- В таких случаях желания не спрашивают. Если клиент отказывается играть по установленным правилам, его снимают с доски. И фигура, еще мгновение назад казавшаяся едва - ли не ферзем, исчезает. Впрочем мне не страшно. Я больше опасаюсь за тебя. И, кроме того, я не люблю, когда… Не люблю, когда людей держат за скот. Может, я и не великого ума и возможностей человек, только жизнь, как смог, прожил, и единственное, что осталось, это свобода воли. Не хочу умирать с пониманием, что оказался кирпичиком в строительстве кем–то, считающим себя выше и достойнее, своего, и при том довольно дрянного пасьянса. - Дед усмехнулся: - Не поверишь, такая ерунда, а вот… Хотя, что у нас в жизни есть, кроме смешных, порой глупых, принципов? Оля, не обращай внимания… дед шутит. Короче, не хочу и все. Я тебе предлагал уехать, ты отказалась. Теперь предложение другое. Я намерен поломать им игру. Не скажу, что это безопасно, но сейчас и в метро ездить страшно.
- Я согласна. Но как?
- Ничего особенного. Тебе придется сыграть роль Мата Хари местного масштаба. Один из этих,… впрочем ты его знаешь, предложил одажды тебе работу. Помнишь? Вот я и хочу попросить тебя согласиться. И пойти работать на завод. Не в цех, конечно. - Заметив, как дрогнуло лицо Оли, успокоил он. - В заводоуправление куда ни будь. Бумажки перебирать. Не суть. Мне нужен человек, способный взглянуть на происходящее изнутри.
А для чего им эта канитель с заводом? - Недоуменно произнесла Оля. - Какая цель?
- Не знаю, - развел руками Михаил Степанович. - Слишком мало информации. Варианты, конечно, есть. Но, скорее, в качестве версий. Может быть, они хотят сорвать контракт. Хотя… Не слишком ли мелко? Гораздо проще проплатить чиновникам и замотать дело согласованиями. А может быть, заинтересована третья сторона. Конкуренты.
- Возможно? Пожалуй. Но тоже не факт. И еще есть с десяток вариантов. Короче, именно это я и хочу выяснить. И, по возможности, сорвать их затею. И не потому, что патриот. Возможно, для страны эта операция и не несет особого вреда. Нам, по определению, мало, кто может навредить больше, чем мы сами. Причина во мне… и в них. Не ту ширму выбрали ребята. Ошиблись. И в эту ошибку я и хочу ткнуть носом этих… капитанов жизни. Хватит того, что меня один раз использовали. За то самой большой, что в жизни есть, мерой заплатить пришлось. Теперь опять? Нет. Теперь не выйдет. - Произнес это Михаил Степанович без эмоций. Как давно и твердо решенное. Но от этого спокойствия слова звучали куда весомей и тверже.
- Но не стоит о грустном, - поднялся Михаил Степанович из - за стола. - Одевайся, поедем тратить деньги. Мне за зиц - председательство отвалили немаленький куш. Вот мы эти Иудины деньги и потратим.
Роскошная, сияющая бриллиантовым блеском шуба стоила, как самолет, но смотрелась шикарно. Оля покрутилась перед зеркалом. Что ни говори, а черное платье и белоснежная шевелюра, над которой добрый час колдовали в лучшем салоне, смотрелись убийственно.
- Как бы нам, Оля, не переборщить… - пробормотал Михаил Степанович задумчиво глядя на спутницу. - Дуэлей еще не хватает. А судя по тому, что даже я, старый пень, глаз отвести не могу, до этого недалеко.
Оля повернула точеный профиль, сверкнув капельками бриллиантов в крохотных сережках, задумчиво глянула на мелькающие за окном машины огни вечернего проспекта. - Странно видеть себя красивой, живой. Я ведь, по всем раскладам… должна была умереть.
