ГЛАВА XIII
По прошествии двух-трех недель по уходе солдат все в доме мало-помалу пришло в надлежащий порядок; у каждого было свое дело: вставали в шесть, обедали в час дня и ужинали в семь вечера, а затем вскоре ложились спать. Была уже половина октября, и зима уже приближалась.
Лодка давно была готова, и Генри и Персиваль почти ежедневно выезжали на озеро удить рыбу, которую миссис Кемпбель засаливала на зиму.
Однажды они были приятно удивлены неожиданным появлением капитана Сенклера, который пришел пешком из форта, чтобы сообщить мистеру Кемпбелю, что сено все убрано, и денька через два-три ему доставят его; кроме того, комендант может уделить им одного молодого бычка на мясо на зиму, и если они, т. е. Кемпбель, желают, то и бычка им доставят одновременно с сеном. Конечно, предложение было принято с радостью, после чего все сели обедать, а после обеда капитан Сенклер должен был возвратиться в форт, так как он в эту ночь был дежурный. Перед своим уходом он перекинулся несколькими словами с Мартыном незаметно для других, затем предложил Альфреду, с которым он был особенно дружен, проводить его в форт, переночевать у него и поутру вернуться домой. Альфред согласился и, простившись со всеми, они ушли. Неподалеку от дома к ним присоединился Мартын.
- Моя цель пригласить вас проводить меня в форт была двоякая! - сказал капитан Сенклер Альфреду. - Во-первых, я желал, чтобы вы узнали ближайшую дорогу в форт на случай надобности, затем я хотел сообщить вам и Мартыну те сведения, какие получены нами относительно индейцев. Нам донесли, что индейцы собирались уже несколько раз на совет, но, по-видимому, до сих пор не приняли никакого решения, хотя они и были здесь, поблизости от форта в очень большом числе. Очевидно, кто-нибудь подстрекает их напасть на нас! Осень именно то время года, когда индейцы обыкновенно высылают свои боевые отряды, и потому мы должны быть настороже. Но я должен сказать, что если они атакуют форт, то вы у себя не будете в безопасности, даже и в том случае, если они не побьют нас, и мы устоим против них. Дело в том что если даже индейцы на своем совете решат не нападать на нас, то все же отдельные шайки по десять-пятнадцать человек всегда могут напасть на вас: покинув свои деревни, они не хотят возвращаться домой с пустыми руками и желают поживиться хоть чем-нибудь. Это, конечно, не настоящие воины-индейцы, и у самих собратьев не пользуются уважением; это просто грабители, мародеры, но их-то вам и следует остерегаться. Большое счастье для вас, что Малачи Бонэ перекочевал дальше на запад, и что вы поддерживаете с ним хорошие отношения: он, наверное, предупредит вас заблаговременно, если вблизи появятся где-нибудь индейцы.
- Я пойду и на всякий случай попрошу его проследить и быть настороже! - сказал Мартын.
- Да, но разве они прежде, чем напасть на нас, не нападут на его хижину? - спросил Альфред.
- Нет, что им искать у него? У него взять нечего; кроме того, они слишком хорошо его знают, и ни один из них без особой надобности не решится подставить лоб под его карабин! - проговорил Мартын. - А теперь, капитан, позвольте мне с вами проститься: я сей-час добегу до Малачи и предупрежу его на всякий случай, чтобы он держал ухо востро! Если индейцы вздумают напасть, то, конечно, до первого снега, а не после, и потому надо предупредить старика сейчас же. Прощайте, сэр! - И Мартын зашагал в другом направлении.
- Вы не поверите, Альфред, как меня тревожит положение вашей семьи, - сказал Сенклер; - я положительно не могу спать по ночам!
- Верю вам, но, право, если нас не захватят врасплох, то мы в состоянии защищаться и постоять за себя, могу вас уверить. Ваше участие к нашей семье заставляет вас преувеличивать опасность!
- Если бы я мог быть с вами, то был бы гораздо спокойнее!
