– Тебе небезынтересно будет узнать, что мечи изготовлены по эскизу Саддама Хусейна архитектором Адилем Камилем, – Ярослав честно выполнял свою миссию экскурсовода. – В августе восемьдесят девятого, то есть ровно через год после прекращения войны с Ираном, по указу президента возведён этот памятник. Кстати, архитектор Камиль до того старался понравиться правящим этим миром, что на больших пальцах бронзовых рук, торчащих из земли, изобразил отпечатки пальцев Саддама Хусейна.
– Вот как? – заинтересовалась Илона. – И это пропустили оккупанты?
– Отнюдь нет, не пропустили! – констатировал Ярослав. – Более того, оккупационному режиму весьма хотелось разобрать памятник, изготовить из него брелоки или ещё какую-нибудь мишуру. Но арабы сумели отстоять это произведение искусства, поскольку не отворачиваются от своей истории и не разрушают памятники, как в России.
– Ты не прочь восстановить в каждом русском городе все памятники Владимиру Ильичу? – поперхнулась Илона. – Не слишком ли откровенное стремление снова заставить народное стадо молиться гипсовому идолу, прикрываясь культурой и народным достоянием?
– Ты опять за своё, – покачал головой Ярослав. – Мне весьма неприятно даже упоминание о Ленине, не говоря уже о его "заслугах". Но вот в чём казус: китайцы не оставили идею построения социалистического общества, хотя одно время у них тоже был свой Ленин.
– Председатель Мао Цзе Дун?
– Ага, председатель, – кивнул Ярик. – Так вот. Россия поверила Америке, посчитала, что лучше быть американской колонией, чему способствовали и продолжают своё дело правящие круги российской партии всё тех же воинствующих коммунистов, только перекрасившихся в американских демократов.
А в Китае сумели справиться с коммунистическим тоталитаризмом, не испрашивая помощи у добрых америкосов. Заметь, Китай выбивается на Мировой рынок самостоятельно и с этой страной считаются в правящих банках Вашингтона и Лондона. А наша родина гибнет от "забот" заокеанских хозяев.
– Что же делать? – Илона повернулась к собеседнику и внимательно посмотрела ему в глаза. – Не считаешь ли ты, что необходимо снова вздыбливать народ до революционного психоза?
– Отнюдь нет, – решительно мотнул головой Ярослав. – На крови мы никакой новый мир не построим. Кто был ничем, тот ничем и останется, только с гранатой. А что будет, если обезьяне дать настоящую гранату?
– Но у тебя есть какой-нибудь реальный выход?
– Тот же самый, который ты искала с детства по храмам различных конфессий.
– То есть?
– Вспомни Евангелие, то есть Благую Весть, – разразился наставлениями Ярослав.
– Христос заповедовал своим ученикам: "Истинно, истинно говорю вам: кто не дверью входит во двор овчий, но перелезает инде, тот вор и разбойник, а входящий дверью есть пастырь овцам". Это как раз про тех, кто захватывает власть силой. Много ли смогли сделать для народа, напоившие страну человеческой кровью? Ты можешь возразить, дескать, коммунисты нашли верный социальный уклад для русского гражданина. Да, нашли, но не смогли удержать. Не даёт Господь того, что не в силах унести. И никакая Америка последышам большевиков не поможет, потому что сама задыхается без крови, без насилия и без очередного денежного вливания путём банковских кризисов.
– А ты сам-то веришь, что Христос поможет людям справиться с тупой финансовой энергией? – усомнилась девушка.
– "…кто верует в Меня, – снова процитировал Ярослав, – у того, как сказано в Писании, из чрева потекут реки воды живой".
– Но в распятии России принимал участие даже нынешний патриарх, – не унималась Илона. – Вспомни, в смутные девяностые он, будучи тогда митрополитом Смоленским, получил какими-то скользкими путями лицензию от тогдашнего президента-алкоголика на ввоз в Россию импортных сигарет и пива. Весь этот товар долгое время беспрепятственно продавался малолеткам. Чувствуешь, кто занимался деградацией нынешнего населения России и под чьей опекой растут российские дегенераты, у которых способности мышления не поднимутся выше, чем у архантропов-каннибалов?
