- Я должна попрощаться. Не хмурься, Кловерелла. Я уверена, что такая хорошая, сильная девушка, как ты, вполне подойдет мне. Всего тебе доброго.
Подхватив зонтик, миссис Тревельян повернулась и раскачивающейся походкой направилась к Центральному Входу. Запах гардений теперь стоял повсюду.
- Ну-ну, - пробормотала Кловерелла. - Интересно, от чего помер ее муж? Не иначе как объелся медом.
И, подхватив ведро и тряпку, Кловерелла решительно направилась в Западное Крыло, постаравшись как можно скорее забыть о старой часовне и о миссис Тревельян, которая удалялась от замка Саттон, гордо неся голову.
Испытывая несколько старомодное недоверие к железной дороге, Джекдо решил добираться из Гастингса в Гилдфорд в фаэтоне, запряженном одной лошадью из конюшни отца. Поэтому ночью пришлось останавливаться на ночлег, и резные ворота замка Саттон показались перед ним только в середине следующего дня.
Джекдо вспомнил великолепную картину, представшую перед его глазами четыре года назад: заснеженный парк и в глубине его мрачный замок. Но теперь ярко светило солнце, на деревьях была листва, и фаэтон катился по живому зеленому коридору.
Потом Джекдо вспомнил ту игру в прятки, во время которой исчез Сэм Клоппер и которой ему самому удалось избежать только под предлогом головной боли. Он вспомнил эту вспышку ясновидения, когда ему почудилась опускающаяся крышка гроба: это произошло перед самой игрой. Сэма Клоппера так и не нашли тогда. Насколько Джекдо было известно, его не обнаружили и по сей день.
Затем юноша стал думать о своем загадочном даре. Было непонятно, почему он опять исчез после того, как ему явилось короткое видение умирающей Хелен. Джекдо уже много лет не видел той рыжеволосой девочки и начал сомневаться в ее существовании. Может быть, она была просто детской мечтой, посетившей мальчика с чересчур развитым воображением.
И все же он понимал, что в тот далекий день стеклянный шарик действительно перенес его на берег реки, где она резвилась со своими братьями-шалопаями. Эта картина была такой реальной и, более того, девочка, кажется, тоже почувствовала его присутствие.
- Черт знает что, - воскликнул Джекдо.
Аллея изогнулась, Саттон был уже совсем близко. Джекдо придержал лошадь. Раньше он никогда не видел эти места летом, и теперь его поразило, как ярко сверкают на солнце кирпичи стен старинного замка. Как волосы той девочки. Внезапно юношу охватило чувство, что она была настоящей, существом из плоти и крови, как и он сам, и что соединить их должен именно Саттон.
- Однажды я все-таки встречусь с тобой, - произнес он вслух, и в ту же секунду перед ним предстал сын садовника. На его туповатой физиономии появилось выражение нескрываемого удивления.
- О, да, - повторил Джекдо, почувствовав необъяснимое раздражение от бессмысленного взгляда мальчишки, - я с тобой встречусь. Но кто ты? Может быть, это вы, сэр? Может быть, именно вас я ищу? Ну, пойдем со мной, мой мальчик.
Джекдо улыбнулся и скорчил страшную рожу. Мальчишка вытаращил глаза и помчался в сторону леса, вопя на бегу:
- Убирайся прочь! Я знаю про таких людей, как ты, мой папа придет и побьет тебя.
- А я, - крикнул вслед ему Джекдо, - я выращу ему длинные ослиные уши.
- Ради Бога, - раздался за его спиной голос Джона Джозефа, - прекрати пугать слуг. У нас их и так мало осталось.
Джекдо, развеселившийся безо всякой причины, сначала посмеялся вволю, потом обернулся и взглянул на своего друга, ехавшего верхом на сером гунтере и прекрасно смотревшегося в своей голубой визитке и черной шляпе.
- Что ж, по крайней мере одну из твоих служанок мне бы не хотелось выгонять отсюда. Я имею в виду Кловереллу Блэнчард. Где она сейчас?
