- У меня чай из трав, - нежно приговаривал он при этом. - Душистый, полезный.
Наконец, он присел, и обвёл взглядом двух молчащих друзей.
- Ну что, давайте знакомиться, что ли? - спросил он, и тут же представился сам. - Меня Егорычем зовут.
- Максим, - сказал Макс, кивнув для приличия головой. - А это мой друг Пашка, - он бросил взгляд на друга. Пашка уже успел подтянуть к себе кружку, и обхватив её ладонями, внимательно смотрел на деда.
- Ну, вот и хорошо, - Дед улыбнулся. - Пробуйте, пробуйте моего чаю.
Макс взял ближнюю к нему кружку, подтянул и заглянул внутрь. Чай оказался не просто зелёного, а какого-то зелёно-фиолетового цвета.
- Там мята, чабрец, - объяснил дед, - И мать-и-мачехи немножко.
Макс поднял кружку, сделал маленький глоток и невольно скривился. Настой был до неприятного горьким.
- А сахара нету? - спросил он, кривя лицо.
- Да откуда ж здесь сахар? - дед отхлебнул из своей кружки. - Привыкайте к такому.
- Чего это, привыкайте? - не понял Макс. - Я вообще-то только кофе пью. Между прочим, не фуфло какое-нибудь, а хороший. Двести рублей маленькая баночка.
- Двести? - удивлённо переспросил дед. - Так это ж две месячных зарплаты. Ну, когда она была, та зарплата, - поправил он себя.
- Ты чего это, дед? - спросил Макс и улыбнулся. - Какие две месячные зарплаты?
- Ну, агрономские были. Сто целковых в месяц. А у механизатора девяносто пять.
Макс на секунду задумался. В его голове замелькали размытые, почти бесформенные мысли, и он попытался ухватить их, чтобы хотя бы на ощупь понять о чём они. Мыслилось хоть и что-то смутное, но до боли знакомое. Макс погрузился в память и извлёк оттуда ответ.
Конечно, Макс большую часть жизни прожил в стране, которая была сейчас, но детство его прошло ещё в той, когда-то имевшей место, но однажды развалившейся супердержаве. И именно там, как он до сих пор помнил, были те самые зарплаты, о которых сейчас говорил старик.
- Я чё то совсем тебя не понимаю, уважаемый, - медленно проговорил он, отвлекаясь от воспоминаний. - Ты издеваешься над нами, что ли? Такие зарплаты были лет двадцать пять-тридцать назад.
- А щас что больше стали? - спросил дед, и его лицо просияло. - Значит, всё-таки построили коммунизм. Молодцы, молодцы, - дед довольно дёрнул головой.
Пашка молча смотрел исподлобья то на Макса, то на деда, и никак не мог понять, что за разговор ведут эти двое, о чём, и главное - зачем? Ему хотелось быстрей допить горький травяной чай и уехать отсюда к чёртовой бабушке.
- Как вы сказали вас зовут? Егорыч? - переспросил Макс.
- Он самый, - Егорыч кивнул. - Забыл что ли уже, Максимка?
- Значит, так, Егорыч. Никакого коммунизма никто не построил. И не надо мне говорить, что вы этого не знаете. И вообще, я не собираюсь играть здесь в ваши дурацкие игры и потому спрошу напрямик, у вас шкуры есть?
- Какие такие шкуры?
- Ну, вы же сказали, что вы охотник, правильно?
- А-а, эти, - дед махнул рукой. - Эти есть немного. Если тебе так интересно, то я их тебе потом покажу, когда вы назад вернётесь. Попозже покажу.
- В смысле, вернёмся? - спросил Макс.
- Ну, когда вот сейчас вы поедете, а потом назад вернётесь, тогда и покажу.
Пашка громко поставил кружку на стол, привлекая внимание Макса. Макс недовольно посмотрел на друга, мешающего ему сосредоточиться и понять, что за околесицу городит дед. Пашка скривил лицо, мол не доколупывайся до этого старого придурка, а лучше быстрее пей чай и поехали. Макс в ответ цокнул языком, типа, отстань. Егорыч с улыбкой наблюдал за этой короткой пантомимой, прихлёбывая из своей кружки.
