- Олег Владимирович, надо ли расценивать обстановку так, что в скором времени Дальний Восток станет ареной военных действий?
- Он уже является таковым - вспомните о военном конфликте в Приморье.
- Не конфликт, - отмахнулся Баленский, - идиотское недоразумение. По недосмотру Министерства иностранных дел.
"Он так может говорить, - Белый отвёл взгляд в сторону. - Но я не имею права реагировать. Рылом не вышел".
- Ваше высокопревосходительство. Японцы слабы, чтобы тягаться с нами. У них нет достаточного опыта в ведении боевых операций, которым в превосходстве обладаем мы. Опять же, Япония - страна мало цивилизованная, удалённая от центра Европы…
- Это говорите не вы, а Генеральный штаб, - перебил Белого губернатор. - А я хотел услышать вашу точку зрения. Потому как, ежели действия начнутся, то в центре событий окажемся мы. А не… - Алексей Дмитриевич указал подбородком вверх. - Которое слишком далеко от нас.
- Простите, не понял, ваше высокопревосходительство, - голос Белого дрогнул.
Не хватало ещё выслушать крамолу от отца Анны Алексеевны. Если тот, даже в малой степени, выскажется против порядков, ему придётся о нём доложить в столице. Разговор нужно свернуть, и как можно скорее.
Однако губернатор решил продолжить свою мысль:
- Может, я неточно выразился. И, возможно, сей разговор, Олег Владимирович, вам не понравится. Но считаю необходимым расставить все точки над "і", - Алексей Дмитриевич набрал полные лёгкие воздуха и выдохнул. - Я здесь, вдалеке от столичной суеты, уже довольно продолжительное время, и что происходит сейчас в России, мне, к сожалению, приходится узнавать не из уст высокопоставленных особ, а из протоколов допросов политических ссыльных, кои мне регулярно приносит господин полицмейстер. Я всем своим нутром ощущаю, что мы идём вслепую. Мы - это Россия. И вот вся эта Россия идёт непонятно куда, как и зачем!
Белый хотел было вставить реплику, но Баленский остановил его жестом.
- Не перебивайте меня, Олег Владимирович. Мне ежедневно приходится сталкиваться с тем, что государство не может себя защитить. И не хочет! Вот в чём парадокс! Раз в месяц ко мне, в губернию, на поселение присылают так называемых "политических". Господи, какие это политические? Бандиты, Олег Владимирович, самые настоящие бандиты! И у меня таких политических более половины городского населения. А ежели начнутся крупномасштабные военные действия? Я не то что не могу никого из них поставить под ружьё. Я боюсь это делать! Мы призываем отставных военных, в основном стариков, а политических, - молодых и здоровых, - не можем! Нет у меня уверенности в том, что они не повернут оружие против нас же самих. Число политических увеличивается, а штат полицейского департамента тот же, что и восемь лет назад! И это не только в моей области. В Хабаровске, во Владивостоке - то же самое. Вот и вопрос: о чём думают в Петербурге?
- Прошу прощения, - Белый сделал попытку приподняться. - Но я бы так пессимистично не смотрел в будущее. Имеется законодательство. Суды ведут производство…
- Да знаю я, Олег Владимирович, - отмахнулся губернатор. - Только не о том речь веду. Страна, держава наша на разлом пошла! Вы говорите, законодательство… Имеется, да только менять его нужно. И срочно! Следует не либеральничать с этими так называемыми "политическими", а судить как уголовный элемент! И без ссылки! На каторгу, на полный срок! Бросил бомбу в губернатора без последствий - десять лет! С последствиями - двадцать пять! Газетёнку выпустил - пятнадцать! Против государя высказываться начал - виселица! И никаких амнистий! Притихнут! И думать забудут о всякой там демократии. Впрочем, не только политических таким образом приструнивать следует. - Алексей Дмитриевич перевёл дух. - А всенаплеватель-ство? Господи, сколько людей, которым безразлично будущее России!
