Старший офицер, отведя командира в сторонку, кратко доложил о случившемся и в заключение попросил: - Вахтенного офицера, Степан Осипович, прошу не винить. Это моя вина. Я и буду отвечать за посадку корвета на мель!
- Что вы заладили, Андрей Андреевич, моя вина, моя вина… Неужели вам, старшему офицеру, надо объяснять, что за все, что произошло с кораблем, отвечает только его командир. - Капитан 2-го ранга, тяжко вздохнув, смущенно опустил глаза. - Вот так-то, Андрей Андреевич… А сейчас надо снимать корвет с мели. Это самое главное. А с причиной его посадки будем разбираться, когда рассеется туман.
Он взял рупор и подошел к краю мостика:
- Гардемарин Черняховский, взять пробу грунта!
- Есть взять пробу грунта! - тут же ответил тот и, скомандовав: - Группа, за мной! - устремился на полубак.
Засвистел свисток пробки переговорной трубы из машинного отделения. Вахтенный офицер вынул ее и приложил ухо к раструбу трубы.
- Степан Осипович, старший механик сообщил, что паровая машина и котлы от удара не сдвинулись и находятся на своих местах! - доложил сияющий мичман.
- Спасибо, Аркадий Константинович, за первую радостную весть! - ответил тот, а старший офицер истово перекрестился.
С полубака раздался восторженный голос гардемарина Черняховского:
- Грунт - песок, ваше высокоблагородие!
Это была вторая радостная весть. А когда боцман доложил, что в подпалубных помещениях течи нет, Макаров, потирая руки, впервые улыбнулся.
- Ну что же, будем снимать корвет с мели двойной тягой. Распорядитесь, Андрей Андреевич, завезти с кормы верп.
- Будет исполнено, Степан Осипович! - с готовностью ответил старший офицер. - Разрешите покинуть мостик?
- Добро, Андрей Андреевич!
На полуюте по-хозяйски распоряжался старший офицер:
- Спустить баркас на воду! Лейтенант Браузер - на руль!
Заскрипели блоки шлюпбалок.
- Боцманской команде подать в баркас верп!
Затем послышались всплески весел баркаса, отваливающего от борта корвета. И потянулись томительные минуты ожидания… Наконец поступил доклад лейтенанта из вернувшегося баркаса:
- Господин капитан 2-го ранга, верп завезен за корму корвета!
- Поднять баркас на борт! - приказал старший офицер.
И после того, как этот приказ был выполнен, с мостика раздался голос командира, усиленный рупором:
- Всей команде переместиться на корму!
Надо было приподнять, насколько возможно, нос корвета. А три с половиной сотни моряков - это около тридцати тонн веса.
Когда дружный топот матросов, перебегающих на корму, стих, с мостика последовала очередная команда:
- Пошел брашпиль!
Трос, идущий от верпа, стал наматываться на барабан, и когда он натянулся в струну, по команде командира вахтенный офицер передвинул ручку машинного телеграфа на сектор "полный назад". Под кормой натуженно забурлил гребной винт.
Корпус корвета задрожал. "Давай, давай!" - мысленно умоляли моряки свой корабль. И тот, как будто отвечая на их мольбы, еще раз вздрогнул и стал медленно сползать с мели.
Громовое "ура!" потрясло воздух над верхней палубой. Матросы обнимались, поздравляя друг друга с победой над стихией.
А через некоторое время, когда корвет, чуть покачиваясь, вышел на чистую воду, командир приказал отдать носовой якорь. На баке загремела якорная цепь.
- Стоп машина! Стоп брашпиль! - скомандовал командир.
На мостик, запыхавшись, взбежал старший офицер с сияющими от радости глазами.
- Поздравляю, Степан Осипович! "Витязь" на чистой воде!
- И вас, Андрей Андреевич, поздравляю! Теперь будем ждать, когда рассеется туман. И распорядитесь сменить вахтенную смену - люди устали и морально, и физически.
* * *
В течение нескольких дней самым тщательным образом проводили гидрологическое обследование пролива между островом Тюленьим и полуостровом Терпения.
- То, что и требовалось доказать! - удовлетворенно воскликнул Макаров, когда были подведены результаты обследования.
Оказалось, что скорость течения из залива Терпения в Охотское море достигала четырнадцати узлов! Это, разумеется, в центре пролива. А в том месте, где "Витязь" сел на песчаную косу, оно составляло от трех до четырех узлов.
