Потому что, перескакивая через заросли невысоких кустов, растущих на склоне Воровсколесских высот, в сторону машины неслось "что-то". Макс видел, как это "что-то" движется, слишком быстро, не по-человечески, и ему казалось, что он сейчас стоит там, в тёмном дворе, и рациональная часть пытается докричаться, что это просто дерево, самое обычное дерево.
Но это не было деревом. Это неслось к машине тем же неестественным бегом, как и та тварь в темноте. Оно отталкивалось от земли с такой силой, что следующий толчок был уже метрах в семи от предыдущего. Макс тяжело сглотнул слюну и почувствовал волну страха, накатывающую на него откуда-то извне. Лицо онемело и покрылось мурашками, стало трудней дышать. Существо быстро приближалось. Макс уже мог разглядеть его. Коричневая кожа, длинные, намного ниже колен руки и массивные ноги. Лица не было, был только коричневый овал, бессмысленный, приводящий в ужас.
Макс попытался вспомнить, куда он в последний раз бросил разводной ключ, но мысли его не слушались. Существо ещё трижды оттолкнулось от земли и последним прыжком одолело метров десять, с грохотом приземлившись на капоте.
Макс увидел, как помялась жесть под громоздкими лапами, и невольно вжался в спинку сиденья. Машину сильно тряхнуло, и она ещё несколько раз качнулась из стороны в сторону. Вокруг конечностей существа на капоте появились чёрные разводы грязи, и сквозь приоткрытое на сантиметр боковое окошко, в салон ударил резкий запах гнили.
Существо стало пристально всматриваться внутрь салона, склонив набок голову. Макс разглядел чёрные глаза, без зрачков, одна чёрная пустота. Пустота остановилась на нём. Существо несколько секунд смотрело прямо в глаза Максу, и вдруг его нижняя часть превратилась в огромный, усеянный большими белыми иглами рот. В ушные перепонки ворвался дикий визг. Так визжат в крайней истерике женщины, тот визг, от которого майка сразу же прилипает к холодной, но потной спине. Макс не в силах контролировать себя, вдруг закричал в ответ. Даже не закричал, а заревел, как ревёт животное, пытаясь напугать более сильного противника, в надежде обойтись без схватки.
На лице существа исчезло чёрное, зубастое пятно и оно резко прижалось вплотную к лобовому стеклу. Макс увидел две пустые глазницы прямо перед собой. Они смотрели почти в упор, но по ним нельзя было определить, что творится внутри этой твари.
- Очень удобная вещь такие глаза, - проскочила вдруг в голове Макса мысль. - Никогда не узнаешь, боится оно тебя или нет.
Максу было жутко от такого взгляда, в котором ничего нельзя было прочитать. Ему хотелось закричать всего один вопрос, и он его закричал.
- Что-о?!
Хочешь убить? Сожрать? Или тебе просто интересно?
Вопросы мелькали один за одним, но кроме злого и истошного - Что-о? - Макс больше ничего не мог выдохнуть из своих лёгких. Он, не дыша, заворожено смотрел в чёрную пустоту, которая смотрела на него.
Наконец, существо спрыгнуло с капота и принялось осматривать машину. Оно один раз обошло вокруг, потом резко ударило лапой в фару, разбив её. Звон разбитого стекла больно шкарябнул мозги, породив новую волну страха. Макс всё это время не сводил глаз с монстра. Краешком взгляда он заметил, что Пашка находится в каком-то полуобморочном состоянии, и ему вдруг стало противно от него. Он хотел было растолкать друга, но в это время существо ударило по правому крылу и машину снова сильно качнуло. Макс ударился головой об боковое окошко и громко ругнулся. Он чувствовал, что понемногу приходит в нормальное состояние, привычно загоняя вырвавшийся страх назад в клетку, и вновь вспомнил о разводном ключе. Мозг, справившись не только со страхом, но и с волнением, стал подумывать о способах защиты. Так оно и было всегда, Макс перебарывал страх и действовал. Далось ему такое умение нелегко, сначала в юношеских драках район на район, потом в пьяных разборках в дешёвых кабаках и прочих кафэшках. Иногда он сам обострял ситуацию, чтобы лишний раз почувствовать дурманящий адреналиновый кайф. И тому, что в этот раз страх так надолго прижал его в угол и обездвижил, было только одно объяснение - слишком неожиданным и жутким было происходящее. Разводной ключ - твёрдо приказал он себе и дёрнулся назад, перевалившись через спинку. В багажнике он за пять секунд отыскал ключ, и держа его перед собой, резко обернулся. Взгляд торопливо обежал вид за лобовым слева направо, и мозг снова замер. Но теперь он замер выжидая, готовый при первом же шорохе отдать приказ броситься на врага.
