Северный кореец перевел вопрос одному из охранников, и тот указал на пару ракет ближе к задней части трюма.
- Вот эти две, под красной пленкой. Поскольку в Могадишо оборудование примитивное, боеголовки уже установлены. Топливо для этих двух можно закачать из баков в носовом трюме, чтобы уложиться в плотный график запуска, если вы только не поторопитесь добавлять окислитель. За три дня до Сомали вполне достаточно.
- Думаю, сутки будет безопаснее, - возразил Хуан, понимая, что этой репликой Ким проверяет его на знание ракет. Жидкое топливо, заправленное за три дня до запуска, разъест тонкие алюминиевые баки и, скорее всего, поднимет "Звезду Азии" на воздух.
- О чем я только думал? Простите меня. Сутками больше, и кончится катастрофой… - В извинениях Кима почти не было намека на дружескую теплоту.
Кабрильо в глубине души надеялся, что генерал останется на борту до самого взрыва ракет. Макс Хэнли подозвал его, чтобы показать что-то в электронных мозгах "Нодонга". Хали Касим встал у него за плечом с другого бока, и пятнадцать минут все трое глазели в путаницу проводов и схем. Как они и планировали, послышался шорох: Ким нетерпеливо переступал с ноги на ногу и что-то бурчал под нос.
- Там что, что-то серьезное? - наконец не выдержал он.
- Нет, все, вроде бы, в порядке, - не оборачиваясь, отозвался Кабрильо.
Они разыгрывали ту же игру еще минут пятнадцать. Время от времени Макс сверялся со схемами, которые прихватил с собой, но, помимо этого, все трое были неподвижны как статуи.
- Это и в самом деле необходимо, полковник Гурани? - осведомился Ким с плохо скрываемым нетерпением.
Прежде чем обернуться, Кабрильо провел пальцем по своим накладным усам, чтобы убедиться, что они на месте.
- Прошу прощения, генерал. Мистер Мухаммад и профессор Халиди очень дотошны, хотя я считаю, что, как только они убедятся, что первая ракета в полностью рабочем состоянии, с другими дело пойдет быстрее.
Ким бросил взгляд на часы.
- Я могу воспользоваться этой возможностью и заняться кое-какой бумажной работой в капитанской каюте. Почему бы вам не позвать меня, когда вы закончите инспекцию? Эти люди останутся с вами на случай, если вам что-либо понадобится.
Хуан с трудом сдержал ухмылку.
- Как пожелаете, генерал Ким.
Минут через десять трое членов "Корпорации" перешли ко второй ракете. Двое охранников уселись на ступеньки лестницы, ведущей в трюм. Один курил сигарету за сигаретой, а другой таращился на арабов, вроде бы даже не моргая. Оба держали пиджаки нараспашку, чтобы без труда достать оружие, если что. Может, Киму это дело и наскучило, но двое сотрудников тайной полиции продолжали бдеть.
Время для рандеву с Эдди Сэном не назначали. Если все пойдет по плану, он подгонит минилодку к корме "Звезды" - достаточно близко, чтобы его высокотехнологичный пассивный сонар уловил всплеск от падения трех человек в воду. А нехватку времени Хуан ощущал из-за желания увести "Орегон" как можно дальше в международные воды еще до рассвета.
А до восхода солнца оставалось всего три часа. Он прикинул время, необходимое, чтобы забраться в минилодку, улизнуть из залива Ионгхун-ман и связаться с "Орегоном". С этого момента и далее все будет зависеть от магнитогидродинамических двигателей корабля, которым Кабрильо доверял безоглядно. Технология использования свободных электронов, присутствующих в морской воде, для приведения судна в движение еще не вышла из стадии экспериментов, но за два года после установки сложная система криогенных магнитов, генерирующих поле для насосов четырех импульсных водометов, еще ни разу его не подводила.
Пора. Кабрильо ощутил, как под ложечкой засосало - не столько страх, сколько напряжение из-за его давней немезиды - закона Мерфи. Для Хуана он стал почти религией. Будучи превосходным тактиком и стратегом, собственноручно разрабатывающим все планы, он не мог не признавать капризов случая, играющих роль препятствия, полностью обойти которое не удастся ни за что. Пока что операция шла гладко, чем только увеличила вероятность, что что-нибудь пойдет вкривь и вкось.
