Если вам интересно, при случае скажите, похлопочу, позвоню кому-нибудь, чтобы вам дали возможность почитать эти тома. Бандиты палились на любовницах - здесь Америки я вам не открою. Об Америке, кстати: слышали о таком их легендарном гангстере - Джоне Диллинджере? Ну, об Аль Капоне наверняка слышали, тот был такой же. За этим Диллинджером, значит, больше сорока лет тому назад гонялась полиция нескольких штатов, он бежал из тюрьмы несколько раз, а сдала его - кто? Правильно, подружка! Чтобы более понятный пример привести - фильм вот недавно по телевизору показывали, многосерийный, про разбойника Дату Туташхиа,видели? Там, между прочим, очень подробно и правильно, как я считаю, показали работу царской жандармерии. Вы книжечку почитайте, я после фильма сам заинтересовался, мне раздобыли. Я даже рекомендовал бы коллегам читать ее внимательно, с карандашиком - в кино много чего пропустили об организации работы царской охранки, а там, пускай они были, как говорится, сатрапами, но немало делали мудрого и грамотного. Следовало бы взять на вооружение.
Ага, так вот царские спецслужбы ловили этого разбойника, Туташхиа. Поймать не могли и тогда разработали беспроигрышную оперативную комбинацию: вычислили любовницу, от которой у разбойника был сын-подросток, поработали с парнем, настроили против отца, потом подсунули пистолет - и все, дальше оставалось только ждать. Видите, жандармы в той выдуманной истории даже сами не стреляли, за них это сделал соответствующим образом настроенный, считайте, пацан. Использовали его, так сказать, втемную, зато эффективно.
Да. Кажется, я вам уже всю прелюдию к своей истории не только объяснил, а даже разжевал. Правда, есть просьба: как будете писать - имейте эту информацию в виду. Она не секретная, не закрытая… Просто это мы с вами вот так, между собой, можно сказать - по-дружески, за чайком говорим. Широким массам это неинтересно, а для вас просто информация. Чтобы вы окончательно поняли: вот так, на личном, даже такие, с позволения сказать, воины, как Данила Червоный, довольно легко ловятся.
Достаточно. Лучше перейдем к конкретике, вы же ради этого пришли. Время у меня есть, это единственное, что у пенсионера осталось. Тем более что сама история долго длилась, но, если ее пересказывать, получится короткой.
3
Началось все, как в подобных крупных операциях бывает, с мизерного, незначительного дела, которое даже по нашему ведомству не проходило.
Написал какой-то житель Луцка в редакцию газеты "Вільний шлях" жалобу. Мол, приехал к нему фронтовой друг, пошли они в столовую перекусить с дороги, а там грязь, свинство и хамство. Буфетчица разливает вино стаканом, который даже не споласкивает. Это у нее мерка такая - на глаз. Явно же недоливает на выходе, ворует, сукина дочь: так и написано - я не поленился, сам эту жалобу прочитал вместе с другими документами. Посуду тоже плохо моют. Когда делаешь замечание - грубят. Неужели ради такого отношения к себе люди на фронте били фашистов?
Даже не в жалобе суть. Фронтовики не поленились, собрали с десяток подписей, а это уже не индивидуальное дело, а коллективная петиция. Хочешь не хочешь, надо реагировать. Посылают в столовую корреспондента, тот пишет заметку: жалоба граждан проверена, нарушения имеют место; к тому же вещи работников сложены возле продуктов питания, что является грубым нарушением санитарных норм, а рядом с посудой, где готовится пища для людей, варят свиньям.
