Русских в Якутии тоже порядочно - тысяч триста-четыреста. Но мы - люди, которые не приспособлены жить в этой местности. Русские в Якутии - как космонавты, понастроили себе скафандров, этаких орбитальных станций - Куранах, Кюбюме, десятки посёлков по одному дому и десятки - нежилых, - и вне этих "очагов цивилизации" они (мы!) не можем долго существовать. Это мы стоим по полдня на трассе, это мы пятнадцать часов ждём, когда привезут прокладку, это мы страдаем без цивилизации, без комфорта, а якуты вполне обходятся без оных.
Наконец, накормив связистов, не имевших пищи, и оставив их в наступающей ночи дочинивать машину, якуты порешили тронуться дальше. Мы, разумеется, тоже. Это был героический автопробег - старались проехать как можно дальше в условиях поднимающейся воды. По сторонам дороги попадались наледи - длинные полосы и целые поля (до 2 км в длину), покрытые снегом и льдом. Мы удивились - вторая половина августа! Оказалось - не растаяло с зимы.
- А когда выпадет первый снег? - заинтересовался я.
- Этим летом снег уже выпадал, сантиметров десять, но долго не продержался - на следующий день растаял. Зато реки поднялись - вот по самые стёкла! - отвечали мне. Хорошо, что мы не попали в снег: и так мы периодически замерзали, особенно я (я оказался менее запаслив в отношении одежды, чем Андрей).
Вечерело, шёл дождь, реки поднялись, мостов нет, и даже фары в глубоких местах уходили кратковременно под воду, не было видно ничего. Въезд в реку и выезд из реки не всегда напротив друг друга; въезжаем в реку, ночь, темно, фар не видно, первый вопрос: где выезд? не видно! "Ничего, проедем!"
В этом регионе иногда дождь идёт долгое время, реки разливаются, движение по трассе ухудшается и прекращается совсем. Водители рассказывали, что порой и неделю, и даже более приходится стоять в ожидании, пока спадёт вода. Это состояние называется "трасса закрыта".
Наконец, в три часа ночи, стали на ночёвку на островке, между двумя протоками какой-то бурной реки. Рядом была охотничья избушка, очень маленькая, но влезть можно было; там, по всей видимости, кто-то был, лаяла собака. Но путь к избушке был отрезан сорока метрами бурлящей ледяной воды, и мы просто не могли пройти в неё. Якуты очень интересовались, как мы будем спать. Мы ответили, что у нас хорошая палатка и спальники, так чтобы они не беспокоились за нас.
Погас свет фар, и стало совсем темно. Мы с Андреем попытались поставить палатку, но земля была камениста и тверда, и колышки не втыкались, а пальцы не сгибались. Всё вымокло - палатка, спальники и одежда. Постелили коврики, на них мокрые спальники, завернули их в полиэтилен, сверху накрыли мокрой палаткой, завернулись и уснули под шум реки, протекавшей со всех сторон. Якуты уснули в своих грузовиках, включив на ночь мотор для обогрева. Шум реки и моторов уснуть нам не мешал.
До Москвы 11 000 километров.
Утром проснулись весьма в охлаждённом виде. Якуты в "Уралах" тоже проснулись. Сразу принялись разводить костёр - благо, на островке валялись какие-то доски. Доски не загорались, мы их поливали соляркой. Стали готовить пищу. Мы пытались умыться, но вода в реке оказалась слишком холодна.
Все четверо якутов общались между собой на своём языке, но в нём периодически проскакивали русские слова: заварка, чемодан, чифир, солярка и т. д. Когда надо было объяснить нам какое-нибудь явление, якуты переходили на русский (знали его хорошо).
Якуты достали номер газеты "Республика Саха".
- Это у вас свежий номер? - удивились мы, узнав тот самый номер "РС", который купили две недели назад в Якутске. Оказалось, свежий: только вчера получили его в Оймяконе. И это газета, издающаяся не в Москве, а в Якутске - совсем, казалось бы, недалеко. Видимо, почта тоже ездит автостопом.
Якуты интересовались жизнью в Москве.
- В Москве, наверное, отличные бабы! - размечтался якут помоложе.
- В Москве, наверное, зарплату вовремя платят! - предположил якут постарше.
