* * *
Маленький посёлок каменных одноэтажных домов. Кое-где горит свет.
"Уазик" уехал.
- Куда пойдём ночевать?
- Сюда.
Постучались в дом. Открыл плотный седой мужчина лет пятидесяти пяти.
- Здравствуйте! Можно у вас где-нибудь переночевать? Мы путешественники,
на ночь застряли здесь.
- А сколько вас?
- Двое.
- Ну заходите.
Просторный каменный дом. Простая обстановка - стулья, кровати, шкаф. Познакомились. Хозяин ждал своего сына, застрявшего где-то на вечеринке. Одному, понятное дело, скучно, и хозяин был не прочь поговорить. В основном говорил он, выкуривая одну сигарету за другой.
- …Раньше как было: много азербайджанцев жили в Армении, а много армян жили в Азербайджане. Но после землетрясения, в декабре 1988 года, азербайджанцы отсюда уехали к себе в Азербайджан. А армяне всё ещё жили в Баку, пока там резня не началась, а потом уже начали переселяться. Так и получилось. Зод - здесь одни азербайджанцы жили, но все
в Азербайджан переехали, а кто не переехал, мы их выгнали отсюда.
Ни одного не осталось. Но надо же было землю заселять. Сам я в Варденисе живу, но надо было заселять, чтобы землю не оставлять, и здесь как дача у меня. И все остальные дома - тоже дачи, а люди сами из других мест.
- …У Армении сейчас всё есть, даже атомная станция. Если есть атомный станция, значит можно сделать атомный бомба. Горбачёв не хотел, чтобы у Армении был свой атом, и он приказал: закрыть! Горбачёв - он и Чернобыль взорвал, чтобы Украине и Белоруссии атом не достался. А вы что, разве не знаете? А мы потом опять открыли. Турки теперь затыкаются. Когда же атомный станция не работала, воду спускали из Севана. Там ГЭС стоит, воду всегда спускали, но в эти два года очень много спустили, вода сильно отступила. И хотя столько воды спустили, всё равно свет только по графику был - час, где два часа в сутки.
- …Я и сам часто в Москве бываю, да и на Украине. Отношение сейчас, конечно, изменилось. Ехал вот недавно в поезде. На украинской границе: "Паспорт!" Я даю. "Это какого государства? Как фамилия?" Я говорю: всё написано, читайте, вот, по-армянски, по-английски. "Я, - говорит пограничник, - не могу такие буквы прочитать. Но с вас пятьдесят тысяч штраф, за то, что вы проезжаете в пьяном виде."… А Армения скоро войдёт в состав России. Белорусы первые поняли. Армяне тоже. Скоро, очень скоро. Тогда всем проще будет.
…Спустя долгое время, примерно в час ночи, появился сын хозяина, которого так долго ждали, Поужинали и легли спать - нам достался большой раздвижной диван.
* * *
Может быть, вы думаете, что нам невероятно повезло, когда в первом же доме, куда мы постучались, нас приняли на ночлег? Но здесь это естественно. Несмотря на общую бедность, на разруху, мы никогда не уходили с базара без бесплатного арбуза - нам давали, мы не стояли на трассе среди потока машин - нас подвозили, нас приглашали на ночлег, и мы не испытывали никаких особых трудностей. Да и в Москве нас часто угощали арбузами и дынями торговцы - как правило, жители Кавказа. И мы ещё раз задаём себе вопрос: а как мы относимся к тем, кто просит нас помочь, кому негде ночевать, кому нужен арбуз или ещё что-нибудь?
Над посёлком Зод стояла холодная ночь.
18 августа, понедельник
Часов в девять утра проснулись, встали; хозяин угостил завтраком: картошка, чай, местный белый солёный сыр. Мы попрощались, сфотографировались с хозяевами, оставили на всякий случай свои адреса и отправились дальше. Только мы вышли на гравийную пыльную дорогу - основную улицу Зода, она же трасса на Карабах - тут же поймали машину до таможни.
Карабахская таможня оказалась километров на десять восточнее Зода. Туда и шла машина. На таможне, как сказал водитель, нам будет проще поймать попутный транспорт.
Небольшая будка. Несколько солдат. Шлагбаум.
- Здравствуйте! Скажите, на Кельбаджар эта дорога?
- Эта… А вы кто такие?
- Мы путешественники из Москвы, путешествуем по Армении.
