– Что случилось, Боб? Что тебя так напугало? – удивился я, так как знал, что ни разбойников, ни краснокожих там не может быть.
– Масса! Спасите бедного черного Боба! Приведите сюда всех людей и убейте чудовище!
Я не успел удивиться еще раз и толком расспросить, что за чудовище он имел в виду, – вдруг затрещали сучья и из густого подлеска вышло исполинское животное. Это был огромный медведь из той породы, которой дали название гризли, то есть "серый".
Мне приходилось слышать ужасающий голос льва, который арабы называют не иначе как "рад", что на их языке означает "гром"; я слышал рычание бенгальского тигра, и хотя мое сердце непроизвольно замирало, я не испытывал страха. Но от глухого, злобного рева серого медведя даже отчаянного смельчака прошибает озноб, а тело отказывается повиноваться разуму. Бессмысленно искать спасение в бегстве или на дереве – свирепый хищник, несмотря на огромные размеры, двигается стремительно и очень ловко взбирается на деревья.
В восьми шагах от меня стоял на задних лапах гризли и разевал пасть. Одному из нас было суждено погибнуть. Я прицелился и послал первую пулю ему в глаз, вторую – в сердце, затем отбросил ставшее бесполезным ружье и выхватил нож. Серый исполин даже не дрогнул, словно обе пули обеспокоили его не больше, чем пара надоедливых пчел. Он продолжал надвигаться на меня и уже поднял лапы, чтобы одним ударом смять, уничтожить посмевшего встать на его пути человека. Я ждал, готовый увернуться и вонзить ему между ребер нож, но вдруг он хрипло взревел, пошатнулся и рухнул, чуть было не придавив меня. Я не промахнулся: первая пуля попала ему в мозг, а вторая пронзила сердце. Одного такого выстрела вполне хватило бы, чтобы летящая в прыжке пантера упала на землю мертвой кошкой, а гризли сумел сделать шесть шагов! Еще два таких шага, и мне пришел бы конец!
– Как хорошо сделал масса Чарли! – завопил с дерева Боб. – Он убил медведя!
– Слезай! – приказал я ему, переведя дух.
– Масса Чарли убил его навсегда? Он не оживет и не сожрет Боба?
– Не бойся, Боб, он мертв.
Негр покинул спасительное дерево так же быстро, как и взобрался на него. Однако очутившись на земле, он не решился подойти к поверженному зверю и принялся ходить вокруг него кругами. Тогда я, чтобы окончательно успокоить Боба, наклонился над тушей и вонзил нож между вторым и третьим ребром.
– Какой большой медведь, он даже больше Боба! Но он не съел Боба, и теперь Боб сам съест его.
– Да, этого мяса нам хватит надолго. Но особенно вкусны медвежьи лапы и окорок.
– Масса Чарли даст Бобу медвежьи лапы за то, что он смелый?
– Ну конечно. Подожди меня здесь, пока я схожу за остальными.
– Не оставляйте меня одного! Боб смелый, но он боится зверя!
И снова взобрался на дерево.
Боб действительно не был трусом и доказал это во время наших стычек со стейкменами, но встреча нос к носу с гризли может напугать кого угодно.
Прежде чем уйти, я осмотрел окрестности, чтобы убедиться, что поблизости не бродит медведица: в это время года гризли часто ходят парами. Не найдя никаких следов, я мысленно возблагодарил Бога за то, что убитый мною медведь был холостяком и нам теперь можно было не опасаться нападения свирепого хищника. Не успел я выйти из лесу, чтобы позвать товарищей, как они сами прибежали на выстрелы.
Даже Сан-Иэр и Виннету признали, что им не доводилось раньше встречать такого великана, а апач склонился над медведем и… обмакнул свой мешочек с "лекарствами" в горячую струю крови, хлеставшую из Раны на груди.
– Мой белый брат оказал большую услугу медведю. Пули моего брата быстро и без страданий освободили его душу от оков тела, и теперь она уже в пути в Страну Вечной Охоты своих отцов.
Индейцы верят в переселение душ, и, естественно, по их представлениям, в огромном и прекрасном звере может жить только душа славного воина и охотника, помещенная туда Маниту за проступки. Убивая зверя, вы помогаете душе покинуть бренное тело и отправиться в Страну Вечной Охоты – рай индейцев.
