Хуан всегда питал опасение, что однажды некий вождь организует пиратов на манер "Корпорации убийц" Лаки Лучано, превратившей разношерстную шайку бандитов в четко отлаженный механизм. Неужто этот день настал? Неужели на арену вышел лидер, убедивший остальных, что, организовавшись, они смогут удвоить, а то и утроить свои прибыли, возвысивший пиратство до такой же смертельной угрозы, как терроризм? Уж невообразимым это ни в коем случае не назовешь. И, сидя за своим столом, Кабрильо ломал голову, не связаны ли оба этих явления воедино. За годы, истекшие после 9/11, источники финансирования террористов по всему миру заметно иссякли. "Возможно, - думал он, - нет, вероятно, что группировки вроде Аль-Каиды, обратились к пиратству и прочей противозаконной деятельности, чтобы пополнить свои капиталы".
И эта связь решила дело. Вообще-то Кабрильо и его команда выполняют для правительства США немало секретных дел. И это тот случай, когда работа на частный сектор пойдет во благо американским интересам, избавив Дядюшку Сэма от вмешательства. Он обратил взор на своего вице-президента по оперативным вопросам.
- А он не сообщил, сколько, по их оценкам, там действует пиратских кораблей?
- Конкретных цифр нет, но, судя по расстояниям и времени некоторых атак, они полагают, что как минимум четыре переделанных траулера.
Что эквивалентно четырем миллионам долларов. Деньги вроде бы немалые, но Кабрильо прекрасно знал, насколько быстро "Корпорация" может заработать такую сумму. А если мини-субмарина "Дискавери" получила структурные повреждения, их замена разом спишет два миллиона долларов. Он еще повертел предложение в уме так и эдак.
- Свяжитесь с Хироши и скажите, что мы принимаем контракт с двумя оговорками. Номер один: бонус за каждый затопленный корабль - два миллиона. Номер два: мы оставляем за собой право разорвать контракт в любой момент по своему усмотрению, уведомив их за сутки. - Одна ракета класса "море - море", выпущенная пусковой установкой "Орегона", стоит чуть меньше миллиона долларов. - Далее выйдите на связь с Оверхольтом в Лэнгли, сообщите, что мы затеваем, и скажите, что я предоставлю подробный итоговый отчет через пару дней.
Включив плазменный монитор на своем столе, Кабрильо прокрутил несколько экранов, пока не нашел показывающий местоположение "Орегона", после чего прикинул расстояния в соотношении с радиусом дальности вертолета "Робинсон R-44", упрятанного в потайной ангар под кормовым люком.
- Мы можем отправить его в Сеул по воздуху завтра. Оттуда он может вылететь коммерческим рейсом.
- Никаких проблем. Он сказал Джулии, что не хочет сходить на берег.
Это Хуана удивило.
- Сплавить человека в отпуск можно, но заставить его отдыхать - дудки.
- Меня лишь тревожит, что он слишком много на себя берет. С тех пор как мы спустили его на воду две недели назад, он прошел буквально через пекло.
Будучи председателем, Хуан Кабрильо был единственным членом "Корпорации", знающим личные дела каждого сотрудника в мельчайших деталях. И потому задумался, не нарушит ли конфиденциальность, рассказав Линде, как во времена работы в ЦРУ Эдди два месяца провел в шкуре двойного агента - сперва как тайваньский изменник, жаждавший продать красным китайцам сведения о скоплении тайваньских войск вдоль Формозского пролива, а затем как контрразведчик, ставивший целью дискредитировать группировку китайских генералов, купивших у него информацию. Свои карты он разыграл безупречно, и четверых лучших китайских полководцев перевели на аванпост в пустыне Гоби, а правительство потратило миллионы долларов на постройку фортификационных сооружений против вторжения, которое так и не состоялось. Эта миссия оказалась последней, и после нее Эдди перевели в Вашингтон. Решив умолчать об этой истории, Хуан просто обронил:
- Раз Эдди хочет остаться на борту, спорить с ним я не буду.
