- Поймать? Нет, я даже не пытался. Я даже не успел отскочить в сторону. Все произошло за какие-то полсекунды. Я просто ничего не помню. - Он снова застонал и затем взглянул на Бенсона. - Лихо он упал, а? Должно быть, здорово расшибся?
- Похоже на то. У него тяжелейшее сотрясение. На борту есть рентгенологическое оборудование. Так что скоро я обследую его голову. Вам тоже чертовски не повезло, Джолли.
- Я-то как-нибудь выкарабкаюсь, - буркнул он, опершись на мою руку и усевшись прямо. - Может, вам нужна моя помощь?
- Не нужна, - спокойно сказал Свенсон. - Ранний ужин и двенадцать часов сна для вас, доктор, - таковы распоряжения моего врача. Ужин ждет в кают-компании.
- Есть, сэр. - Джолли натужно улыбнулся, оттолкнулся от края койки и встал, неуверенно покачиваясь. - Двенадцать часов сна - это мне нравится.
Через пару минут нетвердой походкой он вышел из лазарета. А Свенсон спросил:
- Что теперь?
- Надо бы выяснить, кто был ближе всех к Бенсону, когда он поскользнулся, взбираясь на капитанский мостик. Только осторожно. Впрочем, не будет ничего страшного, если вы дадите всем понять, будто Бенсон просто чего-то испугался.
- Что вы имеете в виду? - медленно спросил Свенсон.
- Упал ли он сам или его столкнули - вот что.
- Упал ли он сам или… - Он запнулся на полуслове, потом осторожно продолжил: - Но кому нужно было сталкивать доктора Бенсона?
- А кому нужно было убивать семерых… теперь уже восьмерых людей на "Зебре"?
- Может, вы и правы, - согласился Свенсон и вышел.
Я не был силен в рентгенографии, как, впрочем, и Бенсон, о чем свидетельствовала подробная инструкция, которую он составил для собственных нужд. По этой инструкции я сделал пару вполне сносных снимков. Они, разумеется, вряд ли произвели бы достойное впечатление на членов Королевского фотографического общества, но лично меня удовлетворили во всех отношениях.
Вскоре вернулся капитан Свенсон. Войдя в лазарет, он закрыл за собой дверь.
- Ставлю десять против одного, что вы ничего не узнали, - предположил я.
- Да уж, в нищете вы не умрете, - кивнул он. - Не стоит делать из мухи слона. Так, по крайней мере, посоветовал мне Паттерсон, старший торпедист, а вы ведь знаете, кто он такой.
Я знал, кто такой Паттерсон. Он отвечал за работу и дисциплину всего личного состава лодки, и, как однажды признался мне сам Свенсон, именно Паттерсон, а не он, капитан, был самым незаменимым человеком на борту.
- Паттерсон взобрался на мостик как раз перед Бенсоном, - сообщил Свенсон. - Он говорит, что, когда услыхал крик, тут же обернулся и увидел, как Бенсон уже падал спиной назад. Сначала, правда, из-за темноты и снежных зарядов он не разглядел, кто это был. А еще Паттерсон сказал - ему показалось, что Бенсон одной рукой и коленом уже оперся на комингс мостика, и вдруг его повело назад.
- Странно, почему именно в этом положении Бенсона вдруг повело назад, - проговорил я. - Ведь он, считайте, уже был на мостике. И даже если бы он ненароком потерял равновесие, ему бы все равно ничего не стоило ухватиться за комингс обеими руками.
- А может, он чего-то испугался? - предположил Свенсон. - И не забывайте - комингс обледенел и соскользнуть с него было парой пустяков.
- Что делал Паттерсон после того, как увидел, что Бенсон сорвался, - подбежал к краю мостика посмотреть, что случилось?
- Да, - устало сказал Свенсон. - Он говорит, что, когда Бенсон упал, на самом верху мостика, в радиусе десяти футов, не было ни души.
- А он видел, кто поднимался десятью футами ниже, вслед за Бенсоном?