Существа нигде не было.
- Убежал? - спросил себя Макс. - Так быстро не смог бы. Он здесь.
- Может быть под машиной, - подсказал мозг.
- Да, под машиной, - шёпотом согласился Макс и прислушался. Прислушался, как не прислушивался ни разу в своей жизни, как прислушиваются животные, умудряющиеся иногда расслышать даже самую мягкую поступь хищника. Но вокруг не было ни одного звука.
- Он мог успеть убежать, - подумал Макс. - С его скоростью он мог это успеть.
Макс перелез с ключом на переднее сиденье, зацепив отрубившегося Пашку, и чуть приподнявшись, попытался заглянуть за капот. Потом ещё раз осмотрелся сквозь стёкла вокруг машины.
- Да точно, свалил, - Макс вдруг громко рассмеялся, выдавливая из себя остатки страха. Он резкими ударами по щекам привёл в чувство Пашку.
- А? Что? - спросил тот, часто моргая.
- Что-что. Убил я эту тварь, - соврал Макс, продолжая громко смеяться.
- Какую тварь? - Пашка вдруг снова побледнел. - А, эту? - почти беззвучно выдохнул он. - Как убил?
- Ключом, - Макс показал Пашке ключ. - Вот этим.
- Да ну, - Пашка стал озираться по сторонам. - А где оно?
- Пошутил я, - зло бросил Макс. - Убежало оно. Небось, снова на гору.
- И что теперь? - шёпотом спросил Пашка.
- Не знаю, - Макс положил ключ рядом с собою. - Выбираться отсюда надо, вот что. Ещё раз попробуем через туман, а если не получится, тогда к деду. Пусть всё объясняет.
Макс услышал, как стучат Пашкины зубы, и заметил, что сам говорит всё ещё сдавленно, не в полные лёгкие. Тогда он с силой, глубоко вдохнул, и задержав дыхание, повернул ключ зажигания. Единственное что сейчас крутилось в голове, это просьбы непонятно к кому, чтобы монстр не поломал что-нибудь под капотом. Но "двойка" послушно завелась, и Макс облегчённо выдохнул.
- Ну, вот и здорово, - сказал он, слабо улыбнувшись.
Сквозь туман ехали молча. Пашке было стыдно оттого, что он вырубился, да и о чём можно было говорить после увиденного? Макс же, как и тогда в детстве, словно отбежав на освещённую часть улицы, пытался уже "при свете" переосмыслить произошедшее.
- Чай, - вдруг буркнул он и пару раз хихикнул. - Точно, чай. Дед подсыпал что-то в него. Какую-нибудь хрень от которой галюны случаются. Чабрец-медуница, бля.
- Мать-и-мачеха, - тихо поправил Пашка.
- Да какая на хер разница. Он туда чё-то серьёзное сыпанул.
- Если б он туда чё-то сыпанул, мы бы не только глюки видели, нас бы ещё и колбасило, наверное, - засомневался Пашка.
- Фигня. Бывают и без колбасива глюки. Я вон однажды полы дома красил, так потом когда засыпал, мне такая хрень померещилась, что волосы дыбом встали.
- Чё за хрень? - с каким-то преувеличенным интересом спросил Пашка. Ему хотелось отвлечься от мыслей о том существе, о настоящем существе, и он тут же ухватился за Максову историю. Он понимал, что она, эта история, будет оттуда, не из его жизни, блеклая и совсем не страшная. Господи, дай мне забыть об этом монстре, крутилось в его мозгу, и он с надеждой смотрел на Макса.
