- Такие? - засмеялся Грейт, подняв кулак.
- Там, недалеко от Зальцбурга, - повернулся к нему Штайнбауэр, - живет член нашей организации, его фамилия Хетель. Это он пояснил начальнику экспедиции, что кое–кто может не дожить до конца месяца.
- И тот поверил?
- Должен был, - нахмурился Штайнбауэр. - Много их было, охотников до чужого. И где они? Могли утонуть или сорваться со скалы.
- Хетель? - вдруг оживился Ангел. - Штурмбаннфюрер СС Вольфганг Хетель?
- Вы знаете его? - насторожился Штайнбауэр.
- Нет, но слыхал о нем. Много раз.
- Сейчас Хетель сделался учителем. Парадокс. Вольфганг Хетель - и воспитание сорванцов… Я дал ему деньги, и он, когда его наконец выпустили из тюрьмы, открыл под Зальцбургом частную школу. Вблизи озера Топлиц. С того времени ни одна попытка пошарить по дну озера не увенчалась успехом…
- Почему же вы не поручили ему? - начал Грейт.
Штайнбауэр понял его с полуслова:
- Я знаю Хетеля, может, лучше, чем он знает сам себя. У него большие связи среди членов нашей организации, и, возможно, он попробовал бы сам найти ключ к шифрам. Это одна из причин, почему вы поедете в Австрию вдвоем. Вам, полковник, пальца в рот не клади, да и господин Ангел стреляная птица. Хетеля вы используете, но не доверяйте ему. Между прочим, у нас будет еще много времени, чтобы обговорить детали. Отдыхайте, господа, и ни о чем не думайте.
***
Дубровский сидел в пустом зале маленького бистро недалеко от площади Сен Андре дез Арт. Только что ему позвонил комиссар Бонне, и они договорились встретиться здесь.
Комиссар ничего особенного не сказал, просто спросил, не найдется ли у Сергея свободная минута, но было в его тоне что–то, встревожившее Дубровского, и он заторопился:
- Что–нибудь новое, Люсьен? О наших?
- У вас профессиональный журналистский недостаток, - заметил Бонне, - хотите знать все сразу. Подождите. Мне приятно увидеться с вами, поговорить и, если не возражаете, выпить бутылку вина.
Сергей занял столик в углу возле окна, чтобы увидеть Бонне издалека. Комиссар обещал выехать сразу: от Поль–Валери до этого бистро добираться минут сорок, следовательно, "ситроен" комиссара вот–вот должен вынырнуть из–за угла.
Прошло полмесяца, как они вернулись из Танжера. Анри отправился куда–то в глушь Нормандии, подальше от людских глаз и людского любопытства, Сергей и Бонне встретились через день–два после возвращения; затем нахлынули срочные дела, обычная журналистская суета, и Дубровский все реже вспоминал танжерские приключения.
Задумавшись, Дубровский прозевал "ситроен" комиссара и увидел Бонне уже в дверях: тот заметил Сергея еще с улицы, так как проследовал с порога прямо к нему, широко улыбаясь и еще издали протягивая руку. Дубровский решил проявить выдержку и не расспрашивать комиссара. Но тот, отпив красного терпкого вина, прищурившись, начал сам:
- Интересная новость, мосье Серж. Я не хотел говорить по телефону, ибо не получил бы удовольствия видеть выражение вашего лица. Вам нравится это вино? - почмокал губами, с удовольствием отметив, как насторожился Дубровский. - Неплохое вино, хотя сравнительно дешевое. Я давно не пил его и поэтому назначил свидание именно в этом бистро. У хозяина всегда есть несколько бочек для настоящих ценителей, кто его знает, где он достает его… Упадок мелких хозяйств приведет к тому, что вино из Бургундии не отличишь от бурды… - неожиданно Бонне засмеялся довольно. - Проявляете выдержку? Но если вы узнаете, что Ангела…
- Арестовали?
- К сожалению, нет, - сокрушенно покачал головой Бонне. - Только видели, но снова упустили.
- Где?
- Вчера в Вене. Дубровский нахмурился.
- Он или нечистая сила, или просто везет мерзавцу!
- И то и другое… - подмигнул Бонне. - Как они нас обвели в "Рыжем петухе"?