После такого сигнала следующим этапом должна быть реакция соответствующих органов. В нашей стране подобные вещи четко продуманы и хорошо работают, чем наша система мне и нравится: никто не уйдет от ответственности, именно из таких ниточек сматывается большой клубок. Стоило копнуть глубже по той столовой - и все, всплывают на поверхность факты нарушений, злоупотреблений, хищений. Вы поймите, что даже теперь, когда войны, слава богу, нет сколько лет, в стране стабильность, имеют место факты хищений в системе общественного питания. Сколько продуктов списывается через обычные столовые, если заведующий - изрядный жук, вы, даже работая в прессе, не можете себе представить. Ну а в послевоенное время, когда большинство продуктов по карточкам, талонам, - это же какое искушение для разного рода ловкачей завязать прямые и тесные контакты с черным рынком!
Кстати: чтобы персонал столовой вел себя прилично, относился к людям приветливо и держал заведение в чистоте, за жабры этого заведующего, Сидора Волощука, взяли бы не так скоро, должен признать. Но разоблаченный и задержанный Волощук перепугался до смерти, отнекивался в кабинете следователя прокуратуры всего часа два, для порядка, в стиле: "Ничего не делал, ничего не знаю, не виноват!" Потом, когда ему подробно и наглядно объяснили, что за такие художества светит по уголовному кодексу, Волощук вдруг спросил: что ему, мол, будет, если он поможет органам найти и обезвредить особо опасного преступника? Сразу не сказал, о ком речь. Торговался, зараза, цену себе набивал.
В конце концов следователь позвонил нам в управление, от нас пришел человек, и вскоре мне докладывают: если задержанный за хищения директор столовой Волощук не врет, то есть реальный шанс взять Данилу Червоного.
Такими обещаниями не разбрасываются. Я тогда сразу сообразил - этот Волощук хоть мошенник и сукин сын, но точно не дурак. Должен прекрасно понимать, что будет, если в НКВД его поймают на вранье. Но откуда у какого-то там директора столовой, вполне лояльного к советской власти - списание продуктов на усушку-утруску я не считаю, это не мешало ему быть партийным, - информация не только о Червоном, но и о том, где и как его можно взять? Ларчик просто открывался: у меня в кабинете перепуганный Волощук сказал, что Червоный поддерживает связь с его дочерью Ульяной. Причем связь ту самую, интимную.
Прозвучало это так: "Остап к моей Ульке ходит, надоело уже… Может, хоть вы, товарищи, что-то с этим сделаете".
Слово за слово, выяснилось следующее.
Ульяна Волощук, или, как ее называют коллеги, Волощучка, работает в отделе народного образования. Закончила институт в Тернополе, вступила там в комсомол, проявила себя активисткой. Поэтому, когда вернулась в родной Луцк, ее сразу пригласили работать лектором. На своей должности девушка, которой только что стукнуло двадцать два, развила бурную деятельность. Сначала по району с лекциями и агитационными бригадами ездила. Затем наладила работу в пределах области. На месте практически не сидела, инициативы - фонтан. Разъясняла на местах, а особенно в селах политику партии и правительства, говорила о колхозах, о выборах, об образовании… Ну и вообще - обо всем на свете.
Но когда я услышал о возможной связи Ульяны Волощук с Червоным, даже еще не до конца веря в это, сложил-таки два и два. И с высоты собственного опыта работы на Западной Украине сразу понял: ширма все это. Комсомол, активность, агитация… Идеальное прикрытие для бандеровской связной! Особенно в обрисованной мною ситуации. Националисты постепенно прекращали открытую борьбу, уходили в глубокое подполье, всячески конспирируясь, в том числе внедряясь в органы советской власти. Вот откуда, между прочим, произошла утечка информации о маршруте нового начальника гарнизона, переданной боевке Червоного. Вряд ли Ульяна Волощук была причастна к этому эпизоду, но раз в отделе образования работает бандеровская связная с комсомольским билетом, нет гарантии, что таких скрытых врагов - даже с партийными билетами! - нет где угодно.
