- Нанесите проход на карту.
Он приказал одному из матросов подержать книгу раскрытой, и Дринкуотер с колотящимся сердцем склонился над компасом. За спиной у него звучал преобразившийся голос капитана:
- Мистер Джессуп! Я иду через скалы. Будьте любезны расположить паруса так, чтобы выжать из куттера все возможное.
- Есть, сэр! – Джессуп принялся за дело и его энергия вселила оживление во всех. Матросы разбежались к кофель-планкам и шкотам, а рулевые не спускали глаз с капитана, готовые по первому его слову навалиться на румпель.
В середине корабля раздался треск, помпа разлетелась, а ее рукоять изогнулась под немыслимым углом. Другое ядро ударило в корпус. Вырисовывавшийся за кормой фрегат выглядел громадным и угрожающим. Не далее как в двух милях прямо по курсу их поджидал корвет, обстенивший грот-марсель. Дринкуотер оторвался от импровизированного стола.
- Немедленно ложимся на курс ост-норд-ост, сэр.
Гриффитс кивнул.
- К повороту! Круто к ветру! Эй, там! – он указал на расчет орудия номер двенадцать. – Стоять с ножом у того запасного штага.
"Кестрел" привелся к ветру, соленые брызги посыпались на палубу. Дринкуотер взглянул на компас, кивнул и побежал на бак.
- Тригембо! Давай наверх, следи за скалами… - потом, отметив, как в глазах матроса блеснул задорный огонек контрабандиста, добавил. – Прилив работает на нас… Мне надо знать чертовски быстро…
- Есть, сэр!
Ванты наветренного борта были натянуты как струна; Дринкуотер поднялся немного вслед за Тригембо. Ветер был довольно свежим, здесь его действие ощущалось не так сильно и они могли видеть полосу прилива на скалах. Натаниэль закусил губу: отлив только что кончился, и "Кестрел" мчался на северо-восток с молодым приливом.
- Бурун, сэр, справа по борту, - сообщил Тригембо. – Другой бурун слева по борту…
Дринкуотер спустился на палубу и подбежал к карте. Четыре с половиной сажени над Басс-Бланш справа по борту и меньше одного над Мельбьян слева.
- Можем мы взять еще немного круче, сэр?
Гриффитс кивнул. Его губы были плотно сжаты. Дринкуотер опять побежал вперед и стал карабкаться по вантам. Едва успел он поравняться с Тригембо, как все затряслось и раскатистый грохот наполнил воздух. Подзорная труба, его бесценная доллондовская труба, которую Натаниэль только что достал из кармана, выскользнула из руки и он похолодел, как в ту ночь, когда они подбирали майора Брауна. Он проводил блеснувшую на солнце трубу взглядом, дернулся, и чуть не свалился. Крепкая рука ухватила офицера за плечо. Тригембо втащил его на рей, а "доллонд" ударился о юферс и исчез в белой пене за бортом.
Дринкуотер перевел дух. Обернувшись, он увидел, как фрегат отворачивает к зюйду, загоняя добычу, а штирборт его окутан расплывающимся облаком бортового залпа. На корме корабля сияли буквы: "Sirène". Прежде, чем фрегат ляжет на левый галс, им стоит ждать еще одного залпа.
Натаниэль повернулся к Тригембо.
- Спасибо за помощь, - выдавил он, расстроенный утратой трубы. Потом стал вглядываться вперед, не обращая внимания за закрытый от него верхушкой грота корвет и не беспокоясь об очередном залпе с "Сирены".
Вода вокруг них вся стала белой, по носу стремительно открывались серо-зеленые островки Баннек и Баланек. Прилив наступал на скалы, море вокруг рифов кипела пена. А прохода впереди не было видно.
Идя круто к ветру, "Кестрел" набрал большой ход, ускоряясь благодаря силе нарастающего прилива. Внезапно впереди Натаниэль разглядел черное пятно: скала Ар-Вео лежала прямо у них на пути. Взяв себя в руки, он стрельнул глазом вдоль штага: если скала находится слева от штага, они оставят ее по бакборту; если справа – то по штирборту, но затем их ждет опасное место. Если линии совпадают, их ждет столкновение.
