Там же обреталась хипповая Иркутская девушка Ира, которая поведала, что в скором времени собирается поехать в Питер. Мы её слегка попугали сложностью маршрута. Нас угостили кашей; посидели, пообщались, поели кашу и разрекламировали самих себя. Однако, ставить здесь палатку мы не захотели, очень уж хотелось дальше. Хотя места там великолепные, приезжайте, не пожалеете! А словами описывать вряд ли получится адекватно.
…Ходили за хлебом, познакомились с туристом из Кирова. Сей человек, имя его утратилось, вдвоём со своим знакомым поехал на Байкал отдыхать. Мы подарили человеку книжку. Затем мы расстались. (Когда же он потом показал книжку своему другу, тот вспомнил, что недавно видел меня с этой книжкой в телевизоре.)
На набережной встретили волосатого человека, пытавшегося сушить свои ботинки. Мы решили, что это хиппующий молодой человек и пошли с ним знакомиться. Но он на наше приветствие отвечал "zdra-stvooy-te" и вообще оказался иноземным туристом (из Словакии). Несмотря на свою иноземность, спал он на улице в спальнике и в эту ночь вымок. Вообще же он решил посетить Россию, Китай и другие дикие страны. Мы посоветовали ему возвращаться автостопом. Он был удивлён, он думал, что хитч-хайкингом занимаются только на западе. Мы сказали: "Да-да, и здесь тоже!" - вспоминая наши торчания на трассе под Тайшетом и под Худоеланском.
Нам посоветовали пойти в картинную галерею, познакомиться с местным художником, г-ном Пламеневским. Туда мы и отправились. Тот, оказывается, сам построил картинную галерею, повесил картины - свои и своих друзей, разместил на набережной указатель "КАРТИННАЯ ГАЛЕРЕЯ" и, таким образом, приобщал листвянчан и туристов к высокой культуре. На картинах, в основном, были виды Байкала и иные природные.
В тот момент, когда мы пришли, художник строил в своей галерее печку. Художнику было лет пятьдесят, у него была уже седеющая борода и большие рабочие руки, до локтей измазанные глиной. Жил он в соседнем деревянном доме. Пообщавшись с художником и осмотрев картины, мы вернулись на набережную.
Этой ночью мы планировали прокатиться по Кругобайкальской железной дороге, многократно прославленной всеми туристами за её красоту. Эта дорога длиной 89 км сейчас соединяет порт Байкал и Слюдянку, и ходит по ним один поезд в сутки - "мотаня", поезд с двумя пассажирскими вагонами и одним бич-вагоном (теплушкой, её же почему-то называют "столыпинский вагон") для бесплатных пассажиров. Тащит мотаню маневровый тепловоз. Проходит дорога по самому берегу Байкала, через множество тоннелей, прорубленных ещё в царские времена. Справа от железной дороги возвышаются, иногда почти отвесно, прибрежные скалы; слева - бесконечные пространства озера. Это очень красиво.
Когда-то, в начале века, Кругобайкальская ж.д. была участком Великой Сибирской магистрали Москва-Владивосток. Но при постройке местной электростанции часть её, проходящую из Иркутска в Листвянку по берегу реки Ангары, затопили, а поезда на Восток пустили по другой ветке, специально созданной заранее. А этот участок дороги, бывший Транссиб, остался чисто для нужд туристов и крайне немногочисленных местных жителей.
Конечная станция Кругобайкальской ж.д. - порт Байкал - находится на другом берегу Ангары относительно Листвянки. (Посёлок Листвянка и порт Байкал стоят там, где Ангара вытекает из озера.) В порт Байкал пять раз в день ходит паром. Внезапно пошёл сильнейший ливень, и мы спрятались в местное маленькое кафе на набережной. Ожидая парома, там поговорили с какими-то туристами-французами. Как мы, так и они пытались вспомнить английские фразы, но разговор не клеился. Наконец подошёл паром, и мы выскочили под струи уже затихающего ливня и забрались на него.
Тётушка-кассирша парома пыталась взыскать с нас по 10 тысяч рублей, а мы предложили ей 5 за двоих. Тётушка очень не хотела соглашаться и говорила: "Что я буду делать с этой вашей пятёркой?" - "Купите банку сгущёнки", - отвечали мы. Наконец, сторговались на 6 тыс.