После минутного удивления нам предлагают зайти в будку. Спросили "Какой нации". На всякий случай обыскали. Стойки для палатки: "Это что, антенны?" Потом: "А у вас есть документ, что вы путешественники?" "Документ" у нас был, правда, без печати. Бумага, напечатанная на принтере, следующего содержания:
"Некоммерческая общественная организация "Академия вольных путешествий". Россия, г. Москва.
Академия вольных путешествий (г. Москва) проводит сбор информации для "Вольной энциклопедии", в которую войдут сведения о современном состоянии путей сообщения (автомобильных и железных дорог), об основных достопримечательностях на территории России и ближнего зарубежья, а также расписания пригородных и местных поездов.
Действительные члены Академии вольных путешествий Кротов Антон Викторович и Моренков Олег Альфредович отправляются в путешествие по маршруту Москва - Тбилиси - Ереван - Тегеран - Ашхабад - Бухара - Ташкент - Кзыл-Орда - Самара - Москва для сбора вышеуказанной информации.
Просьба ко всем организациям и частным лицам оказывать содействие А.Кротову и О.Моренкову в прохождении маршрута."
- А почему без печати?
- А Бог его знает. Забыли.
…Через некоторое время таможенники уже угощали нас яблоками, призывая не торопиться и обещая выловить машину до самого Мартакерта. Мы сфотографировались на память и подарили солдатам книгу "Практика вольных путешествий".
На Карабах
Машины проходили редко, то забитые битком, то местные, на несколько километров. Через час нам с Олегом надоело ждать и мы уехали на первой попавшейся. Это был грузовик, в кузове которого мы преодолели километров двадцать.
О, великие пыльные трассы! Мы поднимаемся в гору, всё выше и выше.
Становится холодно, вокруг туман. Наконец, перевал - не меньше
2500 м, он обозначал когда-то границу между Арменией и Азербайджаном. Теперь спускаемся вниз по извилистому "серпантину". Повороты очень резкие, дорога узкая, встреча двух машин уже создаёт ситуацию, близкую к аварийной. Хорошо, что такие встречи крайне редки.
Разрушенные азербайджанские сёла. Большого труда, вероятно, стоило прилепить когда-то эти домики к крутым склонам гор. Люди строились, обживали эти места… Теперь никто здесь не живёт, ни одного целого дома: одни развалины. Трава и деревца выглядывают из пустых окон. Вот другое село, вдалеке третье… Некоторые домики, расположенные в особо удобных местах - вдоль дороги - используются: выбитые окна заделаны полиэтиленовыми пакетами, крыша покрыта досками и рубероидом, но это не хозяева вернулись домой: это армянские военные посты.
Видя двух оранжевых людей в кузове грузовика, солдаты Карабаха улыбаются и машут нам вслед.
Наконец, достигли какого-то моста через реку, поворот…
- Мне туда, вам вон туда, - сообщает водитель. Мы выпрыгиваем из кузова и ожидаем следующий транспорт.
* * *
Следующий грузовик, "Камаз", везёт в своей кабине целый мешок хлеба. Пахнет аппетитно. Машина военная, армянские военные номера с армянским шрифтом. Водитель тоже военный, в пятнистой зелёной форме.
- Хлеб хотите? Берите, берите, ещё с собой возьмёте! - Мы угощаемся.
- Здесь недавно машина упала, - показывает водитель на останки грузовика, лежащего на дороге. Мы всё ещё спускаемся вниз по серпантину, вокруг - зелёные деревья, а тот грузовик выбрал, вероятно, более быстрый путь спуска.
Едем, вдруг - стоп! Трактора расчищают завал на дороге. Повезло - приехали бы раньше, стояли бы дольше. Стоим. В кабине вкусно пахнет хлебом.
- Да вы берите ещё, на дорогу, - водитель достаёт из мешка ещё буханку. - Дорогу чистят. Раньше, до войны, тут вообще одни ишаки ездили. Сейчас дорогу сделали получше.
Наконец, тронулись. Через некоторое время трасса уже идёт по дну ущелья. Справа - река. Ущелье имеет вертикальные каменные стены, наверху видно - растёт какая-то зелень. Всё время спускаемся вниз. Наконец, ущелье раздвинулось в небольшую долину, где стоит очередная воинская часть.