Разве никто не знал о том, что происходит на противоположном берегу Амура? Все знали. Лично докладывал и в Петербург, и в Хабаровск. И ничего! Вот вы прибыли к нам с помощью? Нет. Провести, так сказать, проверку, выявить изменника, и всё. А дальше? Вы уедете, а кто станет выполнять эту работу? Сколько я просил: направьте ко мне человека, который смог бы решать подобного рода проблемы здесь, по месту! И что? Тишина. Ни одной копейки не выделили на соответствующий фронт деятельности! Да что финансирование! Кто только в нашей державе не занимается поимкой шпионов: и вы, господа из Генштаба, и Министерство внутренних дел, и МИД, и Министерство финансов, и полицейский департамент… А у семи нянек дитя без присмотра.
Белый всё-таки приподнялся с места, чтобы губернатор не мог видеть раздражения на его лице:
- Простите, ваше высокопревосходительство. Но вы сами пожелали, чтобы наша беседа носила откровенный характер. В прошлом году на нужды агентурной деятельности в Приамурский округ, в том числе и на вашу область, было выделено двенадцать тысяч рублей. Из них освоено, впрочем, безрезультатно, всего две тысячи. Я проверил… Шесть месяцев назад в Благовещенск поступило три тысячи рублей. Именно на создание подобного рода подразделения. И что? Ни одной копейки не было снято со счетов и использовано по назначению. Простите, Алексей Дмитриевич, но никому и в голову не пришло, что в пограничном городе просто необходимо создавать свою, собственную агентурную сеть из местных китайцев, из купцов, что торгуют с противоположным берегом… И вот результат. Вы до сегодняшнего дня понятия не имели даже о приблизительной численности противника. О каком всенаплевательстве идёт речь? От вас требовалось совсем немного: подобрать людей из того же самого полицейского департамента и действовать. Как сделал простой атаман пограничной станицы…
- Но это не входит в мою компетенцию!
- Так же, как не входит в компетенцию казачьего атамана, - парировал Олег Владимирович. - Простите, но, по-моему, начинать с самого себя надобно.
Алексей Дмитриевич усмехнулся, снисходительно похлопал Белого по плечу:
- А вы колючий, - и тут же добавил: - Критиковать всегда легче.
- Верно. Но мне необходимы помощники, а их нет.
- Вот, Олег Владимирович, вот оно то, о чём я и говорил! Я же не могу дать вам первого встречного. К тому ж на весь город протяжённостью в восемь вёрст у Киселёва осталось аж восемь околоточных и приставов для несения службы, а число уголовных преступлений растет!
Белый промолчал. Он прекрасно понимал, что губернатор перестраховывался перед столичным чиновником. Кто ж знает, как будет далее? А так можно сослаться, мол, предупреждали, сообщали, докладывали.
Алексей Дмитриевич несколько секунд смотрел в окно, потом повернулся в сторону собеседника и тронул за локоть:
- Впрочем, помощь мы вам окажем. Берите Кнутова. Киселёв считает его неглупым человеком. Научите его, в конце концов. После поставим руководить вашим отделом в области. С чего-то же начинать нужно. Кстати, по поводу убийства Хрулёва… Неужели, его застрелили только для того, дабы завладеть документами? А может, там всё-таки была иная подоплёка?
Белый погладил карман пиджака, в котором покоилась трубка. Жутко хотелось курить.
- Убийца, точнее, тот, кто его послал, предполагал, что у комиссара имелся точный план обороны города со всеми последними данными. Повторю, последними. Саквояж потому и пропал, что его выбросили за борт. Изготовлен он по специальному заказу. Прорезиненный. Такой воды не боится. Вот китайцы его и выловили. Да просчитались. Бумаг-то в нём не было.
- То есть как не было? - Алексей Дмитриевич с удивлением смотрел на собеседника. - Он оставил план города в Хабаровске?
