он пытался сообразить, но услышал с облегчением, что обоз приближается. У ворот возникла обычная в таких случаях суета, замелькали знакомые плащи. Он потянулся к веревке колокола.
- Обоз из Берика! Пиво везут, слышишь, Дейви?! - пропел караульный.
Еще не успела опуститься решетка у ворот, а известие о прибытии обоза дошло до сэра Уильяма Грея, тринадцатого барона Грея из Уилтона, фельдмаршала и капитан-генерала кавалерии, правителя Берика, смотрителя Восточной Марки и генерала Северных Провинций именем его величества короля Эдуарда VI Английского.
Немногие командиры радуются возможности посетить аванпосты на территории врага; опасность возрастает пропорционально удаленности укрепленного пункта от базы.
После прискорбного происшествия в Пинки лорд Грей должен был какое-то время провести в подобном аванпосте, хотел он того или нет. Холеный, со свежим лицом, прекрасно одетый, сидел он за своим походным столом; серебряные, тщательно ухоженные волосы и борода оттенялись богатым костюмом для верховой езды; лорд был раздражен настолько, насколько это может себе позволить джентльмен, занимающий столь высокое положение.
- Хотел бы я, - горько сказал его милость своему секретарю, - хотел бы я снова оказаться во Франции. Даже в Булони - и то чувствуешь себя увереннее, чем здесь.
Господин Майлс с готовностью согласился.
Лорд Грей сердито посмотрел на него, потом стал нетерпеливо рыться в лежащих на столе бумагах, выбрал одну и принялся читать:
- "За время проведения работ в Роксбурге исчезли пятнадцать работников; четыре испанских бомбардира и двенадцать копейщиков перебрались через стену и скрылись". Если бы я мог, я сделал бы то же самое. Нет пива, мало еды. Как я могу содержать гарнизон без денег и провизии? А как они собираются доставлять сюда припасы, когда начнется зима? Черт знает что! - в ярости заключил лорд Грей, сетуя на превратности судьбы.
В это время вошел Дадли, капитан гарнизона; за ним следовал старший берикского обоза.
- Господин Тейлор, милорд, - сказал Дадли и отошел в сторону.
Господина Тейлора, рыжеволосого молодого человека приятной наружности, приняли холодно.
- Тейлор? Я ждал из Берика одного из моих людей.
Тейлор, который больше привык к имени Уилл Скотт, предвидел этот вопрос. Он ответил:
- Я недавно прибыл в Берик, сэр. Со мной были некоторые из ваших людей, но самых опытных меня обязали оставить в Роксбурге.
- Понятно, - сказал Грей, не особенно убежденный. - Что вы привезли?
Он молча прочел список, врученный ему, с мученическим видом передал бумагу Дадли и снова повернулся к Скотту.
- Ваших людей хорошо приняли?
- Да, милорд. - Этого Скотт не боялся. На них на всех были английские мундиры, снятые с пленников, и список был подлинным. - У меня внизу десять человек. Двоих или троих я оставил охранять повозки, пока вы не дадите приказ разгружать их. Там пиво, милорд, - пояснил он.
- Хорошо. Есть какие-нибудь новости из Лондона?
Скотт, по-прежнему стоявший у двери, торопливо проговорил:
- Одно устное сообщение для вас, сэр, от его величества. Я должен передать его вам с глазу на глаз.
На всех трех лицах появилось удивленное выражение, потом секретарь, почтительно положив свои бумаги на край стола, украдкой посмотрел на Грея и вышел. Дадли поднял брови и остался.
Скотт сказал:
- Извините, сэр, но у меня приказ…
Грей возразил:
- Сэр Эдвард останется, ибо предполагалось, что у генерала не должно быть секретов от двоюродного брата графа Уорвика. Грей рассчитывал на то, что юноша проявит больше осмотрительности.
Скотт, выругавшись про себя, подумал, что Грей мог бы проявить ее и меньше.
Ситуация, казалось, зашла в тупик - и в этот момент распахнулось окно. Мгновение спустя раздался оглушительный треск, и во дворе ярко полыхнуло пламя. Грей бросился к окну. Дадли последовал было за ним, но тут, воспользовавшись всеобщим замешательством, Уилл Скотт прыгнул. Дадли свалился, даже не успев понять, что с ним произошло, оглушенный сильнейшим ударом в челюсть: он успел только издать приглушенный стон.
