Внешне дацан представляет собой территорию примерно 150 на 150 метров, огороженную деревянным забором. Снаружи имеется автостоянка, небольшой базарчик (книги, сувениры) и столовая. Внутри, за забором, находится большой храм необычной архитектуры, второй храм (поменьше), несколько непонятных для непосвящённого зданий, штук двадцать совершенно обычных деревенских домиков, только без огородов (в них живут монахи и ламы), несколько каменных ступ высотой 2-3-4 метра и примерно сотня так называемых молельных колёс.
Молельные колёса - это деревянные либо металлические цилиндры размером от чайной чашки до большой бочки. Снаружи написаны какие-то знаки, а внутри, как мы узнали, находятся свитки с молитвами. Эти колёса надо крутить, проходя, и при этом молитвы отправляются на небеса. Вообще на территории дацана было пустынно, все люди внутри - в домиках и в храмах. На земле повсюду валяются монетки: рубль, 10 руб, 1 коп, всякая мелочь. Подбирать их нельзя - это как бы жертва.
Рядом с дацаном - роща, десятки кустарников и маленьких деревьев, каждый из которых обвешан тряпочками сверху донизу. На каждой веточке - несколько тряпочек, платочков, лоскутков.
Скажу прямо: внутренний смысл всех явлений в дацане был от нас скрыт. Поэтому я опишу лишь внешний вид этих явлений.
Мы зашли в большой храм. Внутренность его величественна и загадочна. Целый, как можно назвать, "иконостас" статуэток, роскошное убранство, маленькие ступы, подобные тем, что на дворе, большая статуя - видимо, Будды. Людей почти нет. Все, кто входят, проходят по храму по строго определённой траектории, по часовой стрелке, если смотреть сверху. По территории дацана тоже нужно ходить по часовой стрелке ("по ходу солнца"), и когда мы пошли неправильно, нас тотчас поправили местные бабушки. (Бабушки здесь, как и в православии, выступают хранителями традиций.)
В большом храме никаких организованных действ не происходило, а вот в маленьком шло, если можно так назвать, богослужение. В дальнему углу храма на скамейках сидели два буддийских монаха в красных одеяниях, и произносили слова молитв (на тибетском языке, нам непонятном), при этом один из них периодически бил изогнутой палкой в стоящий перед ним плоский барабан, а другой ударял в металлические тарелки. Всё это было монотонно и длительно. Прихожане, мужчины и женщины, около 20 человек, сидящие вдоль стен на скамейках, периодически слегка кланялись.
Все люди, встреченные нами в дацане и окрестностях, были бурятской внешности. Ни одного европеоида мы не встретили. Говорили все между собой тоже по-бурятски. Впрочем, поправляя наше неправильное поведение, к нам обращались по-русски.
Осмотрев дацан и покрутив молельные колёса, мы решили обсохнуть. Дождь, промочивший нас ночью и утром, продолжал отдаваться сыростью, солнце так и не появилось. Жизнь привела нас в один из деревянных домиков, стоящих на территории монастыря.
Открыл нам парень лет 27, бритый почти наголо, одетый в джинсы и чёрную рубашку, узкоглазый, как все буряты. Мы спросили, можно ли обсохнуть. Оказалось, можно. Вошли; расстелили на полу в передней нашу палатку, спальники, одежду. Передняя была очень простой комнатой с креслом, столом и спальным топчаном. Было довольно тепло. Парень уединился в другую комнату, в которой было радио, книги и статуэтки. Монах иногда слушал радио (на русском языке).
Пока мы с Андреем сушились, несколько раз в домик заходили люди. Увидев нас, они удивлялись. "А такой-то у себя?" - спрашивали они (по-русски). "Да", - отвечали мы. Люди проходили в дальнюю комнату и минут по пять шушукались. Потом хозяин заснул, и новоприходящие люди заглядывали, узнавали, что он отдыхает, и тихонько уходили.
