- Ладно, мистер Шорт, - сказал он. – Если эти парни не научились еще сплеснивать, стоит помнить: чтобы сделать из этих салаг настоящих моряков требуется время.
Натаниэль улыбнулся Шорту, помогая усвоить комплимент, и повернулся к новичкам, которые почуяли в Эпплби возможного союзника.
- Вам, ребята, стоит понять, что обязанности ваши ясны, и нужно исполнять их или нести ответственность за последствия, - тон Дринкуотера был строгим, но не враждебным. – И это может быть куда больнее чем дубинка Шорта или трость мистера Джессупа…
Он оставил фразу недоговоренной в надежде, что они сами домыслят остальное. На лице одного из салаг начало проступать понимание, и Дринкуотер, ухватив Эпплби под руку, увлек его на корму. Чувствовалось, что хирург сопротивляется.
- Мистер Шорт! – крикнул Натаниэль. – Прикажите этим парням доставить пожитки доктора на борт. Немедленно!
Такая заботливость несколько смягчила Эпплби и тот, повинуясь природной своей общительности, соблаговолил обратить внимание на отвлекающие вопросы, которыми засыпал его Дринкуотер:
- Что случилось на "Даймонде"? Как эскадра управляется без нас? Сколько призовых денег получил Ричард Уайт? Как, черт побери, вы оказались здесь – когда Гриффитс назвал фамилию, мне пришла в голову мысль, что это вы, но я и подумать не мог, что вы променяете фрегат на наш маленький кораблик!
Сам не заметив как, Эпплби позволил втащить себя в крошечную каюту и услышал, как его юный друг приказывает принести кофе. Заметив выражение лица доктора, Натаниэль рассмеялся. Эпплби оглядывал его владения.
- Я кое-как помещаюсь, - усмехнулся Дринкуотер, - но джентльмену вашей комплекции тут будет тесновато. Это моя каюта, ваша – напротив.
Он кивнул на дверь, через которую новобранцы заносили пожитки Эпллби. Тот кивнул, и его массивные подбородки покрылись мелкой рябью разочарования.
- Лучше, чем этот клаустрофобический треклятый фрегат, - как-то не слишком убедительно заявил он. – Не все то золото и так далее, - попытался пошутить хирург.
Дринкуотер пожал плечами.
- Вы меня удивляете. Мне казалось, что сэр Сидней – в высшей степени деятельный командир.
- И чертовски эксцентричный тип к тому же. Фрегат – это здорово, но сэр Уильям Чертов Сидней оказался до краев полон идиотскими идеями насчет медицины. Решил, что способен лечить больных лучше меня… задумал превратить меня в цирюльника, меня, кто стал хирургом раньше, чем его взяли мичманком… Уф! Чертовски горячий кофе!
- О, я помню, как вы не любите вмешательства в свои дела, Гарри, - хохотнул Дринкуотер, - как и мы здесь в свои.
С минуту Эпплби мрачно смотрел на друга, обиженный замаскированным выговором. Натаниэль продолжил, и хирург позабыл про раненую гордость.
- Кстати, доктор, припоминаете того раненого парня, которого мы сгрузили на берег в Плимуте?
- Э-э… нет, - Эпплби нахмурился. – Впрочем… Тот француз, да? Вы их привезли целую кучу, если не ошибаюсь, включая женщину?
- Верно, - Дринкуотер замялся.
Но Эпплби не углубился в воспоминания про Ортанс:
- Насколько могу судить по вашему самодовольству, пациент выжил.
- Что? О, да, но для того лишь, чтобы быть заколотым на одной лондонской улочке.
- Эх-хе, вот теперь поймете вы мое отчаяние, когда я выбиваюсь из сил, латая ваши боевые раны, только для того, чтобы дать вам возможность нанизать себя на шпагу.
Они продолжили наслаждаться кофе, но нетрудно было заметить, что Эпплби обещает быть весьма неуживчивым компаньоном.