А Волощук и дальше убеждал: его дочь не только связная, но и любовница Данилы Червоного. Дело в том, что живут они вместе, в одном доме. И Волощук не раз слышал, как среди ночи к Ульяне кто-то приходил. Когда пытался разобраться, дочь сначала отмахивалась - не твое, мол, дело, - а потом даже пригрозила: не лезь, куда не просят, а то тебя за измену своему народу повесят, приспешник москальский, коммуняка засранный. Так и сказала.
Я из того допроса многое запомнил.
4
Однако это еще ничего не доказывало. Мало ли кто приходит к девушке среди ночи… Но, оказывается, зимой с Волощуком сам Червоный говорил, собственной персоной.
Привела его и еще двоих сама Ульяна. Просто завела ночью в комнату, где отец спал, и поставила перед фактом: искупай грехи перед своим народом, коммуняка, а то не посмотрю, что родная кровь… Как получалось из его слов, сам Червоный поставил директора столовой в такие условия, чтобы тот мухлевал с продуктами, выжуливал определенное количество провизии, готовил ее для переправки в лес на нужды бандеровцев. Словесный портрет и фотография самого Червоного в нашем распоряжении, конечно же, были. Но, опять-таки, почему я должен принимать на веру показания перепуганного мошенника? Он же на бойцов УПА готов списать все свои грехи. Встречались такие случаи.
Но окончательно я поверил Волощуку, когда он назвал псевдо одного из тех, кто вместе с Червоным приходил, - Лютый. Его мы тоже давно разрабатывали, случайно такие сведения не совпадают; получается, у нас действительно появилась возможность выйти на Червоного, и как раз самым верным способом - через интимные, сердечные дела. Теперь главное - правильно эту информацию реализовать, провести комбинацию аккуратно, чтобы сама Ульяна ничего не заподозрила. Операцию я взял под личный контроль. Признаюсь: отодвинул другие дела, важнее ликвидации Червоного на тот момент для меня ничего не было.
Самое первое, что приказал сделать, - немедленно освободить Волощука. Задержали его еще утром, спокойно, без шума. Объяснялось все просто: волна после той газетной заметки. Ну, вызвали человека еще и в прокуратуру, ну, продержали там… С кем, как говорится, не бывает. Да. Все, кто хоть как-то были к истории причастны, получили строгий приказ держать рот на замке. Наших сотрудников дополнительно предупреждать не надо, а вот следователю прокуратуры, которому Волощук признался, на всякий случай по нашей рекомендации выписали служебную командировку во Львов - при желании всегда можно загрузить человека работой.
Самого Сидора Волощука отпустили аккурат под конец рабочего дня, благо, Ульяны не было дома, где-то проводила очередные агитационно-просветительские мероприятия, хотя, понимаете теперь, какова им была цена… На следующий день "Вільний шлях", по нашей, естественно, рекомендации, публикует короткое сообщение: по факту такому-то, опубликованному тогда-то, проведена проверка; нарушения подтвердились, виновные получили строгое наказание. Все, достаточно, в те времена подробностей в газетах не печатали. Все без газет знали: раз кто-то наказан - значит, строго. Но раз не в тюрьме, власть и партия дали шанс осознать ошибки и исправиться. Здесь, получается, прикрылись.
Дальше надо было подвести к Ульяне Волощук нашего человека. Это сложнее, особенно если учесть ее предельную осторожность. Взяли под наблюдение, аккуратно собрали предварительную информацию. Со всеми ровна, приветлива, однако близко к себе никого не подпускает, отношения поддерживает сугубо деловые, рабочие, иногда приятельские, товарищеские. Вот только никак не удавалось вычислить, кто же на самом деле ее друг, через кого действовать.
На меня давили время и начальство из Киева: мог не докладывать раньше времени, знал, чем все может кончиться. Но намного хуже, если не спешить докладывать. Червоный давно у всех в печенках сидел, со всех уровней дергали: когда, товарищ Доброхотов, вы покончите с этими националистически-фашистскими недобитками… Само собой, постоянно рапортуешь: работа, мол, ведется. Но лучше все-таки доложить о реальных результатах. Хоть и станут подгонять, зато точно знать будут: Доброхотов на своем месте, занимается тем, чем должен, компетентен и так далее.