- Этого он сказать не может. Не забывайте, там, внизу, было темно, хоть глаз выколи. Да и потом, в ярком свете прожектора на мостике Паттерсон все равно бы ничего не увидел. Кроме того, у него просто не было времени разглядеть, что там случилось: ведь он тут же кинулся за носилками, еще до того, как вы с Хансеном спустились к Бенсону. Паттерсон не из тех, кому приходится напоминать, что нужно делать в критических ситуациях.
- Значит, тут у нас полная неясность?
- Полная.
Я кивнул, подошел к стоящему напротив шкафу и вернулся с двумя рентгеновскими снимками - они еще не успели высохнуть, и я держал их за металлические зажимы. Поднеся снимки к свету, я пригласил Свенсона взглянуть на них.
- Бенсон? - спросил он и, увидев, как я кивнул, стал рассматривать снимки более внимательно. Наконец он спросил:
- А что это за полоска-трещина?
- Вот именно. Так что, как видите, его явно хватили по голове чем-то тяжелым.
- Как он теперь? Наверно, в коме? Когда к нему вернется сознание?
- В коме, со всеми вытекающими отсюда последствиями. Когда придет в сознание?… Может, скоро, а может, через год или два. Но будем надеяться, это произойдет дня через два или три, хотя твердой гарантии дать не могу. Может, у него кровоизлияние в мозг. Не знаю, я не нейрохирург. Судя по кровяному давлению, дыханию и температуре тела, мозговая ткань у него не задета, так что теперь вам известно столько, сколько мне самому.
- Вашим коллегам это бы не понравилось, - чуть заметно усмехнулся Свенсон. - Ваше невинное признание в собственном невежестве отнюдь не способствует укреплению ореола таинственности, которым вы себя окружили. Как остальные ваши пациенты, те двое, что остались на "Зебре"?
- Я осмотрю их после ужина. Не исключено, что их нужно будет перенести на борт уже сегодня. А пока я хочу попросить вас об одном одолжении. Не могли бы вы дать мне на время в помощники вашего торпедиста Роулингса. И, надеюсь, вы не будете против, если я введу его в курс дела?
- Роулингса? Да зачем он вам? И почему именно он? На "Дельфине" немало достойных офицеров и старшин, и вес они, можно сказать, цвет американского военно-морского флота. Выбирайте любого. Потом, я предпочел бы не разглашать наши секреты матросам, раз уж их нельзя знать даже офицерам.
- Но ведь это же не какая-то профессиональная тайна. И субординация тут совершенно ни при чем. А Роулингс как раз тот, кто мне нужен. Он смышленый, проворный, умеет держать язык за зубами. Кроме того, если убийца заподозрит, что мы его вычислили, - хотя, надеюсь, этого не случится, - он не будет ждать угрозы от простого матроса, потому как он уверен - мы не стали бы посвящать в свои дела рядового члена экипажа.
- И все-таки для чего вам нужен Роулингс?
- Чтобы по ночам дежурить возле Бенсона.
- Бенсона? - бесстрастно спросил Свенсон, хотя при этом, как мне показалось, глаза его чуть заметно сузились, выражая смутную догадку. - Значит, по-вашему, он упал не случайно?
- Не знаю, честное слово. Я только предполагаю, и моя просьба - всего лишь дополнительная мера предосторожности. Ведь если это, и правда, не была роковая случайность, значит, кто-то непременно попытается убрать Бенсона еще раз.
- Но какую угрозу для убийцы может представлять Бенсон? - упорствовал Свенсон. - Готов поспорить на что угодно, Карпентер, Бенсон просто не мог знать имя настоящего убийцы. Если бы он знал, то уж давно бы мне все рассказал. Это уж как пить дать.
- Возможно, он что-то увидел или услышал, но сначала не придал значения. Возможно, убийца это понял и испугался, что Бенсон рано ли поздно его раскроет… А может, я и впрямь сгущаю краски: в конце концов, Бенсон действительно мог сорваться случайно. И все же я еще раз прошу вас дать мне в помощники Роулингса.
- Ладно, берите. - Свенсон встал и улыбнулся. - Я не хочу, чтобы вы мне в сотый раз зачитывали приказ из Вашингтона.