Джон Джозеф рассмеялся:
- Новая арендаторша заставила ее бегать, как зайца. Ей за всю жизнь не приходилось столько работать. А как у тебя дела, Джекдо?
- В высшей степени замечательно. А кто эта новая арендаторша?
- Разве я не говорил? Это миссис Маргарет Тревельян, вдова покойного Огэстеса Тревельяна, ливерпульского купца и держателя акций железной дороги Ливерпуль - Манчестер.
Джекдо слегка присвистнул:
- Значит, богатая вдовушка?
- Говорят, что да. Она арендовала Саттон, чтобы получить возможность развлекаться со своими друзьями, как приличествует вдове.
- А как она выглядит?
- Не знаю, я еще с ней не встречался. Говорят о ней по-разному. Отец сказал - просто красавица. Мать - что она слишком шикарно одевается. А Кловерелла считает, что эта дама в действительности не то, за что себя выдает. Так что…
- Так что с ней стоит встретиться.
- Она пригласила меня зайти к ней сегодня вечером и обсудить арендный договор. Ты можешь сопровождать меня.
- Я был бы в восторге.
Произнося эти слова, Джекдо подумал, что события приняли неправильный оборот. Какое-то из колес судьбы завертелось не в ту сторону. Джекдо смотрел на Джона Джозефа, не зная толком, что же еще добавить.
- По тебе не видно, чтобы ты был в восторге.
- Очень жаль. Наверное, я встал не с той ноги.
Джон Джозеф повернулся и направил свою лошадь через парк к Дому Помоны.
- Ты совсем не изменился, - произнес он. - Всегда что-нибудь странное выкинешь. Иногда ты меня угнетаешь, Джекдо.
- Я не нарочно. Просто у меня действительно иногда бывают странные ощущения.
- Ну, это-то я прекрасно знаю.
- Ты помнишь ту ночь, когда пропал Сэм Клоппер? Тогда у меня было последнее видение, если не считать того, что мне привиделась мать, когда она заболела.
У Джона Джозефа на лице появилось напряженное выражение:
- Кловерелла призналась мне, что несколько дней назад она видела в часовне привидение.
- Это что, был легендарный Жиль?
- Нет, как ни странно, нет. Она сказала, что это был мальчик-калека с грустным бледным лицом. Он ковылял, протягивая к ней руки, и лицо его было искажено от боли. Знаешь, Джекдо, мне просто становится дурно, когда я слышу такие вещи. Так или иначе, но Сэм действительно погиб где-то здесь.
- Его так и не нашли?
- Нет.
Вдалеке показался Дом Помоны. Его элегантный фасад в стиле короля Георга выглядел жалко по сравнению с фасадом большого замка.
- Господи, как же я ненавижу это место, - сказал Джон Джозеф.
- Ты имеешь в виду маленький дом?
- Нет, вообще все здесь: Саттон, Гилдфорд. Я хотел бы быть за тысячи миль отсюда. Я поменялся бы с кем угодно.
На Джона Джозефа навалилась одна из тех депрессий, которые надолго выбивали его из колеи.
- Но почему?
- Ты знаешь почему. Джекдо, я хочу чего-нибудь добиться в жизни. Я хочу стать военным и прославиться, а не прозябать здесь жалким управляющим, бегая кругами вокруг постояльцев и каждые пять минут прикладываясь к бутылке, ища в ней забвения. Но как бы я ни старался, ничего не выходит. Я тоже наследник проклятия. Я на всю жизнь останусь неудачником.
Джекдо пристально взглянул на него:
- Я уже говорил тебе: уезжай отсюда. Уезжай за границу и устраивайся там, подальше от этого проклятого места. А если ты чувствуешь, что здесь все полно дурных примет, то продай этот дом, когда унаследуешь его. Все мы до некоторой степени - хозяева своей судьбы.
- Это мне и Кловерелла говорит.
- Значит, она умная девушка.
Серые глаза Джона Джозефа мрачно уставились на Джекдо:
- Не все так просто, поверь мне.