- Не беспокойтесь, Сенклер, если нам будет не справиться, мы обратимся к вам в форт за помощью!
Вскоре они пришли в форт, где Альфред был крайне радушно встречен как комендантом, так и офицерами. На другой день, прощаясь с Альфредом, комендант сказал:
- Знайте, мой милый друг, что в случае какой-нибудь опасности я всегда готов оказать вам помощь и содействие, а для ваших дам у нас здесь всегда найдется готовое помещение!
- Благодарю вас, полковник, - отвечал Альфред, - но я думал о том, что так как у нас нет лошадей, то дать знать вам об опасности нам будет весьма затруднительно, и потому просил бы вас дать мне одну-две сигнальные ракеты, которые могут оказать нам большую услугу в случае опасности; обещаю вам не прибегать к ним без особой надобности.
- Я прикажу дать вам с собой целую дюжину этих ракет: я чрезвычайно рад, что вы вспомнили о них!
- Я предупрежу всех наших часовых внимательно следить за горизонтом в направлении вашего участка и в случае появления ракеты немедленно прикажу дать знать полковнику! - заметил Сенклер. - А там дома покажите вашим дамам, как пускать ракеты из дула карабина; научите их этому теперь же на всякий случай! - добавил он. - Храни вас Бог!
- И вас также! - отозвался Альфред.
ГЛАВА XIV
Альфред благополучно вернулся домой, и в течение нескольких дней не случилось ничего знаменательного. Мартын побывал у Малачи Бонэ, который обещал зорко следить за индейцами и в случае чего немедленно предупредить. Альфред никому ничего не сказал, кроме брата Генри, которому сообщил о том, что слышал от капитана Сенклера.
Спустя немного, однообразие их жизни было нарушено прибытием капрала с поста, привезшего мистеру Кемпбелю письма и депеши, присланные сюда в форт из Квебека. Тут были письма не только от друзей из Квебека, но и письма из Англии; весь дом пришел в волнение, и все столпились вокруг главы семьи в то время, как он разделывал и вскрывал большой пакет, в котором находилась вся его корреспонденция. Тут были и английские газеты, присланные губернатором Квебека, и письма из Англии для Мэри и Эмми от мисс Патерсон, и письмо от поверенного Кемпбеля в Англии, и большой казенный конверт на имя Альфреда.
Бегло пробежав содержание его, молодой человек воскликнул:
- Мама, дорогая, я утвержден в чине лейтенанта королевского флота! Урра! А вот и письмо от капитана Лемлея!
Все стали поздравлять молодого лейтенанта, который передал официальную бумагу матери, а сам стал читать письмо своего командира. Прочитав его, он задумался, и лицо его приняло грустное, сосредоточенное выражение, которое не укрылось от внимания его матери. Однако, когда кузины его стали читать вслух свои письма, то он снова овладел собой и стал опять весел, по-видимому, беззаботен и беспечен.
Когда все письма были прочитаны, дошла очередь и до газет. Все с жадностью накинулись на них, и в этот вечер никто из домашних не принимался за работу.
Поутру миссис Кемпбель сказала своему мужу:
- Всю эту ночь я больше всего думала об Альфреде; у меня явилось даже желание отпустить его обратно на службу; я видела по его лицу вчера, когда он читал письмо капитана Лемлея, что его жертва достается ему нелегко!
- Да, но это его долг. Кроме того, он нам теперь здесь необходим, а впоследствии мы еще поговорим об этом.
- Знаешь, Мэри, - говорила между тем Эмми, идя с сестрой поутру доить коров, я даже сожалею, что получила письмо от мисс Патерсон: оно как-то выбило меня из колеи; я привыкла к нашей здешней жизни и почти забыла все, что было прежде, а это письмо напомнило мне о всем, чего мы лишились, и что мы утратили!
- Да, конечно, и я испытываю нечто подобное, но если мы подумаем, что мы, в сущности, лишились только излишней роскоши и развлечений, то с этим можно и должно примириться!