- Нет. Он его с собой не брал и никому не показывал. Хрулёва по телеграфу вызвал я. И перед отъездом, по моей просьбе, Виктор Николаевич в бильярдной театра господина Роганова якобы проболтался о том, что отвезёт план-схему обороны города на утверждение в Хабаровск. Однако всё произошло совсем не так, как предполагалось. И я, и Виктор Николаевич рассчитывали на то, что предатель сделает попытку завладеть саквояжем либо до отплытия судна, либо по прибытии его в Благовещенск. Но никак не на корабле, где все на виду. Наша встреча в Хабаровске носила чисто информационный характер, мы выяснили: ни через Владивосток, ни через Хабаровск в апреле никто не смог бы переправить информацию в Японию. Ни одно судно в те пятнадцать дней не ходило, а значит, донесение ушло в Токио только с китайской стороны.
- Вы и решили, что информатор по-прежнему находится в Благовещенске?
- Совершенно верно.
- А почему Виктор Николаевич не поехал с вами?
- Он с невестой договорился заранее, что будут возвращаться в город по воде. Маленькое путешествие перед свадьбой.
- Кто же мог передать на тот берег, что Хрулёв на "Селенге"?
- Да кто угодно. Сей факт, к сожалению, никем не скрывался.
- Да, дела. Выходит, у китайцев нет последних данных по нашей обороне? Они понятия не имеют, как мы планируем разместить нашу артиллерию? И где выставим новые посты корректировки огня?
Олег Владимирович утвердительно кивнул. Алексей Дмитриевич задумчиво провёл рукой по небольшой, окладистой бороде.
- Так это многое меняет, господин капитан. Вам не кажется?
- Конечно, - Белый указательным пальцем коснулся головы. - План-то вот…
- Значит… Мы этой ночью произведём рекогносцировку. Но почему вы промолчали, не сообщили Киселёву? Или до сих пор его подозреваете?
- Нет. Но чем больше людей будет посвящено в мою работу, тем сложнее сохранить конфиденциальность: кто-то может проговориться. Не преднамеренно. Случайно проболтаться. А этого допустить нельзя. Тем более, пока информатор уверен, что схема обороны у китайцев, он ждёт их активизации
- То есть затаился? И вы его в такой обстановке собираетесь найти?
Белый промолчал. Баленский усмехнулся:
- Понял. Вот только в одном имею недоумение. Зачем ему открывать себя, если он уверен в том, что скоро китайцы придут и выплатят ему причитающиеся тридцать сребреников?
Белый вскинул глаза на губернатора:
- А ведь вы правы! Вот что нам следует сделать: немедленно передать на тот берег новую схему обороны!
- Как на охоте, - тут же перебил Баленский. - Сделать фальшивую приманку!
- Точно! - ответил Белый. - В любом случае мы выиграем. Китайцы не станут на нас нападать, пока эта схема не окажется у них в руках, это даст нам небольшую фору во времени.
- А раз не начнут прямых военных действий, то предателю придётся, как вы выразились, активизироваться.
- Да! Устроим спектакль. У меня есть идея по передислокации орудий.
Глаза губернатора загорелись:
- Ну, вот! Вот оно! Кто ж нас… когда мы гурьбой?
- Судя по всему, мы имеем дело не с одним человеком, а с группой. Пусть небольшой, но действенной. Средства доставки информации могут быть различными. Лодки. Телеграф. Голуби, как это ни смешно звучит. И вряд ли они станут использовать главный канал - через Марковскую. Я на их месте законсервировал бы его, на время. - Олег Владимирович произносил слова тихо, будто опасаясь, что громким голосом может спугнуть неожиданно пришедшую мысль. Как бы рассуждая сам с собой и опровергая собственные, только что произнесённые, мысли. - Нет, скорее всего, о том, что план в саквояже отсутствовал, информатор узнает в самое ближайшее время. И это будет плюс. Новую рекогносцировку, как вы предложили, мы проведём ночью. А вот вторую - днём!
- Вы предлагаете ради информатора оголить береговую линию обороны?
- Ни в коем случае! В артиллерийском полку значится пять недоукомплектованных пушек. Вот их мы и станем катать по городу. В зачехлённом виде.