- Вы только не подумайте, хлопчики, - заговорил он, когда друзья перестали семафорить друг другу. - Что это я так хочу, или что я желаю вам плохого. Нет, конечно. Если у вас получится, то дай вам бог. Только за тридцать лет ещё ни у кого не получилось.
- Чего не получилось? - хором спросили друзья.
- Выбраться отсюда, - сказал дед и пожал широкими плечами. - Я не знаю, как это всё происходит, но только выбраться отсюда нельзя. Вот уже тридцать лет.
- Так, - Макс резко поднялся. Ему, конечно, хотелось поговорить о шкурах и прочих товарно-сырьевых моментах, но он отчётливо понял, что дед внаглую прикалывается. Причём прикалывается с самой первой секунды их такой нелепой встречи. - Мы уезжаем. Хватит кормить нас своими байками. Вы и так уже заставили нас перерезать себе пальцы, потом выпить горького чая, причём непонятно из чего сделанного…
- Почему непонятно? - мягко перебил дед. - Я же говорил, что там мята, чабрец и немного…
- Мать-и-мачехи, - кивнул головой Макс. - Это я запомнил. Но я не об этом. Я о том, что хорош прикалываться. Мы не дети. Нам по двадцать семь лет уже.
- Угу, - поддакнул Пашка. - В общем, мы поедем, да?
- Конечно, конечно, - дед закивал головой. - Только попрошу вас, будьте осторожны. Мало ли чего.
Макс развернулся и быстро направился к выходу, едва не плюнув от злости на пол. Пашка поспешил следом. Оставаться один на один с этим широкоплечим богатырём-стариком ему не хотелось, а хотелось поскорее свалить отсюда, причём в любом направлении. Хотя, и не верилось Пашке, что дед их отпустит.
Он почувствовал, как мелко задрожали коленки, и засосало прямо под сердцем.
- Ведь он псих, - подумал Пашка, быстро спускаясь по ступенькам крылечка. - Вот сейчас возьмёт своё долбаное ружьё и пристрелит. А до этого он просто наслаждался, как паук попавшими в паутину всякими там мухами. Вот сейчас…
Пашка чувствовал, как по спине бегут мурашки. Ему хотелось обернуться, но в то же время он боялся это сделать. Он боялся увидеть за спиною нацеленные на него два ствола дедовского ружья.
И только, когда хлопнула калитка, и двор остался позади, он облегчённо выдохнул.
Макс шагал впереди, быстро, не оборачиваясь. По его походке было понятно, что он не на шутку раздражен. Пашка перешёл на лёгкий бег и нагнал друга.
- Слышь, не верится даже, что пронесло, - радостно сказал он Максу.
- Козёл старый, - буркнул Макс. - Кем он себя тут возомнил? Крутым Уокером, что ли? Ружья на людей наставляет, хрень всякую на мозги вешает. Урод долбаный. Щас бы вернуться, да послать его куда подальше.
- Да ладно, забей на него, - успокаивающе проговорил Пашка. - На фиг его, давай лучше сваливать.
Они подошли к машине, и Макс полез в багажник. Покопавшись, он достал небольшую пластмассовую канистру.
- До заправки хотя бы хватило, - пробурчал он, ища маленький резиновый шлангик. - Одни затраты, блин. На хрен я вообще сюда попёрся?
Подзаправив "двойку", Макс зло запульнул пустую канистру обратно в багажник и громко им хлопнул.
- Козёл, - ещё раз бросил он в сторону дедовского дома и залез в машину. Пашка уже примостился на сиденье и крутил головой, разглядывая деревню.
- Да-а, - протянул он, когда Макс закрыл дверцу и завёл двигатель. - В такой дали от цивилизации по-любому крышу сорвёт. Они, наверное, тут все такие, как этот дед. Чё, может я ещё бутылочку возьму? - спросил он и выжидательно посмотрел на Макса.
- Да бери, ну тебя на хрен, - буркнул тот, и заведя машину, принялся короткими рывками разворачиваться. Пашка довольный перегнулся через спинку сиденья и потянулся к ящику с водкой.
- Ничё, - говорил он, дотянувшись пальцами до одной из бутылок и осторожно вытаскивая её из ящика. - Щас может где грибов подсобираем. Ты ж помнишь, как тогда я шампиньоны на рыночке сбагрил? По сотне рублей за кило с руками отрывали.
