- Значит, вполне возможно, что работа сделана?
- Пока не знаю.
- А траулер?
- Гаитянский. Его предложил использовать мексиканец.
- Если они уцелели, то понимают, что за ними кто-то охотится.
- Нет никаких оснований предполагать, что они о чем-то догадались.
- Выясни, так ли это.
- А как?
- Осторожно, - ответил старший Ноубл, устанавливая новый мяч.
На этот раз он попытался пробросить мяч через основную зону между "мишенью" и "лужайкой". Однако мяч ушел влево и упал на неровную поверхность поля со стороны пляжа, в пятидесяти футах от песчаной ловушки. Старший Ноубл ненавидел гольф и так и не сумел научиться в него играть. Он выходил на поле только потому, что казино открывались в семь часов вечера, а его кардиолог сказал, что ему необходимо больше двигаться.
Джеймс Ноубл сунул в рот сигару и засосал в легкие огромную тучу сладковатого дыма, потом фыркнул и выдохнул его, точно бык из мультика, поглядывая на сына. Он уже в который раз задумался о кознях генетики. Там, где он сам действовал хладнокровно, его сын демонстрировал горячность. Там, где старший Ноубл находил окольные пути, младший проявлял глупое прямодушие. Дерево выросло сильным, но ветка оказалась мертвой. Харрисон Ноубл был тупым инструментом. Что ж, пришло время использовать его соответствующим образом.
- Обеспечь за ними слежку. Однако держись от них подальше. И ничего не предпринимай до тех пор, пока не получишь моих указаний. - Он замолчал, чтобы сделать еще одну затяжку. - А когда наступит подходящий момент, убей их. Убей всех. И на этот раз доведи дело до конца.
- Ты все это уже говорил.
- А ты, хотя бы теперь, послушай меня.
Ноубл сердито зашагал по лужайке, и сын поспешил за ним, закинув за спину мешок с клюшками для гольфа от "Луи Вуитона" за девять тысяч долларов.
Офицерская кают-компания на "Эспаньоле", бывшем океанском буксире, была переоборудована в лабораторию. Она располагалась сразу за комнатой отдыха на главной палубе, по всей длине до кормы, а в ширину доходила почти до самых бортов. В лаборатории были низкие потолки и яркое освещение, по правому и левому борту имелось по шесть прямоугольных иллюминаторов. По периметру шли узкие стойки для запасных частей и инструментов, центр помещения занимал прозрачный, покрытый акрилом смотровой стол размером восемь на десять футов. Снизу находился источник рассеянного света. Финн Райан считала лабораторию сердцем всего, что они делали.
Она стояла перед столом в шортах и любимой футболке "Турман кафе". На левой ноге у нее красовался здоровенный синяк, на правой - длинная царапина, но в остальном она почти не пострадала во время нападения траулера. С Гвидо судьба обошлась более жестоко, ему пришлось наложить полдюжины швов на щеке. Впрочем, он рассчитывал, что у него останутся эффектные дуэльные шрамы. Билли заметно прихрамывал из-за растянутого сухожилия. Все трое чудом избежали серьезных ранений, и, если бы Брини Хансон не сумел вовремя перерезать длинный трос, обломки "Сан-Антона" стали бы для них подводной могилой. К тому моменту, когда Эли Санторо надел скафандр и нырнул вниз, пятисотлетний корпус корабля начал опасно клониться к ближайшей голубой дыре - дюжина крючков с длинной лески, сброшенной с траулера, запуталась в такелаже затонувшего судна. В результате пролом в борту корабля исчез, когда он еще больше накренился на бок, и Эли пришлось искать другой вход, чтобы прийти на помощь друзьям. Он проник внутрь корпуса через узкое отверстие в полубаке, позволявшее пушке стрелять прямо вперед по ходу корабля. Теперь, когда корабль опасно раскачивался, у них не осталось времени на тщательное изучение его содержимого, однако перед подъемом на поверхность Финн умудрилась прихватить один артефакт из полуразрушенной капитанской каюты. Теперь он лежал перед ними на смотровом столе.
- А на что, собственно, мы смотрим? - спросил Брини Хансон, закуривая очередную сигарету с ароматом гвоздики.
Стоявший подле него Ран-Ран Максевени наморщил нос, но даже он знал, что лучше оставить свое неудовольствие при себе.
- На кусок, естественно, - сказал шотландец с китайской кровью.
- Кусок чего? - поинтересовался Гвидо. - Эта штука похожа на гадость, которая иногда дрейфует по поверхности каналов в Амстердаме.
- Мне до сих пор непонятно, зачем ты прихватила это с собой, - заявил Билли, когда они дружно рассматривали странный предмет. - На мой не слишком профессиональный взгляд, твоя находка не кажется привлекательной. - Билли покачал головой. - Я склонен согласиться с Гвидо.