- Что собой представляет наш капитан? – буркнул хирург.
- Превосходный офицер, Гарри, просто превосходный. Надеюсь, он вам понравится.
Эпплби хмыкнул. Дринкуотер продолжил с лукавой усмешкой:
- Но вынужден честно вас предупредить, что лейтенант имеет определенные соображения по части того, как надо вытаскивать щепу или зондировать пулю.
Эпплби досадливо вздохнул и предпочел переменить тему.
- А вам… точнее, нам, не предстоит больше похищать девиц с французского побережья? Таково, насколько могу судить, общее представление о задачах куттеров на эскадре.
Дринкуотер снова рассмеялся.
- О боже, нет! У нас теперь сплошная рутина. Мы причислены в качестве посыльного судна к флоту Северного моря адмирала Макбрайда. Конвои, капуста, послания, слухи, ну, взглянем разок-другой на Булонь или еще что-нибудь, коли посчастливится. Боюсь, как бы не умереть с тоски.
Эпплби не было нужды знать о секретных инструкциях Дангарта. В конце-концов, он только прибыл на куттер, и еще не стал одним из "кестрельцев".
- Должно быть, ваша репутация в Тринити-Хауз была высока, мистер Дринкуотер, - заявил Гриффитс. – Бакенщики согласовали присвоение вам уоррент-офицерского звания без дополнительной экзаменовки. И военно-морской департамент тоже проявил небывалую расторопность, кстати сказать, - добавил капитан с многозначительным взглядом, который должен был дать Натаниэлю понять, что "Кестрел" недолго застоится в гавани. – Что у вас, мистер Эпплби?
- Эти новобранцы заражены, сэр, - пожаловался хирург, имея в виду пополнение с "Ройял Уильяма".
Гриффитс устало посмотрел на него.
- Конечно, мистер Эпплби, и это еще не самое худшее, чем они страдают. Что вы предлагаете: отослать их назад, что ли?
- Нет, сэр, мы обработаем их рассолом, окурим одежду и будем кормить жидкой… - он не договорил.
- Вот и занимайтесь своими делами, мистер Эпплби, и не лезьте в мои. Ваш праведный гнев делает честь вашему чувству сострадания, но не профессиональной репутации.
Дринкуотер заметил, что Эпплби съежился, словно проколотый шар. "Нет, - подумалось ему, - доктор еще не стал одним из нас".
Когда куттер миновал брандвахту у Уорнера и стоящие у Сент-Хелен корабли с полощущимися вымпелами, его встретил прохладный бодрящий ветер Канала. Перебрасывая через подветренный фальшборт дождь брызг, он со свистом пролетал над палубой. Если не считать тоски от расставания с Элизабет, Дринкуотер был рад оставить Портсмут, очень рад.
- Очень хорошо, мистер Дринкуотер… - Это был Джеремайя Трэвеллер, зеркальное отражение Джессупа. В ранге главного канонира он подпадал под палубную вахту, освободив Натаниэля от изматывающего ритма: четыре часа через четыре, который прежде выпадал на их с Джессупом долю. Когда пробило восемь склянок, все собрались на корме, откуда, передав вахту, Дринкуотер сошел вниз.
В каюте он взял дневник и стал перелистывать страницы со своими заметками и рисунками, сделанными в Портсмуте – там было великое множество деталей из жизни верфей, бережно собранные для использования в будущем. Начал он с эскиза центральных пластин. Едва покинув порт они уже ощутили пользу последних. Откупорив чернильницу, Натаниэль взял новое стальное перо, приобретенное у Моргана. "Кестрел" стал совсем другим кораблем. Прежняя доверительная обстановка кают-компании с прибытием множества новых офицеров была утрачена. Эпплби тоже вбивал клин между Дринкуотером и Гриффитсом – не намеренно, просто само его присутствие заставляло валлийца уходить в себя, а многочисленность офицеров усиливала обособленное положение командира. Дринкуотер вздохнул. Безмятежные деньки остались позади, и ему было немного жаль.