Взрыв произошел в середине только что прибывшего обоза. Повозки исчезли в дыму, занялись ближайшие соломенные крыши. Грей выглянул в окно и увидел, как по двору заметались тени, суетясь около колодца. Потом внизу появился лейтенант Вудворд и навел какое-то подобие порядка.
Грей обернулся и хотел что-то крикнуть, но не смог произнести ни слова, потому что Тейлор одной рукой обхватил его, а другой заткнул ему рот.
Грей стал кусаться, потом брыкаться; потом использовал борцовский прием, известный всем наемникам, но не Скотту. Юноша держал опытного воина, пока хватало сил, Но все же выпустил его на одно роковое мгновение - и Грей успел крикнуть:
- На помощь! Стража! Убивают!
Стража успела услышать и ворваться в комнату, а Дадли успел прийти в себя и вскочить.
Драка, последовавшая затем, больше походила на избиение. К тому времени, когда незваного гостя сбили с ног, а затем принялись тузить и валять по полу, в комнату набилось не меньше десятка возбужденно галдящей солдатни. По знаку Грея Дадли выпроводил всех из комнаты и приказал запереть людей, прибывших с Тейлором. У дверей поставили двух копейщиков; Дадли быстро узнал внизу все, что ему было нужно, а потом вернулся к его милости, и они вместе принялись разглядывать оборванного пленника.
Господин Тейлор лежал на ковре, из носа у него обильно текла кровь, а под глазом начинал багроветь синяк. Из-под разорванного мундира виднелась белая рубашка, а из-под разорванной белой рубашки - розовое тело. Рыжие его волосы стояли дыбом, однако на лице не было страха. Незатекший глаз спокойно поглядывал на Грея и Дадли, а на губах даже появилось подобие улыбки.
- Черт побери, - сказал он дерзко. - Теперь среди нас троих нет ни одного, кто не получил бы отметину.
Грей убрал с кресла бумаги, разлетевшиеся во время борьбы, и картинно уселся за стол. Потом провел рукой по густым, красивым волосам, одернул рукава, расправил короткие полы дублета.
- Ну, а теперь, - в его голосе зазвучало ледяное высокомерие тринадцати поколений лордов, - посмотрим, что тут такое. - Он устремил на Скотта испытующий взгляд. - Вы конечно же прибыли не из Роксбурга?
- Попробуйте узнать.
- Я пошлю людей в Роксбург и все выясню. - Он помолчал. - Вы знаете, какое наказание вас ждет за поджог и попытку убийства? Или это была попытка похищения? - Ответа не последовало. Грей попытался еще раз. - Полагаю, вы шотландец.
- Шотландец, точно, - передразнил Скотт и получил удар пряжкой ремня по лицу.
- Повежливей, сэр. Как ваше настоящее имя?
- Попробуйте узнать.
И снова удар пряжкой. Минут десять задавали ему вопросы, но ни на один из них он так и не ответил, испытывая даже какое-то наслаждение от бешенства своих мучителей,
- Ну что ж, - сказал Грей, снова садясь за стол, - придется прибегнуть к аргументам посильнее. Что говорят его люди?
- Они тоже проглотили языки, - сказал Дадли и торопливо продолжил: - Вудворд говорит, что большая часть припасов, кажется, украдена, даже с учетом того, что сгорело. Этот болван у ворот впустил их, узнав английские мундиры и увидев бумаги с печатями, - бумаги-то, понятное дело, настоящие, - но, самое главное, он узнал двух лошадей. Потом, обоз прибыл как раз вовремя, а вез он пиво. Кстати…
Впервые на лице лорда Грея появилось действительно обеспокоенное выражение.
- И что, пива нет?
- Ни единой бочки. И пороха тоже нет тот, что был, взорвался. И самое главное - никаких денег.
- Что?! - Грей и Дадли уставились друг на друга. Дело было серьезное. Воды не хватало, и пить ее было небезопасно. Людям был нужен эль. Нужен был фураж для лошадей, без которых гарнизон оказывался запертым в замке. Не менее насущной была и потребность в съестных припасах и оружии.
Грей надолго погрузился в молчание, потом встал, подошел к распростертому на полу человеку, потрогал его ногой. На этот раз голос его звучал воистину по-генеральски, и смеяться у Уилла пропала охота.
- Где остальная часть обоза и люди, которые ее похитили?