– Да, всё правильно. Всё так и было, – согласился её собеседник. – Только ты забываешь, что наше население просто так не сломишь. Для критической массы ещё достаточно не спившегося населения.
– Критическая масса? Что это?
– Ба! Да ты не владеешь важнейшей информацией?! Фантастика!
– Может быть, и не владею, – поджала губы Илона. – Только лучше было бы объяснить, что это такое, чем впустую подтрунивать. Не находишь?
– Верно, – согласился Ярик. – Итак, ты веришь, что сейчас русский народ начинает снова возвращаться к церкви, несмотря на то, что некоторым священников даже в храм допускать не стоит? Знаешь, что русскую культуру сохранила именно церковь?
– Конечно, – кивнула девушка. – Это давно известно.
Ярослав хитро посмотрел ей в глаза и удовлетворённо кивнул:
– Хорошо. Только представь, что русский народ, видя неспособность Ленинской "кухарки управлять государством", непроизвольно начинает просить Бога об избавлении от существующего строя. Казалось бы, утопическая надежда! Но энергия человеческого сознания настолько сильна, что если в одном месте все неосознанно или вполне сознательно станут желать избавления, то энергия таких желаний сублимируется и начинает заражать близлежащее пространство, превращаясь в критическую массу, которая уничтожает закон "отнять и убить". Конечно, это вопрос не одного дня, когда с шашками наголо или автоматами наперевес можно захватить власть в государстве. Но примеров перерастания такой энергии в критическую массу вполне достаточно. Это тот же самый социальный режим в Китае, это наше русское православие, это сублимируемая опять же русским народом любовь к окружающему пространству и многое другое.
– Знаешь, а я тебе верю! – Илона повернулась к Ярославу и снова нежно поцеловала его. – С тобой и у меня всё получится!
– У нас, – поправил её собеседник.
За разговорами парочка подошла к арке из мечей, под которой картинно сгруппировались американский танк "Абрамс" и парочка бронетранспортёров, возле которых кучковались "пятнистые" американцы. Солдаты посмотрели на гуляющих, но ничего не сказали.
– Кстати, забыл сообщить, – заговорщически снизил голос Ярослав. – Официально мы сейчас находимся в американской "Зелёной зоне", где, если чем-то не понравимся оккупантам, нас могут в любой момент причислить к террористам и арестовать. Правительство США после 11 сентября 2001 года объявило тотальную войну терроризму всего мира. Душой террористов, якобы, является Бен Ладен. Но сильно сомневаюсь, что это так.
– Правильно сомневаешься, – согласилась Илона. – Я внимательно изучила моменты взрыва и обнаружила удивительные вещи.
– Ну-ка выкладывай. Это интересно.
– Более, чем интересно, – девушка даже саркастически улыбнулась. – В Нью-Йорке пострадали три башни, хотя самолётов в них врезалось только два. Третья башня будто попала в зону цепной реакции и сама сложилась как карточный домик. У меня отснята целая плёнка этого странного происшествия. Если хочешь, вернёмся в гостиницу, покажу на ноутбуке.
– Хочу, – загорелся Ярослав.
– Мне все угоны самолётов показались довольно странными. К тому же, в третьем небоскрёбе, куда самолёт не врезался, всё равно прозвучал взрыв. А когда пожарные разгребали завалы, то обнаружили странную вещь: металлические несущие опоры всех трёх зданий были подрезаны под сорок пять градусов ещё до катастрофы.
– Хочешь сказать, запланированная диверсия? – уточнил Ярослав.