Мы быстро освежевали медведя, отрезали от туши самые лакомые куски, а остальное мясо прикрыли ветками и камнями, чтобы до него не добрались стервятники и мелкие хищники.
Оказалось, что, пока я сражался с медведем, Виннету подыскал в лесу по ту сторону долины подходящее укрытие для лошадей. Мы отвели их туда, а так как Морганы могли появиться не ранее следующего утра, то я с общего согласия рискнул развести костер и испек медвежьи лапы, показавшиеся нам после надоевшего вяленого мяса пищей богов.
Ночь прошла спокойно. Ни звери, ни люди нас не тревожили. Утро пролетело в напряженном ожидании. Ближе к полудню на часах встал Сан-Иэр. Вскоре он вернулся к нам и сказал:
– К нам гости.
– Кто? – спросил я.
– Пока не понять, они еще слишком далеко.
– Сколько их?
– Двое. Верхом.
– Дай-ка мне взглянуть на них.
Пройдя с Сэмом к его укрытию, я посмотрел в подзорную трубу. Сомнений быть не могло: к нам пожаловали оба Моргана. Еще четверть часа, и они будут в долине. Пора было готовиться к встрече.
Внезапно в кустах раздался треск, и я схватился за ружье, подумав, что к нам забрела подруга вчерашнего медведя. Идти на такого зверя с одним ножом – вернее способа покончить с собой не придумаешь; в то же время стрелять теперь было нельзя: звук выстрелов спугнул бы Морганов, и тогда пришлось бы долго скрываться и плутать в горах, усыпляя их бдительность. Однако судьба улыбнулась нам, это были два человека, спускавшиеся в долину.
– Кого сюда еще нелегкая занесла? – тихо чертыхнулся Сэм.
– Сейчас увидим, – шепотом ответил я.
Мы лежали, не шевелясь, в густом кустарнике и ждали. То, что это были белые, не вызывало сомнения, – они шли не таясь. Краснокожий никогда не позволил бы себе открыто разгуливать по незнакомой местности.
Шаги приближались. Через мгновение из кустов вышли капитан и Санчес, ведущие лошадей под уздцы. Их усталый вид говорил о том, что в пути им пришлось нелегко.
Они остановились в нескольких шагах от кустов, где лежали мы с Сэмом.
– Ну слава Богу! – облегченно вздохнул капитан. – Не хотелось бы мне когда-либо повторить наш путь. Похоже, мы успели вовремя, до нас здесь пока не побывал никто.
– Почему вы так уверены? – спросил его Санчес.
– Морганы могли въехать в долину только с этой стороны, но я не вижу их следов.
– А Сан-Иэр и Олд Шеттерхэнд?
– Их пока не стоит принимать в расчет. Если они и решились пуститься в погоню за Патриком и его отцом, то непременно встретились с команчами и наверняка отказались от своей затеи.
– Вы меня извините, капитан, вам, конечно, виднее, но меня тревожит тот белый мертвец, всплывший на Пекос, и краснокожий дьявол, сумевший уйти от нас.
– Не тревожься по пустякам и не думай о беде, пока она не пришла. За нами идут команчи, и каждый, кто попытается выследить нас, наткнется сначала на них.
– А если индейцы не пошли за нами?
– Пошли, в этом нет никаких сомнений. Суди сам: у них за спиной появляются двое белых и индеец, скорее всего апач, хотя я и не знаю, зачем ему понадобилось совать голову в пасть волку. Что в таком случае должны были сделать команчи? Сначала убить апача, а потом пуститься в погоню за белыми. А мы так спешили, что оставили следов не меньше, чем стадо бизонов.
– Они догонят нас?
– Не сегодня-завтра. Но нам нечего бояться, я курил с ними трубку мира. Они удивятся, что мы сбежали, не сказав им ни здравствуй, ни прощай, и мне придется кое-что поведать им о лейтенанте… Гром и молния! А вот и он, легок на помине.
– Точно! Это Патрик с отцом.
– Теперь он не уйдет от нас. Мы ему покажем, как обманывать товарищей!
