Бар был полон. Взяв у бармена Эдика коньяк и закуску, мы с трудом нашли свободное место и, не чокаясь, выпили по первой. Слушая в пол уха Витину болтовню, я лениво разглядывал окружающих. Публика в зале собралась разношерстная. Слева от нас сидела компания девиц, оживленно беседовавших о тряпках и косметике. Две из них были ни то ни се, на троечку, но третья - худощавая блондинка с карими глазами, почти не принимавшая участия в разговоре, мне понравилась. Недалеко от них разместились какие-то пытавшиеся казаться взрослыми юнцы. Они преувеличенно громко смеялись, украдкой бросая на девиц жадные взгляды. Чуть поодаль мрачно напивался в одиночку угрюмый небритый мужик. Справа почти все пространство занимала большая компания ребят лет по восемнадцать-двадцать. Они сдвинули вместе три стола и, ввиду своей многочисленности, глядели дерзко и вызывающе. За главного у них был какой-то тип лет тридцати, судя по наколкам и фиксам-урка со стажем. Физиономия урки казалась смутно знакомой, но я так и не смог припомнить, где его видел.
Развалившись на стуле и жуя в углу рта папироску, он что- то цедил сквозь зубы, а остальные подобострастно внимали. Из магнитофона, стоявшего за стойкой у Эдика неслись звуки музыки. Тем временем Витя, не забывая регулярно прикладываться к бутылке, разливался соловьем, рассказывая свои сексуальные похождения, которые, как я подозревал, на 90% были чистейшим вымыслом. Со школьной скамьи он отличался безудержной болтливостью, сочетавшейся. с богатой фантазией и теперь, изрядно выпив, Мелентьев дал полный простор этим талантам. Витя чем-то напоминал деда Щукаря и его болтовня меня раздражала. Впрочем, как я убедился, не только меня.
- Эй ты, козел, на пол тона ниже! - распорядился урка и выплюнул окурок, норовя попасть Вите в голову.
- Ты что, озверел? - Мелентьев, подавившись очередным рассказом, удивленно вытаращился в его сторону.
- Не хрена себе, это чмо что-то вякает! - урка повернулся к своим холуям и те почтительно засмеялись. Наглая рожа урки выражала такое превосходство над окружающими, что мне захотелось дать ему по зубам.
- Ничего, я сейчас поговорю с этим сявкой, - продолжал урка, поднимаясь с места.
Он небрежной походкой подошел к Вите, который, предчувствуя неприятности, съежился на стуле и, широко разведя руками, ударил его обеими ладонями по ушам. Мелентьев выронил стакан и коньяк пролился ему на штаны. Больше урка не успел ничего сделать, потому что я вскочив на ноги, врезал ему прямым справа в подбородок. Урка, как мячик отлетел в сторону и с размаха врезался в стойку, с которой со звоном посыпалась посуда. Потеряв сознание, он закатил глаза и медленно сполз на пол. Его подданные в удивлении замерли, но затем двое самых храбрых сорвались с места выручать хозяина. Первого я встретил двумя прямыми ударами в живот и в голову, а второго пнул ногой в пах, после чего оба свалились рядом с уркой. Один без сознания, а другой - корчась и скуля от боли.
- Ну кто еще хочет? - вопрос мой остался без ответа. Остальные восемь парней сидели скромно потупив глаза и не выказывая ни малейшего желания вмешаться.
- В таком случае забирайте эту падаль и. чтобы я вас здесь не видел! - Меня раздражали эти шакалы, готовые разорвать на куски любого, кто их боится, и мгновенно поджимавшие хвост, почувствовав над собой силу. - Ну, живо!
А ты, Эдик, - я повернулся к бармену, - дай нам еще бутылку. Да, сколько там с меня за разбитую посуду?
Когда ребята ушли, волоча на себе пострадавших и бросая в мою сторону злобные, трусливые взгляды, я снова сел за стол и, не обращая внимания на присмиревшего Витю, принялся молча накачиваться коньяком. Мысли опять вернулись к жене, но под влиянием больших доз спиртного боль в душе несколько притупилась. Проглотив очередную порцию, я поставил пустой стакан на стол и полез в карман, нащупывая сигареты.
