Когда мы с Андреем окончательно напились чаю, а, кроме этого, и узнали массу полезных сведений по навигации, уже стемнело. Мы сошли с теплохода и увидели наши рюкзаки, целыми и невредимыми стоящие там, где мы их оставили. Несмотря на то, что я всегда оставляю вещи в самых странных местах, зная, что их не утащат, тайный уголок сознания периодически вопрошает: "ну как? уже спёрли?" - "Пошёл вон, провокатор," - отвечаю я этому уголку сознания. И всё равно приятно, когда вещи твои целы.
Вышли из порта. В полутёмном автобусе ехали человек десять портовых рабочих. Вдруг я почувствовал на себе взгляды людей и оживление оных.
- О! это тебя по телевизору показывали? книжку написал?
Оказалось, я. Раздаривать книжки я не хотел, ибо их оставалось немного, а расхватали бы мигом. Но книжку мою хотели, и я записал адрес, пообещав прислать новую книгу, которая выйдет по итогам этого большого путешествия.
Портовые рабочие спокойно отнеслись к нашим попыткам уплыть: так как пассажирское сообщение отменили, уплывают на грузовых пароходах довольно часто, и мы тоже достигнем успеха.
Когда приехали в Центр туризма, была почти полночь. Я предлагал поставить палатку, ведь негоже будить людей, чтобы поспать самим. Но Андрей полагал, что сторожиха должна сторожить, а не спать. Мы позвонили - за дверью послышались шаги…, но это была не та сторожиха, что знала нас, а какая-то другая. Она, конечно, не пустила нас - мало ли кто бродит ночью по Магадану! Мы не огорчились, и, выбрав зелёный дворик у дома неподалёку, поставили палатку в кустах и уснули.
Утром наша палатка стала привлекать внимание. Какие-то дети шушукались снаружи. Наконец, юный голос громко произнёс:
- Это вам что - лес?
Мы не ответили, продолжая дремать. Ещё минута шушукания - и в нашу палатку полетел камушек. Маленький. Совершив эту микро-диверсию, дети убежали.
По улице ходили прохожие. Место, где мы спали, оказалось чьим-то садом. Жители первых этажей, особенно старушки, любят разводить под окнами такие сады-огороды, даже в Москве. Мы быстро встали, пока не проснулись хозяева насаждений, собрали палатку, забыли в саду мою шапку и пошли в Центр, где, по нашим гипотезам, уже должны быть люди.
ВТОРИЧНОЕ ЯВЛЕНИЕ НАС НАРОДУ
"Обитатели" Центра удивились на наше вторичное появление. Впрочем, Сергей Слободин, первый наш знакомый, и предполагал, что мы ещё вернёмся. Но утром перепуганная сторожиха уже рассказала, что ночью "кто-то приходил", и все поняли, что мы остались в Магадане. Мы решили этот день провести в Центре, вторично помыться и постираться.
Писали письма и открытки. Кому мы только не написали, безудержно хвастаясь своими достижениями! Родителям, друзьям, знакомым - открыток пятнадцать. Бедные почтовики Магадана, видимо, недоумевали, откуда у населения столько открыток с 4-рублевыми, 1-рублевыми, и даже 4-копеечными марками.
(В Тынде мы закупили множество открыток - "С Праздником Октября!", которые там продавались как "открытки для рукоделия".)
В порт решили сегодня не ходить, зная, что "Капитан Цируль" ушёл на Сан-Франциско, "Яна" и "Капитан Дубницкий" ещё не готовы отправляться, а "Капитан Сергиевский" только-только прибывает 30 августа, завтра то есть.
САКРАЛЬНЫЕ МУЗЕИ
В Магадане есть ещё два минералогических музея, в которых мы не были. Мы пошли их искать. Ни один, ни другой не имели никаких вывесок, а по указанным на карте города адресам были конторы с многоэтажными названиями типа "Севвоступр…" Мы зашли в один из "упров". Оказалось, что да, музей есть, но посмотреть его нельзя, так как нужно договариваться с директором музея, а его нет, он обедает, да и вообще ключа нет, и вообще кто мы такие. Мы удивились и пошли в другой музей. Там повторилась та же ситуация - это было некое НИИ, музей тоже занимал, как мы поняли, лишь какую-то часть его, может даже одну комнату, и опять на проходной нам велели звонить по какому-то внутреннему телефону, а там ответили, что посмотреть его можно только если делегация, и вообще "ваш Лужков приезжал, ему показывали".