– Капитан, а вы действительно хотите забрать сокровища сегодня же и в моем присутствии?
– Да.
– И кому они перепадут, капитан?
– Нам, конечно.
– Нам всем или нам двоим?
– А как бы хотел ты?
– Мне трудно сказать, чего бы я хотел… Думать – это одно, а произнести вслух – совсем другое… ну да ладно, была не была! Если вы вспомните, что произошло в нашем лагере, то, наверное, согласитесь со мной, что нам туда лучше не возвращаться. После долгих лишений хочется пожить в свое удовольствие. Тех денег, что спрятаны в тайнике, нам хватит, чтобы иметь все, что пожелаете, да еще кое-что перепадет и на мою долю…
– Ты славно думаешь, а говоришь еще лучше. Но сначала надо проучить этих двоих негодяев. Пойдем-ка подальше в долину, я знаю там одно хорошее место для засады, да и тайник оттуда виден как на ладони.
Неужели капитан имел в виду то место, где мы разбили наш лагерь? Они шли к нам в руки, не скрываясь, уверенные, что в долине, кроме них, никого нет – даже не обратили внимания на еле заметные следы в траве, оставленные мною и Сэмом. Правда, обнаружить их мог только опытный глаз жителя прерии.
Наши товарищи услышали шаги разбойников и ожидали их с оружием в руках. По сей день не могу забыть выражений лиц сухопутных джентльменов удачи, когда они, выйдя из-за кустов, неожиданно оказались лицом к лицу с тем самым индейцем, на которого безуспешно охотились. Я с трудом сдержался, чтобы не расхохотаться.
– Хоблин! – воскликнул в замешательстве Санчес, увидев своего собрата по разбою.
– Черт возьми! Действительно он! – удивленно воскликнул капитан, все еще не понимая, в каком обществе он очутился. – Как тебе удалось добраться сюда и кто эти люди?
Я подошел к нему сзади и с притворным дружелюбием похлопал по плечу.
– Бросьте удивляться, капитан! Мы все прекрасно знаем друг друга. Присаживайтесь, чувствуйте себя как дома.
– А вы кто такой, сэр? – спросил он, растерянно оборачиваясь ко мне.
– Не спешите, я сейчас представлю вам все общество по порядку. Кстати, правила хорошего тона требуют, чтобы сам я представился последним. Молодой джентльмен – мистер Маршалл из Луисвилла, у него есть неотложное дело к Морганам, к тем самым, что собираются обчистить ваши сети и уйти с уловом. Рядом с ним стоит его слуга Боб. К сожалению, с нами уже нет мистера Вильямса, он мог бы дать Морганам рекомендации, так как хорошо знал их. Краснокожего джентльмена зовут Виннету. Вам, наверное, не раз приходилось слышать его имя, поэтому увольте меня от обязанности объяснять вам, что это значит. Позвольте также представить Сэма Гаверфилда, которого вся прерия знает под именем Сан-Иэр. И наконец ваш покорный слуга – Олд Шеттерхэнд.
Ужас охватил капитана. Запинаясь, он выдавил:
– Неужели… Возможно ли…
– Почему же невозможно? Устраивайтесь поудобнее. Нам есть о чем потолковать. Кстати, как вы обошлись без пистолета, который я позволил себе взять у вас на память? В тот вечер я с удовольствием слушал вас. Не меньше мне понравились ваши речи позавчера, когда вы наблюдали за команчами. Боб, возьми у джентльменов оружие и свяжи им руки и ноги, чтобы они не уклонились от беседы.
– Сэр! – вознегодовал капитан.
– Стоит ли так горячиться? Мы знаем о ваших грязных делах и будем говорить с вами так, как вы того заслуживаете. И не расходуйте зря силы, не то еще до того, как Морганы въедут в долину, мы заткнем вам рты кляпами, а может быть, и убьем.
Обескураженные внезапным поворотом событий, разбойники и не думали сопротивляться.
– Господин капитан, где находится тайник, к которому направляются Морганы? – спросил я.
– Все, что там лежит, – мое! – взвизгнул главарь шайки.