Через несколько дней я решил активизироваться. Как раз нарисовалась возможность подтолкнуть к Ульяне одного нашего человечка. Вот только в той ситуации стоило учесть: эта Ульяна Волощук - человек, без сомнения, опытный и осторожный. Вследствие чего и выходить на нее надо, реализуя многоходовую комбинацию. Поэтому наш парень, назовем его Захар, планировался только для дезинформации.
Примечание Клима Рогозного: Ниже Лев Наумович многое будет опускать и недоговаривать, как того требует статус. На самом деле и сегодня сотрудники и милиции, и спецслужб, хоть на пенсии они, хоть работающие, в рассказах о разных оперативных комбинациях обходятся общими, неконкретными фразами. В частности, обтекаемыми словосочетаниями типа "по оперативным данным", "реализуя оперативную информацию" и тому подобное. Но на самом деле в таких случаях стоит учитывать: во все времена, даже сейчас, а тогда - и подавно, в любом советском учреждении, особенно занимавшемся идеологической и просветительской деятельностью, и уж наверняка - там, где существовала комсомольская или партийная организация, непременно работало несколько сотрудников службы государственной безопасности. Назови ее хоть НКВД, хоть ГПУ, хоть КГБ - суть от этого не изменится. Порой эти сексоты даже не знали о существовании друг друга, строча друг на друга доносы. Подводить к связной Ульяне случайных людей Доброхотов не рискнул. Ввиду этого дальше наверняка идет речь о стукачах из системы народного образования, которых до определенного момента просто придерживали.
Выполняя задание, Захар вел в присутствии Ульяны разговоры сомнительного характера. Не явно, без откровенной провокации, а доверительно, неофициально. К примеру, сомневался в отдельных пунктах программных установок ЦК КПСС. Вспоминал о так называемом голоде в прошлом году на Востоке, якобы организованном умышленно. Обсуждал недостатки местного партийного руководства. Словом, делал все, чтобы вызвать Ульяну на откровенность. Через некоторое время получаю от Захара информацию: вроде как Волощучка заинтересованно смотрит в его сторону, даже несколько раз осторожно поддакнула - разумеется, когда рядом не было посторонних.
Действительно ли она клюнула, или наоборот - сама начала какую-то контригру, чтобы проверить Захара на вшивость, до сих пор не знаю. Да и не было это так уж важно в моей операции. Поскольку конечная цель этой комбинации - выставить провокатором самого Захара. То есть разоблачить его.
Выполняя надлежащие инструкции, Захар как-то проводил домой некую Любу Соцкую. По нашим данным - не то чтобы близкую, но все-таки довольно хорошую приятельницу Ульяны Волощук. Проводил так раз, второй, третий. В то же время в контакт с Волощучкой вступает еще один наш парень, назовем его Богданом. Он действует оперативнее: осторожно обращает внимание Ульяны на Захара и намекает: он, наверное, провокатор, так что учти, девушка… Та сразу в штыки: мол, ей нет до этого дела, она вообще не слушает, кто что вокруг говорит, держит между собой и Богданом дистанцию.
Вот здесь начинается следующий этап: арестовывают Любу Соцкую. Якобы за национализм. Хотя сразу предупреждаю: советские органы никогда невинных людей не арестовывали, это задержание составляло часть разработанной мною оперативной комбинации. А Богдан переждал день-два, пока шок от ареста пройдет, и опять вроде между прочим подкатывает к Ульяне и напоминает: общалась она с Захаром, какие разговоры вела - непонятно, на какие откровения тот ее спровоцировал - неизвестно, но ситуация прозрачная, я, мол, предупреждал, что провокатор этот Захар… Ну а мы тем временем Захара осторожно из операции вывели. Свое дело он сделал, дал основания Богдану себя разоблачить и исчез внезапно.
