– Вы не совсем правы, мой друг, – усмехнулся де Флери, – с вами пойдет отец Эрик, я не смог отказать ему в этой просьбе.
Данное сообщение вызвало оживление, все переглянулись, раздались обрадованные возгласы, – это была неожиданная и действенная помощь.
– Обнаружите тайник, сразу запускайте пороховую ракету и займите круговую оборону. Хотя вы сегодня успеете осмотреть только треть оврага. У вас около пяти часов светлого времени, потом вы выходите. Четыре группы переодетых в простолюдинов мушкетеров будет ждать вас по обе стороны оврага. Это люди из вашей бывшей охраны, вы друг друга знаете в лицо. Они проводят вас ко мне, – аббат перекрестил весь отряд. – От всей души прошу Бога ниспослать вам удачу. Заботьтесь друг о друге. Идите. Benedictio dommini sit vobiscum.
Де Флери был уверен, что нападение будет скорым и неизбежным – именно сегодня искатели сокровищ своим присутствием мешают осуществить планы черных стражей, и надеялся, что они не успели как следует замаскировать свои ночные следы, уверенные, что никто не сунется в Чертову лапу. А на влажной земле хорошо просматриваются любые отпечатки, все-таки груз был тяжел.
Отряд осторожно спустился вниз и медленно двигался по оврагу.
– Цен Ло, я вижу людей в овраге, девять человек с лопатами.
– Опять эти неугомонные искатели сокровищ. Очень не вовремя они здесь, брат. Откуда они появились? Хорошо, если это случайность. Могут и обнаружить вход в тайник. Если среди них есть внимательный человек, он заметит следы.
– Цен Ло, утром я сам все убирал перед пещерой.
– Земля тает, брат, сейчас глубокие следы скрыть невозможно. Если они подойдут к нашему месту слишком близко, придется их убить. Не хотелось бы сегодня это делать, мы ведь не вывезли и половину, а исчезновение этих дураков привлечет внимание городской полиции, вдруг у них поблизости остались товарищи, знающие, куда они пошли. Как все не вовремя! А если нас кто-то ночью все-таки видел?
– Думаю, нет, и все обойдется. До вечера не так уж долго, а потом они уйдут. Обыкновенные горожане, приехавшие откуда-то издалека, что они могут увидеть? Но я понял тебя, Цен Ло, – если они ничего не обнаружат, значит, им очень повезло – отпускаем живыми.
– Вот именно, брат, тогда повезет и нам. Главное, – дождаться ночи, она наш помощник. Пусть братья будут наготове. И проверь все вокруг оврага.
Отец Эрик шел то впереди, то сзади своих учеников, внимательно осматривавших склоны оврага. За два с половиной часа отряд успел проверить первый "палец", затем они зашли во второе ответвление, заваленное гниющими остатками стволов давно упавших деревьев, среди которых пробивался густой кустарник. Надо бы успеть осмотреть этот "палец" до темноты, но и спешить нельзя.
"Сейчас не лето, поэтому на месте стражей я бы скрывался только здесь на дне оврага, – размышлял монах, – все остальное просматривается и снизу и сверху. Значит, надо уделять внимание, тому, что под ногами".
Отец Эрик присоединился к Клэр, де Марвилю, ван Дорну и фон Лоэнштейну, в пяти– шести метрах от них двигалась вторая группы, исследуя противоположный склон. Одновременно, спереди и сзади разделившегося отряда, разбрасывая над собой комья земли и древесную крошку, возникли фигуры в черных плащах и бросились на кладоискателей.
Отец Эрик крикнул: опасность! и едва успел отбить рапирой два мгновенных взмаха кинжалами ближайшего к нему стража. Как не предупреждал он и мэтр, что надо быть все время начеку, за три часа поисков люди все же расслабились, поэтому отреагировали не так быстро, как нужно. Разве только кроме Клэр, она первой выхватила из обмотанного тряпками черенка лопаты спрятанную шпагу, сделав резкую горизонтальную отмашку двумя руками – клинком и штыком лопаты, чем заставила нападающего уйти в сторону. Де Марвиль, чувствуя, что не успевает повторить маневр Клэр, отбросив лопату, резко присел, выхватывая пистолет, и моментально взведя курок, выстрелил в упор в человека в черном, который за секунду до этого ударил его двумя кинжалами под ребра. Кольчуга спасла его, а страж обмяк у ног полковника.