– Вам так только кажется. Я же считаю, что у вас нет никаких прав на зарытые там сокровища – хотя бы потому, что палач не должен наследовать имущество жертв. Ну да ладно, можете не отвечать. К тайнику нас выведут Морганы. Кстати, что случилось с тремя купцами, за которыми шли ваш лейтенант и трое его сообщников, скрывавшихся под видом скупщиков мехов?
– С купцами? Гм, честно говоря, я не знаю…
– Бог с вами! Я догадываюсь… А где теперь мнимые скупщики мехов?
– Двое из них, скорее всего, уже в лагере. А третьего по пути убил лейтенант. Мы нашли его тело.
– Так я и думал! А теперь позвольте мне еще раз предупредить вас о необходимости вести себя благоразумно. Боб, проверь узлы и сунь им в рот кляпы. Простите нас, господа, но мы не хотим, чтобы вы случайно выдали нас Морганам.
У входа в долину показались негодяй-отец и его достойный сын. Они вели себя так же неосмотрительно, как капитан с Санчесом: остановились на мгновение, окинули взглядом окрестности, пришпорили лошадей и поскакали вперед. По их поведению можно было заключить, что в долине они надолго задерживаться не собираются.
Шагах в двадцати от нашего укрытия росло несколько густых кустов ежевики. Туда и направились оба всадника.
– Это здесь, отец, – сказал Патрик.
– Кто бы мог подумать: в таком непримечательном месте – и несметные сокровища.
– У нас мало времени, следует поторопиться. Мы так и не узнали, кто те двое белых и удалось ли команчам схватить их.
Они спрыгнули с лошадей, пустили их к воде, и, пока утомленные дорогой животные утоляли жажду, грабители, отложив оружие в сторону, принялись ножами выкорчевывать колючие кусты.
– Вот оно! – торжественно произнес наконец Патрик, вытаскивая из ямы сверток дубленой бизоньей шкуры.
– И это все? – удивился Морган-старший.
– Здесь банкноты и ценные бумаги. Поскорее зарываем яму и немедленно в путь.
– А я настоятельно советую вам повременить с отъездом.
Эти слова произнес Сан-Иэр. Я тем временем встал между разбойниками и их оружием, а Виннету и Боб взяли их на прицел.
В первое мгновение голос Сэма поразил негодяев словно гром среди ясного неба, но следует отдать им должное: отец и сын быстро пришли в себя и даже попытались кинуться к ружьям. Однако на их пути стоял я с двумя взведенными револьверами.
– Еще один шаг – и вас не воскресит даже дьявол.
– Кто вы такие? – спросил Фред Морган.
– Вам все объяснит ваш сын Патрик, он же мистер Меркрофт, он же лейтенант разбойничьей шайки.
– По какому праву вы задерживаете нас?
– По тому же, по какому вы убили мистера Маршалла в Луисвилле, а затем напали на поезд. По тому же праву, по какому вы сожгли ферму Сэма Гаверфилда и убили его жену и ребенка. Сделайте любезность – лягте на землю лицом вниз.
– Мы не подчинимся!
– Перед вами вождь апачей Виннету, это Сан-Иэр, которого раньше звали Сэмом Гаверфилдом, а меня вы наверняка знаете по рассказам вашего сына. Такие люди, как мы, не шутят и не занимаются пустяками. Тот, кто при счете "три" останется на ногах, получит пулю. Один… два…
Скрипнув зубами и сжав кулаки от бессильной ярости, Морганы растянулись на земле.
– Боб любит вязать узлы на руках у злых людей. Боб сделает красивые узлы, крепкие, – бормотал негр, ловко стягивая грабителям руки и ноги.
Бернард увидел, что негодяи схвачены, и подошел к нам. Когда Морган, повернув голову, узнал сына убитого им ювелира, глаза его наполнились ужасом, словно он увидел привидение.
– Маршалл!
Бернард не произнес ни слова. В глазах его читалась решимость воздать убийце по заслугам. Кровь за кровь.
– Боб, приведи сюда остальных, – приказал Сэм. – Не стоит откладывать суд. Нам нельзя здесь задерживаться, поэтому приступим к делу и раз и навсегда решим судьбу негодяев.
Негр привел Санчеса и капитана, с ними пришел и Хоблин, который не пытался мешать нам и вел себя лучше, чем можно было ожидать от стейкмена.