Насчёт баб я отвечал уклончиво, говоря, что бабы тоже очень разные попадаются. А что зарплату в Москве получают быстрее, так это понятно: даже газета из Якутска в Оймякон две недели идёт, а деньги-то в Москве печатают, ясно, что деньги из Москвы в Оймякон идут более длительное время.
Проехали посёлок Адыгалах - первый населённый пункт Магаданской области, правда, там никто уже не живёт, разве охотник когда заглянет, или бич.
Подходя к Кадыкчану, увидели встречную машину (маленький грузовичок). Встречная машина - всегда приятно: можно узнать, проходима дорога или нет.
Оказалось, через р. Адыгалах не пройти. Мост еле держится, маленькие машины и лёгкие грузовички могут еле-еле по нему проехать, пешеходы тоже могут, а "Уралы" и "Камазы" все стоят, на обоих берегах.
И точно, подходя к последней, финишной реке, мы поняли, что пересечь её вброд не удастся. Река шириной метров 100 была бурна, мутна и влачила всякий мусор. На берегу стояли наши знакомые, Усть-Нерские бензовозы, которым всё же удалось достичь этого места. Прибыли они вчера вечером, но река уже разлилась, на ту сторону проскочил только один "Урал", а сейчас и "Уралу" пройти невозможно.
Грузовик "Урал" - это, если можно так выразиться, ездовая кобыла Колымы. Там, где пехота не пройдёт и где "Уазик" не промчится, там проползают, по брюхо в грязи, по фары в снегу и чуть не по стёкла в воде эти мудрые грузовики.
Приятно было встретить Игоря и других "старых знакомых". Нас звали пообедать, но мы не стали задерживаться. По мосту можно пройти пешком, а Кадыкчан виднелся всего в нескольких километрах, и мы, тепло попрощавшись со всеми, отправились туда.
Миновали полуразрушенный мост. На другом берегу тоже стояли машины. Водители говорили, что если ещё несколько дней будет идти дождь, то трассу закроют вообще (видимо, не насовсем, а пока не спадут реки). Уже и так на дороге появились значительные промоины и лужи глубиной в полколеса. Их образует вода, стекающая с гор. Хорошо, что застревание произошло не в центре Колымы, откуда дойти пешком трудновато.
Переведя часы ещё на час вперёд (теперь наше время на восемь часов отличалось от московского), отправились в посёлок Кадыкчан пешком. По дороге почувствовали, что что-то у нас не в порядке. И точно - это разорвался пакет со стиральным порошком, который нам подарили в Хандыге. Пришлось его оставить возле трассы - авось, кто и подберёт.
ТЕХНИЧЕСКИЕ ПОДРОБНОСТИ
От Хандыги до Кадыкчана мы ехали на девяти машинах. Всего на 700 км мы потратили ровно шесть суток. Из них мы стопили - т. е. стояли в ожидании машин - 37 часов, ехали в машинах 34 часа 50 минут, а ещё 96 часов времени не ехали и не стопили, а потратили на свои нужды. Из оных 72 часа чистого времени спали и готовились ко сну; около 12 часов покупали хлеб, звонили в Москву (в Томторе) и лазили на гору; столько же стояли с водителями. Это соотношение будет интересно всем прочим путешественникам.
За 96 часов, что мы не стояли и не стопили, мы пропустили 3 машины.
По сравнению с Европейской Россией, такое движение ужасно медленно. Ведь совсем, казалось, недавно, мы проехали от Самары до Челябинска за световой день, а от Новосибирска до Абакана (более 1000 км) за 19 часов на девяти машинах. Но на западной половине Колымской трассы водитель, делающий 250 км в день, доволен и этим, а если дорогу размывает, то и 200 км преодолеть невозможно.
Трасса, однако, выглядит "цивильной" - на ней есть дорожные знаки и указатели в большом количестве, знаки ограничения скорости ("20", "50" и даже "60").
ПЕРВЫЙ ОПЛОТ ЦИВИЛИЗАЦИИ
Как уже упоминалось - вторая половина трассы, от Кадыкчана до Магадана, более освоенная и более оживлённая. Уже в километре после полуразрушенного моста, слева от нашей глухой трассы отходило мощное, укатанное ответвление. Это - дорога на Усть-Неру. После этого ответвления Колымская трасса из однорядной грязной грунтовки стала вдруг двухрядной, накатанной, широкой и очень грязной грунтовкой. Мы были поражены такой метаморфозой, но решили сегодня уже не стопить. По ней ездили - раз в полчаса - угадайте кто! - машины!!