- А ларчик-то просто открывался, Андрей Андреевич! А вы все твердили: "Я виноват, я виноват…" В борьбе со стихиями природы мы пока, к сожалению, бессильны. Еще хорошо, что не сели на каменные рифы, как броненосная канонерская лодка "Русалка" в шхерах Финского залива, на которой мне довелось тогда служить еще мичманом.
- Надо было мне сразу же отдать якорь еще на глубине ста двадцати метров, - вздохнул, терзаясь своей оплошностью, старший офицер.
- Все мы, русские, сильны задним умом, - рассмеялся командир. - Однако как учит народная мудрость, все хорошо, что хорошо кончается.
- Выходит, что так, Степан Осипович, - согласился старший офицер, признательно глянув на своего командира.
* * *
Правильно говорят в народе: пришла беда - отворяй ворота. Через сутки после окончания жестокого шторма море опять вздыбилось. Опять гигантские волны трепали "Витязь", а ураганные порывы ветра рвали и срывали штормовые паруса, сшитые из особо прочной парусины. И когда эти порывы ветра не могли сорвать штормовой парус, то гнули вначале концы рей, а затем и сами реи, делая их непригодными для постановки парусов.
Когда закончилось и это буйство природы, "Витязь" мог идти лишь под частью своих многочисленных парусов.
После обеда в кают-компанию зашел командир. Это было во второй раз после ее посещения командиром перед заходом в Магелланов пролив. Следовательно, предстоял очередной серьезный разговор.
- Господа офицеры! - обратился он к присутствующим. - В результате двух жестоких штормов корвет может идти теперь только под частью парусов со скоростью три-четыре узла, что, как вы понимаете, неприемлемо. Идти же только под парами мы не сможем ввиду ограниченного запаса угля.
Офицеры напряженно слушали командира, ожидая его решения.
- По этим причинам я принял решение возвратиться. - По кают-компании пронесся вздох облегчения. - Однако вернуться во Владивосток мы уже не сможем, ибо как пролив Босфор-Восточный, так и бухта Золотой Рог уже будут скованы льдом. И посему они непреодолимы для "Витязя". Поэтому пойдем в Иокогаму, где есть необходимая ремонтная база, прекрасный угольный магазин и к тому же гораздо теплее. Переход будем осуществлять под парами, так как, по мнению Ивана Кузьмича, запаса имеющегося угля будет для этого вполне достаточно.
Старший механик утвердительно кивнул.
- Устранив неисправности рангоута, наполнив угольные ямы кардифом, уже в марте покинем Иокогаму и, проведя тщательное гидрологическое обследование Сангарского пролива с непредсказуемыми течениями в нем, придем во Владивосток, когда его гавань уже освободится ото льда. Есть вопросы, господа офицеры?
Макаров долгим взглядом обвел своих спутников.
- Вопросов нет, - констатировал командир. - А посему, Андрей Андреевич, разворачивайте "Витязь" курсом на Иокогаму.
Друзья вернулись в каюту.
- Вот так, Андрюша, откладывается мой самостоятельный поворот под парусами до весны, - удрученно сказал Алексей, - а вместе с ним и мой переход в так называемую "касту избранных".
- Выходит, что так, Алеша. Но ты особенно не унывай. Как только по весне выйдем из Иокогамы, так сразу же выполняй свой первый самостоятельный поворот. А я за это время подготовлю тебя теоретически - комар носа не подточит.
- Спасибо, Андрюша! Ты настоящий друг!
В это время с мостика прозвучала команда:
- К повороту!
"Витязь" совершал последний поворот под парусами, ложась курсом на японский порт Иокогаму.
* * *
15 июля 1888 года "Витязь" вновь покинул Владивосток, но уже под флагом командующего эскадрой вице-адмирала Шмидта. Он должен был посетить японский порт Хакодате у выхода из Сангарского пролива в Тихий океан, Петропавловскую гавань на Камчатке, Командорские острова, а затем все порты Татарского пролива как на западном побережье Сахалина, так и на восточном побережье Уссурийского края.
8 октября "Витязь" вернулся во Владивосток. А уже в конце октября командир после обеда зашел в кают-компанию.
- Господа офицеры! Вскоре, как вы, конечно, знаете, бухта Золотой Рог и пролив Босфор-Восточный покроются льдом, непреодолимым для судов. Поэтому мы, выполнив свои задачи, покидаем Владивосток и направляемся в Кронштадт.