– Кто будет говорить первым? – спросил Бернард.
– Чарли. Он самый умный из нас, – ответил Сэм.
– Нет, – отказался я. – Мы все потерпели от этих негодяев, за исключением Виннету. Он вождь прерии, пусть он и говорит первым.
Никто не возражал. Апач тоже кивнул в знак согласия.
– Вождь апачей слышит голос Духа прерии и будет справедливым судьей бледнолицых. Пусть мои братья возьмут в руки оружие, так как только воины имеют право судить.
Мы подчинились, следуя индейскому обычаю.
– Как зовут этого белого? – начал Виннету.
– Хоблин, – ответил Сэм.
– Что он делал?
– Грабил путников в пустыне.
– Убил ли он кого-нибудь из друзей моих белых братьев?
– Нет.
– В таком случае пусть мои братья решают сердцем, а не оружием. Виннету возвращает свободу этому человеку, но если он вернется к стервятникам пустыни, его ждет смерть.
Все без колебаний согласились с решением Виннету. Я взял ружье и нож Фреда Моргана и протянул их Хоблину со словами:
– Возьмите это оружие. Вы свободны.
– Благодарю вас, сэр! – воскликнул Хоблин, счастливый от того, что ему сохранили жизнь. – Я выполню все ваши условия.
Выражение его лица говорило, что он искренне собирается сдержать свое слово.
– Кто этот бледнолицый? – продолжал Виннету.
– Он был главарем шайки грабителей.
– Он умрет. Белые братья согласны с моим решением?
Никто не возразил.
– А как зовут того человека?
– Санчес.
– Такое имя обычно берут себе разбойники с Юга. Кем он был?
– Он стейкмен из Льяно-Эстакадо.
– Что его привело сюда?
– Он хотел ограбить своих же сообщников. У него две души и два языка. Пусть он тоже умрет.
И на этот раз никто не встал на защиту мерзавца.
– Но они не погибнут от руки честного воина, – продолжал Виннету. – Их убьет человек, подобный им самим. Как имя молодого бледнолицего?
– Патрик.
– Снимите с него ремни, и пусть он бросит осужденных в воду – никакое оружие не должно коснуться их тела, они должны умереть позорной смертью.
Боб развязал Патрика, и тот исполнил приказ с готовностью отпетого негодяя. Он знал, что ему не жить, и, видимо, поэтому угодливо, с каким-то злорадным подобострастием расправился с бывшими своими товарищами, Я отвернулся, чтобы не видеть казни этих двоих, хотя они и получили по заслугам. Раздались два глухих всплеска, и крепко связанные по рукам и ногам капитан и Санчес пошли ко дну.
Приведя приговор в исполнение, Патрик безропотно позволил снова связать себя.
– Кто эти двое бледнолицых? – спросил Виннету.
– Отец и сын.
– Какие преступления они совершили?
– Я обвиняю их в убийстве моей жены и сына, – первым отозвался Сэм.
– Я обвиняю старшего из них в убийстве моего отца, – произнес Бернард.
– Я обвиняю его в нападении на поезд, а младшего – в попытке убить меня и остальных моих товарищей в пустыне Льяно-Эстакадо, – заключил я. – Они вдвоем пролили немало крови и совершили много злодеяний – даже того, что мы знаем, с избытком хватит, чтобы осудить их на смерть.
– Мой брат прав: достаточно того, что мы знаем. Пусть черный муж убьет их.
– Ну, уж нет! – воскликнул Сэм. – Я не согласен! Столько лет я искал их. Они причинили мне больше зла, чем другим, и жизнь их принадлежит мне. На прикладе моего ружья не хватает двух отметин! Когда они наконец ответят за свое злодеяние, Сан-Иэр обретет покой и вместе со своей Тони найдет последний приют в одном из горных ущелий или на просторах прерии, где белеют кости тысяч охотников.
– Мой белый брат справедлив, он требует то, что принадлежит ему по праву. Пусть Сан-Иэр возьмет убийц – он вправе поступить с ними по своему усмотрению.
– Сэм, – произнес я тихо, наклоняясь к старому вестмену, чтобы никто другой не услышал моих слов, – не запятнай себя кровью убийц.