- Ну и чё? Их всего три килограмма было.
- Плюс опят на двести, итого вышла пятихатка. Бензин по-любому оправдался.
- Ладно, - Макс согласно закивал. - Выберемся из этой долбаной деревушки, остановимся и пошаримся чуть по лугу. Может и правда бензин оправдаем.
Развернувшись, он вдавил педаль газа в пол, и с лёгкой пробуксовкой и напрочь испорченным настроением, рванул из Чёрной рощи.
Глава 3
Взобравшись на пригорок, Макс довёл стрелку спидометра до восьмидесяти, и за последние несколько часов закурил. Первая затяжка шкарябнула горло и от никотина слегка закружилась голова. Макс несколько раз моргнул, с силой зажмуривая глаза, и почувствовал вдруг глубокую, до самых внутренностей усталость. Времени с той минуты, как они выехали из города, минуло порядочно, и дело скорее всего шло к вечеру. Но здесь, по затянутому небу было не понятно. А телефон с собою он не взял. Во-первых, чтобы не доставала ежечасными звонками жена, а во-вторых, он уже однажды потерял неплохую трубу, собирая грибы. Они потом с Пашкой битый час кружили по лугу, возле того места, где предположительно случилась утеря, но трубу так и не нашли. И если учитывать, что он всё-таки устраивал эти маленькие приключения из расчёта, что хотя бы не будет убытка, а если повезёт, то и маленькая прибыль, то брать с собою телефоны и терять их в его планы не входило. У Пашки же трубы никогда и не было.
Как он сам говорил, звонить ему всё равно некому, да и зачем в маленьком городке звонить, когда можно просто пройти максимум какой-нибудь сраный километр и неожиданно нагрянуть в гости.
Пашка выпил свои стандартные сто грамм, и повеселев, стал с бравадой обсуждать недавние события.
- А и в натуре надо было у этого деда ружьё забрать и самого заставить себе пальцы резать, - Пашка недовольно посмотрел на свой мизинец. - Не, ну не козёл, а? Пусть только мне попадётся, я ему быстро рога поотшибаю.
Макс скривился, то ли от того, что вспомнил, как резал палец, то ли от Пашкиного запоздалого и совершенно ненужного теперь геройства. Он посмотрел на правую руку, лежащую на руле. Указательный палец был в засохшей крови. Макс хотел было вытереть его об рубашку, предварительно поплевав, но передумал. Если жена увидит следы крови, будет слишком много глупых и ненужных вопросов. А что отвечать на них? Рассказать правду про придурочного деда с ружьём? Но в этом случае неминуемо последуют упрёки - зачем вообще ездить по сёлам, ты просто не хочешь проводить время со мной, тебе этот твой друг-алкоголик дороже. Не будет же он объяснять жене о необходимости хоть иногда побыть одному, в смысле без женщины, о необходимости нормальному мужику присутствие в его жизни хоть каких-то приключений, и ещё о множестве чисто мужских прибамбасов.
Пашка продолжал пьяно материть деда, попутно ещё раз приложившись к бутылке.
- Ливани чуть, - сказал Макс, протягивая руку к Пашке.
- Бухать что ли будешь? - не поняв, спросил Пашка.
- На палец, бля, ливани.
- А-а.
Пашка осторожно капнул.
- Да не жалей ты, - с удивлённой ухмылкой буркнул Макс.
- Да я чтоб не разлить, - оправдался Пашка и плюхнул ещё немного.
Палец защипал, и Макс слегка поморщился.
- Не нажирайся, ладно? - попросил он Пашку, от усталости не в силах ругаться. - Приедем домой, нажрёмся на пару в лоскуты. И не этой байды, а нормальной водки.
- Да я и не нажираюсь, - ответил Пашка. - Я стресс снимаю и всё.
- Не только у тебя стресс, - Макс посмотрел на Пашку, и вяло улыбнулся. - Чё, страшно было?
- Да так, по мелочи, - развязано бросил друг.
Они проехали то место, где по дороге в Рощу передавили в двух местах несчастного удава. Змеи не было, и только взъерошенная и перерытая гравийка напоминала о произошедшем здесь не вполне объяснимом событии.