Он не сомневался, что им удалось бы сохранять маскировку вплоть до прихода судна в Сомали, где сбежать будет нетрудно. Но это означало бы провал - очередной из старых недругов Кабрильо, куда более ненавистный, чем знаменитый принцип мистера Мерфи. Но как только дело начато, обратного пути нет. Если жребий выпадет неудачно, он, Макс и Хали обречены. У Эдди Сэна еще сохраняется шанс улизнуть, да и то маловероятно. Но если мадам Фортуна от них не отвернется, через пару часов на счету "Корпорации" на Каймановых островах появится десять миллионов долларов благодаря любезности черной кассы Дяди Сэма.
Кабрильо постучал по циферблату, давая заранее оговоренный сигнал, и тревога вдруг испарилась. Хуан начал действовать автоматически, полагаясь на рефлексы, сначала выработанные в школе вневойсковой подготовки офицеров резерва, а затем отточенные в учебном центре ЦРУ в сельской местности Вирджинии, после чего доведенные до совершенства пятнадцатью годами полевой работы.
Хали чуть изменил положение, заслоняя Хэнли от глаз охранников, а Макс тем временем щелкнул скрытыми в кейсе замками. Отвернувшись от ракеты, Хуан встретился взглядом с заядлым курильщиком и интернациональным жестом попросил у него сигарету. И зашагал через трюм, как только кореец выудил из кармана почти пустую пачку.
Незаметно для глаз отвлекшихся охранников Макс Хэнли извлек бомбу из двойного дна своего чемоданчика. Адская машинка меньше футляра для компакт-диска - чудо миниатюризации, вместившее взрывную мощь противопехотной мины направленного действия.
Когда до лестницы оставалось пять футов, курильщик встал и спустился на палубу. Хуан рассчитывал, что тог останется сидеть рядом с напарником. Чертов Мерфи. Приняв протянутую сигарету, он поднес ее к губам, ожидая, пока охранник даст ему прикурить своей драгоценной "Зиппо".
Хуан осторожно затянулся, задержав дым во рту на секунду, и зашелся захлебывающимся кашлем, будто табак оказался крепче, чем он предполагал. Охранник хмыкнул над незадачей Кабрильо и переключил внимание на напарника, чтобы отпустить реплику.
Он так и не увидел, что приступ кашля позволил Кабрильо собраться, как пружина, так что когда Хуан нанес удар, то сумел до последней унции вложить в него всю силу своего тела ростом шесть футов и один дюйм. Кулак врезался охраннику прямо в подбородок, закрутив штопором, и тот рухнул на палубу, как подкошенный. Реакция второго оказалась просто невероятной. Хуан рассчитывал, что смысл происходящего дойдет до него не меньше чем за пару секунд.
Но когда Кабрильо метнулся к нему, тот уже взмыл наверх лестницы и успел ухватиться за рукоятку пистолета под мышкой. Хуан рыбкой прыгнул вверх за ним, протянув руки к ногам противника. Ствол автоматического пистолета уже показался из кобуры, когда ладони Кабрильо сомкнулись на лодыжках корейца. Кабрильо тяжело рухнул на стальные ступени, раскроив кожу на подбородке об острый край, но его инерция сшибла корейца с ног, опрокинув навзничь. Пистолет с лязгом поскакал по верхней площадке.
Кабрильо вскарабкался на ноги, чувствуя, как кровь хлещет из подбородка, а в жилах бурлит адреналин. Даже если бы кореец не успел прицелиться, звука единственного выстрела было бы достаточно, чтобы предупредить Кима, и тот вызвал бы на судно армейскую охрану. За спинами борющихся Макс Хэнли бегом устремился к ракете, призванной стереть с лица земли святой город Мекку, и установил бомбу достаточно близко к боеголовке, чтобы заставить ее сдетонировать при взрыве. А Хали Касим, выхватив стилет, спрятанный в переплете Корана, бросился к лестнице, понимая, что борьба кончится прежде, чем он подоспеет на помощь боссу, но все равно не пожалел сил.