– Ещё какая! – Илона, не мигая, посмотрела на собеседника. – Ещё какая диверсия. Но вот вопрос: кому это нужно? Бен Ладану, который бьёт американцев их же оружием? А президент США объявил тотальную войну террористам! И на основании этого одиозного заявления американские солдаты могут в любой момент уничтожить любого мирного жителя любой страны, объявив его террористом. Да что там жителя, любая страна теперь в мгновение ока будет объявлена террористической и приговорена к тотальному уничтожению.
– Старый еврейский приём: если у человека есть понравившаяся тебе вещь, то нужно во всеуслышание объявить этого человека социально опасным для общества и спокойно забирать нужное, – констатировал Ярослав. – Наши первые "большевики" поднаторели на этом и собирались научить весь мир узаконенному грабежу. Недаром тогда слова Ленина – "…нам нужна Россия, как топливо для мирового пожара…" – стала крылатой и даже в школах преподаватели принялись учить детей к скрупулезному поиску и уничтожению внешнего врага.
– Погоди-ка, но в Москве тоже террористов хватает, – вспомнила Илона. – взорваны несколько жилых зданий с мирными жителями, прозвучали взрывы в переходе метро Пушкинская, на станциях Парк Культуры, Лубянка… да мало ли их будет ещё!
– Пользуясь твоей теорией, – подхватил мысль Ярослав. – Террористки-смертницы, взорвавшие себя в людской толпе, преследуют цель не нагнать страху на москвичей, не запугать ни в чём неповинный народ, а развязать руки правящей верхушке, как это сделали их американские хозяева. Чтобы простой народ меньше обращал внимания на узаконенную распродажу государства Российского, а больше и чаще устраивал арабские, еврейские и татарские погромы. Ты знаешь, мы с Шимоном друзья детства, но ни одна зараза не заставит меня впиться ему в горло.
– Даже я? – глаза девушки озорно блеснули.
– Причём тут ты? – не понял Ярослав. – Не думаю, что у тебя возникнет желание нас поссорить, потому что…
– …потому что это произойдёт автоматически, – докончила Илона. – Ты ведь серьёзно говорил мне, что Шимон влюбился в меня по уши. Ведь так? А я совсем недавно осознала, что неравнодушна к тебе. Вот только ты? Действительно ли мой рыцарь готов сложить сердце к ногам своей дамы? Или любовь друга помешает ему быть рыцарем?
– Не помешает! – Ярослав даже рубанул воздух ладонью. – Шимон настоящий друг. Он поймёт, что у нас всё серьёзно.
– Значит, у нас серьёзно, а у него нет?
– Не лови меня на словах, осерчаю, – проворчал Ярик. – Я с Шимоном поговорю сам. Но конечный выбор остаётся за тобой.
– О чём это вы здесь так оживлённо спорите, упоминая меня? – неожиданно раздался знакомый голос откуда-то сбоку.
Ярослав с Илоной резко обернулись и увидели перед собой Шимона, словно выросшего из-под земли или материализовавшегося из-подпространства. Влюблённые ошарашено глядели на Шимона, открыв рты, не веря собственным глазам и на какое-то время, лишившись дара речи. Тот подозрительно разглядывал обоих, но всё же решил первым разрядить обстановку:
– Я разузнал, что в Багдаде до сих пор существует мощная еврейская община, которая возглавлена наси. Багдадский наси добился и утвердил еврейский суд Бет-дин. Именно там, в секретариате я узнал, что у профессора Меделака на улице Нидаль есть собственная квартира. Хотел разыскать его там, но профессор вдруг сам позвонил мне по мобильному телефону. Я пытался связаться с вами, да где там! У обоих телефоны не отвечают.
Услышав слова Шимона, девушка полезла в свою сумочку, а Ярослав принялся обшаривать свои карманы. Но тщетно. Телефонов ни у Илоны, ни у Ярослава с собой не было. Тут девушка посмотрела на мужчин осмысленным взглядом и прошептала:
– Ярик, мы с тобой включили мобильники на зарядку! Они так и остались лежать в номере на журнальном столике.