- Хорошо, - Линда кивнула.
- А Хиро приводил какие-нибудь подробности касательно нападений?
- В его коммюнике сказано, что он перешлет их, если мы возьмемся.
- Как только они поступят, пусть Марк Мерфи и Эрик Стоун засядут за компьютерную модель, прогнозирующую наиболее вероятное место следующего пиратского рейда, а заодно состряпают легенду, представляющую нас аппетитной добычей.
Юный Мерф - лучший оружейник "Орегона" - заодно обладал качествами заядлой ищейки, замечающей закономерность там, где взгляд профана увидит лишь хаос.
Линда сделала пометки на планшете.
- Что-нибудь еще?
- Пока сгодится. Как только Марк с Эриком определятся, проложите курс и айда вперед.
Кабрильо докурил сигару, трудясь над отчетом Лэнгстону Оверхольту, решив побыстрее покончить с рутиной. Как только черута превратилась в окурок, он загнал отчет в шифровальную программу, уровнем не уступающую используемым УНБ, и по электронной почте отправил его своему старому другу в штаб-квартире ЦРУ. Адреналин все еще бурлил в жилах, и Хуан решил устроить обход судна, хотя столы к ленчу уже накрыли.
И стараясь не бросаться в глаза, обошел весь свой корабль - от сверкающего чистотой машинного отделения, где мурлыкали магнитогидродинамические двигатели, в высокотехнологичный центр управления, расположенный под мостиком, стены которого были буквально сплошь покрыты плазменными дисплеями, через многочисленные оружейные отсеки, "Волшебную Лавку", арсенал, ангар и шикарный жилой отсек, - обмениваясь приветствиями при встрече с членами экипажа. Наведался он и в блистающий безупречно чистой нержавейкой камбуз, где команда поваров, окончивших академию Le Cordon Bleu, готовила блюда, достойные лучших ресторанов Нью-Йорка и Парижа. Заглянул и в спа с рядами тренажеров, штанг и гантелей, а заодно и в пользующиеся популярностью сауны. По пути прикоснулся ладонью к одному из четырех черных суперкомпьютеров "Сан Майкросистемс", чтобы ощутить его безбрежную мощь, понимая, что проблем, неразрешимых для него и его операторов, попросту не существует.
И наконец окончательно убедился, что каждая мелочь, каждый дюйм кабелей и трубопроводов, планировка палуб и даже цветовые схемы, родившиеся в его сознании и воплощенные в металле и пластике, пребывают в полнейшем порядке. "Орегон" для него был воплощением не только убежища, но и хорошо вооруженной цитадели.
Но настоящей гордостью Кабрильо преисполнился, вступив на верхнюю палубу. Ибо только снаружи "Орегон" демонстрировал то, что делало его величайшей на свете платформой для шпионских операций. Русские переусердствовали, маскируя свои шпионские корабли под траулеры, что делает их бельмом на глазу, как только они уходят от побережья. ВМФ США для своих шпионских операций использует не поддающиеся обнаружению подлодки, но Кабрильо и его команде этот вариант просто не подходил. Нет, "Корпорации" нужна хотя бы анонимность, а в лучшем случае - откровенная насмешка над любопытствующими.
Именно поэтому морское судно "Орегон" снаружи представлялось лоханкой, старательно избегающей отправки в переплавку.
