– Да. Но вначале мы посетили Египет, и я увидел пирамиды и сфинкса. Все это построили когда-то древние боги, посещавшие землю несколько тысяч лет назад. Они прилетали на огненных колесницах. Помимо этого они оставили людям знания о медицине и звездах. Но меня больше интересовала человеческая плоть и как ее лечить. Особенно от полученных травм.
– Так-так… А поближе нельзя было поучиться?
– В Египте уже две тысячи лет назад люди умели такое, о чем наши современники даже не догадываются. Ты слыхала когда-нибудь о мумиях?
– Нет. Надеюсь, это не какие-нибудь ящерицы или крысы?
– Это люди. После смерти их тела мумифицируют, и они уже никогда не разлагаются. Но все это мелочи по сравнению со сложнейшими операциями, которые могли проводить египтяне.
– Ишута, какой ты умный! Меня даже оторопь берет!..
– Не хочешь, не слушай. Ноге стало легче?
– Стало. Вот поэтому и хочу послушать. А все-таки, что это за порошок? Дай посмотреть, – Чаяна прикоснулась кончиком пальца к лекарству и попробовала на язык. – Глазам не верю… Это же сода!
– Мне сказали, что это пепел божественного огня.
– Поняла. Ты уже говорил про пепел. Но разве этим можно лечить?
– Только этим, наверно, не очень. У меня в сумке уже приготовленное зелье. Кстати, его можно не только прикладывать к ранам, но, добавив немного меда, пить, чтобы не чувствовать усталости.
– А я-то думаю, почему ты такой бесконечный по ночам? – Чаяна уже забыла о ране, поскольку боль и жжение полностью были побеждены. Она даже захотела встать на ноги, но Ишута вовремя придержал за локоть.
– Ходить самой не нужно пока. Давай я тебя отнесу.
Глава 10
– Замолаживается небо-тоть! – Маковей, прищурившись, смотрел вверх на надвигающуюся тучу.
– Дядька Маковей, надо идти других отбивать. У нурманна еще одна лодия, а в ей – наши, понимаешь?! – Вокша нетерпеливо переминался с ноги на ногу.
– Да не трещи ты под ухо, ровно сорока! Как ты пойдешь-от, хотел бы я послухать?
– А так. Теперича нас вона сколько! Нужно все лодки, что есть, вывести на стрежень да атаковать. А еще с берега стрелами сыпать.
– Вот с виду ты похож на орла, а ум как у тетерева! С берега бы надобно сейчас сойти да схорониться пока, чтобы нурманна не спугнуть да застать врасплох. А вот как врасплох-от застать, тут кумекать хорошо треба, и не мне одному. Ишута тут нужен! – Староста отмахнулся от Вокши и направился к волхву.
Ишута тем временем находился возле пленных норманнов. Всего захватить удалось восемнадцать человек, двенадцать убитых – значит, еще около двух десятков сбежало.
"Фенрир" должен был идти в ночи быстро, поэтому все без исключения скандинавы с согласия Сиггурда сняли доспехи, чтобы те не мешали при гребле.
С одной стороны, эти опрометчивые действия впоследствии не позволили оказать достойного сопротивления, но с другой – очутившиеся за бортом, в холодной днепровской воде, не пошли ко дну, а смогли доплыть до противоположного берега.
Ишута понимал, что сбежавшие пойдут навстречу "Хрофтотюру", а значит, численность дружины Хроальда увеличится. Но вряд ли жадный херсир захочет расставаться с невольниками. Скорее всего, он поведет часть своих людей берегом, в надежде отыскать "Фенрир", а заодно и поквитаться с кривичами. Все эти мысли пронеслись вихрем в голове волхва.
– Что мыслишь, молодец? – подошедший Маковей поскреб костистой ладонью поросшее бородой лицо.
– Думаю, десятка три берегом пойдут! Остальные – на драккаре. Будут искать этот, – Ишута кивнул на скособоченного "Фенрира".
– Три десятка – многовато для нас! Противу их трех десятков надобно три сотни выставлять.
– Они сильны, пока в строю. Нужно попытаться их рассеять. А пока… – волхв недоговорил.
– А пока-сь нужно хорониться в лесу! – Маковей не дал докончить мысль собеседнику.
– Мой знай, как поступать! – подошедший Эгиль вытирал со лба обильные капли ратного пота.
– Ну? – Ишута прищурился.
– Надо его затопить здесь прямо, чтобы перегородить путь, – Эгиль указал рукой на "Фенрира".
– Поперек реки, говоришь? – Маковей вскинул одну бровь.