- Да, ты права, Мэри, я это чувствую! Мало того, то что ты сейчас сказала, приходило уже мне в голову, но я все-таки была бы более спокойна и довольна, если бы не получала письма мисс Патерсон; я уберу его куда-нибудь подальше и не буду больше вспоминать о нем. Милый Альфред, как я рада его производству, теперь я постоянно буду называть его лейтенант Кемпбель!.. Пойдем, Жюно!
Жюно была кличка одной из собак, подаренных капитаном Сенклером нашим поселенцам, с которыми мы еще не познакомили наших читателей.
Их было всего пять: два терьера по имени Трим и Сноб; Трим был маленькая комнатная собачонка и жил в доме, но Сноб был сильный бультерьер, очень свирепый и злой; крупная гончая сука, по имени Жюно, находилась постоянно при коровнике; превосходный молодой бульдог Бемги и старый пойнтер Санчо ночью привязывались в разных местах, чтобы сторожить покой своих хозяев.
Еще два дня вся семья только и делала, что обсуждала все новости, почерпнутые из газет, и жила, так сказать, не своей жизнью, но затем насущные, живые интересы мало-помалу оттеснили эти впечатления на задний план.
Между тем погода стала заметно холоднее; целых два дня не было солнца, и все небо обложилось тяжелыми темными тучами. Мартын, вернувшийся с охоты, предупредил, что следует ожидать наступления зимы в самом непродолжительном времени; и предсказание его сбылось.
ГЛАВА XV
Всубботу, когда вся работа была сделана, после ужина все по обыкновению собрались вокруг очага, тем более, что в этот вечер было холоднее, чем до сего времени. На дворе страшно завывал ветер.
- Вот и зима к нам идет, - заметил Мартын, прислушиваясь к вою ветра, - она обыкновенно приходит с снежной бурей. Надо бы нам позаботиться достать из сарая наши лыжи, Джон, как вы полагаете? Не то вам нельзя будет охотиться… Ведь вы еще не убили ни одного канадского оленя?
- Канадский олень или лось, это одно и то же? - спросил Генри.
- Кажется, нет, сэр! Но животные эти весьма похожи между собой, и я слышал, что наш канадский олень что-то вроде лося.
- Ну, а вы, Мартын, убивали их? - спросила г-жа Кемпбель.
- О, сударыня, не раз! Это странное животное: оно не бежит, как лань или обыкновенный олень, а трусит, но так скоро, что уходит от охотника не хуже другого зверя. По природе они весьма чутки и трусливы и не подпускают к себе близко никого, но в снегу вязнут: их тело слишком грузно; в глубоком снегу они увязают по плечи, барахтаются до тех пор, пока их не настигнет охотник. Вся беда зверя в том, что он не может надеть лыжи, как мы с вами, и это дает нам преимущество перед ним.
- Это опасное животное? - спросила Мэри.
- Как всякое крупное животное, мисс! Рога его нередко весят фунтов 15 и даже более; кроме того, он очень силен, но в снегу он становится беспомощным. Мясо его чрезвычайно вкусно; вы им, наверное, останетесь довольны, когда мы принесем его вам!
- Я принесу! - сказал Джон.
- Да, как только вы научитесь ходить на лыжах, мастер Джон! Но завтра вам не добраться до хижины Малачи Бонэ. Слышите, как буря воет?
- И как холодно сегодня! - заметила миссис Кемпбель.
- Как только выпадет снег, станет гораздо теплее! - сказал Мартын Сепер.
В эту ночь буря перешла в настоящий ураган; лес шумел и стонал; почти никто из поселенцев не мог заснуть. Но к утру погода стала стихать, и тогда все уснули и встали поутру позднее обыкновенного. Когда Мэри и Эмми вышли поутру на крыльцо, то увидели, что Мартын и Альфред усердно работают лопатами, разгребая глубокий снег.