Хуан попытался врезать корейцу, рвущемуся к верхней площадке лестницы, локтем в пах. Юркий охранник увернулся, удар прошел мимо цели, и рука Кабрильо, ударившись о палубный настил, онемела от локтя до кончиков пальцев. Чертыхнувшись, он исхитрился ухватить противника за правое запястье, когда тот уже готов был сомкнуть пальцы вокруг рукоятки пистолета. И хотя Кабрильо превосходил его и ростом, и силой, находился он в невыгодном положении и чувствовал, что кореец мало-помалу подбирается к оружию.
Хали был в десяти футах от лестницы, когда охранник метнулся к пистолету. Хуан позволил, чтобы тот в своем отчаянном броске увлек его за собой, и его онемевшая правая рука, качнувшись, будто маятник, врезалась корейцу в висок, на миг оглушив его. Охранник потряс головой и пнул Хуана в правую ногу, отбросив его к перилам. Тяжелое дыхание бойцов перекрыл хруст, будто переломилась кость. Проникшись уверенностью, что с сирийцем покончено, охранник переключил внимание на оружие. Но Кабрильо даже не поморщился. Как только кореец схватил пистолет за ствол, Хуан вцепился в его запястье и принялся раз за разом гвоздить его о палубу. После третьего удара оружие вылетело из разжавшихся пальцев корейца и заскакало вниз по ступеням. Хали подхватил его, перепрыгивая по три ступеньки разом, и саданул охранника рукояткой по голове сбоку. Веки корейца затрепетали, и он отключился.
- Босс, вы целы? - спросил Касим, помогая Кабрильо подняться.
Макс взбежал по лестнице с проворством, которому позавидовал бы человек вдвое моложе.
- Потом спросишь. Бомба тикает, у нас пятнадцать минут.
Прекрасно зная планировку самых разных судов, все трое безошибочно побежали в направлении главной палубы, где задержались лишь на считаные секунды, чтобы убедиться, что здесь не выставили охрану. Увидели обтекаемый силуэт эсминца посреди залива, обратившего башни своих 100-миллиметровых орудий ко входу в гавань. На палубе не было ни души, так что все трое подбежали к фальшборту и без лишних церемоний спрыгнули в море.
Холодная вода на вкус смахивала на суп с керосином. Отплевываясь, Макс стянул халат через голову. Под ним оказались плавки и облегающий верх гидрокостюм. Хуан сбросил ботинки, но мундир снимать не стал. Он буквально вырос среди волн Южной Калифорнии, и в воде чувствовал себя столь же комфортно, как и на суше. Хали же, младший в штурмовой группе, выпутался из пиджака и сбросил высокие ботинки, притопив их, чтобы не плавали на поверхности. Потом они беззвучно заплыли под кормовой подзор, нависающий над водой, чтобы их не увидели сверху.
Скорость и скрытность - вещи взаимоисключающие, так что всегда нужен компромисс. Эдди держал тридцатидвухфутовую лодку "Дискавери-1000" под водой, а люди могли бы забраться через кессон - процесс, даже в лучшем случае отнимающий массу времени. Хуан решил, что Эдди должен поднять подлодку, чтобы можно было забраться через верхний люк. Они будут видны не более тридцати секунд, а акустическая неразбериха волн, бьющихся о неподвижный винт и перо руля "Звезды Азии", замаскирует все звуки от аппаратуры акустического наблюдения корейцев.
Прошло не больше минуты, и прямо под кормой "Звезды Азии" начали лопаться пузыри. Группа пришла в движение еще до того, как плоский верх рубки показался среди волн. Хали, достигший подлодки первым, тут же оседлал ее и уже отдраивал люк, когда вода еще не успела стечь с матово-черного корпуса. Наконец раздалось шипение воздуха, уравнивающего давление, и Хали нырнул в темные недра лодки, а Макс и Хуан - за ним следом. Кабрильо и Максу тут же пришлось задраивать люк, полагаясь исключительно на осязание, а не на зрение, потому что единственным источником света в "Дискавери-1000" было призрачное мерцание приборов в кокпите.