- Можно вас на минутку? - Я поднял голову. Это была та девушка, на которую я с самого начала обратил внимание. Сейчас она казалась еще симпатичнее. Черная футболка выгодно контрастировала со светлыми волосами, а из-под короткой юбки виднелись стройные ноги, покрытые легким золотистым загаром.
- Садись. - Я пододвинул к ней свободный стул и, вытащив наконец сигарету, чиркнул спичкой.
- Что случилось?
- Ты хорошо дерешься, но не надо было с ними связываться.
Коньяк наконец-то начал действовать. Я ощутил приятную расслабленность, легкий гул в голове. Поэтому слова блондинки не произвели на меня впечатления.
- Возьми у Эдика по двести грамм. - Я протянул Вите деньги, глубоко затянулся сигаретой и, улыбнувшись, посмотрел на девушку. "Ничего киска", - подумал я.
- Почему нельзя с ними связываться?
- Тот здоровый, с наколками, - Сережка Монах. Ты избил его на глазах у всех и он отомстит.
Теперь я вспомнил, почему рожа урки показалась столь знакомой. Сергей Сафронов, по кличке "Монах", был довольно известной личностью в нашем районе.
"Монаху" было тридцать три или тридцать четыре года, значительная часть которых прошла по лагерям и тюрьмам. Он корчил из себя блатного авторитета и имел значительное влияние на местную шпану. Судя по слухам, Монах в настоящее время сколотил банду из молодых ребят, которая промышляла угоном машин и "гоп стопом" по мелочи. Никаким авторитетом он конечно не был и серьезные урки считали западло поддерживать с ним отношения. В то же время охмуренные Монахом пацаны постепенно подрастали, набирали силу и уже сейчас доставляли окружающим массу неприятностей. Молодежь нашего района боялась Монаха как огня и поэтому я не удивился, что девчонка, которой вряд ли было больше семнадцати, говорила об этом ублюдке с таким страхом.
- Спасибо за заботу, но для меня у него руки коротки.
- Ты многого не знаешь!! - девочка вдруг всхлипнула, закрыв лицо руками.
- Он, он... - рыдания заглушали конец фразы.
- Давай успокойся, расскажи по порядку. - Я положил руку на плечо девушки и почувствовал как дрожит ее тело. Она плакала все сильнее. Подойдя к стойке, я взял у Эдика чашку крепкого кофе, стакан сока и поставил это перед ней на стол.
- Выпей сперва, а потом поговорим.
Девочка послушно кивнула и поднесла стакан с соком к губам. Рука ее дрожала.
- Я пойду, по-пожалуй. - В стельку пьяный Витя, пошатываясь, побрел к выходу. Я кивнул на прощание и снова повернулся к своей новой знакомой, которая постепенно приходила в себя. Допив кофе, девушка окончательно успокоилась и я наконец узнал в чём дело.
Ее звали Наташа и она, оказывается, жила совсем недалеко от меня, через два дома. У Наташи была сестра Надя, на год ее моложе. Как-то раз Надя вечером возвращалась одна домой. Недалеко от дома она натолкнулась на Монаха, с которым было несколько ребят. Они затащили Надю в подвал и по очереди изнасиловали, причем сам Монах сделал это каким-то особым, на редкость гнусным способом. Каким именно Наташа объяснить не захотела и чуть было снова не разревелась.
В милицию Надя заявить побоялась, потому что Монах пригрозил зарезать. Дома кроме сестры никто не узнал о случившемся, поскольку мать у них умерла два года назад, а вечно пьяному отцу было все до лампочки. Однако Надя рассказала о случившемся своему парню, который был немногим ее старше и он при свидетелях громогласно обещал проломить Монаху голову. На другой день его сбила машина. Парень чудом остался жив и сейчас лежал в реанимации с трепанацией черепа и многочисленными переломами. Водителя, совершившего наезд, не нашли, но Наташа считала, что здесь не обошлось без Монаха, тем более, что он, как известно, промышлял угонами машин.
Сегодня в баре к Наташе подошел один из Монаховых шестерок и передал, чтобы она не смела никуда уходить, пока Монах с ней не поговорит. Девочка подозревала, что ее тоже изнасилуют, и дрожа от страха, ожидала своей участи. Однако дальнейшие события в корне изменили ситуацию и Монаха унесли из бара в бессознательном состоянии.