Цилиндрический предмет имел длину примерно в фут, его диаметр составлял девять или десять дюймов. Черная поверхность напоминала смолу, концы цилиндра были слегка сплюснуты. В общем, выглядел он малоприятно.
- Dan juan, - сказал Ран-Ран.
- Дон Жуан? - уточнил Билли. - Какое он имеет к этому отношение?
- Dan juan, - повторил тщедушный инженер. - Яичный рулет, ты, английский недотепа. Мне казалось, ты говорил, что ходил в Оксфордский университет?
- Ладно, - проворчал Билли, глядя через стол на Финн. - Перед нами окаменевшее блюдо из китайской закусочной пятисот летней давности. Однако мне все равно непонятно, зачем ты притащила его на борт "Эспаньолы".
- Дело в том, что эта штука показалась мне совершенно… бесполезной, - объяснила Финн. - Ты прав. Она похожа на…
- Оно выглядит как гигантский кусок черного дерьма, - сухо сказал Ран-Ран.
- Совершенно верно, - с улыбкой ответила Финн. - Так почему же он оказался в каюте капитана? Зачем ему такая уродливая, непривлекательная вещь?
- Почему собака лаяла ночью, - сказал Билли и кивнул.
- Что? - спросил Ран-Ран.
- Шерлок Холмс, - объяснил Билли.
- Что? - повторил Ран-Ран.
- В другой раз объясню. Это связано с Оксфордом, - сказал Билли.
Финн отвернулась от стола и посмотрела на инструменты, разложенные у нее за спиной. Она вытащила из коробки пару перчаток из латекса, взяла хирургическую пилу "Страйкер" и подошла к столу. Держа в одной руке длинный черный предмет, она приставила к его верхнему краю маленькую циркульную пилу и, включив ее, провела вдоль всей длины своей находки, почти не прикладывая силы.
- Фу! - сказал Ран-Ран, наморщив нос, когда лаборатория наполнилась отвратительной вонью.
- Горящая резина, - пробормотал Брини Хансон.
- Гуттаперча, - объяснила Финн, - или в данном случае, скорее всего, чикли либо гутта-балат.
- Чикли, как жвачка? - спросил Эли Санторо.
Финн кивнула.
- Прежде из нее делали жевательную резинку. Гуттаперча - это вид резины. Раньше ее применяли для изоляции трансатлантических кабелей. А сейчас ею пользуются дантисты. Гутта-балат - это почти то же самое в Центральной Америке.
- Водонепроницаемый футляр, - сообразил Билли.
- Вот именно, - ответила Финн.
Ей потребовалось еще пять минут, чтобы при помощи пилы снять толстый смолистый покров и выяснить, что внутри находится простая коричневая керамическая бутылка с широким горлышком, залитым защитным слоем из воска.
- Бутылка? - спросил Хансон.
- Вероятно, из-под вина или рома, - ответила Финн.
- Должно быть, превосходной выдержки, - заметил Гвидо.
- Думаю, вина там уже не осталось, - разочаровал его Билли.
Финн взяла скальпель и потратила еще несколько минут, чтобы срезать воск. Под воском оказалась пробка из свинцовой фольги, которую она сумела вытащить довольно быстро. Наконец бутылка была открыта.
- Там что-нибудь есть? - спросил Билли.
Финн ничего не ответила. Она нашла щипчики с резиновыми накладками и, осторожно засунув их в широкое горлышко бутылки, вытащила свиток необычного пергамента, сухого и прекрасно сохранившегося несмотря на пятьсот лет, проведенных под бирюзовыми водами Карибского моря. Слегка дрожащими пальцами она взяла пинцет и очень осторожно начала разворачивать свиток. После первого дюйма появились ярко раскрашенные фигурки воинов-ацтеков. Финн выпрямилась и откинула назад свои длинные рыжие волосы, улыбаясь от уха до уха.
- Джентльмены, перед вами Кодекс Кортеса, - сказала она.
13
После возвращения на базу подводных лодок, устроенную в разбитом корпусе "Анджелы Харрисон", Аркадий Крус направился в офис бригадного генерала Эдуарда Дельгадо Родригеса, главы Управления разведки, или УР, которое прежде называлось Национальным управлением разведки, или НУР.
Управление находилось на углу Линеа и авеню А в закрытом секторе Гаваны, настолько известном, что его мог найти при помощи Google всякий, у кого есть компьютер. За ним наблюдали многие отделы американской разведки, в том числе спутники УНБ, ЦРУ, ФБР, РУМ, Агентства по контролю применения законов о наркотиках и Министерства внутренней безопасности. Круса вместе с его информацией поспешили сплавить в директорат североамериканского отдела УР, который давно перебрался из Кубы в Канаду и находился в посольстве в Оттаве, всего в трех часах лета от Нью-Йорка. К тому же до Оттавы имелись прямые рейсы из Гаваны через Торонто на самолетах "Эр Канада" или "Кубана эрлайнс".