На мостик Хуан поднялся на лифте из оперативного центра, расположенного прямиком под главной палубой. Отсюда он прошел на правое крыло мостика и окинул корабль взглядом. При длине 560 и ширине 75 футов водоизмещение "Орегона" составляет 11 585 тонн. Его надстройка, чуть смещенная к корме, позволяет ему нести три подъемных крана на носу и еще пару на корме. Краны представляют собой ржавые останки, увешанные растрепанными тросами, и работоспособность сохраняют только два из них. Палуба напоминает похабную мешанину ржавчины и поверхностей, плохо прокрашенных в тот цвет, какой подвернулся под руку Его фальшборт местами опасно провис, а несколько грузовых люков кажутся заевшими. Вокруг бочек, складированных перед самой рубкой, красуются склизкие лужи подтекающего масла, а рядом разбросаны ржавые останки разнообразнейшей техники - от сломанных лебедок до мотоциклов без колес. Окинув взглядом корпус, Кабрильо заметил пятна ржавчины под каждым шпигатом, стальные листы, сваренные сикось-накось, словно для того, чтобы скрыть трещины. По большей части корпус покрашен в болотно-зеленый цвет, но встречаются и участки коричневого, черного и темно-синего цвета.
Прежде чем оглядеть мостик, он по привычке отсалютовал одним пальцем иранскому флагу на кормовом гюйс-штоке. Некогда полированная палуба испещрена сигаретными подпалинами и усеяна окурками. Окна затянула патина из грязи поровну с солью, а консоли припорошила пыль. Бронза машинного телеграфа потускнела до черноты, а одна стрелка отвалилась. Часть электронной аппаратуры устарела настолько, что заслуживает занять место в витринах музея. Позади мостика находится штурманская рубка, заваленная кое-как сложенными картами, с радиостанцией радиусом действия едва ли в две-три мили.
В помещениях экипажа в надстройке тоже царил кавардак. Ни одна койка ни в одной из кают не была заправлена, в грязном камбузе невозможно было найти пары одинаковых ложек или тарелок. Особенно же Кабрильо гордился капитанской каютой. Помещение, пропитанное табачным перегаром от дешевых сигарет, украшала аляповатая живопись, изображавшая угрюмых клоунов с ясными печальными взорами, написанная по бархату. В ящике стола лежала початая бутылка южноамериканского скотча с сиропом ипекакуаны и два стакана, не мытые ни разу в жизни. А примыкающая ванная была грязнее, чем мужской туалет в техасской придорожной забегаловке.
Все эти подробности старательно создали, чтобы побудить инспекторов, портовых чиновников и лоцманов покинуть борт "Орегона" как можно скорее, воздержавшись от лишних вопросов. Рекорд краткосрочности пребывания на данный момент показал таможенный инспектор в Кейптауне, отказавшийся даже ступить на расхлябанные корабельные сходни. Ради портовых лоцманов и тех, кто вел судно, когда оно проходило через Панамский канал, штурвал и машинный телеграф при помощи компьютера вполне позволяли маневрировать и менять скорость хода, но на самом деле кораблем управляли с цифрового навигационного поста в оперативном центре, сделанном по последнему слову техники.
Именно потрепанный вид позволяет "Орегону" входить в любой порт мира, не привлекая к себе внимания. На него попросту закрывают глаза, как на очередной неприкаянный пароходик, медленно пожираемый ржой по мере того, как морская коммерция переходит на контейнерные перевозки. Всякий разбирающийся в кораблях с первого же взгляда скажет, что судовладельцы его считай списали и больше не меняют изношенную машинерию, скупясь даже на пару галлонов краски. А когда возникала нужда, команда выглядела ничуть не менее потасканной, чем сам корабль.
Тут раздался шум, и Кабрильо прервал осмотр. Макс Хэнли поднялся на лифте из оперативного центра, составив ему компанию на крыле мостика. Макс отмыл грим с лица, явившего взорам яркий румянец и нос картошкой. Заодно он переоделся в комбинезон, и Хуан заподозрил, что прямо из душа Макс отправился инспектировать двигатели. Ветер шевелил жиденькими рыжеватыми волосами Хэнли, пока оба наслаждались дружеским молчанием.
- Думаешь о Трюйте? - наконец спросил Макс. Об отставке партнера Хуан почти не разговаривал.
Повернувшись к морю спиной, Хуан поставил локти на передние перила, прищурив глаза от ярких бликов солнца на волнах.
