От деревянного настила начиналась бего-велосипедная дорожка, которая тянулась вдоль берега на несколько километров. Увидев ее мы сразу захотели побегать, подобные пробежки мы делали в Испании и это было замечательно. А как здорово после пробежки окунуться в морскую прохладу и нырнуть под волны.
На досках очень удобно загорать, но нужно учитывать, что итальянцы очень общительный народ, их главный девиз "больше безделья и общения" поэтому нужно быть готовым к тому, что вокруг плотным кольцом лягут, сядут и встанут итальянцы и начнут громко обсуждать свои дела, спорить, смеяться, кричать. Они любят вести себя шумно. Итальянцы очень общительные. Комфортное расстояние и зона комфорта для них – это всего несколько сантиметров. Свой коврик итальянцы могут постелить в одном сантиметре от вашего и вы неожиданно для себя окажитесь в целой компании итальянок и итальянцев, которые начнут одновременно хором рассказывать друг другу что-то. Они могут не слушать, но говорить они будут обязательно. К этому нужно быть готовым, с непривычки это может удивить. А еще пожилые итальянцы не редко поют песенки своим старушкам.
У нашего дома, в историческом центре, не было ни одного современного супермаркета. Было только два тесных магазинчика, где можно по-быстрому купить воды, макарон и огурцов, но особо в них не разгуляешься.
Но тут недалеко от каменистого пляжа, за площадью Европы мы наткнулись на просторный современный супермаркет Deco, где можно было найти все от розового вина и черных оливок, до прищепок и кошачьих сосисок. Мы с Алесей набросились на этот магазин, как два Робинзона вернувшихся с острова и набрали четыре пакета продуктов, забыв о том, что до дома шагать больше трех километров, один из которых по брусчатке.
В третий раз уже совершаю аналогичную ошибку за два дня. Опыт меня ничему не учит. И снова спорт, снова испытание, тащим аппетитный груз домой, руки уже просто отваливаются и ноги тоже.
Когда подошли к дому, у двери во внутреннем дворике заметили растущий маленький перчик, но срывать конечно не стали.
Вечерний пир закончившийся розовым вином и черными сочными оливками без косточек, окупил все мучения связанные с доставкой этих продуктов. Вечер был чудесный. На балконе было тепло, в проемах крупных листьев шуршащих на ветру пальм сверкали задумчивые звезды. Кирпичная кладка прилегающих домов подернутая паутинкой трещин, отдавала накопленное за день тепло. В дали светились балкончики, а на переднем плане фрагмент ржаво красной черепицы, освещенный луной, бросал густую тень на облупившуюся древнюю штукатурку соседней стены.
Поскольку мы жили не в туристическом отеле, а снимали апартаменты в центре города, в гуще событий, вокруг нас жили только аборигены со своими привычками. Знакомство с этими привычками не всегда было комфортным. Например вечерами итальянцы были шумны – для нас это стало очередным открытием. После девяти вечера они выползали целыми семьями на свои тесные балкончики вместе с собаками и детьми. Если у них не было балкончиков – не беда, они открывали широко окна. И начинали заниматься своим любимым делом – громко разговаривать, смеяться, спорить, кричать. А если у них не было детей и собак – то тоже не беда, они включали телевизор.
Иногда кто-то приезжал внизу на скутере и тарахтя мотором, звал снизу своего друга или подругу, а потом полчаса перекрикивался со своим собеседником, через окно на третьем этаже, и никто не делал беседующим замечание, никто не бросал в них бутылку, никто не вызывал полицию – такое поведение, тут было нормой.
У итальянцев быть шумным и громким, значит быть живым и здоровым. Итальянцы считают, что нужно всем и везде показывать, как сильно ты здоров. А если ты этого не делаешь, то значит ты заболел. Возможно тебе нужно обратиться к врачу, он выпишет тебе лекарство и ты снова станешь шумным и здоровым, как все.
И весь этот карнавал здоровья мог продолжаться до глубокой ночи. В России конечно такого общительного крикуна на мотороллере постарались бы поставить на место уже через 5 минут. Помню в студенчестве в Петербурге в подобной ситуации мы и по сигарете выкурить не успели, а в нас уже полетела бутылка. Россия суровая страна. Но мы были не в России и к тому же итальянский язык очень красивый и музыкальный. Так что засыпать каждый вечер приходилось под сладкую музыку громких итальянских разговоров. Для нас это стало колыбельной песенкой.