Прежнее посольство находилось на Чапел-стрит, в спокойном жилом районе города. Начиная с 1960 года посольство подверглось такому количеству антикастровских террористических атак, что его пришлось перенести на южную окраину Оттавы, в специально выстроенное здание, больше похожее крепость.
Прилетев в Торонто, Крус взял напрокат автомобиль по документам украинского бизнесмена Игната Галки. Из аэропорта Пирсона он поехал в центр города, оставил машину на долговременной стоянке аэропорта Торонто-Айленд, расположенной на берегу, и на турбовинтовом самолете "Портер эрлайн бомбардир Q400" за час долетел до столицы.
В аэропорту Оттавы он взял напрокат другой автомобиль, на сей раз под именем Хавьера Мартинеса, боливийского торговца кофе, и поехал в центр города. Здесь он снял номер в "Лорд Элджин", большом, старом туристическом отеле прямо напротив шестиугольной махины Национального центра искусств.
По Элджин-стрит Крус направился в цветочный магазин на углу с Сомерсет-стрит, где купил гвоздику и украсил ею лацкан пиджака. Десять минут спустя последняя модель "рейнджровера" черного цвета с затемненными стеклами остановилась перед светофором, и Крус уселся на место пассажира. За рулем сидел чернокожий йоруба в темном костюме и галстуке. Он проверил цветок в петлице Круса и сосредоточился на вождении машины.
Через пятнадцать минут они прибыли в посольство, огромное современное здание из бетона высотой в два с половиной этажа, с узкими затемненными окнами, как у "рейнджровера", на котором они приехали. Водитель сразу же свернул к пандусу подземной парковки. Крусу пришлось провести несколько минут, пока устанавливали его истинную личность при въезде, а дальше он сам поднялся на лифте на верхний этаж посольства. Он прошел по устланному ковром безликому коридору и вошел в кабинет бригадного генерала Рубена Мартинеса Пуэнте.
Пуэнте был плотным седовласым мужчиной, которому недавно перевалило за шестьдесят. В далекой юности он вместе с Кастро участвовал в революционном перевороте в Гаване, теперь же стал главой иностранного отдела воздушной разведки.
- Ага, El Singular, - сказал Пуэнте из-за своего большого письменного стола.
Крус улыбнулся. Ему уже доводилось слышать это прозвище - Единственный. Возможно, это было оценкой его способностей, но больше смахивало на ядовитое и явно антиреволюционное замечание касательно состояния Военно-морского флота Кубы и количества подводных лодок в нем.
- Генерал, - поздоровался Крус.
Несмотря на то что никто здесь не носил форму, Крус встал по стойке "смирно".
- Садись, - ответил генерал, указывая на удобное кресло, стоящее под углом к письменному столу.
Кабинет был уютным, но немного запущенным. У стены располагался обитый потертым вельветом диван, совсем не подходящий по стилю к остальной обстановке. Пол был покрыт персидским ковром - из тех, что производились англичанами на хлопкопрядильных фабриках в двадцатые годы двадцатого века, а не из Ирана или Афганистана столетней либо двухсотлетней давности. Окно с темными стеклами, затянутое постоянным искусственным туманом, выходило на задние дворы соседних типовых домов. С потолка лился ослепительный свет флуоресцентных ламп. Верховный лидер революции был все еще жив, но заметно сдал, как и вся высшая власть.
Крус сел.
- Ну-ка, расскажи мне, что ты нашел в джунглях, - снова заговорил генерал.
Крус подробно описал то, что он видел, и изложил все обстоятельства дела. Это заняло пятнадцать минут. Неужели он проделал столь долгий путь, чтобы дать пятнадцатиминутный отчет, в который никто не хотел верить.
- Ты уверен относительно серийных номеров?
- Да, сэр. Я их записал.
Генерал кивнул.
- Мы получили подтверждение. Их сделали в тысяча девятьсот шестидесятом году на заводе "Пантекс" в Амарилло, штат Техас.
Крус ждал. Генерал несколько мгновений смотрел на него, потом взял со стола красную пачку "Попьюларс" и прикурил от очень древнего зеленого "Ронсона". Крусу он сигарету не предложил.
- Мы обеспокоены, - сказал Пуэнте.
- Да, сэр.
Крус не понимал, кого генерал имел в виду, говоря "мы", но спрашивать не стал, считая, что это будет политической ошибкой. Теперь средний человек на Кубе не знал, кто к какой фракции принадлежит и насколько криминальной может быть его деятельность. С того момента, как Крус увидел бомбы в джунглях, он хотел только одного - переложить ответственность на плечи других людей.