Этот парень оказался ламой, - в местной традиции, человеком, прошедшим духовное обучение в Улан-Баторе, где находится некий великий дацан. Хотя одет он был обычно, на гвозде у него висел комплект красной монашеской одежды, в которой он "показывался на люди". Волосы монахи обычно бреют наголо. Монахи не занимаются сельским хозяйством, поэтому огородов на территории дацана нет, - и живут подаянием. Но каждый занят своим делом: один даёт духовные советы, другой занимается тибетской медициной, третий преподаёт (дацан является также образовательным центром, где готовящиеся стать монахами получают знания по философии, религии, истории и т. д.). Эти сведения мы получили ещё до того, как лама уснул. Поесть мы не просили, так как рядом с монастырём существует специальная столовая для паломников, где весьма недорого можно было получить макароны, хлеб и прочую простую еду.
Пока сидели, писали дневник. Я неоднократно высказывал гипотезу, что какие-либо неудачи в поездке, например, промокание, связаны с ненадлежащим ведением дневника, и уверял Андрея, что как только мы допишем дневник до сегодняшнего дня, всё нормализуется (погода в том числе).
Вскоре, часа через два, мы довели дневник, наполовину высохли и решили свернуть своё хозяйство, чтобы не отпугивать и не отвлекать верующих от более благообразных дел, чем созерцание наших сушащихся вещей.
* * *
Совершив фотографирование, мы вышли из дацана. Автобусы на Улан-Удэ, ходящие прямо от дацана, в ближайшее время не ожидались. Мы отправились пешком в посёлок Иволгинск, чтобы поймать машину или сесть на автобус, который там ходит раз в час. Перед дацаном стояла маленькая белая машина, потёртые "Жигули".
- В Иволгинск? - выглянул из машины пожилой загорелый бурят. - Недорого возьму.
Мы вежливо отказались и прошествовали пешком мимо.
Минуты через две водитель проехал небольшое расстояние, догнал нас и остановился рядом.
- Иволгинск! Всего три тысячи! - не терял надежды он.
- Мы люди небогатые, пешком дойдём, - отвечали мы, бодро топая по направлению к Иволгинску, удивляясь на то, как дацан повышает корыстность водителей. Мы, напротив, слышали обратное: что буряты всегда везут в дацан и из дацана бесплатно.
Ещё минуты через две водитель опять догнал нас и открыл дверцу:
- Садитесь, бесплатно поедем.
Водитель рассказал, что Иволгинский дацан очень важное, святое место, и многие люди едут, и даже пешком идут сюда со всей Бурятии и даже со всей России. Это своеобразный культурный, духовный центр буддийского мира. Одни ездят сюда, чтобы вылечиться от болезней, другие - чтобы поклониться святым мощам (что такое мощи в буддизме, мы не знаем), третьи - чтобы получить ответ на свои неразрешимые вопросы. Даже само пребывание в дацане очень благотворно действует. По дороге водитель подсадил ещё одного пассажира, также безденежного. В Иволгинск приехали быстро.
В Иволгинске нас догнал автобус, и мы, полюбовно договорившись с кондуктором на три или четыре тысячи на двоих, поехали в Улан-Удэ. Нам хотелось осмотреть сей город более подробно, чем вчера, но в 19.40 отправлялась единственная электричка Улан-Удэ - Петровский Завод (143 км). Времени было 19.00, и мы решили: если успеем на электричку, поедем на ней, всё равно уже вечер и автостопом мы так быстро не доедем до П.Завода (это уже Читинская область). Очень хотелось на восток! Если же не успеем, то зайдём на почтамт и получим там бандероль с моими книжками и другую бандероль с газетой "Вольный ветер".
Нам повезло. Соответственно, книжкам и газетам не повезло: они остались в Улан-Удэ. Купив билет на одну остановку, мы сели в электропоезд и поехали на восток.
НА ПЕТРОВСКИЙ ЗАВОД. ЦЫГАНЕ
В электричке содержались две тётушки-билетёрши. Они были внимательны и, заметив наши дешёвые билеты, спросили, куда мы едем.
- Из Москвы в Магадан, - отвечали мы. Сейчас на электричках, чтобы вечером время не терять, утром на Хилок, а оттуда автостопом на Читу поедем, - отвечали мы. - А деньги экономим, мы люди небогатые.