- Прекрати немедленно. А то развернусь и поеду обратно, - дед слегка пристукнул по педали тормоза, сбивая минорное настроение пассажирки. - Мы обязаны быть сильными. А с таким настроем хорошо капитуляцию подписывать. Отставить, я сказал, - голос стал размеренно монотонным: - Ты самая сильная, самая привлекательная. Никто не смеет тебя обидеть, и все в твоих силах, - небольшой сеанс внушения подействовал. Оля затихла и даже придремала. Однако, едва автомобиль въехал на парковку перед ярко освещенным, реставрированным в стиле восемнадцатого века особняком, вскинула голову: - Мы победим, - задорно тряхнула белоснежной, уложеной в замысловатую прическу, шевелюрой. - И всех покорим, и очаруем, - она улыбнулась. Блеснули в полутьме салона похожие на сапфиры, глаза. - Ведите, магистр, и… Да пребудет с нами сила, - она звонко рассмеялась и, не дожидаясь, когда встречающий гостей портье отворит дверцу, выскользнула наружу. Запахнув длинные полы переливающегося палантина, оглядела похожее на дворец здание, десятки представительских авто, и двинулась по ступеняммраморной, освещенной спрятанными за парапетом прожекторами, лестницы.
Строгий костюм похожего на заботливого опекуна Михаила Степановича подчеркивал красоту и молодость его спутницы куда лучше света прожекторов. Они вошли в заполненный гостями холл. Наперебой засверкали вспышки многочисленных репортерских фотокамер.
На фоне разодетых и увешанных драгоценностями жен и потертых заботами о приумножении доходов "бизнесвуменш" смотрелась Оля настоящей принцессой из сказки.
Однако, если у женской половины присутствующих ее появление вызвало легкую панику, то у мужской части светской тусовки - восхищение.
Первым пришел в себя губернатор. Он облизал внучку старого паяца алчным взглядом и, нацепив на одутловатое лицо маску радушного хозяина, разлился в комплиментах прекрасной спутнице делового партнера.
Замешательство, вызванное появлением виновника торжества, улеглось, и допущенные к сановной кормушке вернулись к светскому общению.
Губернатор поздравил Михаила Степановича с подписанием документов и незаметно перевел беседу в практическое русло.
- Позвольте представить моих друзей, - с многозначительной интонацией произнес он. - Это новый владелец завода, господин Степанов, - кивнул в сторону Михаила Степановича, визави, - а это Альберт Вениаминович Караев. Мой хороший товарищ. Он крайне интересовался вашим приобретением. Возможно, вам будет интересно пообщаться, - "Губер" ловко подхватил под руку Олю и повел ее знакомиться с супругой.
Михаил Степанович пожал протянутую незнакомцем ладонь. - Весьма… - пророкотал названый Альбертом и в свою очередь поманил пальцем кого–то из толпы.
Выскользнувший на зов, не ожидая представления, сунул деду сухую плотную руку.
- Василий, - скрипнул прокуренным голосом он.
- Васек, значит? А поатюшке? - усмешливо отозвался Михаил Степанович.
- Василий Петрович. - Торопливо поправился мужичок, едва приметно вильнув взглядом.
Если Альберт походил на большую, слегка зажиревшую, но от этого не ставшую менее опасной, белую акулу, то мужичок напоминал хрестоматийного шакала из детского мультика про Маугли.
"А мы пойдем на север", - едва не произнес дед вслух присказку. Помешал Альберт. Он вальяжно приобнял своего протеже за плечи и произнес: - Петрович - клад. Хозяйственник от бога. Имей я такого управленца, не знал бы никаких забот. Кстати… Я слышал, вам на завод как раз требуется главный инженер. Рекомендую весьма… Присмотритесь. Он глянул внимательно и со значением.
"Ясно, лошадь, коль с рогами, - усмехнулся про себя Михаил Степанович. - Он прекрасно понял, что общается с истинным хозяином завода. И слова следует понимать как руководство к исполнению".
Покивал с пониманием, принимая правила игры, но не сумел удержался от колкости: - А вы сами, Арнольд, простите, Альберт Вениаминович, чем промышляете?
Акуленыш дрогнул бровью, переваривая сказанное, но, обманутый простецкой интонацией, счел возможным не заметить вызова.