Слушая эту историю я, на время позабыв о своих горестях, глубоко раскаивался, что врезал Монаху только один раз, в то время как следовало переломать ему кости, дабы навсегда отбить охоту к подобным художествам. Мысленно я дал себе слово, что при случае посчитаюсь с мерзавцем.
- За меня ты можешь не беспокоиться, глупышка, но все равно спасибо. - Я был по-настоящему расстроган. - Монах свое получит! А пока, пойдем, я тебя провожу, нам по пути.
На улице стемнело. Ветер шелестел листвой деревьев, приятная прохлада освежала лицо. Машин на улице почти не было, а одинокие прохожие шли быстро и торопливо, как будто чего-то опасались. Надо сказать, что для этого у них были основания, так как наш район издавна пользовался дурной репутацией. Я полной грудью вдыхал свежий воздух и невнимательно слушая щебетание Наташи, которая уже совершенно успокоилась и шла рядом, доверчиво держа меня за руку. Сокращая дорогу, мы свернули в переулок, единственный фонарь в котором был давно разбит малолетними хулиганами. Бледный свет луны с трудом рассеивал окружающую темноту, а по обе стороны дороги высились мрачные громады старых домов. Было совсем поздно и лишь в некоторых окнах горел свет.
"Как здесь страшно" - прошептала Наташа и, задрожав, прижалась ко мне. Справа от нее послышался легкий шорох.
- Там кто-то есть, я боюсь. Олег, пойдем отсюда.
- Это кошка, - рассмеялся я, - успокойся.
- У меня такое чувство, что что-то случится!
В ее голосе слышался неподдельный страх. Невольно поддаваясь ее настроению, я прибавил шагу. Нельзя сказать, что я боялся,- но в этом глухом местечке действительно можно было нарваться на приключения, которых после бурно проведенного дня мне совсем не хотелось.
- Ничего, малышка, скоро придем...
- А, черт! Подожди минутку, - осторожно высвободив руку, я наклонился, завязывая на кроссовке развязавшийся шнурок. Неожиданно раздался рев мотора и Наташа дико закричала. Обернувшись, я увидел машину с погашенными фарами, которая неслась прямо на нас. Расстояние оставалось минимальное, в какую-то долю секунды я осознал, что шансов спастись почти нет. Схватив Наташу за плечи, я изо все сил швырнул ее в сторону и кинулся следом, в последний момент пытаясь увернуться от неминуемой смерти. Машина, все-таки, задела меня. Почувствовав острую боль в ребрах, я отлетел к стене и, ударившись головой обо что-то твердое, потерял сознание...
- Ну, как он там?
- Отрубился, падла! - кто-то сильно пнул меня ногой в бок.
- Тащи сюда телку. Сейчас этому козлу кости переломаем, а потом с ней займемся.
Я услышал сдавленный крик Наташи, тут же прервавшийся. Осторожно приоткрыв глаза, я увидел неподалеку от себя Монаха с сигаретой в зубах. Рядом стоял один из шестерок, тот, кто меня ударил. Остальные толпились поодаль. Белобрысый парень в светлой ветровке крепко держал Наташу, зажимая ей рот рукой.
- Ничего, телочка, ничего, сейчас мы тебя растянем? - гнусно ухмыляясь, Монах подошел к Наташе и запустил ей руку под юбку. Она забилась, безуспешно пытаясь вырваться и все вокруг весело заржали.
- Норовистая кобылка, гладкая. Посмотрим какая к утру станет! - из груди Монаха вырвалось хриплое кудахтанье, которое должно было обозначать смех, - каждый по палке бросит, а потом ты нам станцуешь. Гы-гы-гы. - Монах разве что не подпрыгивал от радости. - Твой защитничек не поможет, он как мешок с говном валяется, а как очнется, так у него ручки с ножками переломаны будут. С Монахом ссориться не надо!