А каждое утро нас встречала лаем веселая, здоровая и общительная собачка с соседского балкона, которая взяла за правило хорошенько нас облаивать пока мы наслаждались нашим утренним кофе – к ней мы тоже быстро привыкли.
Глава 7. Кулинарный марафон
На следующий день после утреннего купания на каменистом, а вернее на вулканическо-деревянном пляже, мы вернулись домой пообедать. У нас была 30 метровая кухня в апартаментах и даже если ты не ахти какой повар, она вынуждала тебя пытаться это исправить.
Когда-то я останавливался только в отелях и мне нравилась романтика хороших отелей. Я до сих пор высоко ценю комфорт и уют европейских гостиниц с их неподражаемой атмосферой. Узоры на коврах в коридорах, светильники создающие уютную полутень, никогда не надоедающие абстрактные картины, сложенные полотенца, загадочные постояльцы и невидимые волшебники в телефонной трубке, по звонку исполняющие любой каприз – все это пробуждает во мне только приятные воспоминания. А завтрак в некоторых 4 звездочных отелях Европы может превосходить по обилию и богатству выбора даже Скатерть-самобранку.
Но затем возникла мода на аренду квартир и апартаментов с кухней, радость, владения которыми я внезапно открыл для себя и это оказалось даже еще интересней.
В обед мне позвонила сестра, она страстный поклонник Италии и отчаянный фанат итальянских гастрономических изысков. У нее мы оставили нашего Чучундрика.
Меня интересовало больше всего, как там наш котенок поживает, а сестру – успели ли мы отведать итальянских кушаний и каких именно. Позже мы наладили с ней обмен: фотографии кошки на фотографии еды.
– Как вы уже третий день в Италии и ничего нового так и не попробовали, да чем же вы вообще там занимаетесь? В Италию люди ездят жрать! – отчитывала меня сестра по телефону.
Не помню, что я ответил, но после этого разговора я твердо решил начать исправлять ситуацию, и срочно начать пробовать новое – приобщиться наконец к гастрономическим искушениям.
После обеда мы вышли на прогулку. Аранчини стал первой жертвой моих вкусовых утех, он попался нам почти сразу, в пекарне по соседству, недалеко от нашего дома. Хотя мы только пообедали, я вцепился в него и проглотил почти не разжевывая.
Кулинарный марафон можно считать открытым.
Аранчини – это рисовые шарики с начинкой обжаренные в хлебной крошке. Появилось это угощение примерно в 10 веке на Сицилии, в момент двухсотлетнего царствования арабов на острове.
В Сицилии это блюдо называется Аранчини, но в материковой Италии его называют Аранчино. Аранчино, на итальянском означает "оранжевый". И действительно, это оранжевого цвета пирожок, в виде шарика или конуса. Сверху его покрывает хрустящая корочка, а внутри золотистого конуса спрятана сырная, мясная или овощная начинка. Мне попался Аранчино с сыром и овощами.
Я говорю попался, потому что не владея итальянским, я понятия не имею, что покупаю. До последнего момента я думал, что это сладкая булочка на десерт. Так что охота за кулинарными соблазнами, в моем случае имеет оттенок азартных игр и казино. Никогда не знаешь, что вытянешь.
Подают Аранчини горяченьким. И я охарактеризовал бы его, как очень вкусный, сочный и изумительный пирожок с рисом.
В Италии нет больших хлебозаводов, весь хлеб выпекается в частных пекарнях (panificio). Еще одна интересная особенность, которую я обнаружил в этот день, на Сицилии практически отсутствует черный хлеб. В пекарнях его вообще не пекут. Нам только однажды случайно попался хлеб, в одном супермаркете. Маленький такой кусочек черного хлеба и очень дорогой. Не пользуется популярностью черный хлеб в Сицилии. Поэтому когда сицилиец слышит фразу "хлеб и вино", ему наверное представляется "булка и вино", а это уже совсем иная философия жизни.
Думаю, что если бы я остался жить на Сицилии, то вскоре стал бы весьма толстеньким джентльменом и отрастил бы себе почтенный животик, как все уважающие себя взрослые сицилийские мужчины. И не только в булках дело. В Сицилии вкусно абсолютно все. Сицилия, как впрочем и вся Италия – это извергающийся вулкан вкусов, блюд, запахов, частных лавочек, искусных поваров и кулинарных соблазнов. Лавочники тут, как из пулемета стреляют в тебя пирожками и пирожными, только успевай уворачиваться. И думаю в этот день мне открылся тайный девиз Сицилии – еда должна быть не просто вкусной, а вулканически вкусной.