- Что в Вене?
- Завтра утром я вылетаю туда, - объяснил комиссар. - Ангела видели возле станции проката машин. Полицейский узнал его, но не успел задержать: тот уже сидел в такси…
- Думаете, там и полковник?
- Его зовут Кларенс Грейт.
- Так быстро узнали…
- Вы недооцениваете возможности Интерпола и современные средства связи. Полковник Кларенс Грейт служил в американских оккупационных войсках в Западной Германии, а в начале года вышел в отставку.
- Прекрасная компания, - скривился Дубровский. - Наверно, этот Грейт бомбил немецкие города, а Ангел укоротил век не одному американцу. Сейчас же они нашли общий язык.
- Людям свойственно забывать прошлое.
- Иногда я удивляюсь вам, Люсьен. Неужели не понимаете, какое горе принес нам всем фашизм? Сколько лет были гитлеровцы во Франции?
- Я полицейский, и для меня превыше всего закон. Но не думайте, что мы спим спокойно, если фашистские генералы гуляют на свободе! Война оставила след в душе каждого из нашего поколения. Этот американский полковник - типичный подонок, Серж, ибо перелезть с одной стороны баррикады на другую может только подонок.
- Они дельцы, и война только временно развела их. Думаю, что этот, как вы сказали, Грейт легко исповедовал бы национал–социализм, если бы это было ему выгодно.
- Люди гибнут за металл… - усмехнулся Бонне. - Но думаю, Ангелу и Грейту недолго осталось гулять. Они разозлили меня… Я был в маки, Серж, и мы воевали с бошами. Я не коммунист, и ваш аскетизм не может служить мне идеалом, но мы смело дрались с фашистами. Ну, я не сбрасываю со счетов и обыкновенную ненависть к оккупантам, подсознательный процесс - этим были заражены почти все французы. Но в маки шли самые смелые или, если хотите, самые идейные - среди нас больше всех было коммунистов, и я успел подружиться со многими, хотя, повторяю, не разделяю их взглядов.
- Вы говорите это так, словно извиняетесь.
- Но вы ведь коммунист, и мне не хочется обидеть вас.
- Мне приходится встречаться с такими закоренелыми реакционерами, что я воспринимаю вас как левого.
- А–а… - махнул рукой Бонне. - Наверно, так оно и есть. Но держите это в секрете, чтобы не проведало мое начальство.
- Когда вы были в маки, вы не думали об этом.
- Тогда все казалось проще… Здесь я, а там боши. А теперь, когда я встречаюсь с группой западногерманских туристов, точно знаю, что один из лих или два бывшие нацисты, но они все одинаково улыбаются, и попробуй узнать, кто из них о чем думает…
- Единственный выход: создать в ФРГ такие условия, чтобы никто из бывших гитлеровцев не мог поднять головы.
- Это уже из сферы высокой политики.
- Вы сами противоречите себе.
- Возможно, - согласился Бонне. - Но знаете, мне будет гораздо легче, если я поймаю Ангела. Думаю, его будут судить не как уголовного преступника.
- Если не передадут властям ФРГ…
- Он продавал французских девушек и будет доставлен во Францию.
- Итак, вы завтра вылетаете? - перевел разговор Дубровский.
Бонне хитро прищурился.
- Я знаю, что вы сейчас скажете,
- Не нужно быть ясновидящим.
- С удовольствием встречусь с вами в Вене. Я был уверен, что вы догоните меня, поэтому и позвонил.
Дубровский грустно посмотрел на часы.
- К сожалению, сам я не могу решить таких вопросов. Должен обратиться в посольство. Наше агентство, кажется, сейчас не имеет корреспондента в Австрии, а если и имеет, все равно, долго уговаривать мне никого не придется. Ангел стоит того, чтобы поохотиться за ним, подобный материал нечасто попадает в прессу, не так ли?
- Сенсация номер один! Я вам говорил уже когда–то, что ваше журналистское реноме…
- Пострадает, если вы не поймаете Ангела.
- У меня чешутся руки, а это - хорошая примета. Если хотите, могу довезти вас до посольства.
