- О Господи! - с лицемерным смирением сказала Нанси. - Если ваше высочество не пожелает видеть его, то я успею предупредить…
- Ну, мы там посмотрим, - ответила принцесса, видимо взволнованная.
- В конце концов, этот мальчик просто прелестен! - снова начала Нанси.
- Ты находишь?
- И если бы я была принцессой…
- Дерзкая!
- Раз уж вашему высочеству предстоит стать королевой Наваррской, то было бы хорошо дать сиру де Коарассу какую-нибудь придворную должность. Ведь в Нераке так скучно!
- Знаешь что, крошка моя, я начинаю думать, что сир де Коарасс принадлежит к числу твоих друзей! Ты с ним в заговоре и хочешь заставить меня во что бы то ни стало полюбить его!
- О, что касается этого, ваше высочество, - ответила Нанси, в то время как принц задрожал от радости в своем тайнике, - то мне кажется, что ваше высочество несколько поощрили меня к такому заговору!
- Молчи, сумасшедшая, - сказала принцесса, - и ступай! Я хочу спать!
Нанси погасила свет и ушла из комнаты. И тогда принц услыхал, как с губ Маргариты сорвалось тихим шепотом:
- Господи, Господи! Как я люблю его!
"Еще бы! - подумал принц. - Я это и так заметил!"
Он осторожно вышел из тайника и сказал Пибраку:
- Милый Пибрак, если вы хотите добиться какой-либо милости по моей протекции, то начинайте!
- Что вы хотите сказать этим, ваше высочество?
- То, что я пользуюсь любовью короля и вошел в милость королевы Екатерины. Я занял место Рене! Пибрак широко открыл глаза.
- Ваше высочество торгует парфюмерным товаром?
- Нет, но зато я читаю в звездах прошлое и будущее!
Удивление Пибрака дошло до апогея. Тогда принц рассказал капитану гвардии все, что произошло в последнее время и что читатели уже знают.
Пибрак с хмурым видом выслушал сообщение Генриха и наконец сказал:
- Ваше высочество, я могу лишь повторить слова принцессы Маргариты: вы играете в опасную игру!
- Друг мой Пибрак, вы любите волноваться из-за пустяков.
- Я знаю королеву!
- Да и я тоже!
- И знаю Рене, а это еще важнее.
- О, что касается Флорентийца, то его жизнь в моих руках. Мне достаточно отправиться к королю и рассказать ему все!
- Боже сохрани ваше высочество от этого! - крикнул Пибрак.
- Это почему?
- А потому что хотя бы король приказал перевести Рене в Бастилию, выпустить на свободу Гаскариля и объявить вину Рене доказанной - все равно Флорентинец казнен не будет!
- Да полно вам!
- Королева-мать скорее поднимет революцию во Франции, чем поступится своим Рене!
- Значит, вы думаете…
- Думаю, что король ничего не должен знать. Пусть Рене изворачивается из лап палача, вашему высочеству следует лишь продолжать взятую на себя роль кудесника. Ведь королева любит Рене только потому, что верит в его сверхъестественные способности.
- Только из-за этого?
- Ну, прибавьте сюда еще некоторую долю привычки, только и всего. И в тот день, когда королева уверится, что ей удалось найти колдуна, превосходящего силой и знаниями Рене, песенка проклятого парфюмера будет спета. А такой результат будет несравненно лучше, чем если Рене будет осужден парламентом. Предоставим королю, королеве и Рене устраиваться между собой как они знают, вы же, если вы по-прежнему хотите жениться на принцессе Маргарите…
- Но конечно хочу, друг мой! Принцесса очаровательна, хотя… мне совсем не нужно стать ее мужем, для того чтобы получить доступ в ее спальню!
- Но тогда… к чему?
- На это у меня имеются причины политического характера. Ну - с, а теперь, когда мы с вами столковались, я ухожу.
- Вы идете домой?
- Нет, у меня еще есть дельце, которое надо обделать этой ночью.
Выйдя из Лувра, Генрих прямым путем направился в кабачок Маликана. Кабачок был уже закрыт, но сквозь щели ставен виднелся свет. Принц осторожно постучал.