Занятый схваткой со стражем отец Эрик все же успел отметить, что нападавших было не больше, чем их, такое несколько обнадеживало. Его противник подпрыгнул и сделал кульбит в воздухе, перелетая через голову монаха, и это стало его ошибкой. Монах отбил сабельный удар сверху наручными латами и метнул свою укороченную рапиру в спину стража, когда тот приземлялся на ноги, собираясь повернуться. Оружие проткнуло стража насквозь, словно булавка этнолога бабочку.
В это время вторая группа людей де Флери, где каждому досталось по противнику, вела ожесточенную схватку. Члены отряда выдержали первый удар и организовали вполне грамотную защиту, но пора было и нападать самим. Поль Лантремон, перекинув шпагу в левую руку, выдернул из-за пояса дамасскую саблю, перерубив саблю нападающего пополам, как ивовый прут, и полоснул по стражу невероятно острым клинком от левого плеча до правого бока. С недоумением в глазах тот попытался отпрыгнуть в сторону, но ему помешали вывалившиеся из разрезанного живота кишки…
Д'Ориенталь, вертясь как уж, сдерживал нападение своего противника, не отрывая от его груди острия шпаги, хотя уже был ранен в левую руку выше локтя и получил по корпусу, точнее по кольчуге, не менее трех чувствительных ударов. Выждав мгновение, он направил острие шпаги в лицо стражу, на котором успела мелькнуть усмешка, и нажал рычажок на гарде, клинок тотчас удлинился на треть и пробил лоб стража.
"Все, – подумал монах, – сейчас стражники поняли, что мы серьезная сила. И будут действовать осторожнее и хитрее".
Это и случилось – нападавшие отскочили и собрались вместе, оценивая обстановку. Такого с черными стражами не бывало за сотню лет – за несколько минут трое из них были убиты, а четвертый, сидя, лихорадочно обматывал обрывками плаща свой живот. А все кладоискатели живы! Невероятно!
Да, из людей мэтра только двое получили ранения, но и то, не очень серьезные. Д'Ориенталь оставался в строю, а Уолтер Беркли, с сабельным ударом по бедру правой ноги, мог, если и не нападать, то упорно защищаться. Пользуясь недолгой передышкой, товарищи помогли им перевязать раны.
– Уходите отсюда, господа, – хрипло пробурчал низкорослый крепыш, стараясь скрыть свое лицо под капюшоном. – Тогда останетесь живы.
– Да ну, – ухмыльнулся фон Лоэнштейн, – а мы вам предлагаем сделать тоже самое. Да заодно и забрать ваших дохляков.
Отряд взбодрился, хотя нападение и было неожиданным, но выучка, вкупе с необычно эффективным оружием и доспехами, помогла им отделаться малой кровью. Не такие уж и им и дьяволы попались. Наверное, их подвела самоуверенность.
– Вы слышали, что вам сказали, отребье?! – выкрикнул разгоряченный удачным боем Лантремон. – Вам драться впору только с деревенскими увальнями. Кыш отсюда!
Крепыш злобно сверкнул глазами и дернулся. Сверкнувшая в воздухе металлическая звездочка, коротко просвистев, впилась в горло Поля. Он захрипел, схватившись за коварное метательное оружие, и выдернул его вместе со струей крови, хлынувшей из раны. Никак этого было нельзя делать, тогда еще имелся шанс выжить…
Монах, а за ним и все остальные, бросились на стражей. Развернувшись юлой, крепыш сделал высокий прыжок в сторону отца Эрика, вероятно поняв, что он тут старший.
"Хорошая подготовка, – отметил монах, прыгнув ему навстречу, – но и мы так умеем".
Их клинки скрестились в воздухе, одновременно с этим помощник де Флери выпустил из наручных лат стилет, вонзившийся глубоко под ребра убийцы Поля. Монах повернулся к раненому, он прекрасно знал, на какие чудеса выносливости способны такие бойцы, сражающиеся до последнего вздоха. И он не ошибся. Крепыш уверенно стоял на ногах, держа в руке саблю, только ткань плаща прилипала к его телу со стороны раны. Страж поступал правильно – любую боль некоторое время можно перетерпеть, а вытащив стилет, он тут же начнет слабеть от потери крови. А вот Поль не сумел удержаться.