– Так есть, так есть! – закивал Эгиль. – И поставить весла вертикально борт. Какой здесь глубина?
– А этот ваш Хроальд, неужто дурнее дрына? – Маковей усмехнулся. – А то не обойдет?
– Не-е, – протянул Ишута, – затопить – мысль хорошая. Но тогда норманна ничего держать здесь не будет. Они убьют лишних невольников. Посадят остаток людей с другой лодии на весла, и поминай, как звали…
– И то ж верно! – староста нахмурился.
– Есть где спрятать лодию ихнюю? – Ишута посмотрел на Маковея.
– Есть. Чуть ниже, в верстах восьми, старица. Туда загнать можно. А дале-то как?
– Лодию ихнюю, – Ишута кивнул на драккар, – нужно бы в старицу отвести, да в ней бы кого покрепче спрятать.
– Засада, значит!.. Ты куда ж клонишь? – Маковей пошел пятнами.
– Туда и клоню. Их нужно пропустить через деревню. Но чтобы ни в одном доме – ни крохи хлеба!
– Да ты соображаешь, аль нет?! Они все дома спалят за здорово живешь!
– А так не спалят?.. – Волхв остро взглянул на Маковея. – Ничего, дед, дома новые построятся. Лишь бы людей сохранить.
– По мне бы, так отбили ужо и то ладно. Чего ж других-то еще гробить? Мы ж не в за пазухе у Сварога!
– Ты чего, дядька Маковей? – вмешался Вокша.
– А ты молчи, прыщ гнойный!
– Они не должны учуять не ладное, – продолжал Ишута. – А для того нужно к ним своего человека, лазутчика, отправить.
– Ишь какой! Хочешь, чтобы нурманн нашего захватил, а тот бы им якобы раскрылся? Так ведь они запытать могут до смерти! Этих нелюдей я еще мальчишкой видел.
– Знаю, старик. Поэтому и лихо на сердце у меня. – Ишута застыл, опершись на посох.
Наступила тягостная тишина. Волхв смотрел на переливы закатного света, отражающегося в воде. Староста Маковей опустился на валун, скрестив на коленях руки, и тоже замер в думе. Вокша крутил головой во все стороны, не очень понимая, о чем задумались окружающие.
Наконец, до молодого кривича стало доходить. И он, еще толком до конца не понимая, ухватив только зыбкую суть, сказал:
– Так ведь я это… Я ж могу к нурманну пойти.
– Сиди ужо, ходок, аж в портах промок! – Маковей сердито замахнулся на Вокшу.
– Ты б, дядька Маковей, полегче тут-ка! – набычился парень.
– Давайте все спокойно обсудим. – Ишута встал между ними. – Если те норманны, что сбежали ночью, добрались до конунга, значит, тот уже знает, в какую засаду попал их драккар. Потому на такой крючок уже не попадутся. А берегом все равно пойдут – уж больно шибко нутро горит у их конунга. Мстить хочет!
Волхв долгим взором посмотрел на линию противоположного берега. В груди зашевелился когтистый зверек. Страшно отправлять к норманнам этого совсем еще сопливого и с виду глуповатого Вокшу. Но глуповат он, похоже, только с виду. Лишь бы сам чего не измыслил. Удержи такого, попробуй! А вдруг пытки не выдержит?.. А пытать ведь будут. И люто!
Ишута твердо посмотрел парню в глаза.
* * *
Хроальд стоял на носу "Хрофтотюра", скрестив на груди руки. Не хватало душевных сил у старого херсира видеть своих сородичей, позорно бежавших с "Фенрира". И сейчас эта кучка оборванцев, без доспехов и без оружия, промокших и трясущихся от холода, грудилась на берегу за его спиной, опустив головы. Конунг думал, и мысли его сталкивались лбами, споря между собой…
"Что делать? Нужно попытаться найти "Фенрир". Даже если русы затопили его, то все равно можно поднять со дна, отремонтировать и плыть дальше. Но на это уйдет много времени. А если убить часть траллов, чтобы освободить места на "Хрофтотюре"? Но об этом пока не может идти речи. Траллы слишком дорого стоят. Вначале нужно найти драккар, захваченный неприятелем. Придется идти наобум, не зная, где поджидает опасность…"
Хроальд тяжело ударил ладонью по деревянной шее дракона. Ждать чего-то бесполезно. Нужно двигаться! Он решил взять с собой для похода по берегу сорок человек, остальных оставить на судне, которое должно будет идти малыми веслами, а лучше просто сплавляться по течению, не опережая сухопутный отряд.