Когда мы переплыли Ангару, на другом берегу увидели уже знакомых туристов из Кирова. Они, избегая парома по причине его дороговизны, переправились через Ангару в более узком месте с помощью рыбаков, во множестве на лодках там имеющихся. Обрадовавшись нашей встрече, мы достали гречку и тушенку, сварили огромное количество каши на нашем примусе, приобретённом в редакции "Вольного ветра", и слопали эту кашу.
"Мотаня" уже стояла и ждала нас, собираясь стартовать в пол-третьего ночи. Мы залезли в бич-вагон, постелили коврики на пол и уснули.
Ночью некие туристы-иностранцы спрашивали, этот ли поезд пойдёт на Слюдянку. Потом они залезли в бич-вагон и долго бормотали. Наконец, кто-то спросил: "A gde zdes sy-den'ya?" Мы объяснили, что сидений тут нет. Удивлённые иностранцы вылезли искать вагон с сиденьями. Мы же, удивляясь, сколь много туристов отовсюду, уснули. Кроме нас, в бич-вагоне были наши новые знакомые из Кирова, а также парень с девушкой из Иркутска.
КРУГОБАЙКАЛЬСКАЯ ЖЕЛЕЗНАЯ ДОРОГА
Проснулись от скрипа и скрежета. Это маневровый тепловоз, тронувшись, повлачил за собой наш бич-вагон и два пассажирских. Лёжа на полу теплушки, мы слушали шум и грохот колёс. Наши друзья тоже проснулись и радовались мудрейшему путешествию.
Левая (по ходу поезда) дверь теплушки была открыта. Мы ехали, и в течение пяти часов по левую сторону был Байкал. Дорога была буквально вырублена в прибрежных скалах. Средняя скорость поезда - 20 км/час, и мы вполне успевали радоваться красивым утренним видам. Через каждый километр попадались палатки, прямо на берегу Байкала. Предрассветный туман окутывал их росой и сыростью. Обитатели некоторых уже, однако, проснулись и, зевая, выглядывали из палаток и махали нам рукой. Мы тоже махали им в ответ, высовываясь из теплушки. Другие - в 3-4-5 утра - ещё и не ложились, они жгли костры и пели песни. Эти были активны, и по многочисленным углям костра можно было догадаться, что народ сидел целую ночь. Всего туристов было много, наверное, порядка ста палаток, по одной на километр. Иногда проходили тоннели, они отдавали сыростью. Никакого встречного движения по этой однопутной ж.д. не было - этот поезд был, видимо, единственным, и, кстати, останавливался по требованию пассажиров.
На одной из остановок туристы из Кирова выпрыгнули и подошли к маневровому тепловозу:
- Остановите нам, пожалуйста, перед речкой Шабартуй!
Машинист согласился, и мы поехали дальше. У реки Шабартуй, впадающей в Байкал, поезд остановился, машинист вышел, подошёл к бич-вагону и сказал:
- Вот, ребята, Шабартуй. А я бы вам, мужики, посоветовал лучше стать на мысе Ангасольский, там всегда туристы останавливаются.
Кировцы согласились ехать до Ангасольского, и машинист вернулся в тепловоз и поехал дальше. На мысу кировские друзья и покинули поезд сей.
(Естественно, что все услуги поезда бесплатны. Проезд в теплушке никак не оплачивается и не преследуется. Между тем, некоторые цивильные люди пользуются нормальными вагонами.)
НА ВОСТОК
Наконец, "мотаня" прибыла на станцию Слюдянка. Это уже не глухие места, это Транссиб: каменный вокзал и десять-пятнадцать путей, забитых товарняками.
Переписав расписание электричек, мы в последний раз вышли на берег Байкала. Было утро. Байкал был велик. Мы побросали монетки в воду - за себя, за наших друзей, за водителя, подвозившего нас в Решоты, посмотрели на Байкал и - отправились на трассу.