Разглядев в лице противника восточные черты, крепыш изумленно прохрипел:
– Так ты из наших?
– Слава Господу, нет, – монах круговым движением клинка выбил у скривившегося от боли стража саблю и вонзил рапиру ему в сердце. И тут он заметил в стороне от основной группы сражающихся д'Ориенталя, склонившегося над лежащим без движения стражем, раненым в живот. Острое чувство тревоги пронзило мастера боевых искусств.
– Осторожнее, Шарль! – крикнул он, и Д'Ориенталь, услышав это, кивнул в ответ. Страж лежал на боку с закрытыми глазами, подогнув колени и прижимая руки к животу. Шарль, держа шпагу наготове, толкнул его ногой в плечо, стараясь повернуть на спину, но в этот миг страж, выдернув руку из-под живота, что-то выкрикнув по-китайски, вонзил нож по самую рукоятку в пах Шарлю и, увидев, как тот отшатнулся и упал, умер с довольной улыбкой на перепачканном глиной лице.
Монах в два прыжка оказался рядом с Шарлем. Без всякого сомнения, рана была смертельной. Глаза д'Ориенталя наполнились невыносимой болью.
– Что, отец Эрик, мне конец? – прошептал он побелевшими губами. И увидев ответ во взгляде, уже со спокойствием обреченного добавил: – Отходную мне прочитаешь позже, монах. Иди к остальным. И защити Клэр, умоляю…
"Самые молодые мужчины из отряда умирают первыми, – с грустью подумал монах, – и так бывает всегда, молодежь пренебрегает опасностью, особенно, когда они думают, что победа близка. И сколько мы не твердили об осторожности, все равно не помогло".
Он прервал свои мысли, не время сейчас ударяться в философские рассуждения.
Три стража, стоя спиной к спине, пока успешно отбивали натиск пятерых, и хотя их шесть сабель сверкали как молнии, но это все-таки была защита, показывать свои приемы с прыжками им не позволяло близкое окружение противников, слишком плотно насели необычные бойцы, выдававшие себя за искателей кладов. Поэтому пустить в ход свои смертоносные звездочки они не могли, кстати, и окружавшие их также опасались метать ножи и стилеты, боясь попасть в своих товарищей. Ван Дорну, кончиком клинка рассекли кожу на лбу, и монах тотчас встал на его место, позволяя голландцу вытереть окровавленное лицо и сделать повязку с помощью Беркли, который ковылял вокруг кольца соратников, пытаясь тоже вступить в бой, но его вежливо оттесняли назад.
Отец Эрик понял, что бой надо заканчивать, и как можно быстрей, иначе среди его людей появятся новые жертвы.
– По одному, всем – сабли из пояса! – скомандовал он и порадовался грамотному исполнению приказа. Каждый из учеников по очереди делал шаг назад, выхватывая саблю, и возвращался в круг под удивленными взглядами стражей, не понимающих для чего эта смена оружия. Но уже через полминуты они все прочувствовали на себе. Де Марвиль перерубил клинок несколько растерявшегося от такой неожиданности стража и вторым замахом резанул его по левой стороне шеи, распоров ее до самого кадыка. И второй стражник недолго отбивал удары кинжалом и обрубком сабли, оставшись вскоре с обрубком руки. Яростно взвыв, он, несмотря на хлещущую струей кровь, бросился с кинжалом вперед и на несколько секунд повис на клинках дона Диего и Клэр.
– Мадам, подойдите к Шарлю, – шепнул монах Беатрис, – боюсь, он умирает. Дальше мы сами справимся.
Оставшийся страж оказался самым опытным и искусным бойцом, двумя саблями, крутясь на месте, отбивался от четверых, стараясь не допускать сильных рубящих ударов по своим клинкам.
– Беркли, идите, прикройте Клэр! – крикнул монах, англичанин сейчас больше мешался, чем мог помочь.