Побродив по городу, мы вернулись в Центр, написали ещё множество открыток, и, договорившись со сторожихой (которая нас знала) разбудить нас утром, - уснули.
ВНОВЬ В ПОРТУ
Утром покинули ЦДЮТур, попрощались со сторожихой и опять поехали в порт.
Кассирша автобуса, уже знакомая нам, придиралась к тому, что мы едем больше трёх остановок, да ещё и провозим негабаритный багаж. Мы говорили: "Сейчас измерим", тянули время, как это обычно и делается, и в конце концов подарили ей книжку, купленную в книжном магазине за один рубль - "Манифест коммунистической партии".
В порту "Капитан Цируль" уже исчез, но появился "Капитан Сергиевский". Из-за забора порта мы увидели, как в "Яну" загружают контейнеры, - значит, процесс идёт. Мы отправились в диспетчерскую, вход в которую, в отличие от аэропортовской диспетчерской, доступен всем людям земли. Мы спросили, куда и во сколько отправится "Яна".
- "Яна" отходит сегодня, после 16 часов, идёт на Ванино.
- А куда ушёл "Капитан Цируль"? - на всякий случай спросили мы.
- "Капитан Цируль" ушёл вчера, в порт Восточный, - отвечали нам.
О-ля-ля! "На флоте ничего точного не бывает"! Поди ж ты! Сначала: на Восточный, потом: наверное, на Чукотку, потом: на Сан-Франциско, и, обломав всех, ушёл на Восточный!
Мы решили отныне не покидать бухту Нагаево, доколе не уплывём на Большую землю. С этими теплоходами нужен глаз да глаз! Оставив Андрея с рюкзаками, я выписал пропуск за 9.300 рублей и пошёл договариваться к капитану "Яны".
У КАПИТАНА
Вахтенный уже знал, что мы путешественники и стал искать капитана, звоня по местному внутрикорабельному телефону. Как только у капитана появилась свободная минутка, нас состыковали друг с другом. Капитану было лет 60, но у него не было ни бороды, ни трубки, как рисуют иногда на картинках. Капитан был в хорошем настроении, я ему поведал о нашем путешествии, а он сказал, что путешествовать хорошо во всех странах, только не в России.
Условия перевозки просты: капитан нас берёт бесплатно, но за еду мы заплатим второму помощнику из расчета 20 тыс. на человека в день (на три дня плавания всего 120 тыс.). Я согласился. У нас как раз оставалось 153 тысячи, как и было предусмотрено.
(Перед стартом я говорил: денег хватит "туда", а "обратно" уже без денег, по-научному поедем.)
Плыть до Ванино - трое суток, отправление ожидалось завтра, 1 сентября, в первой половине дня. Морские теплоходы проходят примерно 500 километров в сутки, а это - довольно значительная скорость. Нам следовало приходить на борт завтра поутру.
Я вернулся к Андрею (всё это время он стоял с нашими рюкзаками у ворот порта и разговаривал с охранником). Решив в ЦДЮТур больше не возвращаться - наверное, мы уже им порядком надоели, да и пропустить теплоход немудрено, как уже было с "Цирулем", - мы решили переночевать в палатке на склонах бухты Нагаево.
НА СКЛОНАХ БУХТЫ
Со склона бухты открывался прекрасный вид на Магадан, на сверкающую поверхность воды, на портовые краны и на другие зелёные склоны бухты Нагаево, освещённые радостным летним солнцем. Был последний день лета, и даже некоторые, снегом заполненные, ложбины на этих склонах усердно и безуспешно пытались растаять.
(Мы сначала не понимали, что это за белые пятна такие на склонах. Потом догадались.)