Золотая осень уступила место ноябрьским туманам и первым заморозкам, свойственные им периоды затишья неразрывно были связаны с пугающей регулярностью западных штормов, обрушивающихся на Ла-Манш, заставляя куттер брать все рифы и искать убежища.
С выполнением поручения Дангарта им не везло, хотя они обыскали или обратили в бегство немало каботажных судов. Прежние подозрения стали казаться Дринкуотеру нелепой игрой воображения. Злокозненный Сантона исчез без следа, так, по крайней мере, казалось. Время от времени Гриффитс сходил на берег, и хотя прежняя их доверительность ушла, исправно сообщал Натаниэлю последние новости. Отрицательного мотания головой хватало Дринкуотеру, чтобы понять – их добыча так и не высунулась из норы.
Однажды, когда улегся налетевший с зюйд-веста шторм, ветер зашел к норд-весту и в облаках проявились просветы чистого неба, Дринкуотер дремал после полуденной вахты у себя в каюте. Вдруг дверь отворилась.
- Сэр! - произнес Тригембо.
- А, что? – Натаниэль заморгал спросонья.
- Сэр, капитан передает свое почтение и говорит, что замечен люггер. Он крупный, а еще лейтенант Гриффитс просил передать – если вам, мол, будет интересно, на гроте у него черный раздвоенный вымпел…
- Черт возьми! – воскликнул Дринкуотер, сев на койке и пытаясь нашарить башмаки. Сон сняло как рукой, и молодой человек заметил широкую улыбку на лице Тригембо.
Глава девятая
"Звезда дьявола"
Декабрь 1795
Дринкуотер выскочил на палубу. Гриффитс стоял у поручней правого борта. Его седые волосы трепал ветер, а на лице застыло хищное выражение охотника, преследующего добычу. Это придавало ему сходство с птицей, давшей имя куттеру. Приноровившись к качке, Дринкуотер приложил к глазу подзорную трубу.
И люггер и куттер шли по ветру. "Кестрел" выжимал из парусов все, прибавляя ход. Натаниэль наблюдал, как меняются очертания люггера, как растет его корпус по мере того, как "Кестрел" поглощает ярд за ярдом расстояние, разделяющее корабли. Мозг молодого человека почти механически просчитывал векторы движения судов, а ноги ощущали дрожь корпуса "Кестрела", передающуюся от надутых парусов.
Дринкуотер заметил суету, царящую на юте люггера, и задумался, что может она означать. Тут Гриффитс вдруг проговорил, почти не разжимая губ:
- Тот черный вымпел у нас все еще на борту?
- Да, сэр, в ящике для флагов.
- Тогда поднимите его…
Дринкуотер исполнил приказание, размышляя, зачем это понадобилось. Ему вспомнилось веское замечание Брауна про "кельтские выкрутасы". Но для Гриффитса черный флаг Бретани означал вызов, он предлагал Сантона решить дело в схватке один на один.
Раздался звук, похожий на треск рвущейся материи. Хорошо нацеленное ядро просвистело совсем рядом с бортом, и Дринкуотер понял причину суеты на корме. Экипаж люггера готовил ретирадное орудие. Через окуляр он наблюдал, как суетится у пушки расчет, а высокий мужчина в синем мундире наблюдает за куттером в подзорную трубу. Когда он опустил ее и повернулся, чтобы отдать команду стоящему рядом офицеру, Дринкуотер смог разглядеть его профиль. Смуглое, красивое лицо, а также длинные кудри даже на таком расстоянии безошибочно выдавали Сантону.
Возглас Гриффитса утвердил его в правильности догадки.
- Итак, мистер Трэвеллер, - произнес капитан, - давайте посмотрим, привело ли ваше появление на борту к усилению мощи куттера.