***
"Каравеллу" подтянули почти вплотную к зданию венского аэровокзала - гигантскому сооружению из бетона и стекла.
Бонне быстро сбежал по трапу и остановился, оглядываясь вокруг. К нему подошел человек в гражданском и спросил:
- Если не ошибаюсь, комиссар Бонне? - Бонне протянул руку. - Нам сообщили, что вы прилетаете этим рейсом. Инспектор Петер Кноль. Вам предстоит работать со мной.
Инспектор Кноль понравился Бонне. Высокий, на голову выше его самого, наверняка сильный и немного простодушный, поскольку у людей хитрых и скрытных редко бывает такой вздернутый нос и мягкая линия подбородка. Спросил:
- Вы заказали гостиницу? Я хотел бы отвезти вещи и сразу же заняться делом.
- Машина ждет нас. Вы будете жить в "Амбассадоре". В центре, но улица тихая, к тому же окна выходят во двор.
Глядя, как на автокарах везут горы чемоданов, Бонне спросил:
- В Австрии сейчас много туристов?
- Сезон в разгаре…
Бонне вздохнул: Ангелу и Грейту легче затеряться в пестрой разноликой толпе. Конечно, если они еще в Австрии и Вена не была для них перевалочным пунктом…
Получили чемодан, и носильщик провел их через служебный ход к полицейскому "мерседесу". Кноль сел за руль. Ехали молча, только иногда инспектор называл улицы, объясняя, мимо какого монумента или архитектурного памятника проезжали.
- Как вы узнали, что Ангел пользовался прокатной машиной? - спросил инспектора Бонне.
- Он взял такси напротив конторы по прокату автомашин. Полицейский, увидев, что не сможет задержать Ангела, зашел в контору и расспросил хозяина.
- Плохо, - сказал Бонне сокрушенно. - Он мог…
- Спугнуть хозяина?.. - понял его Кноль. - К счастью, полицейский оказался сообразительным. Он сказал, что расследует мелкое дорожное происшествие, поинтересовался только что возвращенными машинами и узнал, что розовощекий клиент сдал "крейслер", который брал за два дня до этого.
- Надеюсь, за этой конторой установлено наблюдение?
- Сразу же. Мы не входили больше в контакт с хозяином, ожидая вас.
Бонне незаметно скосил глаза на инспектора: Кноль все больше нравился ему. Попросил:
- Вот что, инспектор, необходимо проанализировать объявления в прессе. Предложения для работы девушкам. Эти типы объявляют, что нужны девушки для работы продавщицами, официантками, манекенщицами Стандартные требования: симпатичная внешность, не старше двадцати–двадцати четырех лет…
- Газеты не только венские?
- Конечно. Как правило, такие бандиты предпочитают вершить свои делишки в провинции.
- Там более наивные девушки?
- И меньше шансов встретиться с полицией…
- В этом есть смысл, - согласился Кноль. - Завтра получите информацию.
- Пусть будет завтра… - сказал комиссар. - А сегодня мы устроимся в отеле и после аудиенции у вашего начальства начнем работу.
- Мой шеф примет вас в половине первого… - Кноль затормозил возле подъезда.
Зеркальные двери, респектабельный швейцар - все свидетельствовало о фешенебельности "Амбассадора".
Ровно в половине первого Бонне встретился с шефом Кноля, молчаливым пожилым полицейским чиновником. Беседа носила сугубо формальный характер, однако Бонне остался доволен: шеф дал им с Кнолем полную свободу действий.
Выйдя из кабинета, Бонне предложил инспектору сразу же поехать в прокатную контору. Она располагалась на тенистой улице, застроенной старыми трех–и четырехэтажными зданиями. Улица эта ответвлялась от магистрали, переходящей за городом в шоссе с односторонним движением.
Кноль приткнул "мерседес" почти вплотную к рекламному щиту, который предлагал пользоваться услугами конторы господина Шрюбберса. Бонне открыл дверцу. Подняв глаза, увидел на панели в двух шагах от "мерседеса" полицейского. Удивился: когда они подъезжали, его не было.
Кноль объяснил:
- Я предупредил сержанта Урбана. Может, вы хотите расспросить его?