- Ну так что ж билет за полторы тыщи покупаете, нас обмануть хотите. Без билета, так бы и сказали, - успокоились тётушки и простили нас, а я устыдился.
Уже стемнело, когда мы въехали в Читинскую область и перевели часы ещё на час вперёд. Теперь у нас была 6-часовая разница с Москвой. Всюду: на Груше, в Челябинске, в Исилькуле, по дороге на Кемерово, в Тайшете, - мы испытывали гордость от этого нехитрого занятия - от переведения часов на час вперёд. Строго говоря, переводить часы приходилось нам почти каждый день, так как у меня часов не было, а Андреевы часы были ненадёжны, постоянно останавливались и нуждались в ежедневной проверке и подкрутке. Но перевод часов в связи с попаданием в иной часовой пояс каждый раз вызывал возвышенные чувства.
Станция Петровский Завод, символизировавшая начало Читинской области, находилась в городе Петровск-Забайкальский.
Город Петровск-Забайкальский вырос вокруг Петровского чугунолитейного и железоделательного завода, основанного в 1789 году. Когда-то туда попали в ссылку некоторые декабристы, а теперь попали и мы. Вокзал наполовину ремонтировался, и человек двадцать пассажиров, замёрзшие, дремали на сиденьях в не подверженной ремонту половине. Ещё человек двадцать, свободные, раскованные цыгане, занимали треть вокзала своими одеялами, детьми и барахлом. Они превосходно спали на полу, им было хорошо. Решив последовать их примеру, мы с Андреем расстелили коврики и спальники, развесили рядом палатку на досушку и принялись спать, как и цыгане, по-мудрейшему.
Ночью нашей мудрости помешал милиционер, он долго возмущался (я спросонья даже не помню чем), съездив по мне резиновой дубинкой. На вопрос "а им можно?" ответ я не получил. Пришлось собрать палатку, спальники, коврики, а когда мент ушёл, перебраться на полу поближе к цыганам, стараясь не очень выделяться среди них.
Как только мы легли рядом с цыганами, вопросов к нам больше не было и дубинкой никто не бил.
ХИЛОК
Ранним утром (а по Московскому времени - в час ночи) мы впросились в пригородный поезд Петровский Завод - Хилок, состоящий из двух пассажирских вагонов. Проводницы милостиво пустили нас, и мы прорвались ещё на 150 км на восток.
Город Хилок оказался большой деревней. Посреди оной красовался монумент в виде паровоза с надписью:
ГОРОД ХИЛОК
100 ЛЕТ 1896 - 1996
Мы переписали расписание на вокзале. Наконец-то я оказался в городе, о хождении электричек из которого я не знал! Это было приятно. Оказалось, днём пойдёт электричка аж до Читы (264 километра, 6 часов езды). Не желая ожидать электричку, мы отправились на трассу и занялись автостопом.
Трасса - хорошая асфальтированная дорога - была безлюдна и безмашинна. За месяц до нас по ней проехал мудрый г-н Пожидаев. "И зачем здесь асфальт, если машин нет?" - вопрошал он сам себя риторическим вопросом. Мы тоже удивлялись. Простояли на трассе часа три, остановилось лишь несколько местных машин, а ехать ближе, чем до Читы, мы не хотели. И это правильно: здесь мы всегда могли сесть на электричку и быть в Чите вечером (гарантированно), а из точки X., хотя и в 200 км ближе к Чите, мы могли бы уже не уехать. Трасса и железная дорога после города Хилок расходятся далеко, и перейти с трассы на электричку уже не удалось бы.
Помахав руками перед проезжающими машинами, мы вернулись на вокзал города Хилок и сели на электричку Хилок - Могзон - Чита.
ЧИТА
Мы всё больше осознавали, что на Востоке автостопом ездится медленно. Но приятно, что всё-таки мы за сутки прорвались из Улан-Удэ в Читу! Хоть и на электричках.
Чита - крупный город Забайкалья. По населению (380 тысяч) Чита стоит в ряду таких городов, как Владимир, Калуга, Улан-Удэ. По сравнению с соседними мелкими городами Чита вообще гигант.