Джеремайя Трэвеллер выкатился вперед, глаза его блестели. Едва был замечен люггер, была дана команда "все по местам!", и теперь "кестрельцы" застыли на своих постах, напряженные, как подветренный бакштаг. Хотя порты куттера были закрыты, во избежание заливания пушек, расчеты стояли наготове с дымящимися фитилями в пальниках, а в казенные части орудий уже были забиты порох отличного помола и самые лучшие ядра, которые командиры сумели найти в ячейках. Теперь канониры, присев, смотрели вдоль ствола на цель, краем глаза следя за Трэвеллером, застывшим у орудия номер один.
Дринкуотер поднял взор. Огромный грот был перекинут на левый борт, прямые марсель и брамсель, дополненные лиселями, прогибали реи, шкоты брифока звенели. "Кестрел", прошедший очистку днища, редко показывал лучший ход, он буквально подпрыгивал на волнах, сшибая пенные гребни.
Шевеление на баке привлекло внимание Натаниэля. Трэвеллер выпрямился, держа пальник в руке, выжидая момент. Дринкуотер быстро приложил к глазу трубу. В окуляре возникла корма люггера, на которой, золотым по синему, было выведено: Étoile du Diable.
До юта докатился рев погонного орудия, и Дринкуотер заметил дыру, появившуюся в бизани противника. Его ретирадные пушки ответили, и палуба под ногами штурмана вздрогнула, сообщая о попадании в корпус.
- Миндъяул! – выругался рядом Гриффитс.
- Мы быстро нагоняем его, сэр, - сказал Натаниэль в порядке своего рода ободрения. Он ощущал беспокойство, исходящее от капитана, и начал понимать причину. Сантона мог в одну минуту лечь на другой галс, "Кестрелу" же, с его прямым вооружением, потребуется намного больше времени.
Трэвеллер выстрелил снова, и радостные крики с бака свидетельствовали об успехе. Бизань-рей раскололся надвое, парус захлопал по ветру. Триумф был иллюзорным – потеря паруса только подстегнет Сантону к повороту на ветер. Гриффитс снова выругался.
- Займитесь брифоком и верхними парусами, мистер Дринкуотер, - отрезал Гриффитс.
- Брам-лисели убрать… - начал выкрикивать команды Натаниэль.
Расчеты оставили орудия и полезли наверх, управляться с парусами и втягивать лисель-спирты. Шорт подгонял. У подножья мачты суетились парни Джессупа, распределяясь по шкотам и брасам, остальные готовились прослабить галсы и фалы. Дринкуотер дождался кивка боцмана.
- Убрать лисели!
На баке снова рявкнуло орудие Трэвеллера, но Натаниэль не отрывал глаз от лиселей, гнущих свои лисель-спирты.
- Так держать! – негромко скомандовал Гриффитс рулевому. В такой момент любое отклонение от курса может оказаться фатальным. Люди на палубе налегли на снасти, и лисели поползли вниз, падая на палубу, как подстреленные чайки.
Почти не обратив внимания на второй глухой удар в корпус и голубой просвет неба, показавшийся через дыру в марселе, Дринкуотер распорядился насчет брамселя.
- Они поворачивают! – воскликнул Гриффитс, заметив, как "Этуаль дю Дьябль"забрал вправо, подставляя корму.
– Стрелять по готовности! – скомандовал капитан командирам расчетов, в одиночестве стоявшим у пушек, пока их подчиненные убирали паруса.
Но тут ретирадное орудие Сантоны разразилось сдвоенным зарядом. Ядро подскочило на волне, врезалось в фальшборт "Кестрела" и разорвало обоих рулевых напополам.
Гриффитс прыгнул к румпелю и навалился на него всем телом.
- Прослабить наветренные брасы! Выбрать втугую подветренные! Людей на шкоты!
Капитан с трудом переложил руль, заставляя "Кестрел" описать циркуляцию следом за люггером.