Роулингс явился через пять минут. Одет он был в светло-коричневую рубашку и брезентовые штаны - форму, вполне достойную образцового матроса-подводника. Впервые за все время нашего знакомства он не одарил меня приветливой улыбкой. Он даже не взглянул на лежавшего в койке Бенсона. Лицо его, лишенное всякого выражения, несло печать выдержки и хладнокровия.
- Вы посылали за мной, сэр? - "Сэр" не "док".
- Садитесь, Роулингс.
Он сел, и тут я заметил, что один из накладных карманов его штанов как-то странно оттопыривается. Кивнув на карман, я спросил:
- Что у вас там? Штаны-то ваши чудные не порвутся?
Роулингс даже не улыбнулся.
- Я всегда ношу с собой один или пару инструментов, для них и приспособлен карман.
- Позвольте-ка взглянуть.
Поколебавшись немного, Роулингс пожал плечами и не без труда извлек из кармана тяжелый блестящий стальной трубный ключ. Я взвесил его в руке.
- Странный вы малый, Роулингс, - сказал я. - Вы что думаете, череп у человека сделан из бетона? Одно легкое прикосновение к голове этой штуковиной - и считайте, что обвинение в умышленном убийстве у вас в кармане.
- Не понимаю, о чем вы говорите, - невозмутимо спросил он.
- Я говорю о том, что, когда капитан Свенсон, лейтенант Хансен и я были сегодня днем в лаборатории, а вы с Мерфи торчали снаружи, вы, верно, не упустили случая припасть ухом к двери и услышали больше, чем следовало. Стало быть, вы, очевидно, в курсе того, что заварилась какая-то каша, но какая именно - не знаете. Вот вы и решили - береженого Бог бережет. Отсюда и ключ - верно?
- Верно.
- Мерфи тоже в курсе?
- Нет.
- Я офицер военно-морской разведки. В Вашингтоне обо мне знают. Хотите, чтобы капитан лично за меня поручился?
- Да нет. - Роулингс впервые улыбнулся. - Но я слышал, как вы угрожали капитану пистолетом… С другой стороны, вы разгуливаете, где вам хочется. Должно быть, вы и впрямь чисты.
- Вы слышали, как я угрожал капитану и лейтенанту Хансену пистолетом. Но затем вас отослали. А потом вы что-нибудь слышали?
- Нет.
- На "Зебре" убиты трое человек. Двое застрелены, один зарезан. Их тела сожгли, чтобы скрыть следы преступления. Остальные четверо сгорели заживо. Убийца - у нас на борту.
Роулингс не проронил ни слова. Он сидел потрясенный, с широко раскрытыми глазами, лицо у него было бледное как мел. Я рассказал ему все, что уже знали Свенсон и Хансен, и предупредил, чтобы он был нем как рыба. В заключение я прибавил:
- Доктор Бенсон тоже серьезно пострадал - не исключено, что на его жизнь кто-то покушался, но зачем - одному только Богу известно. Во всяком случае, мы этого не знаем. Если это была умышленная попытка, она не удалась - пока.
Быстро оправившись от первого потрясения, Роулингс невозмутимым, как и прежде, голосом спросил:
- Значит, наш приятель может еще что-нибудь натворить?
- Вполне возможно. Никто из членов команды, за исключением капитана, старшего помощника и меня, сюда не зайдет. Ну, а если все же кто-нибудь сунется, вы вправе поинтересоваться, что ему здесь нужно…
- Может, перед этим обмотать ключ бинтом, док, - ярдов десять хватит?
- Вполне. Только, ради Бога, не перестарайтесь. Бейте сверху и правее, аккурат над ухом. Можете сесть за этой ширмой - там вас никто не заметит.
- Что-то тоскливо мне сегодня и одиноко, - пробурчал Роулингс. Он сорвал оберточную бумагу с бинта и начал наматывать его вокруг ключа, поглядывая прямо перед собой на обклеенную комиксами переборку. Со старым Мишкой-Йоги разве поговоришь? Ну да ладно, может, кто-нибудь сегодня вечером и разделит со мной компанию.
Прощаясь с Роулингсом, я уже загодя пожалел того, кому вздумалось бы разделить с ним компанию, будь-то убийца или кто другой. В то же время я понимал, что такая мера предосторожности необходима. Однако, оставив Роулингса охранять Бенсона, я совершил ошибку, потому что поручил ему охранять не того, кого нужно.