- Ах, Альфред! - воскликнула Эмми. - Как же мы доберемся сегодня до коров! Я хотела бы только, чтобы небо прояснилось, а самый снег мне даже нравится!
- Оно и прояснеет, мисс, только завтра, а сегодня выпадет еще много снега! - проговорил Мартын. - Нам надо хорошенько работать сегодня, чтобы расчистить дорогу к коровнику, намести снег к заборам и защитить им наш дом и двор от будущих заносов!
К завтраку успели только расчистить дорогу к сараю, затем, когда достали еще лопаты, и мистер Кемпбель и Генри тоже принялись работать, к обеду проложили путь до самого моста через ручей, т. е. до полпути к коровнику. Мальчики тоже помогали, а дамы, управившись с домашним хозяйством, стали сметать снег с подоконников и карнизов. К ночи настлали двойной комплект теплых одеял и шкур на постели и, так как все очень устали, то и уснули сразу крепким сном.
На другой день все опять принялись разгребать снег, и к обеду вся дорога вплоть до коровника была совершенно расчищена, так что после обеда мужчины стали носить дрова для отопления дома и складывать их в сенях и под навесом сарая.
- Ну, а теперь какая нам еще предстоит работа? - спросил Альфред.
- Прежде всего вам всем необходимо научиться ходить и бегать на лыжах, потому что без этого нельзя будет высунуть носа за ограду. Вот и Джон не может попасть к Малачи Бонэ, - проговорил Мартын.
- Пойду завтра! - сказал Джон.
- Нет, не завтра; одного вас пустить нельзя: в снегу вы заблудитесь, а мне завтра идти с вами некогда, завтра надо скотину на зиму резать, а то она только даром сено ест!
- Да и у меня истощилась почти вся провизия! - сказала г-жа Кемпбель.
- Не беспокойтесь, сударыня, денька через три мы вам много нанесем провизии, а пока покормите нас рыбой!
- Рыба эта превосходна! - заметил мистер Кемпбель. - Как она называется?
- У нас она зовется белорыбицей!
- В будущем году надо побольше запасти ее, - сказал Генри. - Кстати, Мартын, я все хотел спросить, вы откуда родом?
- Из Квебека, сэр! Мой отец служил капралом в английском войске, а мать была тоже англичанка, но она умерла вскоре после моего рожденья; отец же был жив еще пять лет тому назад. Я был на службе у компании торговцев мехами и был в отсутствии, когда старик умер!
- Вы всю жизнь были охотником? - спросил Альфред.
- Нет, не всю жизнь, и не охотником: я, в сущности, траппер, а это не совсем одно и то же. Лет в 14 отец хотел сделать меня барабанщиком, а я не захотел и ушел к индейцам в леса. Года через два я вернулся в Квебек с хорошим запасом шкур, которые выгодно продал, а вырученные деньги прокутил вместе со стариком-отцом, который в ту пору охромел от полученной в бою раны и получил место провиантского сторожа, которое давало ему возможность существовать.
- И вы потом часто видались с отцом?
- Каждый раз, когда я бывал в Квебеке, мы делили с ним мой заработок, прогуливая и пропивая его вместе.
- Но согласитесь, Мартын, что это было нехорошо! Лучше бы вы копили эти деньги и затем купили себе участок, обзавелись семьей и жили в тишине и довольстве!
- Оно может и лучше, сударыня! Но мне не по душе. Я хочу жить и умереть свободным, вольным, как птица, охотником, а не фермером: мне это кажется скучным и незавидным!
- Ах, что это за вой! - воскликнула Мэри.
- Это волк, мисс! Слышите, и собаки зарычали: они его чуют!
- Какой жуткий, унылый вой! - промолвила Эмми. - Он меня пугает!
- Как, Эмми, ты боишься? - спросил Альфред, подходя к ней. - Право, она вся дрожит… Вспомни, дорогая, как вы с Мэри боялись кваканья лягушек в первую ночь нашего приезда сюда, а теперь ты и не замечаешь его: так ты привыкнешь и к вою волков!