Мы поставили палатку и развели костёр значительных размеров. Костёр было видно из порта, и, поскольку недалеко на склоне стояли огромные бочки с горючим, работники диспетчерской обеспокоились и позвонили на теплоход "Яна", чтобы кто-нибудь сверху посмотрел, что это там на склоне. Там, впрочем, поняли, что это просто кто-то развёл костёр, и бочкам возгорание не угрожает, и успокоили диспетчеров.
Пока я спал в палатке, Андрей взялся за изготовление грибного супа. На склонах росло много грибов, к которым я всегда относился подозрительно. Во-первых, я не разбираюсь в грибах, а во-вторых, в Якутии в грибах больше червяков, чем грибов. Но здесь Андрею удалось найти бесчервячные грибы и даже изготовить густой вкусный суп.
На склонах бухты мы провели целый день. Сначала было солнечно, потом внезапно полил дождь и лил долгое время. Первый солидный дождь за время всего нашего пребывания в Магадане. Но мы почти не намокли, хорошо закрыв палатку полиэтиленом. Весь вечер я нахально проспал, в то время как Андрей занимался поддержанием костра.
На другое утро мы собрали палатку и спустились в порт. На этот раз мы не платили за пропуск, просочившись мимо охранника в какую-то неохраняемую дверь, а когда охранник нас застукал, заболтали его. Мы поднялись на борт теплохода и стали изучать, как дальше будет протекать наша жизнь.
ПОДГОТОВКА К ОТПЛЫТИЮ
Наше пребывание на теплоходе "Яна" длилось четверо суток. Трое суток мы плыли от Магадана до Ванино и ещё почти сутки стояли на рейде, ожидая, когда нас примет порт.
Первая проблема, с которой мы столкнулись на теплоходе - проблема вписки. У каждого моряка (на теплоходе их человек 25) есть отдельная одноместная каюта. Специальных пассажирских мест нет, вернее есть какая-то особая каюта, в которую подселили сопровождающих груз. Сопровождающие - толстоватый 50-летний мужчина с золотыми зубами и робкая худенькая женщина - находились в привилегированном положении и платили деньги за проезд, помимо платы за еду.
Мы же, как пассажиры "со стороны", должны сами изыскивать себе место для ночлега. Капитан сказал:
- Судно у нас грузовое, и специальных мест для пассажиров нет. У каждого моряка есть отдельная каюта. Но если к вам домой придёт участковый и скажет: поселите к себе этих двоих товарищей, - что вы ему ответите? "Пошли вон!" А если к вам эти товарищи постучатся, и скажут: пустите переночевать! - что вы ответите? Правильно. Так и я: я не могу никому приказать: пустите к себе этих двоих на время рейса. Идите к морячкам, договаривайтесь сами.
Мы спустились на нижний этаж, предполагая, что там живёт "морской пролетариат", - решили начать с него. Довольно быстро мы нашли места для ночлега: одно для меня, другое для Андрея. Когда же мы их нашли, и даже разместили свои рюкзаки, внезапно нам выделили некое помещение, по счастью оказавшееся пустым, - каюту с табличкой ЛАЗАРЕТ.
Параллельно вписку искали два студента-второкурсника: Дмитрий и Евгений. Они добирались из Магадана, в котором жили, во Владивосток, где учились в институте. В прошлом году, на первый курс, они добирались самолётом, но сейчас цены повысились - билет Магадан-Владивосток стоит дороже, чем Магадан-Москва (!), и они решили добираться научным методом. Метод перемещения на грузовых теплоходах довольно широко известен на Востоке.
Студенты тоже "окучивали" порт в течение нескольких дней, причём "Капитан Цируль" ушёл из-под их носа так же, как из-под нашего. Порт Восточный был всего в 100 км от их института. Упустив "Цируля", студенты были вынуждены плыть в Ванино - в 1000 км от Владивостока, с перспективой попасть в свой институт только к 7 сентября.
Мы утешили их тем, что Андрей имел перспективу прибыть в свой институт только 18 сентября. (Мы рассчитывали 6 дней ехать от Ванино до Тайшета и 6 дней от Тайшета до Москвы и даже вычертили соответствующую схему-график передвижения.)
Студенты тоже получили в своё распоряжение одно из пустующих помещений - каюту этажом ниже лазарета; у них была раковина и кран с водой; у нас же целая ванна, но ей запрещалось пользоваться.