- Да как будто меня кто-то за руки схватил и резко на себя дёрнул. При этом имя моё зашептал. Женский голос был. Я тогда подумал, что это смерть.
- Надо же, - прошептал Пашка.
Когда гора снова оказалась слева, Макс надавил на педаль и сжал губы. Все теории трескались по швам. Развилки, чай с ЛСД. И заменялись они одной неприятной мыслью.
- Что-то не так.
Эта мысль навязчиво кружилась в напряжённом мозгу, и он никак не мог отогнать её прочь.
- Что-то не так.
- Что? - мысленно крикнул Макс.
- Не знаю, - спокойно ответил мозг. - Но что-то не так.
Внизу, под бугром показалась Роща и "двойка" резво покатила под уклон. Возле дедова дома Макс резко затормозил.
- Ну, как будем действовать? - спросил он у Пашки, хотя и понимал, что от него толку никакого не будет. Ни действием не поддержит, ни мысли путёвой не подбросит. Пашка оправдал Максовы думки о нём, молча пожав плечами.
Макс вылез из машины и быстро зашагал к забору. Он понимал, что действовать придётся одному, но как? Наехать на этого Егорыча с ходу и заставить его рассказать всю правду? Пальнуть он не пальнёт. Не станет он в человека стрелять, все эти ружья у него видимо для этих, коричневых.
Или может просто спокойно расспросить что да как, и может откроет дед тайну, как отсюда выбраться.
Пашка не спеша выбрался из машины и хлопнул дверцей. Макс обернулся и остановился. Пашка торопливо подбежал.
- Только не буксуй, - стал просить он Макса. - Давай по-тихому всё разузнаем.
- Хер там, - Макс покачал головой. - Я ща на этого деда наеду, мало не покажется. Не отмажется своими чаепитиями.
Он зло ударил калитку ногой, рассчитывая, что та закрыта, но калитка громко и коротко скрипнув, распахнулась.
Макс уверенно шагнул во двор и двинулся к крыльцу. Пашка обречённо поплёлся за ним, раздумывая о том, кого дед пристрелит первым.
Взбежав по ступенькам, Макс открыл дверь, и замерев, прислушался. Настроен он был, конечно, решительно, но бросаться в полымя сломя голову не собирался. В комнате слышался приглушённый разговор. Один из голосов принадлежал деду, второй был выше, явно женский. Макс обернулся, и подставив палец к губам, посмотрел на Пашку. Тот остановился и замер.
- Вернулись, Максимка? - спросил из глубины дома голос деда. - Да не ховайся ты там, машину ж вашу слышно было.
Макс цокнул языком, и быстро пройдя через сени и маленькую кухоньку, вошёл в небольшой зал.
Зал был обычным для сельского уклада. Ничего лишнего. Побеленные стены, массивный деревянный стол посередине, старый сервант у стены, скатерть с аляповатыми узорами, давно истёршаяся и поблекшая обшивка дивана.
На диване сидел Егорыч, невозмутимо глядя на вошедшего Макса. Рядом стояла девушка.
Макс невольно сдержал злость и вяло, только ради приличия, улыбнулся. Девушка посмотрела на него с напряжённым интересом и отвела взгляд.
- Это моя внучка Маша, - сказал Егорыч с гордостью. - А это Максим, - он обратился к внучке. - Это те хлопчики, которые непонятно как сюда попали. А где же твой друг Пашка?
- Во дворе, наверное, - сухо ответил Макс.
- Чего ж он там? Пусть заходит, - Егорыч легко, словно ему было не больше тридцати, подхватился с дивана.
- Машенька, - ласково проговорил он. - Ты ступай пока домой, потом приберёшься. А мне с хлопчиками поговорить надо.