- Это не одно и то же, Альфред! А, быть может, я потому боюсь волка, что читала в детстве сказку про красную шапочку; но, конечно, я постараюсь преодолеть в себе этот страх!
- Во всяком случае, я была бы спокойнее, - сказала Мэри, - если бы у нас все ружья были заряжены!
- Мое заряжено! - сказал Джон.
- Если это может успокоить вас, девочки, - заметил мистер Кемпбель, - то сделать это не трудно: давайте все зарядим наши ружья и поставим их на место.
- Вот и мое заряжено! - весело сказал Альфред, сев подле Эмми и наблюдая за ней, как она заряжала свое ружье. - Ну, разве ты не чувствуешь некоторого удовлетворения, дорогая Эмми, что можешь теперь сама зарядить и разрядить свое ружье? Как я вижу, мои уроки не пропали даром.
- Нет, и я тебе за них очень благодарна, и знаешь что? Мне кажется, что я трусиха только в ожидании опасности, а в самый момент серьезной опасности, мне думается, у меня найдется столько же мужества, как и у других!
- Я в этом уверен, Эмми! - проговорил Альфред. - Ну, а теперь, когда все ружья заряжены, мы можем спокойно лечь спать!
И все разошлись по своим спальням, но обе девушки долго не могли заснуть, все время прислушиваясь к вою волков.
ГЛАВА XVI
На другое утро барышни пошли в коровник в сопровождении Альфреда, который шел впереди их с ружьем за плечом.
- Я пришел, дорогая Эмми, для того, чтобы доказать вам обеим, что ваши страхи были совершенно напрасны!
- Пусть так, - заметила Эмми, - но мы, во всяком случае, очень рады твоему обществу!
Исполнив свое дело и задав скотине корм, девушки взяли свои ведра или, вернее, подойники и пошли домой.
- Что ни говори, - проговорила Мэри, - а было бы гораздо удобнее и приятнее, если бы коровник был вблизи дома, а не так далеко!
- Без сомнения, - согласился Альфред, - но в нынешнем году нам нельзя было успеть поставить скотный двор. В будущем же году отец это непременно сделает, так что надо подождать до будущего года!
- А тем временем быть съеденными волками! - засмеялась Эмми.
- О, да ты, я вижу, уже преодолела свой страх! - воскликнул Альфред. - Молодец, Эмми!
- Да, мне кажется, бояться нечего, и я чувствую себя совершенно смелой.
После того еще дня два или три девушки ходили доить коров в сопровождении Альфреда, но затем, видя, что волки при дневном свете совсем не показываются, настолько осмелели, что опять стали ходить одни.
В субботу поджидали прихода Малачи Бонэ, но он не пришел, и Джон, видимо, начинал терять терпение, хотя ничего не говорил.
Альфред и Мартын тоже ждали его прихода с нетерпением, желая знать, что ему удалось проведать о намерениях индейцев.
Воскресенье, по обыкновению, было посвящено отдыху и молитве, а в понедельник утром Альфред и Мартын занялись убоем скота, предназначенного к столу; Генри и мистер Кемпбель носили мясо в кладовую и помогали женщинам развешивать его там.
К обеду нежданно-негаданно явился капитан Сенклер в сопровождении молодого лейтенанта. Они пришли к ним кругом на лыжах и принесли несколько тетеревов и куропаток, убитых ими по дороге. Никаких особенных новостей они не сообщили, потому что за последнее время не было никаких сношений ни с Квебеком, ни с Монреалем.
На форту все обстояло благополучно, и полковник Форстер просил только передать мистеру Кемпбелю и его семье, что в случае, если он может им быть полезен чем-нибудь, то просит располагать им.
- Кстати, - спросил между прочим Сенклер, - где вы поставили ваши свиные хлева?
- В ограде подле птичников, - отвечал Кемпбель.
- Это хорошо! - одобрил капитан. - А то надо вам сказать, что волки особенно лакомы до свиней и овец.