Да, простите мне такое дикое сравнение.
Вскоре мы оказались на главной площади Катании, где нас встретил смеющийся черный слон с торчащими белыми бивнями. Он по-прежнему возвышался над струями фонтана поливающими гранитные чаши скульптурной композиции.
Налюбовавшись чудо слоником мы зашли в Кафедральный Собор Святой Агаты, что находится на той же площади. Внутри было очень просторно, колонны уносящиеся к высоким потолкам, помогали создать связь пространства и времени, где в полутьме веяло стариной и прохладой.
На пути попадались каменные гробницы и прозрачные резервуары с мощами. А еще там было величественно и тоскливо одновременно.
Очарование древности нарушали только современные нелепости. Вместо свечек электронные лампочки, бросаешь монетку и лампочка загорается, а с кафедры вещал, какой-то мужичок в штатской одежде: рубашке и джинсах. И вообще мне показалось, что там чуть ли не у каждой колонны была щель для приема монеток. Если они и дальше будут развиваться в этом направлении, то вскоре могут появиться дырочки для монеток в черепах усопших святых. И это будет скорее грустно, чем весело.
На выходе из храма Алеся чуть было не купила памятную монетку, но поскольку монеток предлагалось аж целых две разновидности, она так и не смогла выбрать лучшую и мы покинули собор не потратив ни цента – машина по выуживанию мелочи дала осечку.
Выйдя на улицу и пройдя всего пятьдесят шагов, вы не поверите, мы снова оказались в храме. На этот раз это была Церковь Аббатства Святой Агаты, она построена по соседству, через дорогу на той же улице. Но впечатления от нее оказались более головокружительными. Мы прошли сквозь кованные ворота, поднялись по крутым ступенькам и оказавшись внутри, замерли от красоты убранства и удивительной музыки. За пианино, а возможно это был миниатюрный орган, сидел худой молодой человек с эспаньолкой и играл старинные завораживающие мелодии. Мне показалось, что он настраивал инструмент или репетировал, ведь кроме нас и продавца билетов в церкви никого не было, поэтому на концерт это было мало похоже.
Насладившись чудесной музыкой мы купили билеты на смотровую площадку и отправились карабкаться вверх по винтовой лестнице втиснутой в узкую шахту.
Панорама на крыше превзошла все ожидания. Наконец-то я увидел Этну. Вот она долгожданная встреча с чудом природы, которому уже полмиллиона лет. Она стояла здесь тогда, когда не было еще разумных людей на планете. Огромная, как приземлившаяся Луна. Такая высокая, что облака постоянно запутываются у нее в волосах. Все облака и тучи в регионе застревают именно на ней, делая всюду кругом небо ясным и солнечным. Зрелище вызывающее восторг и трепет.
А у подножья горы разлегся знойный город, с узкими улочками, старинными домиками, красной черепицей, шумными площадями и древними храмами, смешными балкончиками, греческими развалинами и финиковыми пальмами. А вон там виднеется море, ярко-синие мазки которого, так гармонично контрастируют с белой башней соседнего собора.
С башни мы спускались, проявляя чудеса гибкости и стройности, пришлось в тесном тоннеле совершить рокировку с другой парочкой, слава богу не толстых туристов.
Оказавшись на улице и еще не успев отойти от неописуемых красот высоты, нас тотчас же соблазнили покататься по городу на туристическом поезде. Карнавал спонтанных приключений начинал засасывать все глубже и глубже, мы не смогли сказать нет и нырнули в вагончик.
Наш вагоновожатый пробежался по рядам собирая билетики и уточняя, каким языком владеют его пассажиры, чтобы включить электронного гида на соответствующих языках. Мы оказались единственными русскими туристами в поезде. Там были в основном итальянцы, потом немцы, немного англичан и одна французская парочка – белый мужчина и темнокожая леди.
Когда наш "глубокоуважаемый вагоноуважатый" обратился к Алесе, то я ответил "руссо" – на третий день я уже выучил несколько слов на итальянском. Вожатый с деловым видом записал мои показания в блокнотик, а потом обратился с тем же вопросом ко мне, я повторил то же самое, на что он удивился и переспросил на итальянском: "Тоже русский?".
А я говорю: "Да".