– Ну вот, – недовольно проворчал Шимон. – И это называется команда! Вы шляетесь по Багдаду, убивая время, а я должен за всех отдуваться?! Профессор Меделак сказал, что ждёт нас в Мавзолее Мусы аль-Кадима, который в народе называют просто Золотой мечетью.
– Когда? – насторожилась Илона.
– Сегодня. Прямо сейчас.
– Хорошо, – озадаченно согласился Ярослав. – Может быть, мы всё-таки вернёмся в гостиницу хотя бы за телефонами?
– Необязательно, – настойчиво произнёс Шимон. – Я обещал профессору доставить вас в мечеть, как только найду. Сам Господь подсказал, где мне вас искать.
– Почему такая срочность? – поинтересовался Ярослав и невинными глазами посмотрел на приятеля. – Разве мы не сможем увидеться, скажем, завтра или послезавтра?
– Не забывай на чьи деньги мы сюда прибыли, – резонно заметил Шимон. – К тому же, завтра первое заседание международного симпозиума археологов. Не забыл?
– Правда, ведь! – нахмурился Ярослав. – Это у меня напрочь из головы вылетело!
– Не удивительно, – Шимон ревниво взглянул на Илону. – В компании с такой девушкой можно забыть многое.
Глава 12
Глубокая ночь близилась к рассвету, когда текущий в это спокойное время такой же спокойный Тибр обратил внимание на двух молодых людей, идущих по его берегу и обсуждавших по пути что-то своё, мужское. Реке по большому счёту было наплевать на гуляющих, но в ранее рассветное время погулять решался не каждый римлянин.
На одном была тога, сшитая из китайского шёлка, поверх которой на груди покоилась массивная золотая цепь; на шее другого тоже болталась крупная цепь, хотя тога была попроще. Об этих путниках можно с уверенностью сказать, что оба они – римские патриции. И, скорее всего, так поздно или ещё рано возвращались с какой-нибудь молодецкой пирушки – эпикурейство в столице мира было в высшем почёте.
Гуляющая парочка всё же казалась несколько необыкновенной. Первый из них, юноша довольно рослый, давно уже носящий мужскую тогу, но разговаривал со спутником неохотно, думая о чём-то своём, сокровенном. Второй – малорослый, но очень подвижный Кассий Херея, был явно рад выпавшим на их долю сегодняшним приключениям. Единственное, в чём состояла его непривлекательность, – большой рот. Да, боги не дали ему изумительной красоты, но он с мальчишеского возраста жестоко наказывал сверстников, вздумавших над ним посмеяться. Никогда не издевался над ним только Понтий Аквила, и они дружили с раннего детства.
Правда, Понтия родители часто увозили в Помпеи или на родовой остров Пилат, но мальчик всегда возвращался в Рим. Какая жизнь достойна внимания без Рима? Только в этом городе возможно было настоящее обучение в гимнасиях настоящему воинскому искусству. Только здесь возможна истинная карьера и светское общество. Да и женщины самые красивые жили только здесь. Великий Рим давал жителям многое, но и спрашивал немало!
С ранних пор мальчиков интересовали лишь две главные темы: гимнастические воинские достижения и, конечно же, всё про это. Пилат очень хорошо и точно метал копьё. Тут ему не было равных. Но у Кассия тоже не было равных во владении мечами. Случалось, что Кассий Херея, держа в обеих руках по мечу, делал кувырок через голову и наносил противнику смертельный удар. В воинских упражнениях ни Пилат, ни Херея не уступали друг другу. Вернее, старались не уступать.
Как-то раз их приятель Терций познакомил обоих с гетерой Деметрой. Но, несмотря на свою профессию, она отличалась обходительностью, скромностью, даже иной раз удивительной женской стеснительностью. Что удивляло и поражало сразу же. Обычно гетера никогда не прибегала к благовоспитанности, да и некогда, верно, было.