Темная громада Мен-ар-Рест проплыла по траверзу и осталась за кормой.
Ар-Вео оставалась прямо по курсу, а по обоим сторонам приближались островки, окруженные рифами – бег куттера создавал иллюзию, что скалы движутся сами.
Согнувшись, Дринкуотер окликнул палубу:
- У нас не получается обойти Ар-Вео с наветра, сэр!
Он выждал, пока Гриффитс заглянет в книгу. Им необходимо обогнуть этот гранитный утес с востока, в противном случае их понесет к Иль-де-Баланек, что означает неминуемую гибель.
Расстояние сокращалось, а курс оставался неизменным. Им необходимо лечь на другой галс. Ухватившись за бакштаг, Дринкуотер соскользнул на палубу. Не обращая внимания на жжение в ладонях, он поспешил к Гриффитсу.
- Мы идем на скалу. Надо лечь на другой галс, сэр, немедленно… Другого пути нет.
Гриффитс ничего не ответил, только вскинул голову и закричал:
- К повороту стоять! Пошевеливайтесь!
Матросы, чувствуя напряжение офицеров, повиновались молниеносно.
- Миндъяул, - проворчал капитан, - надеюсь, вы знаете, что делаете, мистер Дринкуотер. Отправляйтесь наверх, и как увидите, что хватит, махните правой рукой.
Голос Гриффитса дрожал от сдерживаемого напряжения; все следы недавнего малодушия исчезли, им на смену пришла вера в Дринкуотера. Глаза офицеров встретились, и каждый прочитал во взгляде другого озабоченность положением в котором они оказались, надежду и страх.
Ко времени, когда Дринкуотер достиг салинга, снасти наветренного борта дали слабину. "Кестрел" стремительно менял курс, и его бушприт указывал на зюйд-ост, в то время как течение все еще продолжало увлекать его к норд-осту. Когда инстинкт подсказал Дринкуотеру, что время настало, он почти механически махнул правой рукой. В ту же секунду руль был переложен на ветер, и мачта задрожала под Натаниэлем, когда нос судна миновал линию ветра.
Едва успел куттер выровняться на новом курсе, как за бортом пронеслась ревущая, пенящаяся громада Ар-Вео. Прилив трепал бороду из водорослей на камнях, а с десяток бакланов, гревшихся на солнышке, взмыли в воздух. Подстерегавшие моряков с обоих бортов опасности были четко видны: справа лежал Каррек-де-Морлеан, а слева из воды выглядывали рифы островка Иль-де-Баннек. "Кестрел", устремив вперед бушприт, дерзко мчался к проходу между ними. Когда скалы оказались на траверзах, Дринкуотер спустился на палубу, чтобы проложить дальнейший курс на их импровизированной карте. Гриффитс заглядывал ему через плечо. Они почти прорвались, и оставалась последняя ловушка у скал Гурган, открывшихся по штирборту. Обстрел прекратился, вражеские корабли отстали, и в глазах моряков начало проступать облегчение. Вот камни Гургана тоже остались за кормой, сливаясь с остальными рифами, образовывавшими казавшийся непроходимым барьер из гранита и белой пены. Но они только что миновали его.
- На палубе! – раздался крик Тригембо, все еще остававшегося на своем посту. – Скала прямо по курсу! Уже близко, сэр!
Гриффитс действовал почти инстинктивно.
- Руль под ветер!
Дринкуотер уже почти достиг вант правого борта, когда разглядел риф. "Кестрел" несколько умерил ход, но был уже слишком близко. Хотя бушприт отвернул от скалы, течение сносило их, и страшная перспектива удара кормой, треска дерева и потери руля мгновенно пронеслась в мозгу Натаниэля. Он развернулся к корме и завопил:
- Руль на ветер!
На долгий миг ему показалось, что Гриффитс не внемлет ему, что нарушение дисциплины слишком велико. Но тут он увидел, как лейтенант сам наваливается на румпель.