Я уже полностью пришел в себя и, с трудом сдерживаясь, выжидал удобного момента. Голова прояснилась и, не смотря на боль в боку и затылке, я чувствовал, что еще могу за себя постоять. Рядом с собой я ощутил какую-то длинную железяку и осторожно, чтобы никто не заметил, положил на нее руку.
Тем временем Монах вспомнил о моей персоне.
- Слышь, Лешка, возьми у Сени арматуру и посчитай ему косточки. Давай живее, не телись.
Приземистый коренастый парень с наголо выбритой головой отделившись от своих товарищей, неуверенно двинулся в мою сторону.
Живее, тебе говорят! - рявкнул Монах.
Поняв, что тянуть дальше нельзя, я изо всех сил ударил стоявшего рядом парня пяткой в пах и тут же вскочил на ноги, вертя над головой железяку. Первый удар пришелся в ключицу бритоголовому Леше, который завизжав, выронил арматуру и завертелся юлой на месте. Остальные в испуге отпрянули. Тут я заметил, как Монах, подавшись назад, с хищной улыбкой заносит руку для броска. В последний момент я резко отпрянул в сторону и брошенный нож лишь слегка задел плечо. Вниз по руке поползла теплая струйка крови. Взвыв от ярости, я врезался в толпу, нанося вокруг себя сокрушительные удары железякой. Мои противники опешили и с воплями стали разбегаться.
- Бей его! Он же на ногах едва стоит! - заорал Монах, благоразумно стоявший в отдалении, - кто убежит, кишки выпущу!
Он был прав, я действительно чувствовал себя отвратительно. Голова кружилась. Из разбитого затылка и распоротого плеча текла кровь, а ребра при каждом резком движении пронзала острая боль. Шакалы приободрились и начали осторожно приближаться ко мне. Я перехватил поудобнее железяку и приготовлен дорого продать свою шкуру.
В этот момент невдалеке от нас послышался вой милицейской сирены.
- Шухер, менты! - закричал Монах и первым бросился наутек. Его подручные не заставили себя долго просить и спустя несколько мгновений переулок опустел.
- Олег, ты жив! - ко мне со всех ног бежала Наташа. Я выронил из рук дубину и из-за внезапного приступа головокружения едва удержался на ногах.
- Спасибо. Я... я!!! - недоговорив, она спрятала лицо у меня на груди.
-Не надо, в крови измажешься, - слабо воспротивился я, из последних сил удерживая остатки сознания.
Вой сирены затих в отдалении. Оказывается Монах поднял ложную тревогу.
- Пойдем, поздно уже! - мне не терпелось добраться до кровати, но сперва нужно было отвести девочку домой.
Несколько десятков метров, отделявшие нас от Наташи- ного дома, растянулись в моем сознании на целую вечность. Увидев ее подъезд, я вздохнул с облегчением, пошатнулся и тяжело рухнул на землю, сильно ударившись разбитым затылком. В голове взорвался ослепительно-желтый шар, все вокруг потемнело и исчезло.
V Олег Селезнев
Когда я пришел в себя, было утро. Я обнаружил, что лежу на кровати в маленькой, чисто убранной комнатушке со светлыми обоями, а моя одежда, аккуратно выстиранная и выглаженная, сложена рядом на стуле. Слева я увидел стол, застеленный белой скатертью, на которой стояла простая глиняная ваза с букетом цветов. Чуть поодаль высился старенький секретер, посреди которого гордо восседал толстый пушистый кот непонятной масти. Заметив мой взгляд, кот лениво зевнул и отвернулся. Вероятно, по его мнению я не заслуживал особого внимания. Прямо напротив виднелось полуоткрытое окно с кружевными занавесками. В первый момент я никак не мог сообразить как сюда попал. Отбросив одеяло, я сел на кровати и спустил ноги на пол. Только сейчас я заметил, что левое плечо и голова у меня забинтованы, а на правом боку расплылся огромный кровоподтек. События вчерашнего вечера стали постепенно оживать в памяти. Я осторожно пощупал больной бок и убедился, что ребра целы. Туг я мысленно благословил своего тренера, заставлявшего нас в свое время делать "железную рубашку". Это довольно нелепое на вид упражнение делалось для укрепления костей туловища. Сняв пояса и куртки, мы под ритмичный счет сэмпая, подобно орангутангам били себя кулаками в грудь и по ребрам, чтобы закалить их и сделать менее восприимчивыми к ударам в спарингах. Я всегда относился к "железной рубашке" скептически, но вот вчера она сослужила мне хорошую службу. Впрочем, я не исключал возможности, что это могло быть простое везение.