- Любопытно. И где вы предлагаете их, так сказать, устанавливать? К тому же враг может быть извещён о том, что в полку всего семь пушек.
Белый подошёл к столу и указал на схеме семь точек:
- Движение должно быть столь эффективным, чтобы у информатора появилась уверенность, будто мы полностью изменили расстановку сил. И офицер для такого мероприятия имеется. Поручик Рыбкин. Он в курсе происходящего.
- Вот как? - Алексей Дмитриевич слегка прищурился. - Выходит, вы всё-таки кому-то доверились?
- Естественно. И считаю свой выбор весьма удачным.
- Дай бог, - губернатор снова уткнулся в схему Благовещенска. - А насчет высадки китайского десанта в черте города - думаете, могут?
Белый снова склонился над картой:
- Думаю, не полезут в лоб. Но ожидать следует всего. У них сил предостаточно. На данный момент они свои восемь тысяч распушили по всему берегу Амура. - Белый принялся карандашом указывать направления. - Какую-то часть войск переправят за Зею. Ещё две-три тысячи - против Марковской… Я на их месте сделал бы попытку нападения на город с трёх сторон: и всё это одновременно!
- Ночью на переправе мы выставили казачьи посты, на Стрелку отправим сегодня "Селенгу" и "Михаила". Мимо них пройти - корпусами раздавят. Так что, со стороны переправы, думаю, опасности не будет.
- То, что они займут противоположную сторону реки, - без сомнений. С пароходами очень оригинально и действенно. И всё-таки следует усилить пост на переправе с нашей стороны. Распылятся на лодках по реке, тогда только с берега и можно будет справиться.
- А каковы ваши прогнозы по Марковской?
- Первые вылазки китайцев Картавкин отобьёт. А потом им придётся бросить дополнительные силы в ближайшие два дня, когда возможна и попытка прорваться через переправу. Именно к тому моменту дезинформация должна попасть к хунхузам. Получив "точные" данные о нашей обороне, они наверняка попробуют нанести лобный удар. Вот тут-то мы их и должны прищучить контратакой - посредством спрятанных вами орудий, основной задачей коей будет уничтожение их артиллерии.
Баленский хлопнул капитана по плечу:
- Дай бог! Арефьеву последнюю часть беседы я передам. А вы - действуйте!
Капитан направился к двери, когда услышал еще фразу губернатора:
- И вот что, Олег Владимирович… Спасибо за дочь.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
И лес умножил клич их боевой.
Ведет Сирена в битву черных рать,
А белых - Делия. Не сосчитать!
Атаку первый, муза, кто начнет?
Кто первый фронт противника прорвет?
Уильям Джонс. Каисса. 1763
Едва титулярный советник спустился с крыльца губернаторского дома, как его окликнул знакомый голос:
- Олег Владимирович! Минутку?
Белый обернулся и с удивлением посмотрел на перемазанное грязью лицо и одежду поручика Рыбкина.
- Господи, Станислав Валерианович, что с вами? Уж не в преисподней ли вы побывали?
- Нет. Всего-навсего строим оборонительные укрепления. Я видел, вы вернулись с Анной Алексеевной?
- Да. А вы наблюдательны, господин поручик.
- А вы, я вижу, ревнивы, - губы Рыбкина слегка дрогнули, голос обрёл твёрдость, что неприятно задело Белого. - С ней всё в порядке? Я видел, вы внесли в дом кучера. Попали под обстрел?
- Да. В районе Арки. Неудачное время выбрали для экскурсии.
Поручик покачал головой.
- Вот это точно. Время сейчас не то…
Белый будто не слышал сарказма. В двух шагах солдаты, с трудом вгрызаясь в землю, укрепляли окопы и блиндаж, наскоро вырытые в тяжелом суглинке. Олег Владимирович, мысленно оценив правильность выбранной позиции, негромко произнёс:
- Вы определили командное место близ дома губернатора? Это хорошо, что вы будете находиться рядом с Анной Алексеевной. Так всем будет спокойнее. И вам, и мне. И ей… Мы с вами говорили перед отъездом, помните? Вы узнали что-нибудь?