И он сделав соответствующую пометку отправился к следующим пассажирам. Не знаю за кого меня приняли, но на итальянца я вроде не очень похож. Или похож?
После завершения всех формальностей, интернациональный и многоголосый поезд отправился в путь, трубя поочередно на пяти языках про историю города и гремя вагончиками. Оказывается несказанно весело нестись по городу в дребезжащем на брусчатке поезде, слушать истории про извержения вулканов и черное барокко. Ветер шалун развивал у пассажирок волосы, теребил края одежды и приносил с собой соленый запах моря. Вокруг суетились и сигналили друг другу мотороллеры и фиаты. А каждый резкий поворот вагончика, силой инерции усердно пытался вырвать у меня из рук камеру.
Вот мы проезжаем Морские Арки, которые, как рассказывает гид, были названы так в знак того, что всю эту территорию раньше занимало море, вплоть до извержения 1669 года.
А вот и площадь Мученников, с римской колонной, которую венчает статуя Святой Агаты, наши прошлые мучения на этой площади в первый день прибытия, кажутся уже такими далекими и несущественными.
Одна за другой мелькали улицы, памятники и старинные дома с лепниной, эта смена чарующих декораций заставила город раскрыться, и заиграть всеми красками. Только сейчас я осознал насколько огромен этот город и насколько он велик. Начинало темнеть, наш интернациональный состав с шумом пронесся по главной улице Катании – по улице Этны.
Это самая многолюдная улица магазинов, ресторанов, кафешек и уличных музыкантов. Тут мы увидели мороженицу, которую решили обязательно посетить. Затем мы пересекли площадь Стесихора.
– Паша, пожалуйста запомни, как сюда прийти! – взмолилась Алеся.
Эта площадь представляла собой оживленный перекресток многочисленных дорог, где в ночных огнях города перемешались друг с другом, автомобильные пробки, суетящиеся толпы туристов, пальмы, скамейки, памятник композитору Беллини из белого мрамора, питьевые фонтанчики, киоски и древние развалины Римского Амфитеатра (Anfiteatro Romano).
Беллини, Беллини, кругом Беллини – в Катании этот оперный композитор 19 века, национальный герой, он тут родился и здесь находится его могила, которую внимательные к истории сицилийцы перевезли из парижского кладбища Пер-Лашез. Не успели мы налюбоваться мраморным памятником Беллини, как вскоре вагончик понесся вокруг паркового ансамбля Вилла и Сады Беллини. По территории этого старейшего городского парка важно прогуливалась конная полиция. Полиции у парка вообще было много, и даже военные с оружием попадались. В эти дни там проходили предвыборные политические собрания и это обстоятельство требовало повышенной активности силовиков. В Италии, есть и полиция и корпус карабинеров, отличить их можно по цвету формы, но в темноте все кошки карабинеры.
Когда автопоезд закончил часовой маршрут по Катании, было уже совсем темно. И мы бегом помчались на главную улицу к мороженице. От жадности набрали себе две огромные порции разнообразных шариков легендарного итальянского мороженого. От каждой ложки этого мороженного я закатывал глаза и морщился от удовольствия, как кот. Вообще я равнодушен к сладкому, но мороженое это моя слабость.
А затем мы отправились посетить очередную местную кулинарную достопримечательность, chioschi или chiosco. Это местные киоски продающие прохладительные напитки с фруктовыми сиропами по запатентованным рецептам. По местной легенде Сицилия считается родиной этих сиропов и утверждается, что традиция эта уходит корнями в арабское прошлое. Однако подобные сиропы можно встретить в разных южных странах.
Выглядел этот киоск, как музейный экспонат, с которым не стыдно было сфотографироваться на память. Дизайн киоска был с элементами стиля модерн и ар-нуво. Я достал свой помятый блокнотик Молескин и запинаясь прочитал "мандарино верде комплете". Судя по выражению лица, пожилой итальянец бармен, ничего не понял из того, что я промяукал, но с невозмутимым видом начал что-то готовить.
Он плеснул немного сиропа, налил воды бьющей с напором из крана встроенного в барную стойку, выдавил туда свежего лайма, покрошил льда и бросил зеленый листик мяты. Через мгновение у меня в руках оказался ледяной пластиковый стаканчик с яркой ядовито-зеленой жидкостью. Хоть и надеялся я произнося слово "манадрино" увидеть оранжевый напиток, но спорить с барменом не стал, возможно ему виднее каких цветов мандарины в этих краях.