Со скрипом отворилась дверь. На пороге стояла Наташа, встревоженно глядя на меня. Она была одета так же как и вчера в баре: в черную футболку и короткую юбку. Глаза ее покраснели, из чего я заключил, что Наташа не ложилась.
- Как ты себя чувствуешь? - она робко шагнула в комнату. Увидев хозяйку, кот тяжело спрыгнул на пол и принялся мурлыча тереться о ее ноги.
- Подожди, Кеша. - Девушка отстранила кота и присела на стул.
- Отлично чувствую! - Вспомнив, как свалился без сознания около подъезда, я подивился, как смогла эта хрупкая девушка втащить по лестнице стокилограммового бугая, раздеть, перевязать и уложить в постель. Глядя на это слабое, беззащитное и такое мужественное существо, я испытывал к ней почти отеческие чувства.
В комнату вошла другая девушка, на вид лет шестнадцати, одетая в скромное ситцевое платье.
- Это Надя, - Наташа улыбнулась сестре. Надя тихо поздоровалась. У меня сжалось сердце при виде ее худенького бледного личика со следами слез и бессонных ночей. В больших синих глазах девочки пряталась затаенная боль. Неожиданно вспомнилась наглая рожа Монаха и в глазах потемнело от ненависти. Должно быть я сильно изменился в лице, потому что Наташа испуганно вскрикнула и схватила меня за руку.
Тебе нужно лежать, Олег! Ляг, пожалуйста! Ну я прошу тебя!
- Ничего, малышка, все в порядке, - деланно засмеялся я, осторожно высвобождая руку. Ледяная ненависть переполняла все мое существо. Голова стала ясной и легкой, а боль, казалось, полностью исчезла. В считанные секунды в мозгу сложился дьявольски коварный и жестокий план устранения Монаха. Простым мордобитием тут было не обойтись, да и не заслужил этот подонок столь легкой участи. Его нужно вывести из строя всерьез и надолго и я знал как это сделать. Я опустил глаза, стараясь скрыть от девушек горевшую в них лютую злобу, но Кеша, с присущей животным чувствительностью все понял и, попятившись, негромко зашипел..
- Вы бы заварили чаю, девочки, - Я наконец справился с собой и криво улыбнулся, - залеживаться некогда, сегодня уйма дел.
Оставшись один, я торопливо оделся и, высунувшись в окно, закурил сигарету. На улице моросил мелкий дождь и несколько капель попало мне в лицо. В воздухе пахло сыростью. Я посмотрел на часы, которые чудом уцелели во время вчерашних приключений и обнаружил, что уже около одиннадцати. Чтобы провернуть за сегодня задуманное мероприятие, нужно было поторапливаться. Сделав несколько глубоких затяжек, я выбросил сигарету за окно и уселся на стул, дожидаясь чая. В глубине квартиры хлопнула входная дверь.
- А где Надя? - спросил я, когда Наташа появилась на пороге комнаты, держа в руках поднос.
Узнав, что Надя уехала в больницу к своему парню я несколько опешил, так как рассчитывал получить от нее информацию, которая была необходима для осуществления моего плана. Поглощенный кровожадными замыслами, я не сообразил тогда, что выяснять у бедной девочки где ее насиловали было бы крайне жестоко. Прихлебывая из чашки ароматный горячий напиток, я напряженно размышлял. Наташа что-то говорила, но ее слова почти не доходили до моего сознания.
- Слушай, а гриль сегодня работает? - невпопад брякнул я, чтобы как-то поддержать разговор.
- Не ходи туда! - в голосе девушки послышался страх, - Монах с Эдиком большие друзья и он наверняка скажет, что тебя видел!
- Большие друзья, значит, прекрасно! - я понял, что нашел выход, - ты у меня просто умница! - от избытка чувств я чмокнул Наташу в щеку. Не понимая в чем дело, она застенчиво улыбнулась и густо покраснела.