На въезде в Кадыкчан поперёк этой дороги лежала куча земли и гравия высотой в метр. Рядом большой плакат:
ПОСЁЛОК КАДЫКЧАН
ПРИВЕТСТВУЕТ
ДИСЦИПЛИНИРОВАННЫХ ВОДИТЕЛЕЙ!
Мы посмеялись и пошли дальше, в посёлок, желая запастись хлебом и другими продуктами. Но признаков жизни в посёлке немного. Целые улицы деревянных домов были безлюдны: никто в этих домах не жил.
Стёкла выбиты, крыши прогнили, теплицы поломаны, в квартирах - мусор и хлам. Казалось, что люди покидали этот край с ненавистью. Детские игрушки были нарочито сломаны, мебель, которую не могли унести, приведена в негодность. На полу - россыпи битого стекла. Огороды заросли травой, заборы покосились. Надо всем этим возвышается гора, на ней многометровые железные буквы:
СЛАВА ШАХТЁРАМ!
Дорога грязна, идём по щиколотку в угольной жиже. Повсюду уголь - кучи угля. Дорога, кажется, вся из угля. Кадыкчан - посёлок угольщиков, когда-то здесь кипела жизнь, а вот мы идём уже два километра - и всё одинаково: мёртвые дома, дома, дома…
УВАЖАЕМЫЙ ВОДИТЕЛЬ!
ВОВРЕМЯ ПРОХОДИ ТЕХОСМОТР!
Вошли в так называемый "новый город", стали попадаться люди. Дома в "новом Кадыкчане" напоминают египетские пирамиды: огромное нагромождение камня, а внутри - никого. Пяти- и даже девятиэтажные дома стоят пустые, без людей. Есть и жилые, но их мало. Когда дом стоит на сваях, а внутри и в окнах ничего нет, он напоминает скелет. Кадыкчан - город скелетов. Бродят редкие люди.
Ах, да! завтра праздник! День шахтёра.
Столовых в городе мы не нашли. Хлеб купить тоже оказалось невозможным (суббота, вечер - всё, что и могло быть открытым, закрыто). Пошли в один из жилых домов, звоним в квартиру.
- Здравствуйте! Дайте, пожалуйста, кусочек хлеба.
Парниша лет восьми деловито сходил на кухню и принёс кусочек хлеба.
(Тьфу! не сообразили, надо же четвертинку просить, а то куда нам на двоих такой кусочек? Идём в другую квартиру.)
- Здравствуйте! Угостите, пожалуйста, четвертинкой хлеба.
(Эта тётушка оказалась понятливей, дала почти половину хлеба и даже пучок зелени.)
Сели у подъезда, открыли сгущёнку, слопали хлеб и зелень. Над городом скелетов солнце уходило на закат…
Когда-то Кадыкчан был процветающим посёлком, люди сюда, как и на прочий Север, ездили за длинным рублём да за романтикой… Теперь отсюда только уезжают. Мы прошли мимо шахтёрского общежития (там намечалась пьянка: День шахтёра, как-никак!) и направились в "старый город".
Там мы выбрали себе избушку поменьше, и, занавесив окна полиэтиленом, провели уборку и натопили печку. Избушка оказалась баней: там стояла большая железная ванна. Баня - это хорошо, тепло будет.
Топили печку, сушили шмотки, варили суп, легли спать.
Ночью сделалось чрезвычайно холодно, так что часа в три было необходимо топить ещё раз. Дрова, собранные вечером, все уже сожгли, и я вышел за новыми дровами во двор. Светила неярко луна, на километры тянулся мёртвый посёлок… Романтика, в общем. Я отломал несколько досок от деревянного забора.
Спустя полчаса огонь в печке вновь возвеличился, и я лёг спать, торопясь увидеть первые сны, пока не погас в печке огонь и не стало в домике холодно… бр-р-р-р! Первый раз за неделю нормальная тёплая ночёвка.