Наконец, мы окончательно устроились в лазарете. Это была комната примерно 250 на 200 сантиметров, в ней стояла койка (вопреки моим гипотезам об устройстве морских теплоходов, она не была привинчена к полу), тумбочка, плафон с лампой на потолке и окно-иллюминатор на одной из стен. В другой стене находилась дверь в комнату с ванной, в третьей - дверь, через которую мы заходили. Мы сразу заполнили каюту нашим барахлом.
Долго ли, коротко ли, настало время отправляться. Два жёлтых буксира, прицепившись к нашему большому теплоходу, с трудом оттащили его от причала. Когда же они отцепились, наш теплоход слегка загудел и поплыл на юго-запад, навсегда увозя нас из города Магадана.
НАША ЖИЗНЬ НА ТЕПЛОХОДЕ
Теплоход "Яна" довольно велик - метров сто двадцать в длину. Грузоподъёмность - около 3000 тонн. Он был загружен контейнерами, как спрятанными в специальные трюмы, так и стоящими наверху. Идёт теплоход быстро - 500 км в сутки, непрерывно; как правило, не останавливаясь на ночь. Ночью остановились только один раз, войдя в Татарский пролив (между Сахалином и материком): чтобы случайно не сесть на мель.
Как уже упоминалось, в команде около 25 человек. Мы насчитали трёх женщин (они работали на кухне) - остальные, стало быть, мужчины.
К сожалению, мы люди совсем неумеючие, и если на барже мы могли хотя бы вычёрпывать вёдрами воду или готовить еду, здесь это не требовалось. Несколько раз вызывались помочь на кухне, но поварихи преспокойно обходились без нас. Надо было заранее попроситься у капитана чем-нибудь помочь, но я не догадался. Поэтому четверо суток, проведённых на теплоходе, мы занимались интеллектуальным бездельем: писали письма и открытки всем знакомым и друзьям, спали, читали книги, в изобилии существующие на теплоходе.
На борту, в столовой, стояли шкафы с книгами. Их набор был таков: сочинения г-на Салтыкова-Щедрина, г-на Л.Н.Толстого и других классиков, и тут же "Ежегодник партийного работника" за 1978 год, "Инструкция по оставлению судна" (это если мы утонем), и другая литература.
Мы с интересом читали.
Основная опасность плавания - четырёхразовое обильное питание, регулярно возникавшее в столовой. Мы подумали, что если уж будем платить за это деньги, то надо не упускать моменты питания. И мы не упускали, превратив за четыре дня наши желудки в большие мешки рюкзачного типа.
Когда слегка покачивало, поварихи, расставляя тарелки, подкладывали под них толстую мокрую ткань поверх скатерти, отчего они не ездили по столу. В качестве еды давали суп, кашу, чай, хлеб, пирожки, куриные ноги и прочее, всё только что приготовленное. Даже хлеб выпекался прямо на теплоходе.
Море было велико и красиво, сверкало на солнце. Несколько раз фотографировали берег (если он показывался) и проходящие теплоходы. Было хорошо.
* * *
…Так мы плыли, ели, читали, писали открытки, письма, и наконец, утром 4 сентября, оставив позади 1500 км, подошли к порту Ванино. Весь день простояли на рейде - все причалы были заняты, порт нас не принимал. Четырнадцать часов мы, сначала нетерпеливо, потом уже спокойно, ожидали выгрузки на Большую землю. И этот момент подошёл.
За четыре дня за еду с нас причиталось 160 тысяч, у нас же осталось только 153 тысячи рублей 10 копеек на двоих. Расплатившись - недостающие 7 тыс. нам простили, мы попрощались с капитаном, со студентами (студенты остались ночевать на теплоходе, - куда идти в 22 часа?), а мы бодро собрались и спустились по трапу на берег, на Большую землю, всего в 8800 километрах от Москвы.
Глава 7. По Байкало-Амурской магистрали
Мы выгрузились на Большую землю в порту Ванино, в 8800 км от Москвы, имея на двоих только жёлтую монетку в 10 коп. и запас оптимизма. Это историческое событие произошло поздно вечером 4 сентября. Предстоял большой путь, но мы чувствовали, что наука не подведёт и что вскоре мы вернёмся домой.