Комиссар поблагодарил кивком - честное слово, это не инспектор, а целый клад. Спросил у полицейского:
- Где вы видели этого типа?
Урбан показал на место метрах в тридцати от перекрестка.
- Я стоял там… Он вышел от Шрюбберса и сразу же остановил такси. Проехал мимо меня, и я узнал его… - Урбан вынул из кармана фотографию, показал Бонне. Комиссар с удовольствием взял открытку, вспомнив, как фотографировал Ангела на пыльной дороге под Танжером: всегда приятно увидеть дело рук своих. Кивнул сержанту, чтобы тот продолжал. - Но, к сожалению, такси вклинилось в поток машин, и я не смог догнать его. Сразу же позвонил в комиссариат, чтобы задержали такси…
- Его задержали через час, - добавил Кноль, - но Ангела уже не было. Таксист рассказал, что пассажира, остановившего его возле конторы Шрюбберса, он высадил где–то у оперного театра и не обратил внимания, куда тот пошел…
Бонне вернул сержанту фото.
- Вряд ли снова встретите его. Ангел человек осторожный и не ходит дважды по одному и тому же адресу. А сейчас, - Бонне круто повернулся, - в контору. Надеюсь, господин Шрюбберс там?
- Он предпочитает сам вести дела с клиентами, - пояснил сержант.
- Это вы хорошо придумали: дорожное происшествие… - похвалил Бонне. - Итак, версия остается той же, господа, мы расследуем дорожное происшествие. И я никакой не комиссар, а эксперт… Это оправдает мой акцент…
Хозяин конторы господин Шрюбберс был похож не на солидного коммерсанта, а на гаражного слесаря. Сидел не в конторе, а болтался по гаражу в довольно–таки замасленном комбинезоне. Везде совал свой нос, ругался с механиками в, кажется, знал болезни каждой из полусотни своих машин. Был хитер, ибо из разговора с сержантом кое–что понял и заявил:
- Я сам осмотрел тот "крейслер", господа, и, клянусь честью, он не был в аварии. Даже царапинки на нем нет. Вы можете сами убедиться в этом… - Шрюбберс шмыгнул в узкий проход между машинами и позвал туда полицейских. - Вот этот "крейслер", пожалуйста, можете даже обнюхать его, ничего не найдете.
Бонне обошел вокруг красивого двухцветного - спелая вишня и слоновая кость - лимузина. Спросил:
- Вы помните клиента, который последним ездил на этом драндулете?
- У меня нет драндулетов, - обиделся Шрюбберс. - Этот "крейслер" стоит…
- Извините, это действительно прекрасная машина.
- То–то же, - блеснул глазами хозяин, - и поэтому ее берут люди, у которых есть здесь кое–что… - показал пальцем на карман пиджака. - Да я и сам не дам ее какому–нибудь прощелыге. После разговора с сержантом я заглянул в свою книгу, господа, хотя, собственно, мог бы этого и не делать… - Сдвинул на затылок берет. - Здесь еще кое–что есть, и память не подводит… Этим "крейслером" пользовался господин Вейзенфельс. Иоахим Вейзенфельс, испанский подданный, турист, решивший полюбоваться нашими Альпами. Прекрасный отдых, господа, могу порекомендовать хороший пансионат в Штирии. Чистый воздух, вкусная еда и прочие красоты…
Бонне метнул на Шрюбберса такой взгляд, что поток его красноречия мгновенно иссяк.
- Сколько километров намотал этот Вейзенфельс?
- Восемьсот восемнадцать.
- Не так уж и много… - пробормотал Бонне под нос и потянул на себя дверцу "крейслера". - Машину мыли? - повернулся он к Шрюбберсу, хотя и без того было ясно, что над "крейслером" поработала не одна пара рук.
- У меня пока что гараж, а не сарай! - буркнул хозяин. - Попробовали бы поставить на место грязный аппарат…
Комиссар залез в "крейслер". Сел, вдыхая специфический запах машины. Действительно, Шрюбберс любит порядок и, видно, заставляет своих работников чуть ли не вылизывать автомобили. И все же на всякий случай попросил Кноля:
- Проверьте, нет ли отпечатков пальцев…
Тот завозился возле окон, проверил руль. Бойне ощупал сиденья, заглянул под них.