- Всё, приехали. Вам дальше туда, - показывает водитель, мы благодарим, прощаемся и вылезаем в окружающий мир. Солнечный свет (в ущелье было хмуро), бурлит по камням небольшая речка. Автобусная остановка советских времён. Яблони с кислыми мелкими яблочками. Несколько домиков - застава.
* * *
В отдалённом горном ущелье, на границе Карабаха, где-то между Зодом и Кельбаджаром, в воинской части, устроенной в бывшей азербайджанской деревне, 35 человек проводят долгие дни своей воинской службы.
День за днём - всё одинаково, только изредка поймают каких-нибудь азербайджанских "шпионов" (тоже солдатиков, из другой воинской части, заблудившихся в горах), или, ещё реже, может быть один раз за всю воинскую жизнь, заглянут московские мудрецы-автостопщики.
Шпионов сегодня не было. Поскольку машин тоже не было, мудрецы застряли и сделались объектом самого пристального внимания. Вскоре пол-заставы скопились, рассматривая нас. Это были молодые (лет 18–19), довольно грязные, весёлые и любопытные ребята, в плотных пятнистых куртках на голое тело, русский язык не все постигающие. Один - старший, офицер, лет тридцати, высокий мужчина с усиками, тоже в зелёной форме, выглядел более солидно и строго. Вскоре нас позвали обедать.
Столовая - бывший азербайджанский каменный дом. Пустые глазницы окон, прикрытые мутными очками полиэтиленовых пакетов, пропускали незначительную часть солнечного света. Вместо снесённой крыши - несколько досок, на них положен рубероид. Деревянные лавки, разной высоты, столы. На обед - овощной суп, хлеб, чай.
Насколько я запомнил, в Армении все молодые люди должны отслужить в армии, даже студенты. Служба - два года. Освобождение могут получить те, кто отправляются в этот же Карабах, например, учителями. Многие взрослые тоже идут на войну - добровольцами.
- Ну как, хорошо? - спросили нас, когда мы поели и, выйдя во двор в/ч, оглядывались по сторонам.
- Хорошо, красиво!
Машин нет, солнце, зелёные горы.
- Хотели бы остаться здесь служить?
- Нет, дома лучше, - отвечали мы, выбираясь обратно на трассу.
- Я хочу сделать так, что вы здесь заночуете! - признался один из солдат.
- Если не будет машин, останемся, а будет машина - уедем.
Нам пояснили, что дорога, ведущая направо, идёт в Кельбаджар, а дорога, ведущая налево - в Мартакерт. Мы же, имея при себе "Атлас автодорог", представляли себе иначе: сначала дорога из Зода проходит через Кельбаджар, а потом эта же дорога - в Мартакерт. Но военные утверждали, что Кельбаджар и Мартакерт - в разные стороны.
"Поступим по-мудрейшему: будем стопить до развилки. Если кто поедет в Кельбаджар, поедем туда; в Мартакерт - поедем туда," - решили мы. Развилку с самого утра караулил другой стопствующий - офицер этой заставы, уже упомянутый выше, старающийся уехать в Мартакерт с какою-то женщиною.
"Ну, если и офицер заставы не уехал с утра, - машины на Мартакерт редки," - подумали мы, и, угощаясь дикими яблочками, ожидали машину ещё долгое время.
* * *
Следующий транспорт провёз нас километра два в сторону Мартакерта - до очередной заставы. Это тоже был военный грузовик, с военными номерами. (Эти номера, с армянскими буквами, можно встретить только в Армении - гражданские армянские номера имеют латинские буквы.) Очередная застава в ложбине на берегу мелкой горной речки представляла собой будку три на четыре метра и шлагбаум. В будке находилось трое вооружённых мужиков и множество мух.
- Какой нации? Куда едем?
- Из Москвы, путешественники, едем в Карабах.
- А на хрена вам Карабах?
Я объяснил: путешественники, ездим по Армении, интересные места. Претензий к нам не имелось, и мы сели возле будки на свои рюкзаки - ожидать следующую машину.
Неподалёку шумела речка. Вода была мутна. Мы набрали воды и посыпали в неё немного марганцовки. Получилась удивительная дрянь - видимо, марганцовки переборщили.