Маша молча кивнула и быстро, глядя под ноги, направилась к сеням. Когда она проходила мимо, Макс почувствовал её запах, свежий, словно запах молодого леса, или, только что вылезшего из под земли опёнка. Наверно, так вообще пахнет всякая жизнь, когда она только-только появилась, и набирая силу, стремится вперёд, вверх, стремится быть. И ещё Макс почувствовал её энергию, молодую, бьющую через края. Он отступил, давая девушке пройти, задержав на секунду взгляд на её профиле. Прямой носик, лёгкая улыбка на краешке губ, маленькое ушко с крохотной родинкой на мочке, прикрытое светлыми волосами. Но всё это смотрелось как-то странно. И Макс понял в чём странность. Странность была в одежде. Не было никаких топиков и джинсов, не было оголённых плеч, не было висящего на шее сотового, только однотонное голубенькое платье, сливающееся своим цветом с её глазами.
Глаза Макс разглядел, как только вошёл и увидел её. Голубые по-настоящему, и от этого чистые и глубокие. Хотя девушка смотрела серьёзно, и даже настороженно, по еле заметным морщинкам, лучиками расходящимися от глаз к вискам, Макс понял, что она любит улыбаться и потому улыбается часто. Ему вдруг захотелось увидеть её улыбку, но он отмахнулся от этого желания, зная зачем он здесь, и помня, что случилось там, на дороге, минут тридцать назад.
Девушка ушла. Егорыч подошёл к Максу и положил свою огромную ладонь на его плечо.
- Вижу ты чего-то серчаешь, - сказал он дружелюбно. - А ты не серчай. Серчать оно дело, конечно, молодое, горячее, но сейчас ты себе этим ничего не докажешь, ни себе, ни мне.
- А я ничего не хочу доказывать, - насупившись проговорил Макс. - Я просто хочу знать, как выбраться из вашей чёртовой деревни. Вот только не надо повторять, что отсюда нельзя выбраться.
В сенах послышались шаги.
- И Пашок здесь, - улыбнувшись, сказал дед через секунду, увидев выглянувшего из кухни Пашку. - Ну что, наверное, вы хотите что-то узнать поподробнее?
- Конечно, - сухо и зло бросил Макс. Пашка только молча кивнул.
- Ну что же, - Егорыч поджал губы, словно задумавшись. - Здесь быстро не скажешь, потому, давайте-ка ещё чайку моего попьём.
Глава 4
Пашка уселся на тот же табурет, на котором сидел в первый раз. Макс остался стоять, прислонившись спиною к стене. Он сложил на груди руки и недовольно смотрел на деда, разливающего свой травяной горький чай по кружкам.
- Эт твоя, Пашок, - весело говорил он, пододвигая к Пашке закопчённую жёлтую кружку. - А ты чего не садишься, Максимка? - он подмигнул Максу. - Садись, в ногах правды нет.
- Её, по-моему, вообще нигде нет, - буркнул Макс.
- Ну, эт ты зря. Правда она всегда есть. Её иногда бывает невидно из-за лжи, но правду и не надо видеть. Её чувствовать надо.
- Дед, давай без лирики, - монотонно пробурчал Макс. - Мне не до неё сейчас, ей-богу. Между прочим, мы примерно час назад такое на дороге наблюдали, - Макс хмыкнул. - Какое и в страшном сне не всегда увидишь.
- Что же это вы там такое наблюдали? - спросил дед, хитро посмотрев на Макса.
Макс, увидев его взгляд, почувствовал, как злость снова закипает.
- Ты, наверное, дед всё знаешь, только прикидываешься. Давай, объясняй нам, что тут у вас происходит? У меня жена дома ждёт. Она сейчас уже все больницы, наверное, обзвонила, а чуть позже и по моргам начнёт.
- Это да, - вздохнул дед. - Придётся ей, милёхе, всё это пережить. Тяжело, конечно, тяжело.
- Чего пережить? - не понял Макс.
- Да чего-чего. Того, что ты уже никогда к ней не вернёшься. Ну, побегает она, поищет тебя, а потом решит, что ты к другой сбежал. Ей оно так полегче будет.
- Чё ты несёшь, дед? - Макс оттолкнулся спиною от стенки и сделал маленький шаг вперёд.
- Садись, садись, давай, - спокойно проговорил дед, не обращая внимания на Максовы поползновения. - Всё я вам объясню, да расскажу, ты токмо поостынь. Чаю моего попей, он успокаивает.