Хуан щелкнул выключателем, установленным в центре переборки, и загорелась пара потайных красных ламп. "Дискавери" не предназначена для погружений глубже сотни футов и без подзарядки и замены фильтров-поглотителей углекислого газа может действовать не более двадцати четырех часов. Для этой миссии кресла для восьми членов команды были убраны, чтобы уступить место стеллажам с аккумуляторами - громоздкими промышленными батареями, подключенными к хитросплетениям кабелей. Во все остальные доступные места распихали поглотители, а также провизию для Эдди Сэна. А посреди как попало сваленных картонных коробок от продуктов красовался химический туалет. Спертый, волглый воздух отдавал запахами спортивной раздевалки.
Эдди торчал на субмарине один с самого момента ее спуска с борта "Орегона" пятнадцать дней назад. Именно столько времени потребовалось Сэну, чтобы проникнуть в тщательно охраняемый порт, опоясанный подводными станциями прослушивания и то и дело прочесываемый активным сонаром. Он сажал подлодку на грунт во время легчайшего отлива и позволял ей дрейфовать вперед, как только приливное течение устремлялось в гавань, рискуя включать электродвигатели только под прикрытием входящего корабля или сторожевого катера. Иного способа проникнуть на субмарине на военно-морскую базу, избегнув обнаружения, попросту не было.
И хотя в экипаж "Орегона" входили и другие подводники, будучи начальником отдела наземных операций, Эдди попросту не мог позволить пойти на риск кому-либо другому. Сэн тоже был ветераном ЦРУ, хотя в пору работы в этом агентстве Хуану познакомиться с ним не довелось. Он почти всю свою карьеру провел на Ближнем Востоке, а Эдди сиднем сидел в американском посольстве в Пекине, заправляя несколькими успешными шпионскими сетями. Но перемены в бюджете и в политике после 11 сентября приковали его к письменному столу в Штатах. Тогда Сэн, не успевший вволю насытиться тем, что называл "пикантностью ремесла", вступил в "Корпорацию" и быстро стал незаменимым членом команды.
Перебравшись через батареи и коробки, Кабрильо уселся в кресло второго пилота справа от Эдди. Черные волосы Эдди, немытые с начала операции, засалились, запушенная щетина смазала его четкие черты, а обычно ясный взор притух из-за эмоционального и физического напряжения последних двух недель.
- Приветик, босс, - ухмыльнулся Сэн. Растерять свой беззаботно-добродушный шарм его не заставят никакие невзгоды. - Добро пожаловать на борт.
- Спасибо, - отозвался Хуан, попутно заметив, что подлодка погрузилась уже на тридцать футов. - Часы тикают, так что ложитесь на курс из гавани и поднажмите. У нас одиннадцать минут.
Моторы "Дискавери" взревели, и единственный винт взбурлил воду. С шумом ничего не поделаешь. Надо уйти от "Звезды Азии" как можно дальше, потому что вода не сжимается, вдвое усугубляя воздействие ударной волны.
Кабрильо не сводил глаз с сонара субмарины. Контакт не заставил себя ждать, проявившись всего через минуту после начала их бегства от обреченного сухогруза.
- Мистер Мерфи показал свое уродливое лицо.
- Что там у вас? - встав у Хуана за спиной, Хэнли навис у него над плечом.
Компьютер проанализировал акустический сигнал, и Кабрильо озвучил угрюмые факты.
- Сторожевой катер класса "Синпо". Экипаж двенадцать человек. Вооружение - пара 37-миллиметровых автоматических орудий и бомбосбрасыватели для глубинных бомб. Максимальная скорость сорок узлов, и при том наш контакт идет уже на двадцати прямиком к нам.
- Это стандартная процедура, - обернулся Эдди к Хуану. - Они этим занимаются с той поры, как я вошел в гавань. Каждые пару часов один сторожевик проходит вдоль причалов. Мне кажется, они ищут моряков, пытающихся соскочить с корабля.
- Если он сохранит курс, то пройдет прямо над нами.