В тот день случилась еще одна беда; все произошло так быстро, просто и неотвратимо, что ни у кого не возникло и тени сомнения в том, что это действительно нелепая случайность.
Вечером за ужином я объявил, что завтра, часов в девять утра, с разрешения капитана Свенсона начну осматривать пострадавших, потому что у многих из них ожоги были сильно запущены и уже начали гноиться, так что придется постоянно промывать им раны и как можно чаще менять повязки. Кроме того, мне предстояло сделать рентген Забрински, ведь у него была сломана лодыжка. Поскольку медикаментов в лазарете изрядно поубавилось, я спросил капитана, где еще Бенсон мог хранить лекарства. Свенсон позвал старшего вестового Генри и попросил проводить меня в кладовую медицинского имущества.
В тот же вечер, часов около десяти, когда я вернулся на "Дельфин", после того как осмотрел двух полярников, оставшихся на "Зебре", Генри провел меня через опустевший теперь центральный пост к трапу, который спускался вниз вел в рубку инерциальной навигационной системы и в примыкавший к ней отсек радиотехнической службы. Открепив зажим на тяжелой квадратной стальной крышке люка, расположенного в дальнем углу отсека радиотехнической службы, и подняв с моей помощью крышку - она весила добрых сто пятьдесят фунтов, - Генри начал тянуть ее на себя, пока не сработал вертикальный запор и крышка не была закреплена намертво.
В глубине люка виднелась вертикальная железная лестница, она вела на нижнюю палубу. Генри начал спускаться первым, чтобы включить внизу свет. Я полез следом за ним.
Кладовая медицинского имущества, несмотря на крохотные размеры, была оборудована столь же великолепно, как и остальные помещения на "Дельфине". Благодаря педантичности Бенсона у каждого предмета тут были свои место и ярлык - и меньше чем за три минуты я нашел все, что мне было нужно.
Я поднялся по лестнице первым; ухватившись рукой за последнюю ступеньку, я протянул другую руку вниз, чтобы принять у Генри сумку с медикаментами. Поставив сумку на верхнюю палубу, я схватился свободной рукой за скобу на нижней стороне крышки люка, чтобы подтянуться и вылезти наверх, в отсек радиотехнической службы. Но не тут-то было. Прежде, чем я успел сообразить, в чем дело, стопятидесятифутовая крышка стала падать прямо мне на голову - очевидно, удерживающий ее запор ослаб и открылся сам собой.
Я быстро нырнул обратно в люк, чтобы крышка не ударила меня по голове, а левую руку убрать не успел - запястье оказалось зажатым между крышкой и комингсом люка, и я повис в воздухе. Однако под весом тела рука все же освободилась из мертвого капкана, и я рухнул на нижнюю палубу. В первый миг мне показалось, что меня огрели огромной кувалдой, в следующее мгновение я потерял сознание.
- Должен вам сказать начистоту, старина, - услышал я голос Джолли, когда я очнулся. - Скрывать что-либо от коллеги бессмысленно. Вы чуть было не лишились левого запястья. У вас сломаны средний палец и мизинец, средний - аж в двух местах. А с тыльной стороной, боюсь, вообще дело дрянь - сухожилия у мизинца и безымянного пальца срезало напрочь.
- Что это значит? - спросил Свенсон.
- А то, что на левой руке у него теперь осталось три пальца, включая большой, - прямо ответил Джолли.
Свенсон чуть слышно выругался и обратился к Генри.
- Боже мой, ну как ты мог забыть, что нужно всегда глядеть в оба, ты, опытный подводник! Ты же прекрасно знаешь - запоры на крышках надо проверять самым тщательным образом. Так почему ты этого не сделал?
- Просто в этом не было нужды, сэр. - Еще никогда Генри не выглядел столь подавленным и несчастным. - Я услышал щелчок и для верности подергал крышку. Она прочно сидела на запоре - это точно. Могу голову дать на отсечение, сэр.
- Да как же она могла сидеть на запоре? Ты только посмотри на руку доктора Карпентера! Боже мой! Ну сколько раз можно повторять - инструкции нужно соблюдать неукоснительно!