- Кто там? - послышался свеженький голосок Миетты.
- Земляк землячки! - ответил принц на беарнском наречии. Миетта поспешила открыть дверь. Войдя в кабачок, принц увидал Ноэ и красотку-еврейку. Последняя по-прежнему была в одежде беарнского мальчика.
Ноэ пришел в кабачок после того, как сдал Паолу на попече ние Вильгельма Верконсина. Он вернулся берегом реки и, войдя в кабачок и поцеловав Миетту, сказал:
- Я умираю от голода, милочка, и ты будешь умницей, если дашь мне поесть!
В тот момент, когда пришел принц, Ноэ ужинал, разговаривая с обеими женщинами.
- Черт возьми! - сказал Генрих. - Теперь я понимаю, почему я чувствовал себя все время так не по себе: я не обедал!
Он уселся против Ноэ и первым делом налил себе того старого доброго вина, которое Маликан приберегал лишь для земляков.
Генрих и Ноэ поужинали с великолепным аппетитом. Утолив первый голод, принц, весь вечер находившийся под действием чар принцессы, принялся смотреть на красотку-еврейку.
Даже и в костюме беарнского мальчика Сарра продолжала оставаться очень хорошенькой. Генрих с удовольствием смотрел на нее, и под его взглядом молодая женщина густо покраснела.
"Как странно! - подумал принц. - Я никогда не думал, что можно любить одновременно двух женщин, а между тем это так: я ослеплен красотой принцессы, а теперь дрожу от одного взгляда глаз Сарры. Какая странная вещь - сердце мужчины!"
- Ваше высочество, - сказала Сарра, нежно взяв принца за руку, - вы не собираетесь в скором времени вернуться в Наварру?
- Нет, милочка.
Сарра тяжело вздохнула.
- Почему вы спрашиваете меня об этом? - спросил принц.
- Но потому… что я… сама хотела бы отправиться туда…
- Вы?
- Ну да, я нашла бы приют у Коризандры… Имя Коризандры заставило Генриха вздрогнуть. "Черт возьми! - подумал он. - Я все забываю, что Коризандра и Сарра - все равно что два пальца одной руки!"
- Если вы хотите отправиться в Наварру, то это очень просто… - сказал он еврейке.
- Вы поедете со мной? - быстро спросила она.
- Нет, но…
Сарра сильно побледнела и промолвила:
- В таком случае я тоже не поеду. Вы спасли мне жизнь, и какой-то внутренний голос говорит мне, что мне тоже придется вырвать вас из страшной опасности.
"Однако! - подумал принц. - Решительно весь мир превратился в кабинет чародея. Все наперебой рвутся предсказывать будущее, начиная от принца Наваррского и кончая госпожой Лорьо".
Во время этих размышлений принц не переставал смотреть на красотку-еврейку. Сарра была печальна, и меланхолия, чувст вовавшаяся во взгляде ее влажных глаз, заставляла предполагать, что что-то терзает ее.
"Она любит меня!" - подумал принц и, опять забыв Маргариту, взял в свои руки руку Сарры.
Тем временем Ноэ болтал с хорошенькой Миеттой на другом конце стола. И как, глядя на Сарру, Генрих забывал Маргариту, так, глядя на Миетту, Ноэ переставал думать о Паоле. А Миетта совершенно так же смотрела на Ноэ, как Сарра - на принца.
В этот момент на колокольне пробило двенадцать часов.
- Однако, - сказал принц, - не думаешь ли ты, милый Ноэ, что нам пора подумать о Годольфине?
- Это правда, - согласился Ноэ.
- Что вы хотите делать с этим несчастным? - спросила Миетта. - Он плачет все ночи и дни напролет. Каждый раз, когда я спускаюсь к нему в погреб, у меня сердце разрывается. Что вы хотите от него?
- Мы хотим утешить его, крошка, - ответил принц. - А теперь, красавицы, вы хорошо сделали бы, если бы отправились спать. Будьте покойны, мы ничего не утащим!
- Ну, раз вы хотите остаться одни, так оставайтесь, - от ветила Миетта. - Покойной ночи!