С какой радостью Джекдо сказал бы сейчас своему другу, что все его страхи беспочвенны, что проклятие замка Саттон было всего лишь цепью случайных совпадений, оставшихся в далеком прошлом. Но Джекдо не мог этого сказать. Он прекрасно сознавал, что дом до краев полон могучей силы и что он готов бросить вызов любому, кто дерзнет отрицать его власть над собой. Поэтому Джекдо очень обрадовался, что можно закончить этот неприятный разговор, когда перед ним, наконец, распахнулись двери Дома Помоны.
Миссис Уэбб Уэстон слегка помахала им в знак приветствия своей изящной ручкой:
- О, Джекдо, как чудесно! Бог мой, но как же ты вырос! Я чувствую себя совсем старухой. Но я все же надеюсь, тебе с нами не будет скучно. Конечно, этот дом такой убогий по сравнению с тем, от которого нам пришлось отказаться. - Она закатила глаза и прижала ладонь к сердцу. - Ты сам знаешь, как это бывает: пришла беда - отворяй ворота. Но надеюсь, завтрак для тебя найдется.
Она ничуть не изменилась: все то же жеманство, все та же глупая улыбка.
- Девочки, разумеется, дома, - продолжала она, - но кое-что изменилось, ты сам увидишь. Мэри сейчас уже восемнадцать, и она стала такой красавицей.
В ее глазах, до сих пор ничего не выражавших, внезапно появилась мысль, и по этому взгляду Джекдо с ужасом понял, что его оценивают как потенциального жениха.
- Правда ведь, она очень мила, дорогой? - этот вопрос был адресован мистеру Уэбб Уэстону, который вышел из-за дома, раскрасневшись и тяжело дыша.
- О, да. Первый сорт. Масса прелестей, ха-ха, Джекдо.
Джекдо мял в руках свой галстук, а Джон Джозеф смотрел в землю.
- Ну-ну, входите же, - мысли миссис Уэбб Уэстон приняли новое направление, и теперь она была полна энтузиазма. - Подумать только, мы не виделись целых четыре года. Какое счастье, что вы столкнулись в Лондоне с Джоном Джозефом. И как чудесно, что тебя взяли в армию. Твоя семья, должно быть, в восторге. А как поживает моя дорогая Хелен?
Миссис Уэбб Уэстон провела Джекдо в гостиную, где на буфетном столике стоял наполненный до половины графин хереса и четыре стакана.
- Джон Джозеф, - миссис Уэбб Уэстон нервно засмеялась, - пойди позови Мэри, пусть она выйдет и поздоровается со своим старым другом. И скажи Эйми, чтобы она принесла еще стаканы. Садись, Джекдо, вот так. Как ты думаешь, дорогой, - обратилась она к мужу, - может быть, стоит сходить в погреб и принести еще бутылочку? Ведь мы так давно не видели нашего дорогого Джекдо.
- Да, превосходно. Масса прелестей. А, Джекдо?
Мистер Уэбб Уэстон хлопнул себя по бедру и исчез, давясь от смеха. Пока он ходил за вином, в комнату вбежала бедняжка Мэри. Увидев Джекдо, сидящего в кресле, она застыла на месте и начала розоветь.
Она решила, что молодой человек невероятно красив, ей сразу понравились его глаза, сверкавшие так живо, когда он улыбался. Не меньше ей понравились и его темные волнистые волосы, и завитки над ушами, и вся его изящная фигура. Мэри была впечатлительная, и, кроме того, ей очень редко приходилось общаться с молодыми людьми, потому что родители не могли вывозить ее в свет. Девушка сразу же слегка влюбилась.
Джекдо поднялся, вежливо поклонился и поцеловал ей руку, отчего Мэри порозовела еще больше. Она, конечно, не была красавицей, но превратилась в миловидное пухленькое создание. У нее была высокая, полная и привлекательная грудь, чего Джекдо не мог не отметить.
- Как у тебя дела, Джекдо? - спросила она.
- Очень хорошо, Мэри. Как приятно встретиться с тобой снова после долгой разлуки.
Мэри снова залилась румянцем:
- Боюсь, что у нас вам будет скучно. Нам так редко выпадает возможность пообщаться с людьми.
- Какая чепуха.