КАК НА КОЛЫМЕ ПОЙМАЛИ ТАКСИ
Утром проснулись, разумеется, от холода.
Наскоро собрались и вышли на трассу. Машин неожиданно много - раз в 15–20 минут проходит грузовик с углём. Сразу уменьшился процент машин, желающих остановиться. Вдруг появляется и тормозит потёртая "Волга" с "шашечками" на борту - такси!
- Здравствуйте! Можно с вами сколько-нибудь проехать по трассе? Мы, вообще, путешественники, из Москвы в Магадан автостопом едем! Так что можно по пути с вами?
Водитель, старик 70 лет, удивился, но согласился. "Я всего километров пять… До поворота…" Но, в общем, наше появление в машине вызвало в нём такой прилив воспоминаний, что он "раскрылся": едет на самом деле в Сусуман, в райцентр, километров за 80 отсюда, довезёт и нас. Мы сказали, что едем бесплатно, но это старика не удивило.
- Вот, посёлки… Раньше их все заключённые строили. Да как строили: привезут их, значит, забором обнесут, они и строят, строят, потом всё готово - их на другое место переводят… И дорогу всю они строили… А вот с 1960-х уже меньше, меньше пошло, и сейчас, вот - посмотрите - всё в запустении, и за дорогой не следят… И лагерёв больше не осталось… Раньше как строили какой участок - так на совесть строили, обнесут забором их… А теперь - колдобины одни… И угля, и золота, вот, добыча падает, вон - драга старая стоит, огромная такая, золото мыли здесь, и вот, почти уже ничего не осталось…
- А сколько здесь зарплаты получали!.. - вспоминал старик
уже не заключённых, а свою юность (видимо, он всё же работал с наружной стороны колючей проволоки). - На отпуск в Сочи ездили, в Крым - в три года раз, как накапливается отпуск, и сразу на три месяца! Тысяч по двадцать на семью получалось, копили специально на отпуск… А теперь, вот, таксистом приходится работать… Туристов, вот, из Сусумана на N-й километр - это в сторону Усть-Неры - отвозил…
…Приехали в Сусуман.
После посёлков из нескольких домов Сусуман показался, действительно, огромным городом. Там есть почта, телеграф, автостанция и коммерческие ларьки. Пёстрая смесь гнилых одноэтажных и потёртых девятиэтажных (на сваях) домов. Население - почти все русские, якутов или других коренных жителей не видно. На городском рынке можно купить даже лимоны и апельсины, правда, по астрономическим ценам. Есть даже городской автобус. Цивилизация, одним словом.
На автовокзале переписали расписание автобусов. Оказывается, существует автобус Сусуман-Магадан (!) - это 650 км, причём идёт он ежедневно, вернее - в ночь, еженощно. Есть и другие автобусы, например, на Усть-Неру - два раза в неделю. По Колымскому тракту на Хандыгу автобусы, естественно, не ходили. Но автобус на Магадан - это классно, у нас есть "страховка": если мы не уедем машинами, то напросимся в автобус.
Мы решили заполнить рюкзаки продуктами. Хлеб здесь стоил 7 000 - в два с лишним раза дороже, чем в Москве (но дешевле, чем в Хандыге). Другие цены тоже велики. Потратив кучу денег, мы отправились на выезд из города.
НА АВТОБУСЕ ДО МАГАДАНА
В течение двух часов мы не могли остановить ни одну из машин. Точнее, остановилась одна буржуйская машина, но водитель сказал: "Могу довезти вас до самого Магадана, но по автобусной цене". Мы с возмущением отвергли предложение.
"Если машины нам не останавливаются, значит, Судьба нам хочет предложить иной, лучший вид транспорта", - думал я. Впрочем, застопить автобус на Магадан мне бы показалось невероятной удачей, и я боялся развивать эту тему в мыслях. Сидели на трассе, поедая майонез и хлеб, купленный в Сусумане. Между тем, на часы мы-таки поглядывали, и наконец (уже вечерело) появился автобус.
Оп! Остановился. Мы просим подвезти нас до Магадана, а сидящие на передних сиденьях иностранцы удивлённо переговариваются:
- O! Hitch-hiking, hitch-hiking!.. (Автостоп, автостоп!..)