Поручик взял Белого под локоть, отвёл несколько в сторону от окопов, ближе к лестнице, что спускалась к Амуру.
- Кое-что выяснил. В мае, по свидетельству Сергея Ивановича Ланкина, Индуров выиграл у кого-то из городских чиновников довольно приличную сумму. Что-то около пяти или семи тысяч. Однако никто из вышеуказанных чиновников не признавался в том, что находится в таком проигрыше. Никто! Вы смотрели, в последние месяцы растраты по казённой части имели место?
- Бильярд? Покер?
- Сергей Иванович сказал, играли в карты.
- В "Манжини"? Или в "Кувшиновском подворье"?
- Ни то ни другое. Речь шла о театре. Об игре этой никто толком и не знает потому, что она произошла у Роганова вроде как.
- Вроде как. Вроде как… Не информация, а набор домыслов.
- Я, простите, не сотрудник контрразведки, а кадровый офицер.
- Да ладно вам. Одно дело делаем. Если обидел, простите - не сдержался. Что ж, придётся посетить театр. Вы более о том случае никого не спрашивайте, чтобы не спугнуть… И - о главном. Сегодня ночью подготовьте оставшиеся в полку недоукомплектованные орудия к транспортировке, а днём, слышите, Станислав Валерианович, днём их надо установить вот в этих местах. - Белый взял в руку прутик, и на песке нарисовал приблизительную схему города. - Здесь. Здесь. И здесь.
- Понял. - Рыбкин стёр рисунок носком сапога.
- Орудия, что установили сегодня ночью, хорошо замаскировали?
- Сам проверял. Ни с какой стороны не заметно.
- Вот и славно. Применять их станем только во время прямого нападения на город. До того момента пусть молчат. А сейчас простите, Станислав Валерианович, спешу.
- Подождите, - остановил Рыбкин. - Насколько я понял, вы подозреваете Индурова?
- Именно - подозреваю. Но не более. Пока всё сходится на нём, впрочем, не исключаю, что сие может быть простым стечением обстоятельств. Или противник настолько хитер, что специально подставляет нам фигуру штабс-капитана. Честь имею!
Белый, заложив руки за спину, направился в сторону Большой улицы, услышав вслед слова, вызвавшие на его лице улыбку:
- Он был таинственен и страшен.
Для всех противников опасен!
Индуров с трудом, только к полудню, нашёл один из боевых расчётов своего полка. Пришлось на извозчике исколесить полгорода, пока в районе винокуренного завода штабс-капитан не заприметил знакомую фигуру начальника полковой канцелярии Ланкина.
- Что, чёрт побери, происходит? - без всякого приветствия накинулся он на Сергея Ивановича. - Что здесь творится? Кто командует всем этим бардаком? И на каком основании вы подчиняетесь приказам какого-то полковника в отставке?
- Прошу не орать, - Ланкин вытер пот со лба, скинул китель и набросил его на черенок лопаты, торчащей невдалеке.
- Что? - Индурову такого из уст Сергея Ивановича слышать не доводилось.
- Вас искали всю ночь, - как ни в чём не бывало продолжал Ланкин. - Куда вы пропали? В последний раз вас видели нетрезвым поздно вечером.
- Не ваше дело! - огрызнулся Индуров. - Вы мне скажете в конце концов, что здесь происходит?
- Война, господин штабс-капитан.
- Это я уже как-то и сам догадался. - Рука штабс-капитана указала на работающих солдат. - На каком основании сняли орудия с прежних позиций и переместили их сюда? Кто?
- Я.
Индуров потерял дар речи:
- Почему?
- А вас, господин штабс-капитан, так и не смогли найти. Приказом его превосходительства командиром полка на время обороны города назначен я.
- Ничего не понимаю, - руки Индурова тяжело опустились. - Это что ж, китайцы с утра начали обстрел? А вы, канцелярский чинуша, ночью сняли орудия и переместили их сюда? Вы?