Справа от трассы, то есть от узкой улицы, представлявшей трассу, шёл бесконечный деревянный забор, скрывавший одноэтажные домики и огородные участки местных жителей. Слева от трассы проходили какие-то толстые трубы. Все эти явления (заборы, трубы, огороды…) казались довольно протяжёнными, поэтому мы решили не тащиться до конца городка, а стопить прямо здесь.
Первая машина, которая нам попалась - "Скорая помощь" (больных в ней не содержалось, только водитель и доктор). С ней мы проехали километров двадцать. Трасса круто поднималась в горы, железная дорога временами показывалась далеко внизу, ещё ниже периодически поблескивал Байкал. Наконец, "Скорая" нас высадила и ушла в какой-то городок. Ещё километров тридцать, до первого бурятского посёлка Выдрино, нам помог преодолеть молодой водитель на быстроходном джипе с весёлой музыкой.
В районе Выдрино на трассе находился целый базар. Человек двадцать, в основном женщины, продавали клубнику, картошку, молоко и другие продукты питания. Следом за ними (если смотреть по ходу нашего движения) стояло четыре машины - три легковых и рефрижератор. Место для автостопа было неудачным - такое столпотворение людей - и мы решили пройти дальше по трассе мимо продающих и покупающих.
В тот момент, когда мы проходили мимо водителей, они оживились и подозвали нас к себе.
- О! Путешественники! Идите к нам, поговорим! Клубникой угощайтесь!
Оказалось, один из водителей (звали его Володя) недавно видел меня по телевизору (в программе "До и после"). И тут - вот совпадение! - я появляюсь в натуральном виде, идущий с рюкзаком по дороге. Остановились, вокруг нас сразу собралось всё "население" машин.
Водители были, оказывается, из Читы, целыми семьями (с детьми причём). Они ездили в Бурятию, чтобы закупить там клубники (которая в Чите не растёт). Закупив её в большом количестве, они погрузили её в машину-рефрижератор и двигались обратно. Разговорились; мы рассказали о ходе нашего путешествия. Водители подарили нам банку тушенки, хлеб и картошку, а тот, кто видел меня по телевизору, неожиданно протянул стотысячную бумажку.
- Не в обиду, возьми. Пригодится.
Мы были весьма удивлены (деньгу взяли). Полезная-таки вещь известность.
Пока мы лопали клубнику, среди водителей разбирался вопрос, можно ли нас провезти по трассе (легковые машины были загружены, и ехать можно было только в холодильнике). Но вот в двух машинах люди уплотнились, в одну посадили меня, во вторую - Андрея, рюкзаки были спрятаны в туманное брюхо холодильника, и мы поехали.
ПО БУРЯТИИ
…Когда едешь в составе каравана машин, скорость движения обратно пропорциональна квадратному корню из числа машин. Пусть независимая машина проезжает за час около 80 километров; тогда пара машин проедет 56 километров, три машины - 47 километров, наш караван из четырёх машин проходил за час километров сорок. Нас согласились провезти километров триста - до самого Улан-Удэ. До Читы нам и не требовалось, так как мы должны были отклониться от трассы, посетить Иволгинский дацан, столицу буддизма неподалёку от Улан-Удэ.
В машине, в которую подсадили меня, ехал муж, жена и маленькая девочка. Мы с девочкой ехали на заднем сиденье, девочка периодически спала и толкала меня ногами во сне.
Трасса проходит вдоль Байкала, в 100-200-300 метрах от берега, него, то поднимаясь вверх, то круто спускаясь вниз. В отличие от трассы, железная дорога, идущая тоже вдоль Байкала, старалась сохраниться на одном уровне и виляла то влево, то вправо и периодически пропадала из виду.
Потом Байкал окончательно исчез, пошли горы, горы… Неожиданно слева от трассы показалась живописная река Селенга: широкая, величавая, в окружении зелёных и жёлтых гор и холмов, с большими деревнями по обоим берегам. Трасса продолжала прыгать вверх-вниз.
На каждом высоком перевале кусты и деревья были обвешаны платочками, тряпочками, ленточками. Водитель, проезжая перевал, притормаживал и бросал на землю новенькую сигарету, или конфету, или монету. Я удивлялся на это явление.
- А это, ну как объяснить: бурятский бог, или шаман. Мы-то хоть русские, а земля не наша, бурятская. Вот, бурятскому духу нужно оставить символический подарок. А вот подбирать эти монетки никому нельзя.