- Покойной ночи, крошка, - сказал Ноэ и поцеловал девушку.
- Покойной ночи, сударыня, - сказал принц, прижимаясь губами к руке Сарры.
Обе женщины поднялись по лестнице в свою комнату и оставили молодых людей одних в нижнем этаже. Когда они скрылись, Генрих и Ноэ переглянулись.
- Честное слово! - сказал последний, - мне кажется, Анри, что вы более, чем когда-либо, увлечены Саррой!
- Мне это тоже кажется!
- Значит, вы уже разлюбили принцессу?
- Отнюдь нет. Я люблю ее больше прежнего.
- Ну уж это…
- Постой, - перебил принц. - Ты-то сам любишь Паолу?
- Конечно да!
- Так к чему же эти нежные взгляды на Миетту?
- Гм… В сущности говоря, это правда…
- Значит, ты любишь их обеих?
- Весьма возможно!
- Берегись! Миетта находится под моим покровительством, и я не допущу…
- Берегитесь, ваше высочество, - в свою очередь сказал Ноэ, - Сарра по-прежнему остается другом Коризандры, и вы можете стать жертвой веселенькой шутки!
Генрих прикусил язык и через несколько секунд молчания сказал:
- Быть может, ты и прав! Оставим в покое обеих очаровательниц и займемся Годольфином. Твоя лошадь в конюшне?
- Да. Я возьму Годольфина к себе на седло, как только что вез Паолу!
Генрих взял свечу и спустился с Ноэ в погреб. Годольфин, по - прежнему связанный по рукам и ногам, лежал на соломе. При виде Ноэ он вскрикнул от радости и спросил:
- Вы пришли освободить меня, как обещали, не правда ли?
- Это зависит от того, можно ли положиться на тебя, - ответил Ноэ.
- Я еще никогда не нарушал данного слова.
- И если я отвезу тебя к Паоле, ты не будешь пытаться бежать?
- От Паолы? Я буду пытаться бежать от Паолы? Ведь быть возле нее… это рай!
- Но быть может, тебе захочется повидать Рене? - спросил Генрих.
- Рене! - крикнул Годольфин. - Я ненавижу его!
- В таком случае пойдем!
Ноэ освободил Годольфина от его пут, с помощью принца вынес его из погреба и усадил на лошадь. Через несколько минут они уже выезжали из ворот кабачка. У Годольфина была повязка на глазах, но он успел в момент отъезда сдвинуть ее на минутку с глаз и заметил, что перед ним виднелся фасад Лувра.
XIV
На следующий день королева Екатерина поджидала сира де Коарасса, которому назначила прийти в пять часов для нового сеанса. Генрих явился в Лувр за несколько минут до назначенного срока и прошел прямо в комнату Нанси.
- А знаете ли, - сказала принцу хорошенькая камеристка, - ваша идея стать колдуном отвратительна.
- Почему же это, дитя мое?
- Потому что теперь мне приходится целыми днями сидеть в своей комнате, чтобы знать все, что делает королева!
- Ну что же, - ответил Генрих, - когда-нибудь и я отплачу вам за все добро.
- Чем же это?
- Я пошлю к вам Рауля…
- Это для чего еще? - спросила девушка, краснея до ушей.
- Чтобы вам не было скучно!
Природный юмор Нанси взял верх над смущением.
- Ба! - сказала она. - В такой услуге я не нуждаюсь.
- Уж будто бы?
- Ну да, потому что Рауль… только что вышел отсюда!
- Ого!
- А почему бы и нет? - насмешливо спросила девушка. - Ведь вы же пришли сюда?
- Ну, я другое дело, я… ваш друг!
- Рауль тоже!
- Гм!
- И даже больше: он мой помощник на службе вам!
- То есть как же это?