- Я финансист, - веско отрекомендовался он. - Банк "Омега", финансовая группа "Одиссей", ну, и по мелочи…
"Что ж, вот ты и проявился", - Михаил Степанович уважительно поднял брови, и протянул раздумчиво: - Совет такого человека дорогого стоит… Думаю, непременно следует прислушаться, - он повернулся к потертому спутнику олигарха: - Вы позвоните мне, а еще лучше, обратитесь сразу к директору завода. Я с ним о вас поговорю. Михаил Степановичу не улыбалось вновь общаться со скользким субъектом. Альберт расплылся в белозубой улыбке: - Вот, сразу видна хватка… Ну все, Василий, считай, дело сложилось… С тебя магарыч.
Михаил Степанович поднял голову, поискал глазами Олю. Заметилбелоснежную копну волос в другом конце зала. "Губер" успел испарился, а около Оли крутился водочный король губернского масштаба. Прикинул, не несет - ли ухаживание реальной угрозы, но, поскольку "спиртовик" еще не успел как следует набраться продукцией своего завода, посчитал вмешательство преждевременным.
Вновь прислушался к продолжающему извергать поток словесной шелухи Альберту. А тот, составив мнение о недалеком отставнике, с легкой издевкой оценивал перспективы развития бизнеса. Резанула ухо брошенная вскользь фраза о возможном кредитном вливании.
"А вот это конкретика, - заключил Михаил Степанович. - Деньги, вложенные в намеченное для разгрома предприятие, заведомо пропащие. Что следует? Финансист желает встать в очередь кредиторов? Смешно. После погашения долгов по зарплате и налогов, ему достанутся только крохи, и то, неизвестно когда. Неужели и впрямь намерен вкладывать деньги? Тогда все еще более запутывается. Либо я делаю ложный вывод, и все с точностью до наоборот. Но приобретать высокотехнологичную, компьютеризованную линию? Кто может изготовить такое оборудование? Правильно - супостаты. А как быть с запретом на поставки их высокотхнологичной продукции в предприятия оборонного комплекса?"
Михаил Степанович слегка озадачено выслушал банкира, скрестил руки на груди, всем видом, показывая неготовность к разговору.
- А впрочем, не cтоит гнать лошадей… - сбавил обороты делец что–то поняв. - Давайте обсудим после…
Мероприятие продолжалось. Заиграл, приглашенный для создания соответствующей атмосферы, оркестр, двинулись через зал официанты, разнося напитки. Народ отмяк и принялся методично надираться дармовой выпивкой.
Вынырнул из толпы успевший крепко "принять на грудь" губернатор. Он? Как ему показалось, неприметно перебросился многозначительным взглядом с Альбертом и, пользуясь правом главного распорядителя праздненства, разбил заскучавшую компанию: - Михаил Степанович, ваша внучка сразила всех аповал. Изумительная девушка, - он пошевелил губами, припоминая, и укоризненно покачал пальцем. - Кстати, а Оля мне на вас жаловалась. Вы держите ее взаперти. А вот сама она не прочь пойти работать. Я даже взял на себя смелость предложить ей должность в у себя. Жаль, не хочет. Чего ей делать на этом заводе? Скукота. А впрочем… может быть вы, хотя - бы так, но пойдете на встречу. Ну нельзя–же право… Пусть девочка поработает, наберется опыта, а потом… Я все - таки не оставляю надежды переманить ее в свою администрацию. Гарантирую прекрасную должность. Великолепную карьеру.
- Да я и сам понимаю, скучно ей одной в лесу. - Нехотя согласился Михаил Петрович. - Ладно, пусть попробует… Только никаких поблажек. Пусть честно свою зарплату отрабатывает. Иначе баловство одно.
Глава 12
Недолгое оформление, и уже через два дня Оля перешагнула порог заводоуправления.
Начало трудовой деятельности особого впечатления на Ольгу не произвел. Контора он и есть контра. Входящие - исходящие, разные, но невероятно скучные, служебные документы. Немного развлекали осторожные, но явно заинтересованные взгляды новых сослуживцев.
В первый же рабочий день, когда, отсидев положенное, вышла на продуваемую всеми ветрами улицу, возле подъезда ее ожидал дед. Он коротко посигналил, но из машины не показался.
"И правильно, не кавалер ведь", - Ольга опустилась в теплое нутро салона.
- Вот и началась твоя рабочая биография, - пошутил старик, выруливая на проспект. - Как впечатление?