"Кестрел" начал поворот, но наполовину скрытая водой скала стремительно вырастала. Слишком поздно. Вися в снастях, как муха в паутине, Дринкуотер дрожал: через десять, от силы пятнадцать секунд ванты, за которые он цепляется, будут мотаться по ветру, а куттер, врезавшись в риф правым бортом, превратится в жалкую развалину. Внизу матросы сгрудились у борта, напряженно вглядываясь в море. И тут прилив подхватил судно. "Кестрел" затрепетал, попав в завихрение вокруг скалы, и понесся, подхваченный мощным течением, как щепка, в мгновение ока оказавшись уже с другой стороны рифа. Моряки успели разглядеть груды гниющих водорослей и вдохнуть запах птичьего помета. Несколько секунд спустя Басс-Пенлок, северный отрог островка Иль-де-Баннек, остался позади.
Все еще дрожа, Дринкуотер спустился на палубу.
- Мы прошли, сэр.
Облегчение вылилось в улыбку, довольно нелепую из-за струящейся из прокушенной губы крови.
- Да, мистер Дринкуотер, мы прошли, и я прошу вас распорядиться насчет порции грога для команды.
- На палубе!
На миг все застыли, изменившись в лице и ожидая известия о новой скале. Но Тригембо указывал за корму.
Вернувшись после очередного визита наверх и возвращая позаимствованную у Гриффитса трубу, Дринкуотер доложил:
- Корпуса двух фрегатов и корвета еще видны, сэр, но позади них различимы многочисленные паруса. Похоже, мы ушли от целого флота.
Гриффитс вскинул седую бровь.
- Неужели… В таком случае предоставим "Флору" самой себе, мистер Дринкуотер, и доставим добытые сведения домой. Будьте любезны проложить курс на Плимут.
- Есть, сэр.
Дринкуотер повернулся. Возбуждение последних двух часов медленно таяло, уступая место сожалению об утрате бесценной доллондовской трубы.
Глава 6
Ночная атака
Январь-декабрь 1794 г.
Гриффитс и Дринкуотер не могли знать, что фрегаты, от которых они ускользнули у Уэссана, являлись частью эскадры адмирала Ванстабеля. Адмирал шел на усиление французских сил, отправленных в Америку для сопровождения оттуда во Францию транспортов с зерном. На важность этого конвоя для разрушенной экономики республики и устойчивости ее правительства и обратил внимание британцев майор Браун.
Ванстабель ушел от преследования, но по весне британское Адмиралтейство отправило в море летучие эскадры. Вот почему "Кестрел" оказался в распоряжении сэра Джона Борлейза Уоррена, державшего свой вымпел на сорокадвухпушечном фрегате "Флора". Фрегаты Уоррена то врозь, то группами патрулировали прилегающие к Ла-Маншу воды. Обязанности "Кестрела" были сформулированы прозаично: "судно для различных поручений". Куттер доставлял приказы с "Флоры" на какой-нибудь другой фрегат, возвращаясь назад с донесениями. Его могли послать в Фалмут с рапортом для Адмиралтейства, а на обратном пути он вез почту, распоряжения, новых офицеров, шлюпки, полные свежей капусты и картофеля и мешки с луком, затаренные между орудиями.
Для команды дни были полны хлопот. Постоянные визиты в Фалмут напоминали Дринкуотеру про Элизабет: тут они познакомились в 1780 году, и вид с Каррик-роуд навевал на него ностальгию. Но, не без помощи январских холодов, обостривших малярию Гриффитса, молодой человек ухитрялся получать удовольствие: пока прикованный к койке капитан истекал потом и бредил, Дринкуотер, согласно его указаниям, командовал куттером, не ставя в известность вышестоящее командование.
Выздоровление Гриффитса шло медленно, прерывалось частыми приступами, и Натаниэль был почти единоличным командиром судна.
На Джессупа, как и остальную команду, способности исполняющего обязанности лейтенанта, проявленные при уходе от фрегатов Ванстабеля, произвели большое впечатление. "Он далеко пойдет, этот Дринкуотер", - делился боцман с Джонсоном, плотником. А Тригембо усугубил репутацию Дринкуотера рассказом про возвращение "Алгонкина" во время Американской войны. Привязанность корнуоллца оказалась не только трогательной, но и заразительной.