С давних времён эта профессия наносила характеру любой женщины смертельный урон, превращая хозяйку тела в хищную, нервную, раздражительную, злобную и мерзкую особу. Из прошлого все знали только одну прекрасную, женщину – Таис Афинскую, что и помогло стать ей единственной подругой Александра Великого. Вот разве что с ней конкурировала известная всему миру Нефертити, но тайны женского сердца воистину неисповедимы, особенно если оно располагается не в груди, как обычно, а где-нибудь пониже, скажем, в гениталиях.
Деметра тоже была гречанкой, но родины не помнила. Родители малышкой привезли её в Рим и сначала семья жила довольно безбедно. Только несчастья обрушиваются на нас, не спрашивая: а можно ли? И мать, и отец Деметры попали под обезумевших, запряжённых в тяжёлую колесницу коней. Отец скончался на месте, а мать ещё какое-то время помучилась, но вскоре, не говоря ни слова, отправилась искать своего потерянного супруга по дорогам Нижнего или Тёмного царства, как его иногда называют.
Деметру взяли на воспитание соседи, у них не было детей, и девочка стала им приёмной дочерью. Всё бы, может быть, сложилось в жизни девочки по-другому, но её названный отец принялся тайком от жены обучать подрастающую куколку профессии, которая незаметно стала основной. Поначалу ученица с жадным любопытством исследовала все тайны мужского тела, интуитивно отыскивая те струны, звучание которых приносит любой женщине испытание блаженства и удовлетворения.
Но вот беда, её учитель оказался не таким уж грамотным, каким пытался изобразить себя поначалу. Его хватало лишь на серьёзное раздраконивание девочки, а дальше силы соблазнителя исчезали. Он и сам был уже не рад, что разжёг в теле девушки пожар онгона, который никогда уже не затухнет, но которым надобно научиться управлять. А названный отец способен был разве что на пышное словоблудие.
Деметру забавляли такие игры. Но она, мстя учителю за неспособность разбудить в ученице полный неутихающий костёр, часто издевалась над ним, доводя мужчину до сумасшествия. Вот это и послужило для девочки примером, как надо управлять мужчинами и стало одним из правил её профессии.
Занятие сексом не было для неё чем-то приятным или наоборот. Просто она работу стала воспринимать, как охоту… охоту на мальчиков. Ведь обычная охота – это выслеживание, это сражение со зверем, это убийство. Такие мерзкие шалости не привлекали девочку.
Её охота была совсем другой, намного интереснее, необычнее, азартнее обыкновенной. Здесь необходимо иметь особое чутьё, особый инстинкт, особенную чувственность. А когда в руки попадался мужчина, пришедший к женщине впервые, как Понтий Пилат, никоим образом нельзя было вогнать его в смущение. И всё же никто в этом мире не знает, не может понять, как женщина выбирает мужчину.
Деметра же выбрала его потому, что именно этот несмышлёныш в постельных делах, смог разбудить в ней тот поток плотоядного сжигающего огня, который она так давно искала, но не могла сама отыскать к нему дороги. А этот, совсем ещё неумеха, но такой пылкий и завораживающий, что Деметра просто не хотела выпускать его из своих рук.
Понтий Аквила смотрел на обворожительную девушку во все глаза. Он обнаружил в себе способность раздевать женщин глазами. Те, чувствуя необыкновенный взгляд, обычно краснели. Римлянки хотя и разучились испытывать стыд, но иногда даже многоуважаемые матроны стыдливо отводили глаза, боясь встретиться взглядом с Понтием Пилатом.
Кассий не отставал от друга, стараясь преуспеть на этом ещё неизведанном поле битвы, где в истинной битве встречаются две половины человечества. Терций с усмешкой наблюдал за всеми со стороны, но тоже отдавал должное хозяйке, а заодно и другим зашедшим в гости женщинам. Тем не менее, подруги Деметры увели мужчин с собой, оставив её наедине с Пилатом.