СТРАННАЯ ВСТРЕЧА
Долго ли, коротко ли - трасса привела нас в столицу Бурятии, в город Улан-Удэ. Караван машин с клубникой отправился дальше, на Читу. Мы с Андреем попрощались с водителями и ушли в город.
Улан-Удэ - тихий, провинциальный городок в долине рек Селенга и Уда, с обилием деревянных домов (целые кварталы), с небольшим количеством машин и подозрительно низкими ценами на хлеб и прочую еду. Городок для Сибири довольно большой - пол-Иркутска, и довольно разбросанный вширь. Много автобусов, в них обитают кондукторы.
В городе половина населения - буряты, половина - русские. Никакой вражды к нам, по причине нашего не-бурятства, никто не проявил.
Особая достопримечательность города - необычный памятник Ленину на главной площади. Ленин там представлен черной металлической головой высотой метров 10, обрубленной по шею и взирающей на граждан с небольшого постамента.
Задерживаться мы не стали. Наш путь лежал в Иволгинский дацан, главный буддистский монастырь в пространстве всего бывшего СССР, расположенный в 30 км к юго-западу от бурятской столицы.
Запасшись хлебом, мы отправились на трассу, чтобы достичь дацана автостопом. Трасса, идущая на Иволгинск и далее, на Монголию, хитро разветвлялась и мы с трудом нашли нужную дорогу. Итак, выбрали позицию, встали. Если нам повезёт, мы сможем переночевать уже в дацане.
Неподалёку, на автобусной остановке, пребывали в ожидании автобуса: некий пьяный офицер лет 30-ти, две накрашенные и несимпатичные девицы нашего возраста и ещё один нетрезвый господин. Наши пути бы не пересеклись, если бы офицер не видел меня незадолго по телевизору.
Узнав меня, он подошёл к нам со всей компанией и стал мешать заниматься автостопом. Он был рад, что увидел нас, и приглашал к себе в гости, в часть, где ещё один некий его друг будет, по утверждениям капитана, очень рад знакомству. Одно его тяготило - бабы, которых он уже "снял" где-то и вёз также в гости, в часть.
Чтобы создать нам и "дамам" культурную программу, он совлёк всех с трассы и повёл показывать озеро, попутно рассказывая о воинской службе, как о совершенно отвратительном и скучнейшем занятии. "Южные рубежи нашей родины" были совершенно ему чуждыми, так как сам он был украинец, а земля вокруг - бурятская. Все в части пили, смотрели телевизор, хотели уйти на свободу, на вольное житие, но не имели воли к этому и не уходили. От скуки пришлось и "снять" девушек, ибо таковых в части было недостаточно.
- Вот Павлик-то обрадуется! Скажу: угадай, кого я привёл! Да нет, не баб, вот, тебя, по телевизору видел! - рассуждал он. - Сейчас с девушками пообщаемся и пойдём к нам. Кролика зарежем… Нет, не будем, пусть живёт. Картошки сварим… Выпьем за знакомство… Не пьёте? А жаль… Ну тогда я сам выпью… Останетесь у нас, сколько захочете, в горы сходим…
"Озеро", на которое он нас привёл, оказалось искусственным прудом, содержащим мусор. Это было самое паршивое место в округе. Капитан, продолжая рекламировать нам вписку в воинской части, и его компания сели на траву и предались водкопитию. В окрестностях находились подобные же озёра, а по сути, заполненные мусором и залитые водой котлованы. Вдаль за горизонт уходила толстая труба - как какой-нибудь мусоропровод.
Уже вечерело, и мы решили покинуть страннюков и пойти спать в палатке, понимая, а) что "отдых с девушками на озере" продлится долго, и б) что ехать в дацан уже поздно. Капитан, увидев, что мы уходим, сказал, что бросает "дураков" и идёт с нами; "дураки" остались. Мы пошли к трассе втроём, третий сильно шатался. И тут капитан увидел машину "Волга", стоящую у одного из мусорных "озёр". Вокруг "Волги" бродило человек шесть. Предположив, что эта "Волга" довезёт нас до его в/части (хотя это было более чем сомнительно), капитан отправился договариваться. Видимо, добраться до части самостоятельно он уже не мог. Довольные, что капитан ушёл, понимая, что преодолеть 200 м от "Волги" обратно до нас он уже не сможет, и чуть-чуть сожалея, что вписка накрылась, мы отправились ближе к трассе и поставили палатку.