Чита - последний областной город на Востоке, куда может доехать машина на своих колёсах. В Читинской области начинается путаница с дорогами, шоссе превращаются в грунтовки, грунтовки исчезают в болотах и марях, и, наконец, городком Чернышевск (Читинской области) завершаются в атласе автодорог все трассы. Дальше машины движутся, по идее, только по железной дороге. А Чита - последний форпост автодорожной цивилизации.
Кстати, мари - отвечаю я на вопрос московского читателя - бесконечные болота на вечной мерзлоте, кочки, ягоды, комары, сырость, хлюпает под ногами, пехота не пройдёт и бронепоезд не промчится. Километры, десятки километров болота с редкими полусухими, полуголыми деревцами. Но это ещё не тундра.
Мы позвонили Володе - тому самому водителю, с которым познакомились двое суток назад на дорогах Бурятии. Мы нахально попросились переночевать, и Володя спокойно согласился. Мы быстро отправились к нему - ведь наступил уже вечер, и нехорошо приходить к людям, которые уже сами спят, чтобы разбудить их и поспать самим.
Володя жил со своей женой и большой собакой в обычном многоквартирном доме. (К слову сказать, в Чите ещё распространены маленькие деревянные домики.) Нас приняли очень хорошо, так, что нам даже было неудобно, и положили спать цивилизованным образом.
На другой день, это было 30 июля, мы с Андреем пошли гулять по Чите. У нас была научная цель. Великий мудрец Пожидаев, проезжая Читу, должен был наклеить марку - кусок пластыря со своими мудрыми словами - на въездной табличке города. Мы отправились искать въездную табличку, но марки там не оказалось. Потом мы узнали, что он просто проскочил эту табличку, когда ехал. И вот, когда мы шли обратно, произошёл такой случай.
Идём, на обочине стоит машина. Водитель:
- Вас подвезти?
- Можно, но только если бесплатно.
- Да знаю, знаю, мы с женой уже 2 раза вас по телевизору видели!
Водителя звали Вячеслав. Он очень удивлялся, увидев меня сначала два раза по телевизору, а потом и в натуре. В честь такого события он решил показать нам Читу, ибо был свободен в это время, как и мы.
Сначала Вячеслав отвёз нас посмотреть старинную деревянную церковь, именуемую "церковью декабристов". Это, собственно, не "Храм свв. Декабристов", а музей их (здесь они содержались в ссылке). Мы пошли смотреть музей, а Вячеслав огорчился, так как с малых лет (особенно в школьные годы) все жители Читы должны должны были неоднократно посещать этот музей, и он им надоел. Мы поняли это, заметив скучающий вид Вячеслава, минут за двадцать обошли музей и поехали дальше осматривать Читу.
В 18 км от Читы находился источник минеральной воды "Молоканка". Это - местная достопримечательность. После двадцати минут езды по просёлочной корявой дороге вы попадаете на поляну, где из небольшой избушки вытекает вкусная минеральная вода, напоминающая "Боржоми". Туда ездят новобрачные (как в Москве - к могиле Неизвестного солдата). Мы встретили две пары. Попив и набрав воды, мы вернулись в Читу, на так называемую смотровую площадку.
Чита находится среди пологих зелёных гор, и с одной из них можно увидеть весь город. Город промышленный, много современных многоэтажных кварталов, много и одноэтажных деревенских районов, - в общем, ничего особенного со смотровой площадки мы не увидели и поехали вниз.
В центре города мы попрощались с Вячеславом, он поехал по своим делам, а мы пошли по своим. Мы хотели напечатать отснятую фотоплёнку в местной студии "Kodak" и ещё немного побродить по Чите.
Вечером мы зашли к Володе, у которого мы ночевали, за вещами. Когда собрались, он повёз нас на своей машине на новую Чернышевскую дорогу. На Чернышевск можно ехать несколькими путями, в том числе и по "новой дороге", которая была построена совсем недавно. На неё мы и ехали.