- Да просто решил обойти корабль, - помолчав, отозвался он, лопаясь от удовольствия из-за совершенного.
- Но?
- Но "Орегон" - лишь средство. Дик знал это, и несколько лет я думал, что он относится к этому как ты да я.
- А теперь усомнился и в этом, и в Дике Трюйте, потому что он сгреб ставку и отвалил.
- Поначалу я так и думал, но теперь скорее сомневаюсь в себе и нашей миссии.
Макс неспешно набил трубку и прикурил, прикрывая спичку от ветра, раздумывая над ответом друга.
- Я скажу, что, по-моему, происходит. Мы работаем уже не первый год, помаленьку скапливая деньги с каждым заданием. Все мы знали, что в конце радуги есть горшок золота, но только с уходом Дика поняли, насколько он велик. Он загреб в общей сложности сорок пять миллионов долларов, не облагаемых налогами. Я стою даже больше того, а ты скопил еще больше моего. Трудно закрывать глаза на такие деньги, когда подставляешь задницу ради идеала и зарплаты.
- Большой зарплаты, - уточнил Хуан.
- Верно, - признал Макс. - Позволь тебя спросить, когда ты в ЦРУ исполнял долг, ужом вертясь в местечках вроде Аммана и Никарагуа, ты делал это ради жалкой зарплаты по тарифной сетке GS-17 и правительственной пенсии?
- Нет, - искренне ответил Кабрильо. - Я бы делал это и бесплатно.
- Тогда с какой стати ты чувствуешь вину за то, что мы сейчас зарабатываем хорошие деньги, делая то же, что ты делал за гроши, да притом в нашей власти отказаться от операции, если она нам не по вкусу? Разве ты мог позволить себе подобное, работая для Лэнгли под прессингом верхушки пентагонского кольца Е? Они сказали "прыгай", и ты приземляешься в дерьмо. - Высший генералитет и его штатские начальники обосновались в самом наружном кольце здания Министерства обороны, которых в общей сложности пять, перенумерованных по алфавиту от А до Е.
Кабрильо открыл было рот, чтобы ответить, но Макс продолжал говорить:
- На самом деле, когда заботишься, чтобы мы получили достаточно денег и могли, удалившись от дел, поселиться где-нибудь на собственном острове и хорошо жить, лучше понимаешь, как сильно мы рискуем каждый день. Мы с тобой всегда ставим на кон свои жизни. Это и делает нас теми, кто мы есть. Только теперь мы оба знаем, что наши жизни стоят капельку больше, чем мы думали.
- А наша миссия?
- Ты еще спрашиваешь? Мы - последняя линия обороны, мой мальчик. Мы беремся за работу, в которой нуждаются Лэнгли и кольцо Е, но сами к ней и близко подойти не могут. В XXI веке перчатки сняты, и мы стали железным кулаком.
Кабрильо обмозговал эти слова, прежде чем с усмешкой спросить:
- И когда это ты стал таким поэтом?
Хэнли ухмыльнулся, словно его поймали на горячем.
- Вообще-то оно как-то само вырвалось. Как по мне, так звучало чертовски впечатляюще… - Он снова посерьезнел. - Слушай, Хуан, то, что мы делаем, важно, и лично я не собираюсь терзаться чувством вины из-за того, что, занимаясь этим, мы обогащаемся. Стыдиться надо не прибыли, а только провала. Что же до сомнений в Дике Трюйте, можешь выбросить это из головы. Дик пролил ради "Корпорации" уйму пота и крови. Он был здесь с самого начала и верил в нее так же крепко, как мы с тобой. Но он достиг своего предела. Нахлебался по самое не хочу Дик ушел не из-за денег; просто прислушался к внутреннему голосу, который есть у каждого из нас, и тот сказал, что больше ему с нами не по пути. Однако можешь поверить, борьбу Дик Трюйт не бросил. Я не удивился бы, если бы он вложил свои деньги и опыт в охранную компанию или разведывательный мозговой центр. Держу пари…
Макс осекся на полуслове, заметив искорки в глазах Кабрильо и кривую, чуть ли не пиратскую усмешку, заигравшую у него на губах. Хуан Кабрильо, как всегда, на шаг опередил президента своей корпорации. Рассуждая о своих чувствах из-за ухода Трюйта, Хуан просто испытывал Макса. Кабрильо ни на миг не усомнился ни в своей миссии, ни в себе самом, но момент для "Корпорации" поворотный, и Хуану требовалось убедиться, что Хэнли по-прежнему поддерживает его цели на все сто процентов.