Старик перебежал с носа на корму, поставил правую ногу на борт.
– А ну, разойдись, позор Одина! – крикнул он в толпу викингов и прыгнул вниз.
– Хроальд, смотри! – Эйрик, внук Гольди Дождь-на-щеке, показывал рукой на излучину Днепра.
– Чего там?
– Рыбак, наверное…
– Рыбак, говоришь? – Херсир глянул из-под руки. – А вот рыбак нам и нужен! Так, ребята, быстро – по двое на две лодки и гребите, чтобы их никсам родить от вас захотелось! Еще четверо – по берегу. Притащите мне этого рыбака!
Скандинавы столкнули на воду оставшиеся долбленки кривичей и остервенело принялись грести в сторону одинокого лодочника. А четверка самых шустрых метнулась по берегу.
Рыбак, завидев, что к нему несутся какие-то чужаки и явно не для того, чтобы похвалить за улов, развернул долбленку и погреб к берегу. Но вскоре, заметив, что и на берегу его уже поджидают, суматошно развернулся носом к противоположной стороне.
Но что такое – один человек на весле? Двое гребут всегда в два раза быстрее. И все же кривич, а это был не кто иной, как Вокша, старался изо всех сил. До этого он по большой дуге, поднимаясь от Ремезы, обогнул лагерь норманнов и пришел в Калоки. Там отыскал годную для дела долбленку и отправился вниз по течению.
Все это нужно было сделать для того, чтобы норманны поверили в случайность его появления. Для пущей убедительности молодой человек в тот момент, когда носы лодок преследователей стукнулись о его борт, маханул в воду и поплыл короткими саженками, лихорадочно лупя по воде руками.
Его споро огрели веслом по спине, схватили за волосы и, не затаскивая в шаткую посудину, просто поволокли по воде. Потом уже, одуревшего от такого купания, вытащили на берег, несколько раз ударили кулаком по ребрам и по грудине, подавляя волю и остатки физических сил. В довершение шарахнули очень больно в подколенные сгибы чем-то ребристым, поставив на колени.
– Слушай внимательно мой голос! – Хроальд смотрел на пленного сверху вниз, уперев подбородок на увесистый кулак.
Вокша кивнул и поднял затуманенный взгляд на конунга.
– Ты хорошо знаешь свой местность?
– Да…
– Мне нужно понять, что есть там! – норманн указал рукой на Днепр. – Там, ниже по течений! Понимаешь мой?
– Да…
– Тогда говори скорее!
– Там есть деревня. И детинец.
– Эта я и без тебя знай! – Хроальд сплюнул. – Ночь туда ушел один мой драккар. Русы захватить его. Куда его можно спрятать?
– Я не знаю… – Вокша потупил глаза.
– Врешь! – закричал херсир. – Врешь, тварь! У меня нет времени говорить с тобой… – И, перейдя на скандинавский, добавил: – Сломайте ему ступню!
Вокшу повалили на спину, накинули на ноги веревочные петли, растянули и… удар! Сухой хруст. Кривич не смог сдержать крик боли.
– Мой знахарь Ульф облегчит твой страдания и даже вылечит ногу. Не до конца. Будешь хромать всю жизнь, – Норманн изобразил походку человека со сломанной ногой. – Но, если твой будет говорить "не знаю", я сломаю другой ступня! Тогда я твой даже продать не смогу. И что из этого выходит, а? А выходит то, что я буду вынужден тебя убить!
– Ладно… – едва выговорил Вокша.
– Тогда бери свой палец и рисуй здесь! – Хроальд разровнял прибрежный песок ногой рядом с Вокшей.
– Вот здесь, чуть ниже Ремезы, – кривич стал чертить указательным пальцем, – есть старица. С Днепра, если идти далеко от берега, ее можно не приметить. Поросла вся… Но на самом деле, чуть подрасчистив, туда можно спрятать целиком смоленскую башню.
– А потом обратно закидать так и так ветками, и ничего видно не будет? – Норманн присел на корточки перед чертежом.
– Да. Только туда и можно спрятать…
– Харашо. А теперь мой должен знать, где русы могут прятать пленный викинг?
– Прятать наверняка будут в лесных схронах.
– Зачем не в детинце?
– Да детинец тот токмо на вид крепкий, а изнутри весь изгнил давно. По нему чуть бревнышком вот тут-ка ударь, он и поедет катышами! – Вокша изобразил на песке крепость и показал, куда можно ударить.
– Харашо, – закивал Хроальд. – Теперь мой должен знать, где есть лесной схроны?