Цен Ло появился у края обрыва, когда пятеро окружили, выставив клинки последнего стража из его отряда Ху Чина. Командир отряда стражей окинул взглядом происходящее внизу и главное, тела убитых братьев. Не зря он опасался – все-таки появление сегодня этих "кладоискателей" не было случайностью. Но где и как могли подготовить таких бойцов?! Это Цен Ло совершенно не мог понять. Просто невероятно! Но он быстро отмел ненужные мысли. Его задача – уничтожить врагов, и пять метательных ножей, которые он всегда носил с собой, помогут ему в этом. Цен Ло, выбрав цель, метнул нож, и сделал два шага назад, чтобы его не увидели из оврага.
Нож ударил в спину дона Диего чуть-чуть выше лопаток и, спружинив о металл кольчуги, упал на землю. Испанец вздрогнул и непонимающе оглянулся. Зато монах, заметив поведение дона Диего, догадался, что появился еще "черный страж", хорошо, если один.
– Не стойте на месте, господа, – приказал он, не сводя глаз с напряженной фигуры окруженного стража, – двигайтесь в боевой позиции, как вас учили.
Если бы не оружие в руках людей, со стороны вся картина смотрелась немного странновато – несколько человек пританцовывали вокруг одного, кружившегося в центре.
– Всем внимание! – выкрикнул монах. – Где-то прячется еще один страж, будьте начеку!
"Великий Будда! – подумал Цен Ло. – Без сомнения, это специально подготовленные люди, охотники на стражей! У них очень прочные кольчуги, а ведь мои ножи пробивают латы". Он осторожно глянул в овраг – Ху Чин еще держался. Молодец! Цен Ло встал на колени и, выждав момент, метнул ножи с обеих рук.
Лезвие вонзилось Францу Лоэнштейну прямо в затылок, и воинственный племянник немецкого поэта умер мгновенно, упав лицом в жидкую грязь. Второй нож просвистел возле уха, успевшего уклониться монаха. Ху Чин издал боевой клич, и мгновенно перехватив рукоятку сабли, нагнувшись, отставил правую ногу назад, перемещая на нее центр тяжести, одновременно сделав быстрый выпад направленным вверх клинком из-за спины. Сабля вошла в щеку ван Дорна, неосмотрительно дернувшегося вперед и, раскрошив ему зубы, вышла за ухом.
"Какой отличный выпад! – порадовался за своего первого помощника Цен Ло. – Почти вслепую, но как точно. Недаром он считается лучшим бойцом".
Дон Диэго, находившийся рядом Францем, перерубил клинок стража почти у рукоятки, а тот, отбив второй саблей выпад монаха, не успел уклониться от удара де Марвиля, выкрикнувшего грубое ругательство – и отсеченная голова искусного воина Ху Чина упала в кусты, смотря в небо стекленеющими глазами, словно прощаясь со своим командиром на верху оврага.
Цен Ло всхлипнул от отчаяния и горя, и уже не скрываясь, метнул нож в убийцу своего ученика, монах подался вперед и саблей отбил нож, наверняка бы попавший в стоящего неподвижно Артюса, продолжавшего с ненавистью глядеть на голову врага.
Беатрис подбежала поближе, и ее кинжал полетел прямо в грудь стража, но он немного отклонив корпус, ловко поймал оружие.
Это уже лучше, сейчас Цен Ло прыгнет вниз и даст свой последний бой, он покажет им, как дерутся презирающие смерть.
– Брось ножи, – раздался сзади спокойный голос, к Цен Ло шел худощавый человек в расстегнутом дорогом плаще, под которым виднелась шпага, в руке он держал короткий пистолет несколько необычного вида.
"Прекрасно, – обрадовался Цен Ло, отступая от обрыва, – шпага мне пригодится, да и пуффер тоже, для него у этого дворянина наверняка есть еще и порох и пули. И я смогу отомстить всем".
Широко улыбаясь, как будто встретил лучшего друга, он медленно пошел навстречу незнакомцу.
– Я тебя предупредил, – сказал де Флери и выстрелил, у него не было времени вступать в рукопашный бой, он хотел знать, что происходит там, в овраге?
Цен Ло резко дернулся, и пуля просвистела у его плеча, он заметил, как удивительно невозмутимый человек снова взвел курок.
"Двухзарядный, – сделал вывод Цен Ло, – странно, но не видно второго ствола".