- Чистите машину пылесосом? - спросил Шрюбберса. - Так и знал… Откройте, пожалуйста, багажник.
Запасное колесо, комплект инструментов… Больше в багажнике ничего и не должно было быть. Комиссар зачем–то вынул заводную рукоятку, насос.
- Шина не спускала? - повернулся вдруг к Шрюбберсу.
Тот пожал плечами и позвал слесаря. Выяснилось, что запасным колесом действительно воспользовались.
Бонне отвинтил гайку, державшую запаску, поднял колесо. Пусто, только в щели кусочек грязной газеты. Комиссар потянулся за ним и вынул. Спросил у слесаря:
- Помните клиента, сдававшего вам эту машину?
Тот кивнул не задумываясь. Не мог забыть: клиенты, берущие напрокат машины такого класса, как правило, дают не меньше пятидесяти шиллингов чаевых, а этот вынул только десятку из набитого деньгами бумажника.
- Не могли бы вы вспомнить, что говорил вам этот клиент?
Слесарь отвел глаза.
- Вы из полиции?
- Да.
- Этот клиент сразу показался мне подозрительным, - растянул губы слесарь в угодливой улыбке. - Вот такой бумажник, - показал руками, преувеличив вдвое, - и глаза бегают. Наверняка аферист…
- Костюм хороший?
- Темно–зеленый в мелкую клетку. Только что от портного…
- У вас отличная память, - подбодрил Бонне. - Могу поспорить, что вы не забыли даже цвет его шляпы.
- Темно–серая, - оживился слесарь. - И если господину интересно, он носит оригинальный галстук. Знаете, такой узенький, плетеный, они в моде сейчас.
- Так о чем вы с ним говорили? - напомнил Бонне.
Слесарь придвинулся к комиссару, прошептал доверительно:
- Я сразу раскусил его. Точно, гангстер… Все после возвращения рассказывают о поездке, не скрывая, куда ездили, а этот как воды в рот набрал.
- Так все время и молчал? - не поверил Бонне.
- Почему же, - возразил слесарь, - хвалил наши дороги.
- Однако наткнулся на гвоздь!
- Я тоже засомневался - на автобане шину не проколешь… Спросил… Оказывается, они останавливались в каком–то мотеле, а там рядом строительство, ну и напоролись на что–то острое.
- В каком мотеле? - насторожился Бонне.
- Погодите… - слесарь потер лоб, оставив на нем грязные пятна. - Что–то он говорил, но не помню…
- Подумайте. Это очень важно!
Слесарь еще раз потер лоб.
- Он говорил, что было мокро и он выпачкался, потому что самому пришлось менять колесо… Стойте, кажется, мотель "Черный дрозд"… Конечно, как я мог забыть? Тогда еще подумал: разве дрозды бывают белые?
- Еще бы, это все равно, что красный воробей, - поддержал слесаря Бонне. - Следовательно, он там останавливался?
- Не знаю. Больше ничего он не сказал, отправился к хозяину расплачиваться…
- И на том спасибо, - произнес комиссар небрежно, будто слесарь ничего не раскрыл ему. Но сразу же подсластил пилюлю: - Интересно было поговорить с вами… Сигарету? - вынул из кармана пачку.
- О–о, французские! - Слесарь вытер руки ветошью, осторожно взял сигарету, положил за ухо. - Здесь курить нельзя, я потом…
Бонне подмигнул, и слесарь совсем растаял: свой человек, хоть и полицейский! Комиссар спросил у Кноля:
- Вы слыхали о мотеле "Мерный дрозд"?
- Какой же это мотель?.. - усмехнулся инспектор. - Придорожный ресторанчик.
- Где?
- На магистрали Вена–Зальцбург. Вернее, немного в стороне. Там проходит дорога к озеру - прекрасный пляж, привлекающий туристов, - вот и возник этот "Дрозд". Ресторанчик и несколько комнат для отдыха.
Комиссар протянул Кнолю грязный кусок газеты.
- Напечатано на днях, - показал он дату. - Не могли бы вы определить, что это за газета?
Кноль внимательно осмотрел газетный клочок, зачем–то даже посмотрел сквозь него на свет.