- А вот как! Королева провела очень беспокойную ночь. До утра у нее горел свет, и однажды я услыхала, как она пробормотала: "Никогда еще Рене в самые удачные часы прорицания не открывал мне таких вещей, как этот гасконец!" Из других от рывистых слов, которые вырывались у нее, я поняла, что ее волнует мысль о том, как Рене перенесет пытку. На другой день, то есть сегодня утром, она уже послала пажа Рено узнать, что с Tлорентийцем. Но Рено удалось узнать лишь, что гот был унесен в бесчувственном состоянии. Тогда, около двенадцати часов, королева приказала подать носилки без гербов и выехала из дворца. Я подумала, что вам будет очень полезно узнать, куда именно ездила королева, и кликнула Рауля… О, господин Коарасс, согласитесь, что я - хороший друг, потому что только из-за вас…
- Что такое?
- Я не пустила бы иначе Рауля в свою комнату!
- Но ведь он любит вас.
- Вот поэтому-то его и следует держать на расстоянии, но…
- Э, да тут есть продолжение!
- Рауль дерзок, как настоящий паж! Он осмелился… потре бовать платы за услугу! Я попросила его выследить, куда именно поедет королева, а он ответил мне, что согласен сделать это на одном условии. Вы понимаете, что я нахмурилась. Этот мальчишка смеет ставить мне условия!
- А каковы это были условия?
- Он требовал, чтобы я позволила ему поцеловать меня в левую щеку… Ну, вы понимаете: это было нужно для вас… и… Рауль поцеловал меня.
- Ну-с, затем он отправился?
- То-то и дело что нет!
- Как нет? Значит, он изменил своему слову?
- Нет, но он заявил мне: "Я обещал вам выследить королеву и сделаю это. Но я не давал вам обещания не говорить ей, что слежу за ней по вашему приказанию". "Как? - крикнула я. - Ты способен выдать меня?" "А почему бы и нет? - ответил негодяй-мальчишка. - Впрочем, вы можете купить мое молчание: это будет стоить всего только два поцелуя в правую щечку!"
- И вы купили его молчание? - спросил принц.
- Что же было делать? - вздохнула Нанси. - Ведь это… для вас!
- Милая Нанси! - сказал принц, обнимая девушку и пытаясь последовать примеру Рауля.
- Нет, уж извините! - кинула девушка, освобождаясь из его объятий. - Мне-то не приходится покупать ваше молчание!
- Ты права! - ответил принц. - Ну-с, так Рауль проследил королеву. Куда же она отправилась?
- На улицу Святого Людовика, к президенту Ренодэну.
- Да, но неизвестно, о чем они там говорили!
- Ну вот еще, - возразила Нанси, - раз уж мы взяли на себя роль волшебников, то следует доиграть ее до конца!
- Как! Вы знаете?
- Вернувшись, королева сказала принцессе: "Рене ни в чем не признался. Ренодэн нашел другого человека, который возьмет на себя его вину. Это известный вор по имени Гаскариль. Ему пришлось обещать помилование, то есть Ренодэн постарается спеться с палачом, чтобы Гаскариля повесили не по-настоящему. Ну а если даже это окажется неудобным, то…" Королева при этих словах сделала многозначительный знак рукой и злобно усмех нулась… Однако, - спохватилась Нанси, - ведь она ждет вас! Ступайте играть свою роль!
- Я вас увижу еще сегодня?
- Разумеется.
- А где?
- Здесь.
- Вы подождете меня?
- Нет, сейчас я иду к принцессе.
Генрих поцеловал руку Нанси и спустился с нею в нижний этаж. Там они разошлись в разные стороны, и Генрих направился к апартаментам королевы Екатерины.
В приемной он встретил пажа Рауля.
- Здравствуйте, господин де Коарасс, - сказал юноша. - Вы хотите видеть ее величество?
- Королева ждет меня.
- Ого! - сказал паж, пораженный милостью, в которую попал этот бедный провинциальный дворянчик.
- Кстати, знаете ли, Рауль, вы - просто ростовщик!
- Что такое?
- Вы и шага даром не хотите сделать!
- Я не понимаю, что вы говорите, - отозвался мальчик, покраснев до ушей.
- Поцелуй за услугу и два за молчание!
- Это просто даром, и раз Нанси жалуется, то в следующий раз она заплатит двойную цену.
- Вы очень остроумны, - сказал принц. - Доложите обо мне! Екатерина очень ласково встретила сира де Коарасса. Она была бледна, но ее глаза сверкали дикой радостью.