Возбуждение Скотта прошло, боль и обида вот-вот готовы были целиком подавить его мужество. Но он нашел в себе силы спокойно взглянуть на Грея; и если опытный глаз старого солдата и заметил слабину, то Скотт об этом не догадался. Он сказал:
- Далеко-далеко. И с каждым часом все дальше.
Дадли резко спросил:
- Значит, с вами были и другие, и они не пошли в Хьюм?
Сейчас остальные уже на полпути к дому и, должно быть, удивляются, что Уилла еще нет с ними. Потом обнаружится, что повозки так и не были доставлены в Мелроуз, а завтра будут тщетно ждать его и остаток отряда. Потом Лаймонд каким-то образом узнает, что вопреки приказу он пробрался в Хьюм, но, чтобы выбраться оттуда, ему не хватило ни мозгов, ни смелости. Скотт собрался с духом.
- Конечно, - сказал он. - Надеюсь, они оставят мне немного пива.
На этот раз он не удостоил врагов взглядом. Грей подождал немного, потом сел за стол и начал писать.
- Два человека в Берик за новым обозом; двоим обследовать дорогу на Роксбург, найти место, где обоз попал в засаду. - Он кончил писать и передал обе бумаги Дадли. - Немедленно!
Потом он встал и снова подошел к Скотту.
- Мне жаль, что вы так дешево цените свою жизнь. Я не смогу прокормить вас и ваших людей тем провиантом, что у нас остался. Завтра вас казнят как шпионов. У нас есть священник. Если хотите, чтобы ваши родственники были извещены, скажите ему свое настоящее имя.
Скотт возразил:
- Мои люди - наемники. Если вы заплатите им, они будут драться за вас не хуже ваших немцев и испанцев.
- Заплачу? - спросил Грей. - Чем же я могу им заплатить?
Скотт ничего не ответил, с горечью осознав, что эта попытка самовыражения будет стоить жизни десятерым.
- Заприте его. Только отдельно от его людей. А то они могут расквитаться с ним.
В отвратительной дыре, куда его поместили, только одна мысль утешала Уилла - он не назвал своего имени. Если бы англичане узнали, что он наследник Бокклю, не без цинизма подумал Скотт, то пылинки стали бы с него сдувать. Они бы отправили его в Берик и вынудили бы отца делать то, что хотят они.
Что бы он там ни говорил Лаймонду, Уилл не думал, что отец стал бы безучастно смотреть, как его убивают. Он снова сделал бы то, что потребовали бы от него англичане. Но на сей раз, по грустной иронии судьбы, он, Уилл, стал бы причиной этого. Если бы сказал, кто он такой.
Он лежал, весь избитый, на холодных камнях, и думал: "Завтра в это время я уже выйду из игры". Однако настроение от этого не улучшалось.
Не улучшилось оно и у англичан, когда люди Грея обнаружили и привезли в замок две оставшиеся повозки и людей, сопровождавших обоз, которые были найдены связанными и продрогшими там, где Уилл их оставил, - у обочины дороги.
Когда их привезли, они, сжавшиеся в одних рубашках среди пустых корзин, стучали зубами от холода. Среди них не было ни единого, на ком оставались бы чулки, штаны или куртка, - ноги у них посинели, и всех пробирала дрожь.
Даже каменщики, заделывавшие дыры, оставшиеся после недавнего взрыва, побросали инструменты, чтобы поглазеть на несчастных, которые вовсю припустили к замку. Когда последний из прибывших вошел в теплое помещение, Дадли осмотрел обе повозки и поставил возле них стражу, после чего в приподнятом настроении отправился к Грею.
- Немного пива у нас все же есть. И кое-что из боеприпасов - порох и ядра.
Что еще он собирался сказать, осталось неизвестным. Дверь внезапно распахнулась, гобелены затрепетали, и в комнату, как пушечное ядро, влетел человек, завернутый в грязную холстину; солдатам у входа не удалось задержать его. Захлопнув дверь перед самым носом своих преследователей, он направился прямо к столу Грея.
- Madre de Dios! Caballeros, su ayuda… su venganza! Ladrones! Пришелец уставился на лорда Грея горящим взором, и даже тот должен был отдать должное великолепию его гнева. - Не sido mortificado, insultado-hecho hazmerreir! Mirame! - вопил оскорбленный, скидывая с себя холстину.