Без ведома Уоррена, Дринкуотер осуществлял командование "Кестрелом" во время боя в день Св. Георга. В пятнадцати милях к западу от Рош-Дувр эскадра Уоррена столкнулась с подобной французской флотилией под командованием коммодора Дегаро. К тому времени в распоряжении Уоррена находились изящная, словно яхта, "Аретуза" под флагом сэра Эдварда Пеллью, "Конкорд", "Мелампус" и незадачливая "Нимфа", шедшая мористее и не успевшая к схватке.
Во время битвы "Кестрел" служил Уоррену репетиционным судном, что требовало неослабного внимания как к управлению куттером, так и к сигналам флагмана. Уоррен даже не догадывался, что Дринкуотеру приходится справляться в одни руки. Об участии в деле "Кестрела" в статье "Газетт" не содержалось ни слова, зато триумф самого Уоррена был оглушительным: коммодорский фрегат "Ангажан", сильно поврежденный ядрами, был захвачен; сдались также корвет "Бабет" и фрегат "Помона" - их приобрело Адмиралтейство. Только "Резолю" сумел улизнуть в Морлэ, уйдя от погони, в которой "Кестрел" принимал посильное участие.
- О нас ничего, сэр, - разочарованно протянул Дринкуотер, закончив читать опубликованный в "Газетт" рапорт Уоррена.
- Никакой перспективы получить чин, не так ли? – посочувствовал Гриффитс, читая мысли Дринкуотера, пока они изучали газету и пропускали по глоточку. Он посмотрел на подчиненного.
- Не переживайте, мистер Дринкуотер. Ваш час еще придет. В доках я встретил сэра Сидни Смита. Он, по крайней мере, слышал, как мы пытались отрезать "Резолю". – Гриффитс отхлебнул из стакана и добавил доверительно. – "Даймонд" наконец присоединяется к эскадре, так что наряду с прямолинейным умом коммодора в нашем распоряжении окажется мозг куда менее предсказуемый. Что вы на это скажете?
Дринкуотер пожал плечами. Его угнетала мысль, что Элизабет совсем не далеко от их якорной стоянки в устье Хазлара. Еще ему было неприятно, что включение "Даймонда" в эскадру открывает дополнительные возможности для Ричарда Уайта.
- Не знаю, сэр? А чего вы ожидаете?
- Стратегем, - заявил Гриффитс, подражая голосу знакомого, заставив Натаниэля рассмеяться и выкинуть из головы мысли о собственном невезении. – Стратегем. Сэр Сидни просто мастак на всякие дьявольские трюки…
- Итак, джентльмены, - лицо Уоррена, крупные черты которого казались еще резче в свете лампы, поднялось над картой. Рядом с ним сидели Пеллью, Нэгл с "Артуа" и неизменно начальственный Смит, блестящие глаза которого скользили по младшим офицерам: первому лейтенанту и штурману и лейтенанту морской пехоты с "Флоры", а также своему собственному второму лейтенанту и еще одному человеку, чуть постарше, сидевшему в тени.
- Вопросы есть? – Уоррен четко следовал инструкции. Три пост-капитана отрицательно помотали головами.
- Отлично. В таком случае, сэр Эдвард возглавляет атаку… Капитан Нэгл присоединяется ко мне у берега. Единственная проблема – "Кестрел".
Все посмотрели на человека в тени. "Не так уж он и молод, - подумал сэр Сидни. – Лицо выражает опыт". Смит почувствовал, как кто-то потянул его за рукав. Лейтенант Ричард Уайт прошептал капитану несколько слов на ухо, и сэр Сидни снова обратил взор на исполняющего обязанности лейтенанта в простом синем мундире.
- Полагаю, один из моих лейтенантов заменит Гриффитса, - продолжал Уоррен. Смит заметил, как губы молодого человека сжались, напомнив ему раковину.
- Ну же, сэр Джон, я уверен, что мистер Дринкуотер вполне способен справиться с этим. Мне сообщили, что он хорошо показал себя во время апрельского вашего дела. Быть может, дадим ему шанс, а?
Он не обратил внимания на огонек благодарности, вспыхнувшей в серых глазах.