Разыгрывая неуверенность, Хуан расставил идеальную ловушку, и ничего не подозревающий Макс угодил прямо в нее. Вот потому-то никто и не играет с председателем в покер.
- Ну, ты хитер! - Макс издал гортанный смешок.
И как раз тут со стороны ватерлинии "Орегона" раздалось тонкое шипение. Оба перегнулись через перила поглядеть. Специальные цистерны вдоль наружной обшивки заполнялись забортной водой, чтобы со стороны казалось, будто этот неприкаянный сухогруз идет с полными трюмами. Поглядев на кильватерный след, Хуан заметил легкое изменение курса. Длинная белая линия на поверхности пустынного моря слегка изгибалась к востоку.
- Должно быть, Мерф и Стоун нашли точку в океане, где можно разыграть из себя подсадную утку, - небрежно проронил Макс, проверив время по старинным карманным часам, прицепленным цепочкой к его комбинезону.
А Кабрильо подумал о потрясающем оружейном арсенале, спрятанном на "Орегоне", и людях, умеющих им пользоваться.
- Подсадного тигра, мой старый друг, подсадного тигра.
Сутки спустя "Орегон" подошел к координатам, намеченным Марком Мерфи и Эриком Стоуном как наиболее привлекательные для пиратов. Хиро Кацуи согласился на условия, выдвинутые Кабрильо, ответив: "Чтобы поймать пирата, нужен пират. Доброй охоты". И передал все, что его консорциум знал о недавних нападениях. Мерфи и Стоун проанализировали информацию, отыскивая в нападениях до сих пор не распознанные закономерности. Проверили на кросс-корреляцию погодные условия, фазы луны, размеры кораблей, грузовые манифесты, размеры команд и десятки других факторов, чтобы найти в Японском море точку, где пираты атаковали бы "Орегон" с наибольшей вероятностью.
Создали легенду корабля и его груза, подсунув ее в различные базы данных на случай, если свои цели пираты намечают через них. Корабль якобы несет смешанный груз леса и электроники из Пусана в Ниигату (Япония), но соблазнительной мишенью его делает присутствие в манифесте пассажира - эксцентричного американского автора, пишущего во время странствий по миру на грузовых судах.
Ричард Гильдебранд - реальный человек, и пресса широко растиражировала его пристрастие к творчеству в открытом море. В настоящее время он трудится над очередным бестселлером на борту супертанкера, возвращающегося порожняком из Роттердама в Персидский залив, но "Корпорация" сомневалась, что пираты станут перепроверять эту деталь. Благодаря авторским отчислениям и цене, которую давали за его книги в Голливуде, Гильдебранд стал одним из богатейших писателей планеты, вполне созрев для похищения. И хотя пираты пока не пытались провернуть подобное, Мерф и Стоун, с согласия Хуана, решили, что умыкнуть Гильдебранда будет представляться им вполне логичным расширением криминального бизнеса.
На случай же, если они не рискнут брать заложника и требовать выкуп, Мерф и Стоун заодно зарегистрировали судовую роль "Орегона" численностью в пятьдесят семь человек - довольно большую по стандартам современного торгового флота, сделав его соблазнительной мишенью для пиратов, потому что в корабельном сейфе должен храниться соответственно крупный фонд заработной платы.