- Скука, - призналась девчонка, - тоска зеленая и поросшая тиной…
- Работа всегда скучна, - отозвался Михаил Степанович. - Хоть у токаря, хоть у артиста. Тебе это, как никому другому, известно.
Теперь о деле. Никакими заданиями я тебе голову не буду забивать. Обживайся, вникай. Работай.
- А как же?… - удивилась Оля.
- Да никак. Пойми, на той стороне профессионал всяко имеется. Кого они на заводе за порядком следить пристроили тебе, как впрочем и мне, определить не удастся. Спец он на то и спец, что бы его никто раскусить не смог. Разве что… - Михаил Степанович задумался, - ну предположим, если выбрать тех, кто недавно на завод пришел, прокачать… Хотя, не факт. Я бы, будь такая нужда, загодя о секретном сотруднике побеспокоился… Залегендировал, внедрение отработал.
- Выходит я тоже агент? - рассмеялась Оля.
- Не забывай, для всех ты моя вучка. - Михаил Степанович сбросил маску веселости. - Потому никакой самодеятельности. Они за тобой пуще всего присматривать станут. И подозревать в первую очередь.
- Ничего не понимаю, тогда зачем все это?
- А тебе и не надо голову забивать. - Ушел от прямого ответа старик, но заметив, как выпрямилась на сидении Оля, добавил. - Я, все что мне нужно от тебя узнаю… Ты даже и не поймешь как. Этому меня в свое время учили, да и опыт остался. Опыт, его не пропьешь…
- Ох, темните вы гражданин начальник. - Оле надоело вытягивать ответы. - Сама разберусь, по ходу пьесы.
- Отставить! - Теперь в голосе Михаила Степановича прозвучала настоящая строгость. - Не игрушки это. Жизнь на кону. Твоя жизнь. Стоит им что–то заподозрить, и косточек не найдут. Имей в виду, если я только замечу, что ты занялась самодеятельностью, тут же…
- Не пугай! Иначе мой кольт заставит тебя пожалеть об этом… - Выпятив подбородок, отозвалась Оля с интонациями железного Арни, и сама же первая рассмеялась тому, как смешно это прозвучало.
- Кстати о кольте… - Михаил Степанович вынул из бардачка деревянную коробочку. - Вот тебе подарок. Как говорится, в честь начала трудовой деятельности. Держи…
Оля изобразила полнейшее безразличие. Пробормотала: - Спасибо, только стоило - ли?… - но не сдержалась и нажала маленькую кнопочку, открывая лакированную крышку.
И озадачено хлопнула ресницами. На темном, бордовом, бархатном подкладе лежал вороненый пистолет с коротким стволом.
- Странно… - Ольга нерешительно прикоснулась пальцем к холодному металлу. - Уродлив, но красив. Нет, скорее красив именно своей уродливостью. Не могу объяснить.
- А это самое главное… - дед протянул Оле зеленоватую корочку.
Ольга, забыв на секунду про оружие, раскрыла документ. Ее фото, печать, узорчатый вензель на гознаковской бумаге.
- Это удостоверение личности… - пояснил Михаил Степанович. - Ты главное на пятой странице смотри. Вот, пункт десять. Разрешено ношение оружия.
Оля прочитала выведенную неизвестным каллиграфом надпись в разделе "Система, серия и номер оружия": - Пистолет Вальтер P.38 K, GH номер, когда выдано, подпись.
- А ты как думала? У нас все по - взрослому. Решишь еще, что я тебя в клубную самодеятельность выступать зову?
- А зачем мне оружие? - удивленно спросила Оля. - Я и стрелять не умею, да и куда мне его деть? По заводу с ним ходить?
Сосед согласно поддакнул: - Ага, и лампочки в коридорах расстреливать…
- Нет, девочка, ствол носить тебе не придется. Да и не спасет он… если что. Пистолет я тебе дарю не как вещь утилитарную. Скорей как символ. Мне его в свое время сам Павел Анатольевич Судоплатов подарил. Слыхала о таком? Нет? Ну не важно. Как нибудь расскажу. Без преувеличения незаурядный был человек. Штучной работы.