Присутствовавшие в кают-компании оживленно и радостно переглянулись. Их можно было понять - наконец-то они возвращаются домой, к своим родным и любимым после двух лет скитаний в морях и океанах в штормах и туманах!
Командир понимал состояние своих подчиненных, поэтому, сделав паузу, предупредил:
- Возвращение будет не просто плаванием в его конечный пункт, Кронштадт, через Суэцкий канал. Необходимо будет по всему маршруту корвета провести регулярные гидрологические наблюдения. Особая же задача - проверить гипотезу о существовании теплого течения из Красного моря в Индийский океан. А посему это плавание не будет прогулкой. На самом деле, это будет напряженный труд, и я, ваш командир, прошу всех господ офицеров и гардемаринов отнестись к этому с пониманием, проявив при этом рвение, на которое очень рассчитываю.
- Ну что, Андрюша, идем домой? - возбужденно воскликнул Алексей, когда они вернулись в свою каюту.
- Именно так! - в тон другу ответил тот. - Странно все-таки устроен человек. Ты не находишь, Алеша? То мы радовались, когда уходили в кругосветное плавание, теперь же не менее радуемся тому, что возвращаемся из него.
Тот рассмеялся:
- Все правильно, Андрюша! Счастье любого человека, а моряка тем более, в том, что у него есть дом, в котором его любят и непременно ждут. Лиши этого человека, и он станет лишь бродягой без рода и племени. А это так страшно…
Андрей обнял друга.
- Слава богу, что сия чаша нас миновала. А посему - домой, где нас с тобой и любят, и ждут!
27 октября "Витязь", снявшись с якоря, окутался дымом прощального салюта, а батарея на Тигровой сопке пушечными залпами ответила ему. Прощай, Владивосток!
А 20 мая 1889 года корвет под приветственный гром пушек бастионов морской крепости отдал якорь на Кронштадтском рейде.
* * *
Сколько стран и морей, сколько разных климатических поясов и районов были объектом наблюдений и изучения командира "Витязя" и его помощников! И ни одно из этих наблюдений не пропало. Все они были тщательно проанализированы и составили содержание капитального труда ""Витязь" и Тихий океан".
На публичном заседании Петербургской академии наук труд Макарова был удостоен премии митрополита Макария, а Русское Географическое общество присудило автору золотую медаль.
Работы Макарова обрели и международную известность - на фронтоне всемирно известного Океанографического музея в Монако среди названий десяти кораблей, внесших наиболее весомый вклад в изучение Мирового океана, можно увидеть и название русского корвета "Витязь".
Глава III
Даешь миноносцы!
Петру Михайловичу доложили о возвращении "Витязя", и он, как только выдалось более или менее свободное время от исполнения служебных обязанностей, сразу же отправился в Кронштадт для встречи с его командиром и сыном.
Уж так устроена корабельная жизнь. Не успел Петр Михайлович сесть в дежурный катер "Витязя", стоявший у причала Кронштадтского рейда, как вахтенный вестовой по приказу дежурного офицера уже бежал к капитанской каюте предупредить командира о визите высокого гостя - ничто, происходящее на рейде, не должно ускользнуть от зорких глаз бдительных сигнальщиков.
И как только нога контр-адмирала ступила на первую ступеньку парадного трапа, тут же раздалась команда дежурного офицера:
- Смирно!
Петр Михайлович довольно легко - сказывалась долголетняя привычка службы на кораблях - поднялся по трапу на борт корвета, отдав честь Андреевскому флагу, слабо колыхавшемуся на кормовом флагштоке.
- Господин контр-адмирал, дежурный офицер мичман Мечников! - представился тот.
- Вольно!
- Вольно! - продублировал команду контр-адмирала дежурный офицер и сделал шаг в сторону с поворотом.
- Приветствую вас, ваше превосходительство, на борту корвета "Витязь"! - только уголками губ улыбнулся командир, встречавший контр-адмирала у трапа. - Не соизволите ли пройти в капитанскую каюту?
- С превеликим удовольствием, господин капитан первого ранга!
Все полагающиеся в соответствии с Морским уставом требования были соблюдены, и они не спеша направились в капитанскую каюту.
- Рад видеть вас, Петр Михайлович, на борту вверенного мне корвета! - крепко пожал руку контр-адмирала капитан 1-го ранга, прикрыв дверь своей каюты.