Тут вернулся мистер Уэбб Уэстон. Он держал обеими руками запыленную бутылку дешевого хереса.
- Люблю друзей. Особенно родственников. Дальних кузенов. А? - Он многозначительно подмигнул своей жене и снова захохотал. - Надо подстрелить фазанов! И съесть их сегодня вечером. Потрясающее событие.
- Не забывайте, что сегодня в шесть часов мне нужно быть у миссис Тревельян, - вставил Джон Джозеф. - А Джекдо я собираюсь увести с собой. Он хотел посмотреть на Саттон.
- Там чисто. Новая метла. - Мистер Уэбб Уэстон засмеялся собственной шутке чересчур радостно. - Чудесная женщина. Чертовски привлекательна.
Тут дверь снова распахнулась: Матильда и Кэролайн вбежали с криками:
- Джекдо здесь? О! Как ты вырос!
Прошло время, и сестры стали еще меньше, чем в детстве, походить друг на друга. Матильда стала еще круглее и смуглее, она носила одежду каких-то серых тонов, что не добавляло ей привлекательности. Кэролайн же еще больше стала похожа на пшеничную булочку, на голове у нее была масса светлых кудряшек, собранных в "узел Аполлона", что хорошо гармонировало с ее темными бровями и голубыми глазами. Не возникало сомнения, что из трех сестер красавицей можно было назвать именно ее.
Все они, улыбаясь, сели рядышком и принялись потягивать приторную жидкость. Наконец, Джекдо спросил:
- А где же мисс Хасс?
Несколько секунд все молчали, а затем раздался взрыв смеха.
- Ты, наверное, хочешь сказать "леди Ганн"? - произнес Джон Джозеф.
- Леди Ганн?
- Она вышла замуж за сэра Роули Ганна - холостяка со странной репутацией. В один прекрасный день лошадь выбросила его из седла прямо перед нашими дверьми.
Джекдо удивленно посмотрел на него, но Джон Джозеф, не обращая на это внимания, продолжал рассказ:
- Это совершенно невероятная вещь. Такой ужасный старик, ему, наверное, скоро стукнет пятьдесят, и за ним тянется репутация грязного соблазнителя… прошу прощения, мама, я совсем забыл, что здесь девочки… И вот он, хромая, вваливается сюда. А через двадцать четыре часа он делает предложение мисс Хасс. Его словно околдовали. Этот старый развратник… прости, мама… буквально сгорал от страсти. Я в жизни не видел ничего подобного.
- Это колдовство. Натуральное колдовство, - произнес мистер Уэбб Уэстон. - Необыкновенно. В самом деле, необъяснимо.
- О, Небо! Я просто не могу себе представить мисс Хасс в роли леди Ганн.
- Из грязи в князи одним колдовским прыжком, - произнес Джон Джозеф, и все рассмеялись.
Позднее, когда молодые люди уже направлялись к замку, чтобы нанести визит миссис Тревельян, Джон Джозеф сказал:
- А ты знаешь, Джекдо, это и вправду очень странно. Я имею в виду гувернантку и Роули Ганна. Если бы я не знал ее сто лет, я был бы готов поклясться, что она подмешала ему в питье любовное зелье. Это был совершенно закоренелый развратник. Мисс Хасс, этот мешок с костями, - последнее, на что он мог польститься. Ты помнишь, она иногда поглядывала так лукаво?
- Нет, - ответил Джекдо, - не помню. Я тогда был еще маленький и понимал людей не так хорошо, как ты.
- Должен тебе сказать, что в ее взгляде чувствовалась настоящая страсть. Наверняка они с сэром Роули неплохо проводят время в постели.
Друзья ехали верхом по аллее в надвигающихся сумерках, поглядывая то на цаплю, которая ловила увертливых рыбешек на реке Уэй, то на жаворонка, теряющегося где-то высоко в небе.
При виде замка Саттон Джекдо почувствовал, что у него, как всегда, участилось дыхание. Джон Джозеф заметил это и спросил:
- Что, эта груда камней тебе тоже действует на нервы?
- Нет, почему, этот дом выглядит очень внушительно.