- Я ж говорил, он ещё и выживет, - сказал Макс, глядя по сторонам, ожидая увидеть очухавшуюся рептилию где-нибудь на обочине.
- Кто? - не понимая, спросил Пашка.
- Кто-кто, удав в пальто.
- А-а, этот, - протянул Пашка. - Да фиг на него, на этого удава и его пальто. Надо было его прибить и удавьего мяса попробовать. Интересно, какое оно на вкус, не противное хоть?
Макс неприметно покачал головой. Иногда из уст пьяного Пашки можно было услышать довольно странные вещи, здорово расходящиеся с понятиями человеческих и адекватных.
Когда впереди появился туман, Пашка снова поник и замолчал. Макс стал сбавлять скорость, и достав сигарету, закурил. В пачке оставалась всего одна никотиновая палочка.
- Слышь, у тебя много курева? - спросил он у Пашки.
- Пачка ещё целая есть, - Пашка полез в карман джинсов, и достав слегка помятую, но запечатанную пачку дешёвых сигарет, бросил её на приборную панель. Макс покривился. До города далековато, а курить захочется примерно через минут сорок, и придётся давиться противными Пашкиными. Хотя, с другой стороны, он только что не курил несколько часов подряд. В городе такого с ним не случилось бы, там он курил стабильно через каждые сорок минут, приобретя эту привычку ещё в школе. Именно такое время шёл урок, а потом приходила перемена, и он мчался за спортзал, где уже кучками дымили юные курильщики.
Туман казалось поглощал даже шорох гравийки. Макс снизил до десяти километров в час, и устало затягиваясь, не отрывал взгляда от маленького видимого кусочка дороги впереди. Пашка съёжился, став похожим на испуганного ребёнка. Время от времени он подносил ко рту бутылку и делал небольшой глоток.
Прошло минут пятнадцать, прежде чем туман стал понемногу рассеиваться.
- Ну, слава богу, - выдохнул Макс и слегка надавил на газ.
Послышался привычный шорох гравийки, мотор зарычал, и Макс улыбнулся.
- Ну всё, щас минут десять проедем и остановимся, грибов чуть соберем. Хоть какая польза от этой поездки будет.
- Угу, - кивнул Пашка, и стал пристально вглядываться влево, надеясь по траве определить, могут быть на этом лугу шампиньоны, которые бодро уходят по сотне за кило, или нет.
- Слышь, Макс, - удивлённо проговорил он, когда от тумана не осталось и следа. - А разве гора должна сейчас быть слева?
Макс уже сам заметил гору, ту самую, на которой когда-то скрывались беглые преступники и геройски погибла наша батарея. Он стал в мозгу прокручивать панораму, вертя её и так и этак, и пытаясь выяснить, где и что должно находиться.
- Если, когда мы ехали туда, эти чёртовы Воровсколесские высоты были слева, - думал он, - Значит, теперь они должны быть справа. Это по-любому.
- Слушай, по-моему мы где-то не там повернули в тумане, - сказал он Пашке. - Ты не заметил?
- Я вообще туда не смотрел, - ответил тот. - Я водку пил.
Макс резко остановил машину.
- Чё ты? - спросил Пашка, дёрнувшись по инерции вперёд.
- А чё туда ехать? Мы всё равно снова в эту дебильную Рощу приедем.
- А может это вообще другая гора? - Пашка принялся крутить головой во все стороны. - Вон тех деревьев не было, по-моему, - он ткнул пальцем в сторону возвышенности. - А может и были. Хер его знает, короче.
- Да это стопудово та гора, - уверенно сказал Макс. - Откуда здесь другой быть?
Он вывернул руль влево и сдал чуть назад.
- Может лучше доехать сначала туда, убедиться? - спросил Пашка.
- Ага. А про бензин ты не подумал? Он же, блин, кончается понемногу.
- А-а, - протянул Пашка. - Ну ладно, давай тогда обратно.
Развернувшись, Макс выжал из двойки всё что мог. У кромки тумана он резко сбросил скорость, и сильно наклонившись вперёд, стал разглядывать гравийку.
- Ты тоже смотри, - бросил он Пашке. - Может тут где развилка есть.