Ура! Свобода! В Магадане, ну и на Колыме, несмотря на всю нашу уверенность и видимую научность, не было такого ощущения свободы и зелёного света на всех светофорах. Теперь даже зелёная трава на земле и ещё не охваченный осенью лес создавали впечатление "зелёного света на десять тысяч вёрст". В горной части Колымского тракта нормальной травы не было, был только мох и лишайник, а миниатюрные берёзки ростом по колено светились ярко-красными листочками. Дальше по ходу в Магадан появилась опять трава, красные микроберёзки сменились жёлтыми и нормальной величины. А здесь вообще было буйство природы и вечного лета. Большая земля!
ВАНИНО. СОВЕТСКАЯ ГАВАНЬ.
Вокзал Ванино был одновременно морским и ж.д. вокзалом. Там толпились, сидели, дремали повсюду люди, ожидающие паром на Сахалин. Паромы не ходили, уже три дня не было топлива, но люди стойко ожидали своего счастья. Поездов на запад до утра не ожидалось, и мы отправились в Сов. Гавань, где, по предположениям, формировались товарняки.
До Сов. Гавани было километров десять. Мы пошли пешком, но когда проходили мимо поста ГАИ, разговорились с гаишниками; те специально завели свою машину и отвезли нас.
На станции Сов. Гавань-сортировочная стоял один пассажирский поезд и один товарный. В пассажирский нас не пустили, т. к. он никуда не ехал. Товарный поезд собирался пойти в середине ночи (как нам пообещал блуждающий ночной охранник). Мы залезли в пустой вагон и уснули.
К утру мы замерзли, а тепловоза так и не было. Тьфу! На Большой земле, оказывается, тоже бывает холодно. Вышли и попросились в пассажирский ещё раз. Сейчас он уже проснулся, стоял "под парами" и собирался отходить на Комсомольск-на-Амуре.
Если вы желаете ехать в пассажирском поезде, но билетов нет, обращайтесь не к проводникам, а к начальнику поезда: вероятность успеха выше. Начальник поезда решил пустить нас, удивлённый нашим двухкратным (вечером и утром) появлением.
НА КОМСОМОЛЬСК!
Железная дорога Сов. Гавань-Комсомольск - глухая однопутка, со слабым движением и редкими платформами. Прошли несколько тоннелей и несколько горных железнодорожных серпантинов. Красиво. Средняя скорость этого поезда - 30 км/час, пассажиров было очень мало. Сначала мы спали, потом сварили картошку (в поезде варить картошку так: нарезать картошку, залить кипятком, держать 10 мин, слить, залить кипятком, держать еще 10 мин, слить, потом сжевать).
Незадолго перед Комсомольском к нам подсел собеседник - мужик лет сорока в больших болотных сапогах. Увидев наши рюкзаки, он предположил, что мы путешественники; так и оказалось. Сам мужик прожил много лет на Алтае, в районе Телецкого озера. Он рассказывал, какие разные люди встречаются на Алтае. Многие считают Алтай святым местом, там появляются рериховцы, хиппи и кришнаиты. Последние даже построили на Алтае свой храм, а спустя какое-то время уехали и храм забросили. Живут там и староверы; например, семья Лыковых, прославившихся своим полувековым житием вдали от цивилизации, вышла оттуда. Отец оных, Лыков, жил некогда в горном Алтае, но потом, опасаясь Советской власти, ушел дальше, в Хакасию. Потом, в течение многих лет к ним ездил на лошади их друг с Алтая, доставлял им муку и предметы обихода.
Интересно было и то, что на Телецком озере имеется прогулочный теплоход, который неизвестно как туда затащили.
Узнали мы и об алтайцах. По словам мужика, есть места, куда даже не пробралась Советская власть, так как горцы с ружьями сопротивлялись ей. Например, в одно село пришел милиционер - изъять незарегистрированное оружие. Вошёл в один дом, стал придираться, как вскоре алтайцы скопились вокруг дома того, - он ничего не взял, испугался и ушёл.