- Когда ты разбогатеешь на своих шпионских делишках и станешь фельдмаршалом, ты у меня его купишь?
Прежде чем Джекдо успел подумать, его губы ответили "нет".
- Я так и думал. Как бы ты им ни восхищался, а стать его владельцем все равно не захочешь.
Возразить на это Джекдо был не в состоянии. И снова у него по спине пробежал холодок: он ощущал совсем близко присутствие какой-то опасности. Юноша гадал, не является ли источником этой опасности вторжение миссис Тревельян в скучную жизнь Уэбб Уэстонов, и надеялся, что его шестое чувство подскажет ему ответ. Но когда надутый от спеси дворецкий провел молодых людей в маленький салон (когда-то принадлежавший Элизабет Уэстон, матери Мэлиор Мэри), ясновидение все еще не пришло на помощь Джекдо.
- Будьте так любезны, садитесь, господа. Миссис Тревельян выйдет к вам через несколько минут.
Джон Джозеф с изумлением оглядывался вокруг. Ему казалось, что в замок вернулись старые добрые времена. По крайней мере, в эту комнату. На окна, прежде завешенные муслином, выходившие во двор и в парк (такой же вид открывался из Длинной Галереи, но она была в другом крыле), новая хозяйка повесила голубые бархатные портьеры. Жардиньерки были нежно-розовые и белые, а у стены стоял столик из вишневого дерева, заставленный горшками с папоротниками и комнатными цветами. То, что месяц назад казалось совсем ветхим, теперь словно заново родилось на свет. Миссис Тревельян превратила гостиную в очаровательное гнездышко.
Наследник замка уже хотел было высказаться по поводу произошедших в доме перемен, но тут скрипнула дверь, и Джон Джозеф понял, что они уже не одни. Он встал и слегка поклонился. А когда поднял голову, то на него уже смотрели глаза новой обитательницы поместья Саттон. Она улыбнулась и кокетливо опустила взгляд. Джон Джозеф ощутил, что его сердце забилось быстрее.
Маргарет Тревельян, как того требовало положение вдовы, была одета в фиолетовое - кроме этого цвета и черного все остальное считалось дурным вкусом. Но что это был за цвет! В мягком вечернем освещении женщина была похожа на хрупкую пармскую фиалку. Ее густые волосы медового оттенка были украшены именно этими цветами. Длинными узкими пальцами она держала крошечный кружевной веер, изящные ножки были обуты в атласные туфли в тон платью.
- Садитесь же, садитесь, господа, - произнесла она, негромко засмеявшись. - Меня зовут Маргарет Тревельян. А вы мистер Уэстон?
Она направилась к Джекдо, протягивая ему руку. Они были совершенно одинакового роста, и взгляды их встретились. В светло-голубых глазах вдовы было нечто такое, от чего становилось как-то не по себе.
Джекдо сухо поклонился:
- Нет, мэм. Джон Уордлоу, к нашим услугам. Я осмелился нанести нам визит вместе с мистером Уэбб Уэстоном. Я гостил в замке Саттон, когда был еще ребенком, и люблю вспоминать об этом доме.
Краем глаза Джекдо заметил, что Джон Джозеф удивлен холодной чопорностью своего друга. В ту же секунду он заметил на лице миссис Тревельян облегчение, оттого что не он является хозяином замка.
Она невзлюбила Джекдо с первого взгляда, так же, как и он се.
Миссис Тревельян отвернулась и быстрым, почти незаметным движением пожала руку Джону Джозефу. Но Джекдо успел обратить на это внимание, тем более что пальцы его друга инстинктивно сжались, прежде чем выпустить затрепетавшую, как птичка, руку миссис Тревельян.
- Прошу вас, - повторила она, - садитесь же. Я так счастлива с вами познакомиться, мистер Уэбб Уэстон. Я собиралась завтра утром зайти к вашей матери и пригласить вас всех на обед.
Джон Джозеф снова схватил руку вдовы и поднес ее к губам. Его голос слегка дрожал, пока он говорил:
- Вы доставите всем нам огромное удовольствие, миссис Тревельян. Не сомневайтесь, мы всегда к нашим услугам.