- Устройства утеряны в Nochebuena, канун Рождества тысяча девятьсот шестьдесят второго года.
- Ракетный кризис.
- В то время американцы ежедневно делали сто семьдесят восемь стратегических вылетов, и каждый самолет нес по меньшей мере один термоядерный заряд. Возникновение тактических или логистических проблем было неизбежно. Американцы старались скрывать случаи так называемой "Сломанной стрелы". - Генерал сильно затянулся и выдохнул дым через ноздри. - Считалось, что самолет исчез во время последней фазы полета, либо в Юкатанском проливе, либо в заливе.
- Они пытались его искать?
- В том районе находилось несколько военных кораблей, поэтому мы полагаем, что поиски велись. Однако они не могли сообщить мексиканским властям, что потеряли водородные бомбы.
Крус понял, что генерал размышляет вслух.
- Разумеется, сэр.
- Американцы очень ленивая нация. "С глаз долой, из сердца вон", - кажется, так они говорят. Падение бомб на суше влечет за собой слишком серьезные проблемы, поэтому они решили, что такого просто не может быть, понимаешь?
- Да, сэр.
- Однако именно так и случилось.
- Да, сэр.
- А теперь ты привлек к этому факту наше внимание.
Слова генерала прозвучали почти как обвинение.
- Да, сэр.
- И как же нам поступить?
В ранние, черно-белые революционные времена они бы сделали так, чтобы Крус "исчез" вместе с проблемой, но теперь такое решение становилось слишком сложным из чисто практических соображений. И потом, оставался Гусман, действия которого было невозможно просчитать.
- Я не знаю, сэр, - ответил Крус. - Что мы собираемся предпринять по этому поводу?
- Этот Гусман, торговец наркотиками, действительно решил, что может продать нам бомбы?
- Да, он так думает.
- Dios, - пробормотал Пуэнте и, покачав головой, затушил сигарету в стеклянной пепельнице, которая стояла на письменном столе. - Он спятил?
- Да, сэр, - ответил Крус. - Почти наверняка. Гусман рассчитывает, что мы станем его союзниками, если он продаст Кубе оружие. Он хочет стать диктатором Мексики. Кем-то вроде Адольфа Гитлера.
- Или Сталина? - усмехнулся Пуэнте.
- Я думаю, ему все равно, сэр.
- Ты знаешь, как устроена водородная бомба, капитан?
- Очень смутно, сэр.
- Это все равно что использовать ручную гранату для того, чтобы подорвать аммиачную селитру. Ядерный взрыв приводит в действие плутониевую бомбу. Расщепление атомного ядра ведет к синтезу. Грязная штука. В бомбы на стратегических бомбардировщиках "Б-47", летавших над Кубой, были вставлены взрыватели, иными словами, они находились в полной боевой готовности. Ты понимаешь, что это означает?
- Что они опасны.
- Совершенно верно. Попытка перевезти два таких устройства через джунгли, чтобы погрузить их на борт твоей подводной лодки, будет самоубийством.
- Так что же нам делать?
- Они нам не нужны. Но мы не хотим, чтобы они оставались в руках сеньора Гусмана.
- Он предпочитает, чтобы его называли генералиссимусом.
- Не сомневаюсь, что так оно и есть. В любом случае мы не можем допустить, чтобы Гусман имел в своем распоряжении столь страшное оружие, а нам оно ни к чему. Вопрос в том, что с ним делать.
- Может быть, стоит рассказать американцам, где находятся бомбы?
- Такая мысль приходила мне в голову, но это сильно усложнит дело. Мы потеряем контроль над ситуацией.
- А у нас есть другие возможности?
- Думаю, да.
- Какие?
- Наши китайские друзья.
После распада Советского Союза Китай занял место главного военного союзника Кубы, в особенности по части сбора разведывательной информации, прежде всего в телекоммуникационном центре Бехукаль, где шла прослушка переговоров американских военных и отслеживались сигналы с их спутников. Кроме того, Китай сделал крупные вложения в разработку кубинских нефтяных скважин в открытом море.
- Что они могут для нас сделать? - спросил Крус, не понимая, какую роль ему предстоит сыграть в этом спектакле.
- Они могут прислать нам специалистов по ядерному оружию и части особого назначения. Небольшой отряд расквартирован в Сьенфуэгосе. Им вполне по силам подорвать бомбы на месте.
- Простите, что вы сказали?
- Для подрыва ядерных бомб применяется бризантный заряд. Если извлечь стержень с тритием, можно взорвать бомбу и не причинить особых разрушений. Однажды разряженная бомба случайно взорвалась неподалеку от Альбукерке, штат Нью-Мексико. Получилась воронка двенадцати футов в поперечнике, и погибла одна корова.