- А суда этого класса оборудованы сонарами? - поинтересовался Макс.
Хуан сверился с компьютером.
- Тут не сказано.
- Ну и как мне быть? - спокойным, деловым тоном осведомился Эдди. - Идти дальше или лечь на дно и дать им пройти?
Кабрильо снова посмотрел на часы. Они отошли чуть больше чем на четверть мили. Слишком близко.
- Идем дальше. Если он нас услышит или засечет наш след, ему придется сбросить ход и развернуться, чтобы засечь нас снова. А нам нужно всего шесть минут.
Через считаные мгновения четверо в мини-субмарине услышали бурление воды от винтов сторожевого катера; по мере приближения судна этот сердитый зуд стремительно нарастал. Когда он взревел прямо над ними, все затаили дыхание, прислушиваясь, пойдет ли он на второй заход. Время вдруг стало резиновым, и момент все тянулся и тянулся. Сторожевой катер продолжил путь, и Макс с Хали перевели дух. Кабрильо же не сводил глаз с экрана сонара.
- Они поворачивают, - секунду спустя, сообщил он. - Возвращаются для проверки. Хали, послушай радио, не передают ли они что-нибудь.
Хали Касим, возглавляющий подразделение связи "Орегона", играл на радиоаппаратуре, как пианист-виртуоз - на рояле.
Блок связи на борту "Орегона" настолько совершенен, что может сканировать и записывать тысячи частот в секунду, и снабжен программой-переводчиком, работающей настолько быстро, что оператор может почти в реальном времени поддерживать беседу, способную провести за нос большинство слушателей. Но с убогой электроникой "Дискавери-1000" они могут считать себя везунчиками, если хотя бы сумеют поймать передачу, а поскольку по-корейски не говорит ни один из них, им даже не понять, запрашивает ли сторожевик разрешение на глубинное бомбометание или обсуждает погоду.
- У меня ничего, - через несколько секунд сообщил Касим.
Северокорейский сторожевой катер снова прошел над мини-лодкой, и они услышали, как он сбавляет обороты.
- Они нас преследуют, - прокомментировал Эдди.
Мощный сонар уловил два всплеска - слишком слабые для глубинных бомб. Хуан мгновенно понял, что вот-вот последует.
- Держитесь!
Гранаты оказались имитацией советских "РГД-5", и хотя в них содержалось всего четыре унции бризантной взрывчатки, вода усилила мощность взрыва. Обе гранаты взорвались почти одновременно в нескольких ярдах позади "Дискавери". Корму лодки подбросило, швырнув Хали Касима на аккумуляторный стеллаж. Эдди не без труда поднял нос суденышка, за акриловым иллюминатором которого вдруг появилось темное дно. От звона в ушах никто не расслышал, как в воду упала вторая пара гранат. Они взорвались прямо над субмариной, вогнав ее в грунт в тот самый момент, когда Эдди сумел вывести ее на ровный киль. Вокруг "Дискавери" заклубились тучи ила, сведя видимость к нулю. Электрические цепи, местами разорванные встряской, местами замкнутые накоротко, с треском заполыхали электрическими дугами, на время ослепив людей.
Эдди поспешно отключил питание, чтобы дать Максу шанс исправить контакты. При свете миниатюрного фонарика, зажатого в зубах, инженер принялся делать перемычки в обход пострадавшей шеренги аккумуляторов, но ущерб уже был причинен. Вспышки разрядов были видны с поверхности через иллюминаторы субмарины, будто призрачное голубоватое сияние глубин.
- Они нас достали, - сказал Хали. - Что-то передают. Просто короткое сообщение, но, по-моему, нам крышка.
- Как дела, Макс? - осведомился Кабрильо совершенно спокойно, будто спрашивал, готов ли кофе.
- Еще пару секунд.
- С берега что-нибудь есть, Хали?
- Никак нет. Должно быть, начальство ломает голову над рапортом сторожевика.
- Есть! - объявил Макс. - Эдди, включай.
Эдди Сэн нажал на кнопку, и дисплеи осветились своим притушенным сиянием.
- Лады, Эдди, аварийная продувка. Давайте на поверхность.