Примечание Клима Рогозного: Разумеется, Доброхотов не сказал, что такие, как упомянутый им Захар, использовались одноразово. В описанной ситуации НКВД, по-видимому, ликвидировал агента собственными силами. К тому же акцию можно сделать публичной и списать вину на бандеровцев, которые сводят счеты с вражескими приспешниками. Вероятно, так и было. Но вполне возможно другое развитие событий: Захара ликвидировали бандеровцы по приказу Червоного. А Доброхотов не мешал, ведь сам списал агента в утиль. И именно эта акция давала ему дополнительное подтверждение связи Ульяны Волощук с бойцами УПА, так как девушка, видимо, передала информацию о провокаторе от другого его агента, Богдана, по каналам подполья. Так или иначе, упомянутый Доброхотовым сексот Захар и ему подобные исполняли в оперативных игрищах МВД и МГБ роль этакого пушечного мяса. Или пешек, которыми жертвуют в шахматной партии, чтобы ввести в игру более значимые фигуры.
После этого доверие Ульяны к Богдану окрепло. Не так быстро, как мне хотелось бы, но контакт налаживался достаточно прочный. Богдан не торопил события, работал аккуратно. Ну а сама Ульяна, видно, решила сначала как следует проверить своего нового приятеля, а уж потом привлекать его к подпольным делам.
Существовала в то время в руководстве ОУН негласная установка: вербовать как можно больше недовольных советской властью украинцев, особенно молодых, поскольку надежда местных на УПА как на иллюзорных защитников чем дальше, тем больше утрачивалась. Кто знает, возможно, таким образом готовились к вооруженному восстанию. Много версий выдвигалось тогда… Важно, что Ульяна Волощук теперь доверяла Богдану, и я уже разрабатывал очередной этап комбинации, который должен был приблизить меня к Червоному и вывести на него.
Вот только все мои хитрые планы в один момент разрушил молоденький службист, милицейский лейтенантик. Тоже героем захотел стать, зараза, тоже с подпольем боролся. Разумеется, лейтенантик этот, Воробьев его фамилия, в круг посвященных в нашу операцию не входил. Это была операция МГБ, милиция здесь даже рядом не стояла. Поэтому ничего не знал, постарался сам - арестовал Ульяну Волощук на рабочем месте.
Никакой частью моего плана это не предусматривалось. Позже Воробьев объяснял, моргая глазками: кто-то ему доложил, что Ульяна ведет антисоветские разговоры, вот он и поспешил выслужиться - бандеровку, видишь ли, поймал. Всю операцию поставил под угрозу срыва.
5
Нужно было принимать меры, и немедленно.
Чтоб вы понимали: решение я должен был найти в течение двух часов, не больше. Поскольку время работало не на нас. Смотрите сами: Ульяна Волощук задержана по подозрению в антисоветской деятельности. Кто-кто, а все эти бандеровские пособники хорошо знали, как работает наша система: долго в камере перед первым допросом не держат, немедленно берут в оборот. Но в том-то и штука, что держать ее под арестом для нашей операции невыгодно! Эта Ульяна должна была вывести нас на своего любовника Червоного. А значит, в ее повседневной, в прямом смысле двойной жизни ничего не должно измениться к худшему.
Хорошо, представим себе на минуту: девушку, задержанную МВД на глазах у массы народа, уже до конца дня выпускают на волю. Мол, извините, разобрались, живите дальше, как жили. Но никто, даже сама Ульяна, не поверит в такое счастливое и быстрое разрешение ситуации. Слишком серьезное обвинение, да и органы наши, сами понимаете, никогда не ошибаются. Конечно, во всех системах случаются досадные ошибки. Вот только в системе государственной безопасности такие ошибки за несколько часов не исправляются.