Командиры двух отрядов, не торопясь, шли друг к другу. Страж внимательно следил за пальцем дворянина, нажимающего спусковой крючок. Раздался выстрел, но на долю секунды Цен Ло опять опередил, и пуля лишь вскользь задела его бок чуть-чуть ниже ребер.
Человек в красивом темно-синем плаще опустил пистолет, зачем-то щелкнув курком, видимо, решив попугать Цен Ло, но он-то не такой дурак, и знает в оружии толк. Предчувствуя скорую победу, страж сделал рывок, выставив вперед кинжал, а другой рукой сжимая нож, но, к его изумлению, раздался еще один выстрел, и пробитая в колене нога подломилась, заполнив все тело пронзительной болью. У Цен Ло потемнело в глазах, но он смог в очередной раз услышать звук взвода курка и тотчас пуля разворотила ему правое плечо. Кинжал воткнулся в землю.
"Но это же не может быть, – барахталась настойчивая мысль в сужающемся сознании лежащего на боку командира стражей. – Четырехзарядный пистолет с одним дулом!?". И боясь полностью потерять над собой контроль и попасть беспомощным в руки врагов, Цен Ло, увидев почти у самого лица коричневые ботфорты стрелявшего, изо всех оставшихся сил вонзил себе в сердце широкое лезвие метательного ножа.
Де Флери недовольно поморщился и, встав на одно колено, приложил руки к голове Цен Ло, шепча заклятия на санскрите. У него оставалось только две-три минуты, пока у самоубийцы полностью не прекратилась мозговая деятельность. Аббат напрягся, проникая в потухающее сознание черного стража.
"Где спрятано перевезенное ночью?!" – задал он атакующий вопрос. "Где, где?!" – грохотало в отмирающих клетках мозга Цен Ло, которым невероятными усилиями мысли и воли де Флери не давал погаснуть, удерживая рвущийся из тела дух.
В сознании аббата в убыстренной прокрутке возникли картины ночной дороги, по которой скакали лошади, а он, вроде бы сам нахлестывал их вожжами, спящее селение, двухэтажный дом, затем он оказался внутри какого-то сарая… опускаемый в яму несколькими людьми (были видны только руки), большой и тяжелый ящик, сколоченный из дубовых досок…
Все разом исчезло, и командир отряда стражей успокоился навечно. По лицу де Флери струился пот, чувствовалась страшная усталость, но аббат был доволен – он знал эту близлежащую деревню в четырех лье отсюда.
Увидев на краю обрыва мэтра, бойцы расслабились, но радости победы они не испытывали, все омрачала гибель четырех товарищей, тела которых они аккуратно и заботливо уложили в ряд, будто мертвые могли почувствовать какие-то неудобства.
– Мадам, господа, – вещал сверху де Флери, – павших будем оплакивать потом. Сейчас надо найти тайник, он где-то здесь, а уже темнеет.
– К черту ваши сокровища! – вскричала заплаканная Беатрис. – Разве они стоят жизни наших друзей?
– Если мы не найдем тайник, то эти жертвы будут напрасными, мадам, – холодно ответил де Флери.
– Наш мэтр прав, – тяжело вздохнул де Марвиль, – ни смотря, ни на что, надо закончить дело.
Дон Диэго угрюмо кивнул в знак согласия.
– Сейчас мушкетеры принесут факелы, – сообщил де Флери, – и вынесут тела наших наверх. А стражи пусть здесь поваляются до утра.
– А что, мушкетеры нам не помогут в поисках, господин де Фруа? – с дрожащей истеричной ноткой спросила Клэр.
– Нет, мадам, – сказал аббат, – я хочу, чтобы все было чисто и без всяких претензий со стороны короля. Вы разделались с черными стражами, вы и нашли тайник.
Тайник через полчаса обнаружил Диэго, тыкая рапирой по склону, он, чтоб не поскользнуться, ухватился за куст, и тот свободно поддался, открывая вход в пещеру. Еще час прошел, пока сундуки вместе с мушкетерами поднимали наверх и грузили в две кареты. И что-то ни у кого из бойцов Мастера не возникло желания рассмотреть их содержимое. Слишком сильно действовал на них вид четырех тел товарищей, накрытых парусиной и уложенных в отдельную повозку.