Пустынные трассы и долгое ожидание машин - хороший повод для разговоров. Я предложил Олегу обсудить существование Бога. Дело в том, что я верю в Бога, а Олег - нет. Такого рода разговоры редко приводят людей к какому-нибудь единому мнению, но мы общались об этом достаточно долго, пока Бог (или, скажем так, случай) не послал нам столь долго ожидаемый нами транспорт.
* * *
Микроавтобус в сторону Мартакерта - набит доверху людьми. Мы влезли с трудом. Едем! В какой-то деревне остановка, одному человеку надо выходить. Он вылазит через вентиляционное отверстие на крышу автобуса, оттуда спрыгивает на землю, а оставшиеся в салоне пассажиры через окно выталкивают его вещи. Вытолкали, едем дальше.
- А вон памятник, - показывают нам пассажиры стоящий на обочине подбитый танк. На танке - букет высохших цветов. - Пять человек погибли.
Через пару минут проезжаем другой танк, тоже подбитый, обгоревший, но без цветов. Это - азербайджанский. Не памятник. А внешне - абсолютно такой же. Ещё через несколько минут:
- А вот ещё один памятник, - третий танк.
* * *
Грузовичок из-под сена - едем в кузове ещё два километра. Движение локальное, как на горных серпантинах Ахалкалакского шоссе. В этот раз на Кавказе мы в кузовах наездились больше, чем за всю свою предшествующую жизнь.
По дороге - источник. Набираем воды. Тут же у источника - белые "Жигули", два человека, один - с пистолетом на поясе, тоже набирают воды. "Документы! Куда едем!". В Мартакерт едем, путешественники, из Москвы. Нет проблем. Люди с пистолетом уехали на своей машине, мы - ещё на пару километров в кузове грузовика.
- Хотите к нам, переночуем? - предлагают водители (уже вечер). Мы вежливо отнекиваемся.
* * *
Пыльная дорога. Прошли пешком какую-то деревню. Одни дома целые, другие разрушены. Остатки какого-то лозунга. На улицу выставлен шланг, течёт вода. Набираем воду. Людей не видно. Прошли село - вдоль дороги заросли ежевики, справа зелёные горы, слева река, уже довольно широкая. Ждём машину. Собираем ежевику. Затолкали её в торпеду, перемешали с сахарным песком и овсянкой. Получилась сладкая, калорийная, невкусная пища. Поедаем её. Транспорта не видно. Вечереет. Разговор о Боге, жизни, смерти и прочих явлениях продолжился.
Но вот - удача: ещё один местный автобус. Водитель - частник. Русский. Можно сказать, новый русский: свой автобус. Впрочем, автобус довольно потрёпаный. Новый карабахский русский. Он везёт нас вдоль длинного озера-водохранилища, заезжает с дороги в находящиеся выше, в горах, сёла… Многие дома разрушены. Пыль кругом, неустроенность какая-то. Плакатики: "1 сентября - все на выборы президента НКР!" Вообще русский язык в Карабахе более распространён, чем в остальной Армении. Автобус едет медленно, дорога плохая, встречного транспорта нет.
Наконец, мы достигаем села на развилке Степанакерт-Мартакерт. Указателей нет, проверить-спросить тоже не у кого. Наверное, эта развилка. А может, и нет. Уедем отсюда хоть куда-нибудь.
Решили не уходить за село: здесь мы, как и в случае с воинской частью, будем стопить любую машину, будь она на Мартакерт или на Степанакерт. Если же мы пройдём развилку, мы тем самым сделаем выбор - куда мы хотим поехать, и этот выбор может стать неправильным. Например, уйдём по одной из дорог, а машин на ней не будет. Так мы и остались на развилке, настали сумерки.
- Пойдём ночевать к местным жителям! - предлагал Олег. - Вчера так легко вписались, а ты не хотел! Вон дом, мужик советовал туда обратиться переночевать!
Действительно, неподалёку стоял двухэтажный дом, русский водитель назвал его "сельсовет" и сказал, что если мы не уедем, можем переночевать там. Но выглядел дом сей не очень гостеприимно, лаяли собаки, окна были потушены.
- Нечего людям проблемы устраивать! Пошли, в палатке переночуем! - и мы отошли от дороги и поставили палатку на диком поле. Рядом с дорогой
(чуть-чуть мы поднялись вверх) росли травянистые растения, уже высохшие, жёлтые, высотой по колено. Видовую принадлежность растений я не установил. Поставили палатку на этом поле. Люди нас не беспокоили.