Степаныч глянул в зеркало заднего вида, сворачивая с трассы: - Пистолет был изготовлен для награждения высших офицеров разведки, но так со склада и не ушел, наши захватили, и хозяина себе он у немцев не имел. Игрушка хоть и грубая, но мощная. Подыскал бы тебе что–то более подходящее, с этим оружием у меня много воспоминаний связано. Хороших, и не очнь. Но раз решил - дарю.
Оля, наконец, переборола себя и вынула пистолет из коробочки. Тяжелый. - Удивилась она.
Когда вернулись на заимку и поужинали, дед поманил квартирантку за собой:
- Пойдем, - он вышел в коридор, достал пластиковую карточку и приложил к деревянной панели.
Плотно сбитые доски плавно ушли в сторону, а в проеме стали видны ступени, ведущие в подвал.
- Что? Еще один? - выдохнула Ольга, с любопытством заглядывая в темноту.
Дед пошарил ладонью возле косяка, вспыхнул неяркий свет. - Вот, теперь, пошли, - он двинулся вниз, мягко ступая подшитыми валенками по деревянным же, но идеально подогнанным, ступеням.
- Грешен, люблю дуб, - вздохнул проводник и потрогал облицовку. - Все сам. Хотя, нет, вру. Подземелье это, конечно, и раньше было, я про отделку говорю,
Наконец, спуск окончился, и они оказались в длинном узком помещении. Впрочем, никакого запаха сырости, тепло и сухо, как наверху.
Дед приблизился к рубежу стрельбы и включил рубильник. В дальнем конце тира зажегся яркий свет.
- Стандартный, тридцатиметровый, - пояснил он. - Правда, и тут кое - что я доделал. Автоматизировал и звукоизоляцию доработал, - он включил стоящий на столике монитор. - Это камеры с ворот и с периметров.
- Прежде чем приступать к стрельбе, ты должна привыкнуть к оружию. Сегодня просто обзорная экскурсия. Ну, и стрельнем пару раз, для опыта, - Михаил Степанович сноровисто зарядил магазин. - Восемь девятимиллиметровых патронов. Подходят и Макарычевы, но лучше родные. Немцы эту игрушку до середины пятидесятых на вооружении держали, да и сейчас еще кое - где как табельное оружие используют. Вот, смотри, - поднял он руку. - Хотя, нет. Возьми наушники. А то с непривычки оглохнешь. Протянул громадные, похожие на первые советские ТДС, наушники.
- Отбойник у него слева, - предупредил стрелок, - так что вставай, внучка, вот тут.
Приглушенно грохнуло, потянуло острым запахом пороха. И еще раз.
- Не поняла? - дед вложил теплую рукоять в ее ладонь. - Не страшно, по - первости сам ничего не понимал.
- Это предохранитель, это спусковой крючок. Совмещаешь мушку с прицелом, задерживаешь дыхание. Руку напрячь, - приказал он. - Без рывков, плавно. Жми.
Снова бахнуло, с приличной отдачей в руку. Ольга посмотрела на слабый дымок, струящийся из ствола: - Можно еще?
- Давай.
Грохнуло еще пару раз.
- Ого? - удивился Михаил Степанович. - Неужели попала?
- Дай - ка, - он выщелкнул магазин и положил оружие на стол, - идем, глянем.
Подойдя к мишени Ольга увидела на бумажке, чуть ниже черного центра два неровных отверстия. Восемь и семь.
- Да ты молодец… - не сумел сдержать улыбки наставник. - Но это еще полдела. На тщательное прицеливание тебе в реальной схватке времени никто не даст. Стрелять нужно на интуиции.
Они вернулись к началу тира.
- Интуитивно? - Оля всмотрелась в мишень. - Как это?
Дед покрутил в руках вальтер, вернул на место: - Я уж лучше своим, привычнее, - он распахнул полу меховой безрукавки. На поясе у него обнаружилась открытая кобура, из которой торчала рукоять небольшого пистолета.
- Показываю. Выдергиваем оружие. Пока ствол идет к груди, левая рука одновременно взводит курок, - инструктор плавно передернул затвор, - продолжаем движение, огонь. Теперь повторяю в темпе.
Собственно самого движения Оля не заметила. И если бы дед предварительно не показал все этапы, то и не поняла бы, что он делает. Рука стрелка нырнула к поясу, и тут же прозвучал выстрел.