Секретарь Майлс не мог больше сдерживаться и оглушительно крякнул. Дадли и Грей, которым с трудом удавалось дипломатично помалкивать, смотрели на жалкие остатки сборчатой рубашки, отороченной серебряным кружевом, ныне разорванным в клочья; волосы испанца, некогда умащенные и завитые, были всклокочены, а голые ноги посинели от холода и от лодыжки до колена были вымазаны в смоле и перьях. Одинокая серьга болталась у смуглой щеки, задевая породистый нос.
Обретя такую уверенность в себе, какая и не снилась ему весь этот месяц, лорд Грей выразил свое сожаление и возмущение. Совместными усилиями Грей и Дадли усадили разгневанного посетителя в кресло, накинули на него плащ Дадли, принесли таз с горячей водой, чтобы смыть смолу с ног. Ему дали глинтвейну и предложили поговорить с господином Майлсом, который знал испанский. Но кабальеро выразил неудовольствие.
- Я говорю на шотландский perfecto , - с достоинством сказал он.
- Ах так, - ответил растерявшийся Дадли.
Он, Грей и Майлс ждали дальнейшего развития событий.
Испанский джентльмен осмотрел свои ноги, а затем продолжил. Для начала он представился: дон Луис Фернандо де Кордова и Авила, командир отряда, сопровождавшего обоз, и рассказал оба всех своих родственниках с отцовской и материнской стороны. Мимоходом и без особого почтения он упомянул о его величестве императоре, обрисовал собственную полную приключений жизнь, сослался на нескольких своих соотечественников, служивших в Лондоне и Фландрии, и вспомнил пословицу "Un Sidalgo no debe a otroque a Dios, yal Rey nada" .
Господин Майлс хотел было перевести, но Грей остановил его:
- Я догадываюсь.
- De veras , - вежливо проговорил дон Луис. - Ваша светлость имеет настоящий кастильских произношение. Ваш испанский язык sin duda не хуже моего.
Тут господин Майлс благовоспитанно уставился в пол.
- А теперь, - сказал дон Луис и разбрызгал воду, вставая на ноги, - Mas ven cuatro ojos que no dos . Если сеньоры дадут мне и моим людям одежду, мы с вашей помощью будем погонять тех скотов, кто посягнул на нас, и убить их. - Смуглое лицо снова загорелось яростью. - Их вожак, вот кто я хотел бы встретить. Он не глупый. Устроил засада и лошадей. Ay, ay, Dios . Когда я увидеть его…
- Если хотите, можете увидеть его сейчас, - спокойным голосом сказал Грей. - Он и большинство его людей заперты здесь.
- Что такое? Как так? - Лорд Грей с удовольствием отметил, что это произвело на испанца впечатление. - Pero-como ast?
Ему все объяснили. Дон Луис слушал в изумлении, не замечая, как полы плаща полощутся в тазу. Наконец он вышел из воды, оставляя черные липкие следы на полу.
- Этот ужасный сеньор Уиль. Проведите меня к нему!
- Подождите минуту, сеньор, - резко сказал Грей. Дон Луис, ринувшийся было к двери, остановился на полпути. - Не знаете ли вы случайно, как зовут этого вожака?
- Конечно, знаю, - без обиняков изрек дон Луис. - А вы разве нет? Его звать дон Уиль дель Эскотия.
- Дон? - устало сказала Дадли. - Этого не может быть. Он шотландец.
- Да-да. - Дон Луис был расстроен собственной оплошностью. - Это я перевел, чтобы не забыть. Его зовут Уиль, но только по-шотландски, а по отцу он дель Эскотия, из Скоттов.
- Скотт! - воскликнул Грей. Лицо его внезапно просветлело. - Постойте, Скотт - это же имя Бокклю. Уиль - это испанское произношение, а не английское, идиот. Уилл. Уилл Скотт. Старший сын Бокклю!
- Идиота? - строго сказал дон Луис, безошибочно выудив оскорбительное слово из десятка других. Вокруг его ног образовалась грязная лужица. - Идиота? - повторил он, сощурив глаза на Грея.
Положение спас секретарь. Взяв испанца под руку, он вежливо объяснил ему, что тот ослышался, что ничего такого сэр Грей не говорил, что это дефект произношения, что он хотел сказать "идеальный". Майлс воистину превзошел самого себя.
- Вероятно, - холодно проговорил Грей, - дон Луис должен вымыть ноги и переодеться. А потом мы прикажем привести сюда господина Скотта.