…Через полчаса на трассе появился капитан. Он шёл, шатаясь, почти по середине опустевшего шоссе, размахивал руками, и кричал, призывая нас:
- Э-э-э-э! э-э-э-э-эй! э-э-э-э-э!
Имена наши он забыл, видимо, спьяну. Увидеть он нас не смог, хотя лесопосадка - редкий ряд тополей вдоль шоссе - не сильно маскировала нас.
- Ну что, будем отзываться?
- Нет уж, лучше быть свободным, но в палатке, чем на вписке, и…
И мы заснули под удаляющиеся крики капитана:
- Э-э-гей! э-э-э-э!
…В пути нам трижды предлагали вписку пьяные люди, и, в принципе, можно было попробовать довести дело до победы, но мы не вписывались у оных. И всем людям хорошо знать: если вам предлагают вписку пьяные люди, не принимайте предложения их.
В ДАЦАН
Утром, проснувшись, обнаружили себя мокрыми. Шёл дождь… Почему-то наш мудрый тент нам не помог; значит мы его плохо навесили. Промокли все наши вещи. Дождь продолжал идти, и это ухудшало ситуацию. Запихнув всё барахло в рюкзаки, мы выползли на трассу наблюдать проезжающие машины, - нисколько, однако, не жалея, что не переночевали у пьяного капитана.
Стояли мы недолго. Уже минут через пять мы застопили "Уазик". Водитель его ехал в какую-то свою деревню. "Но я вас, так и быть, до самого дацана довезу", - сказал он. Мы ехали и спокойно общались, "дворники" стирали с лобового стекла великие потоки воды, наконец мы съехали с нормальной асфальтовой дороги (Улан-Удэ - Иволгинск - Кяхта - Улан-Батор) и поползли по грунтовке в сторону дацана. Дацан находился среди степей, в стороне от трассы.
Приехали! Выгружаем вещи, и тут водитель удивляет нас вопросом:
- А расплачиваться будем?
Водитель, видимо, удивился не меньше нас, видя, что мы не собираемся платить. А мы-то думали, что он везёт нас в дацан из каких-то буддолюбивых побуждений! Водитель хотел 25 тысяч, мы сторговались на 14, заплатили, и "Уазик" уехал.
Один продвинутый автостопщик, услышав сию историю, сказал:
- Ну, зачем! Я в таких случаях "обламываю", говорю: за деньги бы я на автобусе поехал!
Однако, это не есть правильно. Действительно, когда нам накануне водитель дал 100 000 руб, мы их взяли, правильно? И продвинутый автостопщик однажды в Кемерово получил от водителя 50 000 руб, и тоже взял. А другие люди получили от водителя в подарок $100. Никто почему-то не отказался. А когда водитель просит, неожиданно, небольшую сумму, мы отказываемся платить, и говорим: ой, я не знал, что это такси, или врём, что денег вообще нет. Если денег нет, то всё в мире вам будет бесплатно. И накормят вас, и довезут куда угодно, и всё будет бесплатно. Но если у вас есть деньги, экономить их глупо. Деньги экономить - что воздух экономить. И если водитель попросит денег, это не оттого, что он плохой водитель, а оттого, что он нуждается в таковых. И нехорошо не дать нуждающемуся.
К слову сказать, это был первый и единственный деньгопросящий водитель на всём маршруте Москва-Магадан-Москва, и третий за всю мою жизнь.
В ДАЦАНЕ
Иволгинский дацан, главный буддийский монастырь, религиозный, образовательный и лечебный центр Бурятии, расположен в 30 км от бурятской столицы Улан-Удэ, в нескольких километрах от посёлка Иволгинск. Дацаны существуют издревле. Буддизм появился в Забайкалье в XVII веке, но в советское время действовало только два дацана - Иволгинский и Агинский (в Читинской области). Сейчас восстанавливаются ещё десятка два.