– Они вот здесь, за оврагом. Отойти нужно от Зеверы версты полторы…
– Это немного. Так-так… Значит, говорить: защищать они свой крепость не будут, а сразу пойдут в лес в надежде харашо сидеть?
– Давно уже так делают. Говорю же, детинец трухляв, аки пень столетний.
– Харашо-харашо. – Херсир, прищурившись, смотрел на изображение, начертанное пленником. – Мой не зря сломать тебе ступню. Видишь, как много ты мне смог сказать!.. Сейчас мой пойдет думать. А твой пойдет на драккар, и там Ульф сделать тебе лечение.
Два норманна подняли стонущего Вокшу и понесли на судно. Седовласый Ульф приложил к сломанному месту высушенные собачьи кости и крепко примотал их широкими кожаными ремнями. Потом дал выпить несколько глотков вина. Боль действительно стала быстро убывать, и Вокша даже задремал.
* * *
Сорок бойцов в полном боевом вооружении Хроальд повел по берегу, тридцать сели на весла "Хрофтотюра". Все траллы были загнаны на драккар и прикованы цепями к специальным кольцам.
Херсир решил поступить следующим образом. Поскольку любые военные действия на суше начинаются с постройки укрепленного лагеря, то он задумал захватить детинец. Затем переместить туда пленников и три десятка воинов. Траллы должны будут латать стены под угрозой меча. Другой отряд на "Хрофтотюре" проследует до старицы и отыщет "Фенрира". Пригонит оба драккара и приготовится к быстрой операции. Хроальд был уверен в том, что "Фенрир" охранять неприятель не станет, поскольку ему выгоднее держать все силы в одном кулаке. После этого можно предложить русам обменять траллов на захваченных в плен викингов. Но самого обмена не допустить, а попытаться, опять же с помощью хитрости, сохранить товар и освободить своих. Подобные вещи старик Хроальд проделывал не единожды.
Его всего ломало изнутри от мысли, что он лишится добычи и драккара. А еще херсир все время думал и удивлялся, насколько же быстро сбылись его слова, выкрикнутые в порыве отчаяния вослед уходящему Сиггурду.
Сорок человек осторожно двигались по суше, вздрагивая от каждого звука сломанной ветки, с обнаженными мечами и секирами. По воде сплавлялся драккар, на котором десять человек еле-еле шевелили веслами, остальные стояли вдоль бортов с натянутыми луками.
Хроальд решил, что передвигаться следует только днем, поэтому задача стояла не очень простая: преодолеть тридцать верст до Ремезы и прямо с марша захватить крепость, чтобы ночевать уже под защитой стен.
До вечерних сумерек еще было далеко, как перед глазами викингов предстала Ремеза. Деревня оказалась совершенно пуста – ни дымка, ни звука, ни шороха. Складывалось впечатление, что даже мыши покинули населенный пункт вместе с людьми.
Хроальд кивнул воинам на штабель из бревен. Шесть человек, вложив оружие в ножны, подбежали к штабелю, положили увесистое бревно на веревки, веревки закинули через плечи. И вот уже три пары здоровенных норманнов бегут к детинцу, а между ними раскачивается страшный деревяннолобый таран. Удар, другой, третий – в стене образовывается брешь, в которую может проехать всадник верхом на лошади.
Все шло по плану Хроальда-старого. Теперь нужно перегнать внутрь детинца траллов и перенести часть провизии. Херсир отдавал короткие и четкие приказания. Но если бы исполнители делали все так, как повелевал их вождь!
Викинги должны были вначале озаботиться о провианте. Но что-то не срослось в их действиях и пошло по другому сценарию. Первыми в крепость, спотыкаясь на сбитых ногах и гремя цепями, прибежали траллы. Пришлось возле них оставить большую группу воинов для охраны. Значит, за провиантом теперь пойдут всего несколько человек. А путь от драккара до детинца почти пятьсот шагов.
Хроальд недовольно выругался и сплюнул. Но вот уже все траллы в крепости и можно начинать заделывать брешь. В это время пять человек, неся на плечах провиант, отделились от кромки воды. Конунг дал знать воинам на "Хрофтотюре", чтобы те отчаливали. У него еще мелькнула мысль: не рано ли?.. Ох уж эта коварная тишина! Как только "Хрофтотюр" вышел на середину Днепра, а пять фуражиров оказались ровно посередине пути между крепостью и водой, земля, покрытая повсюду разбросанной соломой, вдруг зашевелилась, а из ближайших кустов в викингов полетели стрелы. Много стрел. Неожиданно много!