Генри молча уставился в пол. Джолли, который по понятным причинам выглядел не лучше моего, сложил свои инструменты, посоветовал мне отлежаться пару дней, выдал пригоршню каких-то таблеток и, устало пожелав всем спокойной ночи, направился к трапу, ведущему из отсека радиотехнической службы, где он возился с моей рукой. Свенсон сказал Генри:
- Ты тоже свободен, Бейкер. - Я впервые слышал, чтобы к Генри обращались по фамилии, - значит, Свенсон действительно поверил, будто старшина совершил серьезное преступление. - Завтра утром я решу, что с тобой делать.
- Насчет завтра не уверен, - проговорил я, когда Генри ушел. - Может, послезавтра. Или через пару дней. Тогда вы сможете принести ему свои извинения. Как, впрочем, и я. Мы оба должны извиниться перед ним. Крышка действительно была закреплена намертво. Я сам проверял, капитан Свенсон.
Свенсон уставился на меня холодным, бесстрастным взглядом. Спустя мгновение, он тихо спросил:
- Неужели вы думаете?…
- Кому-то пришлось рисковать, - сказал я. - Хотя, по правде говоря, особого риска тут не было - почти весь экипаж сейчас спит, и, когда все это случилось, на центральном посту не было ни души. Сегодня вечером в кают-компании кто-то услышал, как я просил у вас разрешения спуститься в кладовую медицинского имущества. Вскоре после ужина все отправились спать. Не спал только один человек - он терпеливо дожидался, когда я вернусь с "Зебры". Потом он тихонько прошел за нами вниз: ему повезло - в это самое время лейтенант Симс, вахтенный офицер, торчал на мостике и считал звезды на небе, так что центральный пост злоумышленник миновал беспрепятственно. Затем он открепил фиксирующий запор так, чтобы при этом крышка люка оставалась в вертикальном положении. С его стороны, конечно, то была чистая авантюра - откуда он мог знать, что я полезу в дверь первым? Впрочем, не совсем, он знал - Генри из вежливости обязательно пропустит меня первым. На это он и рассчитывал. Однако ж наш таинственный приятель просчитался - он надеялся, что крышкой меня зашибет насмерть…
- Сию же минуту пойду и выясню, чьих это рук дело, - заявил Свенсон. - Должен же быть хоть один, кто видел мерзавца. Кто-нибудь наверняка слышал, как он встал с койки…
- Не стоит тратить времени понапрасну, капитан. Мы имеем дело с очень умным противником - он просчитывает наперед каждый свой шаг. К тому же один неосторожный вопрос - и поползут слухи, они спугнут его, он ляжет на дно и достать его оттуда будет совсем непросто.
- В таком случае я посажу всех, к чертовой матери, под замок, и пусть там и сидят, пока не вернемся в Шотландию, - мрачно проговорил Свенсон. - Тогда уж точно не будет никаких неприятностей.
- Тогда-то мы уж точно не узнаем, кто убил моего брата и остальных шестерых - теперь уже семерых. Но кто бы это ни был, нужно, чтобы он сам выдал себя с головой.
- О Боже, дружище! Но не можем же мы сидеть сложа руки и ждать, пока он что-нибудь еще натворит, - с вполне понятным возмущением сказал Свенсон. - Что вы-то предлагаете делать?
- Начнем все сначала. Завтра же утром опросим всех уцелевших с "Зебры". Попробуем выяснить подробнее, как произошел пожар. Просто уточним кое-какие факты. И, думаю, узнаем немало интересного.
- Вы полагаете? - Свенсон покачал головой. - А я в этом сомневаюсь. Сильно сомневаюсь. Поглядите на себя. Совершенно очевидно, дружище, что он или они знают или догадываются, что вы у них на хвосте. И теперь будут держать ухо востро.
- Значит, вы считаете - на меня покушались именно поэтому?
- А что, разве тут могут быть какие-то другие причины?
- Да, но ведь Бенсона тоже чуть-чуть не угробили…
- Это еще как сказать. Я имею в виду - случайно это произошло или нет. Впрочем, случайность здесь не исключена.