- Соответственно, Степан Осипович! И поздравляю вас с благополучным возвращением в Кронштадт из кругосветного плавания!
- Благодарю за поздравление! Недаром же народная мудрость гласит, что как ни хорошо в гостях, а дома все-таки лучше.
Они прошли к письменному столу хозяина каюты и сели в кресла, испытующе поглядывая друг на друга.
- Как вы, Степан Осипович, в общих чертах, конечно, оцениваете результаты вашего кругосветного плавания?
- Сугубо положительно, Петр Михайлович, - не задумываясь, ответил тот. - В активе - прохождение Магеллановым проливом из Атлантического океана в Тихий.
- Вот это новость! - радостно воскликнул Петр Михайлович. - Ведь таким образом "Витязь" стал первым российским судном, прошедшим этим проливом! И каковы ваши впечатления о нем? - заинтересованно спросил он.
- Это мрачный пролив со сложным фарватером и порывами ураганного западного ветра. Мы провели его комплексное гидрологическое обследование, по результатам которого я сделал следующий вывод: российским судам все-таки предпочтительнее выходить из одного океана в другой вокруг печально известного мыса Горн, несмотря на господствующие там те же ураганные западные ветры. Ведь в проливе Дрейка существует свободное пространство для маневрирования, в то время как в Магеллановом проливе те же порывы ураганного ветра приходится преодолевать в условиях крайне стесненного и извилистого фарватера.
Контр-адмирал задумался.
- На основании этого вывода теперь наших капитанов судов и командиров кораблей, похоже, пряниками не заманишь в Магелланов пролив, - предположил он. - Даже несмотря на то, что это более короткий путь для перехода из океана в океан.
- Выходит, что так, Петр Михайлович, - согласился Макаров.
Помолчали.
- Кроме того, - продолжил командир "Витязя", - нашей экспедицией открыты холодное Камчатское течение, идущее из Берингова пролива на юг вдоль побережья Камчатки, и холодное Приморское течение, направленное из пролива Невельского на юг вдоль побережья Уссурийского края. Кроме того, проведено гидрологическое обследование Сангарского пролива с капризными течениями в нем. А также подтверждено наличие теплого течения в Красном море из Средиземного моря через Суэцкий канал в Индийский океан.
- Другими словами, сделаны значительные гидрологические открытия в Мировом океане. Поздравляю вас, Степан Осипович, с вашим выдающимся вкладом в науку о Мировом океане! - с чувством произнес Петр Михайлович и крепко пожал руку ученому. - Каковы теперь ваши планы на будущее? В соответствии со сложившейся в российском флоте традицией вам и всем вашим офицерам по завершении кругосветного плавания предстоит повышение в чинах. Стало быть, готовьтесь, Степан Осипович, надеть золотые погоны с орлами!
- Тьфу, тьфу, тьфу! - суеверно сплюнул через левое плечо Макаров. - Мне еще только предстоит аудиенция у государя-императора…
Контр-адмирал откровенно рассмеялся:
- Зря подстраховываетесь, Степан Осипович. Неужели вы забыли о нашем разговоре перед вашим отправлением в кругосветное плавание? А я еще тогда предрекал вам черные орлы на ваши погоны. Или вы и впрямь уже успели разувериться в моих способностях предвидения хотя бы ближайшего будущего?
- Извините, Петр Михайлович, меня ради бога за мои предрассудки! Я все-таки моряк, как и вы. Но, согласитесь, что тогда ваши предположения носили несколько абстрактный характер, в то время как сейчас они приобрели уже черты реальности.
- Не извиняйтесь, Степан Осипович, и считайте, что адмиральские орлы уже на ваших плечах!
- Дай-то Бог, Петр Михайлович… Будем считать, что этот весьма щекотливый для меня вопрос вы уже благополучно решили. А теперь о моих планах на будущее, - Макаров задумался. - Во-первых, надо, как я уже сказал, обработать обширный материал, полученный во время нашей экспедиции, а затем его результаты издать отдельной книгой под условным названием ""Витязь" и Тихий океан". Во-вторых, конкретно приступить к реализации идеи по постройке мощного ледокола, способного преодолевать тяжелые арктические льды, о чем мы с вами говорили более десяти лет тому назад. Тем более, что находясь во Владивостоке, я убедился в настоятельной необходимости для флота иметь суда ледокольного типа. Ведь при их наличии Владивосток станет главной базой морских сил Дальнего Востока с круглогодичной навигацией.