В автобусе было два шофёра - один за рулём, и другой, находящийся прямо за "рулевой" кабиной в маленькой кабинке для отдыха. Водители, молчаливо переглянувшись, согласились, и тот, который за рулём, просто сказал:
- Проходите на задние сиденья.
Мы прошли внутрь, уселись на свободные задние сиденья и покатили в Магадан, ещё не до конца веря своему счастью. На остановках из автобуса не выходили - вдруг ещё не пустят обратно, думали мы.
Но никто нас выгонять не собирался. 650 км до Магадана автобус преодолевает всего за 14 часов - там уже нет ни разлившихся рек, ни глубоких ям. Ехали очень быстро. То же расстояние, на преодоление которого у нас ушла неделя, здесь проезжалось за одну ночь.
В автобусе познакомился с неким Владимиром Рябковым. Сей человек, фотограф, ездил по отдалённым местам Колымы, по бывшим лагерям, и создавал фотоальбомы. Владимир уже возвращался после очередной поездки, он ехал в Магадан, а оттуда в Москву (цивильно). Проживал он в Москве, недалеко от Ленинградского шоссе, в 5 минутах ходьбы от моего дома. Мы удивились такому совпадению.
Какой-то парнишка в автобусе, удивившись нашему потёртому виду, подарил нам яблоко. Спасибо!
Темнело. Грунтовая дорога то поднималась в горы, то спускалась в долины, но ехали мы по-прежнему быстро. Проехали городок Ягодное и почти перестали волноваться: даже если высадят - например, подсядет много пассажиров и не хватит мест в автобусе, - тут должны быть утром и другие, бесплатные для нас, автобусы.
Пересекли Колыму в городе Дебин. Через неё - бетонный современный мост, но однорядный (шириной в одну машину), и там установлен светофор, чтобы знали, когда ехать по мосту только на восток, а когда - на запад. Мост охраняется, как у нас охраняются железнодорожные мосты.
Наступила ночь. Теперь уже точно не высадят. Проезжаем посёлки типа Кадыкчана - силуэты домов на фоне звёздного неба, и ни огонька: людей там давно нет.
Рассвело. Остаётся 200, 150, 100 километров… Бум! Начался асфальт!
И вот замелькали первые дома Магадана…
Магадан!
26 августа 1996 года мы оказались на автовокзале этого города.
Глава 6. Магадан
Мы с Андреем достаточно утомились - не столько от 52 дней дороги, как от 14 часов езды в тряском автобусе. Но это было здорово. Такое же расстояние, которое мы ехали неделю, мы преодолели за одну ночь. И вот мы достигли почти самого края земли! Ура!
Мы отправились к морю. Море оказалось недалеко, а склоны Нагаевской бухты были застроены тысячью деревянных домиков, почти приклеенных друг к другу. Непросто было найти незастроенную территорию, где можно поставить палатку. Над бухтой стоял туман. Мы, наконец, нашли участок незастроенной и незамусоренной земли, поставили палатку, залезли в неё и проспали всё утро.
Когда солнце нас уже достаточно нагрело, мы вылезли, собрались, помочили ноги в Тихом океане (он холодный, а дно каменистое) и отправились искать место, где можно будет вписаться и помыться. Заведение, где мы мечтали получить эти блага, называлось ЦДЮТур (Центр детско-юношеского туризма).
НАУЧНЫЙ СПОСОБ ОСТАНОВИТЬСЯ В НЕЗНАКОМОМ ГОРОДЕ
Центр детского туризма во многих городах, где разрушились турклубы, остаётся этаким заповедником, где можно найти ходячих туристов, а также переночевать. Мы могли найти такие Центры и в других городах, но такой необходимости не возникало.
Найти ЦДЮТур оказалось не так-то просто. Адрес, который у нас имелся, оказался устаревшим. Нам, однако, удалось найти какую-то буржуйскую контору "Магадантурист", где путём долгих расспросов, телефонных звонков (Где, мол, у вас водятся ходячие туристы? - Позвоним Семёнычу, он у нас всё знает!) мы наконец узнали нужный адрес. Точнее, не адрес, а как пройти: "рядом со школой, в здании детского сада, на той улице, где построили новый роддом, спросите, вам все скажут". И мы отправились искать новый роддом.