Макс недовольно присел на табурет и обхватил руками кружку.
- Ладно, - наконец кивнул он, успокаиваясь. - Всё равно пока не узнаем в чём тут суть да дело, отсюда не выбраться.
- Ну, вот и правильно, - дед отхлебнул чаю. - Здесь торопиться ни к чему. Так что вы там наблюдали-то хлопцы?
Пашка бросил взгляд на Макса. Ему очень хотелось рассказать, чтобы выплеснуть это из себя. И он точно знал, что расскажет ярче, сильнее, но Макс заговорил, не обращая никакого внимания на его желание.
- Даже не знаю, как начать. Сумасшествием тут полным попахивает, дед, - Макс хмыкнул. - В общем, на нас что-то коричневое набросилось. Какое-то существо. Не знаю… - Макс на секунду задумался. - …Живое в общем, больше и сказать нечего. Выбежало из-за кустов на горе и к нам рвануло, потом прыгнуло на капот. Кстати, помяло его конкретно. Я думал и не заведётся больше моя "двойка". Завелась, слава богу, - Макс провёл от лёгкого волнения ладонью по лбу. Даже теперь, когда он вспомнил напавшее существо, стало не по себе. - А рот у него весь в иглах толстых и острых, и вместо глаз…
- Пустота, - перебил дед. - Знаем, знаем этих товарищей. Мы называем их краками.
Дед говорил спокойно, словно рассуждал о новой породе кур-несушек. Ни капли удивления на лице, ни дольки волнения.
- Краками? - переспросил Макс, не понимая спокойствия деда. Он думал что тот как минимум удивится, и начнёт переспрашивать о внешности существа, о росте в конце концов, но деду по всей видимости всё это было давно не в новинку.
- Краками-краками, - он кивнул. - У них прочная кожа, из ружья не пробить. Так, боль ему причинишь, он может и отступит. А потом опять кинется. Его только силою внутренней остановить можно. А по-другому никак. Он, наверное, вашей машины испугался, или интересно ему стало, что за чудо такое, иначе обязательно постарался бы вас убить.
При слове убить, Пашка поперхнулся чаем и закашлялся.
- Не спеши, не спеши, - улыбнувшись, сказал дед. - Тебя никто никуда не торопит. Так вот. Живут эти краки где-то на болотах. А сюда они ни ногой. Мы их лет двадцать пять назад так отделали, что они и дорогу в деревню позабыли. Ну, и слава богу. А то в начале от них просто спасу не было. Шестнадцать человек в первый же год убили, - дед вздохнул. - Друга моего, соседа, первым. Он к болотам порыбачить попёрся. Мы ему говорили, какая рыбалка, ведь всё изменилось, ведь живём как на пороховой бочке. А он упёрся, говорит, я уже три недели не рыбачил, а у меня душа без этого мается. Вот и отмаялась.
- Я ничего не понимаю, дед, - медленно проговорил Макс. - Ты о чём сейчас говоришь вообще?
- Надо мне было с самого начала начинать, - дед извинительно улыбнулся. - Не умею я красиво говорить, не дала природа такого умения. Да впрочем, и не самое важное оно. Есть другие умения, поважнее. Вот я раньше как думал, умеешь камень ложить - это хорошо, дом сложить сможешь, а значит, без копейки не останешься. А как всё поменялось, то тут уже и не важным всё это как-то стало. Дом сложить, а зачем? Ну, а деньги, - дед хихикнул. - Вот уж до чего не нужная вещь оказалась. А ведь не случись этого, так бы и собирал эти бумажки окаянные, и радовался, наверное, что их больше становится, - дед добродушно рассмеялся.
Макс смотрел на него, пытаясь выловить из его речи смысл. В голове что-то вроде бы и прояснялось, и в то же время, всё было туманно и неясно. Он сделал пару глотков, не сводя с деда глаз, и не чувствуя горькости трав. Пашка уже допил свой чай, и теперь облокотившись на стол, подпёр подбородок кулаками и безразлично смотрел на старую, наверное, сотни раз надрезанную скатерть.