- Знаете ли, вы сильно заинтриговали меня! - сказала она.
- Я знаю это! - ответил Генрих. - Вы не спали всю ночь и думали обо мне! - У королевы вырвался жест изумления. Генрих продолжал: - Я надеюсь, что вы, ваше величество, не будете на этот раз спрашивать меня о таких заурядных вещах, как вчера, - о чем вы думали, что вы делали…
- Нет, - ответила Екатерина, - по временам я все еще со мневаюсь, и мне хотелось бы окончательно убедиться в ваших знаниях.
- В таком случае спрашивайте!
- Где я была сегодня?
- Ваше величество, - сказал Генрих, - мне тем легче ответить на ваши вопросы, что, ожидая их, я заранее уже занялся гаданием.
- Как же это?
- Да у себя в комнате.
- Но ведь у вас не было флакона с симпатическими чернилами!
- Это не обязательно. Я воспользовался графином с чистой водой.
- И этого было достаточно?
- Совершенно!
- Странно! Ну, так расскажите мне, что случилось со мной после того, как вы ушли от меня?
- К вашему величеству пришел судья, который сказал, что для своего спасения Рене Флорентинец должен выдержать пытку и ни в чем не признаваться.
- Отлично. Потом?
- Судья обещал подыскать какого-нибудь осужденного на смерть преступника, который возьмет на себя вину в убийстве на Медвежьей улице.
- И это правда.
- Когда судья ушел, вы, ваше величество, остались в страш ном волнении и беспокойстве. Вы не могли спать и несколько раз повторили мое имя!
Королева была поражена.
- Еще одно слово, господин де Коарасс, и я поверю в вас как в оракула. Куда я ездила сегодня?
- К судье.
- Что он сказал мне?
- Что он нашел преступника, который возьмет на себя вину Рене.
- А что это за преступник?
- Это - вор.
- Не можете ли вы сказать мне его имя?
- Вот уж это, ваше величество, гораздо труднее, потому что мне не пришло в голову заранее узнать об этом.
- Так узнайте сейчас.
Генрих взял в руки флакон с симпатическими чернилами и, глядя сквозь него, сказал:
- Не соблаговолите ли вы, ваше величество, последовательно назвать мне все буквы алфавита.
Когда королева дошла до буквы "Г", принц сказал:
- Это первая буква его имени. Теперь начните сначала, и я скажу вам остальные.
- Этого не нужно, - ответила Екатерина, - я вполне убедилась в вашем знании настоящего и прошедшего… Но… будущее?
- Ваше величество, - сказал Генрих, - я уже почтительнейше предупреждал вас, что часто ошибаюсь, но все же попытаюсь. Что именно угодно вам знать?
- Прежде всего, будет ли Рене спасен?
- Будет, ваше величество, но…
- А, так тут есть свое "но"?
- Но Рене не вернет своего сверхъестественного могущества.
- Почему?
- Потому что Рене никогда не умел читать в звездах. У него был юноша, обладавший способностью в состоянии сомнамбулического транса видеть прошедшее и будущее. Рене пользовался этой способностью своего приказчика, чтобы делать вам свои предсказания. Но с тех пор как Годольфин исчез, Рене стал бессилен.
- Значит, Рене был просто обманщиком!
- И да, и нет. Он обманывал, когда уверял, что узнает будущее по звездам, но его предсказания были верными, так как юноша действительно обладал этой способностью.
- И Рене больше не будет в состоянии предсказывать?
- Нет, потому что Годольфин умер. Королева строго посмотрела на Генриха.
- Уж не замешаны ли вы в этом деле? - спросила она.
- Нет, ваше величество, - спокойно ответил Генрих, стойко выдерживая пытливый взгляд королевы.
- Кто же убил его?
- Дворянин, похитивший Паолу.
- Понесет ли он наказание?
- Да. На другой день после свадьбы принца Наваррского с принцессой Маргаритой.
- А! - воскликнула Екатерина, которую эта фраза навела на совершенно другие мысли. - Значит, этот брак все же состоится?