И вовремя, так как Сантона тут же дал по куттеру залп правым бортом. Большинство ядер шлепнулись в темно-зеленую воду, волнами расходившуюся от поворачивающего "Кестрела", но два все-таки попали в корпус. Одно разнесло четыре фута фальшборта с поручнями, другое разворотило ствол орудия номер одиннадцать, превратив его в причудливый металлический цветок.
Дринкуотер руководил взятием брамселя на гитовы, оставался еще марсель, и до той поры куттер не мог идти так же круто к ветру, как люггер. Изменение курса уже отразилось на скорости ветра, проносящегося над палубой. Брызги сыпались на "Кестрел" дождем, корабль стал отставать от цели, угол между их курсами увеличился.
Прошла, казалось, вечность прежде чем прямые паруса были убраны. На баке толпились Трэвеллер и командиры носовых расчетов.
Джонсон, плотник, потянул Гриффитса за рукав.
- Корпус пробит, сэр. Я поставлю людей на помпу.
Гриффитс кивнул.
- Паруса убавлены, сэр.
- Держать круто к ветру, мистер Дринкуотер. И опустите эти треклятые центральные пластины.
- Есть, сэр!
"Кестрел" пошел в самый крутой бейдевинд, сближая угол с люггером. Тот примерно с час шел в западном направлении. Тщательно наводя орудия, канониры обоих кораблей продолжали дуэль. Несколько раз "кестрельцы" издавали победный клич, когда ядра взметали щепы от фальшборта люггера, но прежний боевой настрой угас.
"Этуаль дю Дьябль" кренился на бакборт, подставляя палубу взорам Дринкуотера. Даже на максимальном возвышении французы едва доставали до англичан, в то время как "кестрельцам" приходилось опускать стволы, а после выстрела с усилием накатывать орудия по вздыбленной палубе. К Эпплби отправили троих раненых щепками. Вдруг очередное, пущенное почти горизонтально ядро с "Этуаль дю Дьябль" срикошетило от воды и снизу врезалось в руслень "Кестрела". Сделанный из железного дерева юферс кормового штага мачты был разбит, и растяжка лопнула. Следующее ядро срезало штаг и стеньга с треском накренилась на левый борт.
- Черт! Освободиться от обломков!
Дринкуотер и сам уже бросился в наветренным снастям с топором в руке. Последнее ядро обдало его потоком воздуха и заставило, трепеща словно запутавшаяся в паутине муха, прижаться к вантам. Он почувствовал как задрожали ванты, когда стеньга рухнула, унося с собой реи. Конец лисель-спирта чиркнул по гроту, и ничтожный поначалу разрез постепенно расползался под действием ветра. Сбитая часть мачты упала частью в воду, частью на шкафут. "Кестрел" потерял ход.
Он был побит.
Справа по носу виднелся удаляющийся "Этуаль дю Дьябль". На его корме стоял Сантона, держа в руке шляпу с плюмажем.
Он помахал ей над головой, потом спрыгнул к канонирам, сновавшим у дымящихся еще орудий.
- Сифрал! – выругался Гриффитс, испепеляя неприятеля взором. – Спустить паруса!
Дринкуотер спустился на палубу.
- Мистер Дринкуотер!
- Сэр?
- Постарайтесь спасти что возможно с упавшего за борт рангоута.
Разочарованные взоры офицеров встретились.
- Гордыня предшествует падению, мистер Дринкуотер. Сделайте все, что можно.
- Есть, сэр.
Дринкуотер снова поспешил вперед. Перегнувшись через борт, он воззрился на сплетение дерева, тросов и парусины, блоков и металлических частей. Заметил он и еще кое-что.
На верхушке мачты, на перерубленном с одного конца фале, тащился черный раздвоенный вымпел, словно насмехаясь над побежденным куттером.
Часть вторая
Северное море
Глава десятая
Аптекарь