Уоррен обвел взором присутствующих.
- Что скажете, Эдвард?
Пеллью в равной степени славился как умением выдвигать способных людей, так и присущим ему, когда было выгодно, самым бессовестным непотизмом.
- А, дайте ему веревку Джон, и он или совьет себе петлю, или взберется по ней наверх, ко всеобщему нашему удовольствию. – Пеллью повернулся к Дринкуотеру. – Как там наш драгоценный Гриффитс, мистер?
- Поправляется, сэр Эдвард. Сэр Джон был весьма любезен, поручив своему хирургу выделить нам запас хинина.
Уоррен, не задобренный комплиментом, продолжал желчно взирать на Дринкуотера. Он прекрасно понимал, что у Смита с Пеллью имеются свои протеже, и они с большей охотой поддержат нейтрала, чем его собственного кандидата.
- Ну, хорошо, - вздохнул он.
В течение лета, пока адмирал Хоу, разместив корабли на уютных стоянках в Спитхеде и Торбее, проводил в жизнь свою идею дистанционной блокады, вызвавшую бурю критики, Западная эскадра сэра Джона Уоррена почти постоянно находилась в море. Сторонники стратегических выгод идеи близкой блокады не упускали возможности отметить блестящие действия и доблесть фрегатов, хотя те и не оказывали значительного влияния на ход войны. Случались и значительные столкновения: кульминацией маневров флотов стала битва "Славного Первого июня", случившаяся в Центральной Атлантике. Граф Хоу разбил Вилларе-Жуаеза и захватил несколько французских линейных кораблей. Вопреки шумихе, все толковые морские офицеры понимали, что в стратегическом плане эта победа суть самое настоящее поражение. Хлебный конвой, который прикрывали силы Вилларе-Жуаеза и Ванстабеля, без потерь достиг Франции.
Помимо этого сражения, тактические успехи в Канале были ничтожны, хотя газеты трубили о храбрости и отваге. Читая о действиях собственной эскадры, Дринкуотер скрипел зубами от зависти. Лейтенанта Уайта упомянули дважды, видимо, благодаря заступничеству Смита, поскольку Уоррен был крайне скуп на похвалы. Натаниэль все с большей ясностью осознавал, что без подобного покровителя ему если и удастся стать лейтенантом, то слишком поздно, когда он, как и говорил Элизабет, превратится в полную развалину.
Тем более хотелось ему принять участие в экспедиции, обсуждавшейся тем вечером на борту "Флоры", получить хоть малейшую возможность отличиться, и он был досадливо благодарен Уайту, без которого Смит явно не стал бы вклиниваться поперек планов Уоррена.
Стало известно, спустя шесть месяцев после своего поражения Вилларе-Жуаез снова намеревается выскользнуть из Бреста. Крейсируя к западу от Сен-Мало, "Даймонд" обнаружил конвой из двух транспортов под охраной бриг-корвета и шасс-маре – вооруженного люггера. Зная о присутствии поблизости эскадры Уоррена, французы шли по ночам, днем укрываясь под защитой береговых орудий.
Погода стояла тихая, но в ночь атаки было очень пасмурно, облака, казалось, опустились до самых верхушек мачт, укутав все непроницаемым одеялом. Легкий юго-западный ветер был устойчивым, предвещая грядущий шторм, а пологие зловещие не волны свидетельствовали, что где-то далеко на западе море неспокойно.
В отсутствие Гриффитса Дринкуотер с Джессупом ощущали нехватку в офицерах, но во время нападения их роль заключалась только в том, чтобы удерживаться рядом с "Даймондом", для каковой цели в каюте сэра Сидни был зажжен одиночный фонарь. К западу от куттера едва проступали во тьме смутные очертания "Аретузы".
Дринкуотер спустился вниз. В каюте было душно, пахло потом. Гриффитс, вытянувшись, лежал на койке, одним глазом следя за склонившимся над картой Натаниэлем. Погрузившись в свои мысли, исполняющий обязанности лейтенанта потирал шрам. Потом их взгляды встретились.
- Ах, сэр, вы проснулись… Глоток воды?