- Смотрю, смотрю, - закивал Пашка, едва не прилипая к лобовому стеклу. Мотаться туда-сюда по туману ему совсем не улыбалось. А улыбалось ему приехать в город и нажраться в каком-нибудь кабаке вместе с Максом, потом возможно забуриться на игровые аппараты с пивком. Само собой башлять за это всё, как обычно, должен был Макс, но Пашку это сильно не парило.
Когда туман кончился, и слева снова появилась гора, Макс сплюнул на резиновый коврик под ногами и остановил машину. Пашка откинулся на спинку, закрыв глаза и задрав голову.
- Это всё дед, - проговорил он. - Это он, падла старая, наколдовал.
- Чё ты за ерунду городишь? - зло спросил Макс. - Ты вообще слышишь, чё несёшь? Какое на хрен колдовство?! Не бывает его, этого колдовства, это я тебе стопудово говорю.
- Ну а чё тогда? - Пашка открыл глаза, и повернув голову, посмотрел на Макса.
Но тот не ответил. Он слепо уставился на руль, и напрягая мозг, стал искать логическое объяснение всему произошедшему. Нет ничего, что невозможно объяснить с помощью логики, говорил он себе, здесь просто какой-то ландшафтный косяк. И скорее всего, хитрая развилка. Когда мы ехали сюда, мы на эту развилку само собой не наткнулись, потому как, другая дорога примкнула к основной, а теперь мы просто тупо съезжаем на эту примкнувшую. А ведёт она по ходу по кругу. Мы делаем круг и выезжаем…
Макс нахмурился. Тогда получалось, что эта круговая дорога должна была примыкать к основной ещё раз. Ну, значит так оно и есть, подумал Макс, а хитрый дед знает об этом. И он знает, что сейчас здесь туман. Мы сами ему об этом под дулом рассказали. Небось и местные в этом долбаном тумане не раз кружили, а теперь напостой над приезжими прикалываются, типа отсюда нельзя уехать, и всё такое, - Макс ухмыльнулся. - Ну, дед, блин. Не мог по-человечески объяснить, что лучше дождаться, когда туман испарится, а потом уже ехать. Катайся теперь тут, бензин жги.
Он повернул голову, чтобы объяснить всё это своему другу, но у того было такое лицо, что Макс почувствовал невольный холодок внутри. Пашка смотрел за спину Макса. В его глазах читался настоящий ужас, лицо побледнело, да и было видно, спроси Макс сейчас у него что-либо, вряд ли бы тот нашёл в себе силы ответить.
- Что? - дрогнувшим голосом спросил Макс и медленно обернулся.
То, что он увидел, напомнило ему давнишний случай, произошедший с ним ещё в детстве. Однажды он вернулся домой глубоким вечером, заигравшись с друзьями в войну. Родителей дома не было и он вошёл в тёмный двор, по-детски испугано вглядываясь в его глубину. И там, в этой глубине он увидел что-то, что заставило его сердечко замереть. Что-то огромное смотрело на него, покачиваясь из стороны в сторону. Потом это "что-то" бросилось бежать прямо на него, но не добежав метров десяти, резко свернуло вправо и растворилось в темноте. Макс тогда к своему стыду обмочился. Он без оглядки выскочил из двора и за пару секунд добежал до участка улицы, освещённого фонарём, где и простоял до самого прихода родителей, которые, как на грех, в тот вечер одновременно задержались на работе. Потом он себя уверил, что это было просто дерево, высокий тополь, растущий в самом конце двора, но иногда его глодали сомнения. И глодали они по той простой причине, что он видел, как то "что-то" бежало на него.
Если бы это было дерево, говорила его нерациональная, испуганная тем происшествием часть, то оно так бы и качалось из стороны в сторону, покажись оно хоть каким чудовищем. Но оно бы не побежало. Нет, оно бы не побежало прямо на тебя, не побежало бы так неестественно, так не по правилам, словно презрев законы гравитации, а качалось бы, качалось, качалось, чёрт подери.
Заткнись! - кричала часть рациональная. - Ты придурок! Это было только долбаное дерево, и оно именно качалось, твою мать. А всё остальное тебе привиделось.
В последнее время Макс успел напрочь позабыть о том происшествии, о том страхе, но всё это сейчас во всю силу вспомнилось, ярко-ярко, как тогда, в далёком детстве.