Чита осталась позади. Опять дорога! Мы подошли к самому краю, к великому порогу - через 300 километров Чернышевск! Вскоре мы уже должны были заглянуть за горизонт и узнать, что делается ТАМ…
(Наш друг Андрей Пожидаев к тому времени уже прошёл Чернышевск и послал нам весточку из-за горизонта, но мы её ещё не получили.)
Попрощавшись и поблагодарив, мы выгрузились на пустынную трассу. Володя несколько раз бибикнул на прощание и поехал обратно в Читу.
НА ЧЕРНЫШЕВСК
Дорога внешне была приличной. Стояли полчаса, машин не было, и мы уже мысленно оглядывали место для ночлега. Но тут появился "Камаз" - не только появился, но и остановился! В кабине сидели двое - водитель и его жена; ехали они довольно далеко - в городок с интересным названием Вершино-Дарасун.
"Мы можем высадить вас через 70 км, к Урульге - к населённому пункту поближе, а так мы сворачиваем с трассы возле Богомяково, так что ежели хотите, мы вас прямо до поворота довезём", - предложили нам. Мы, естественно, решили ехать чем дальше, тем лучше, и около четырёх часов подряд (150 км) развлекали вершино-дарасунцев разговорами.
Дорога шла грунтовая, тряская, встречных машин не было ни одной. Наступила ночь. Около полуночи мы доехали до совершенно пустынного разворота, попрощались с вершино-дарасунцами и пошли ставить палатку.
Было совсем темно. По сторонам дороги поднимались пологие холмы (со степной растительностью, как мы увидали утром); деревьев не было видно. Вдруг на вершине одного из холмов мы увидали рощу. "Вот, будет удобно привязывать палатку", - размышляли мы и бодро, спотыкаясь о камни, поднялись на этот холм.
Роща оказалась… кладбищем. "О, вот, хорошо, палатку привяжем к этим вот заборчикам", - обрадовался я. - "Мёртвым-то скучно, в кои веки здесь - автостопщики! из Москвы! Мы им расскажем что-нибудь!" Но Андрей наотрез отказался ночевать вблизи кладбища. Я даже немножко расстроился. Пришлось лезть на другой холм и ставить палатку на другом, без деревьев, месте, с трудом втыкая стойки и колышки в каменистый грунт.
Всю ночь издалека доносилось тарахтение непонятного агрегата.
* * *
…Проснулись мы в совершенно сказочном месте. Солнце уже давно взошло, вокруг звенели многочисленные кузнечики. Мы вылезли. Степные колючки и цветочки, камни и летучие насекомые заполнили всю окружающую природу. Мы собрали палатку и огляделись. Кузнечики нехотя выскакивали из-под наших ног.
На дороге машин не было. Не было и никаких населённых пунктов. Мы попали в какую-то дыру. Когда спустились, нам повезло: встретили дорожных рабочих. Они сказали нам, что машины на Чернышевск ходят по другой дороге, а эта ещё недостроена. Нормальная дорога проходит в 20 км южнее, через город Шилку.
Грунтовый пыльный тракт, идущий из Вершино-Дарасуна в Шилку, пересекал "новую" Чернышевскую дорогу в километре от нас. На повороте мы встретили… автостопщиков! Целая троица людей (парень и две девушки) лениво сидели на обочине трассы под палящим солнцем, надеясь уехать в Шилку. Мы спросили, реально ли это. Они сказали: вполне. Мы прошли дальше по трассе, разыскали большую сосну и уселись в тени оной, ожидая машин.
Машин почти не было. Прошло две или три, но нас не взяли. Часа через два ожидания мы решили идти в Шилку пешком (20 километров, недалеко) - как тут нас догнал грузовик с тремя автостопствующими в кузове. Нас тоже подобрали, и мы поехали в Шилку.
В кузове трясло, грузовичок подпрыгивал, слева и справа проползали ненаселённые места - степи, холмы, горы. В 5 км от Шилки, на пересечении со "старой Чернышевской дорогой", нас высадили (впереди стояли гаишники, которые даже на глухих трассах запрещают ездить в кузовах), и мы дошли до Шилки пешком.