Давай, Черный Капитан, споем песню, которую ты любил… Помнишь? Ее уже все забыли наверное…
И хрипло рассмеявшись, затянул дребезжащим голосом:
Пятнадцать взяли сундук на борт
Йо-хо-хо, и в бутылке ром.
Пей, остальное управит черт!
Йо-хо-хо, и в бутылке ром.
И боцман шкипера саблей проткнул
А боцману череп разбили багром,
Ну и кок, задушенный – под столом,
На глотке его рядком синяки,
И вот они, храбрые моряки,
Валяются, словно мешки с дерьмом
Иль утром пьянь в кабаке дрянном.
Йо-хо-хо, и в бутылке ром!
"Счет мясника"на пятнадцать имен.
Йо-хо-хо, и в бутылке ром.
И каждый проклят и заклеймен
Пей, остальное управит черт!
Поваренком сам капитан сражен:
Убит абордажным большим ножом
Поваренка проткнул канонир палашом,
У него четыре дыры в груди,
А в глаза всем им серое небо глядит,
И кропит водой
Но не пробудит
Ни закат, ни рассвет тех, кто был убит -
Йо-хо-хо, и в бутылке ром.
Пятнадцать закоченевших тел -
Йо-хо-хо, и в бутылке ром.
Иной отбивался
Иной – не успел
Пей, остальное управит черт!
Но никто от смерти спастись не смог:
Один словил пулю, другой – клинок,
Алой кровью забрызганы бак и ют,
Все валяются мертвые, мать твою!
Пятнадцать их было, лихих парней -
Йо-хо-хо, и в бутылке ром.
И казалось, нет команды дружней
Пей, остальное управит черт!
И вот он стоит – испанский сундук,
В нем серебряных слитков семь сотен штук,
Из-за них на друга поднялся друг,
И, глотая сталь, и, грызя свинец -
Все врагами встретили свой конец,
А ведь каждый при жизни был молодец!
Йо-хо-хо, и в бутылке ром!
Пятнадцать парней из команды одной,
Йо-хо-хо, и в бутылке ром!
С проклятьем умрут, остальные – долой,
Пей, остальное управит черт!
И так полегли, как один, мертвецы
Так кончился день, все отдали концы,
Йо-хо-хо!
Ну-ка, крепче хват!
Десять саженей вглубь по дороге в ад,
Покойтесь с миром на дне морском,
А мы добычу делить начнем…
Захлебнувшись кашлем, Диего вцепился старческой рукой в запястье Питера.
– А теперь, парни, – сообщил он, – теперь проваливайте отсюда к чертовой матери – я хочу поговорить со святым отцом.
Не споря, пираты вышли.
Через полчаса из-за двери кают-компании вывалился бледный Эрнандо.
– Если Ад действительно есть – я воистину попаду на самую горячую сковороду – сообщил он. Лгать умирающему… – Ладно – можете уже проходить – он уже скоро отойдет – надеюсь моя исповедь и отпущение хоть немного ему зачтутся – я ж почти монах как-никак… А я за такое кощунство возможно окажусь на его месте в жаровне дона Велиала де Геенны! Уф, – и рассказал же чертов старик! Сам я уж на что богохульник и головорез – но чтоб такое… Бедные падре – как они все это выслушивают изо дня в день?!
Молча пираты сидели вокруг ложа, пока дыхание не покинуло дряхлого грешника…
* * *
А что такое вообще этот Город Потерянных Кораблей? – осведомился Питер сидя на лавке, поверх которой были набросаны засаленные шелковые подушки.
– А, – сообщил Харвуд, расположившийся за резным столом в кают компании словно у себя дома. Видишь ли, дружище, это такое место в Испанском Мэйне. О нем больше легенд и всяких мутных слухов чем достоверных сведений! Но факт – он есть!
– Так что же онотакое? – невольно улыбаясь, повторил Блейк вопрос.
– Ох, и дотошный же ты, штурман! Ну в общем чуть не доходя до Юкатана если идти с юга – там где до черта рифов, бухточек и прочего мусора который порядочному моряку – смерть, есть такое местечко… Сказать что совсем уж настоящий город – может и нельзя но точно не деревня.
Туда уходят те вольные добытчики которым надоело их ремесло, но, к примеру денег не скопили. Или которых в десятке портов уже все ждалки прождал судейский с кипой бумаг и палач с петлей или топором. Кто стал слишком известен чтобы просто тихо жить где-то в Йоркшире или Нанте, а золотишка опять же откупиться от чиновников и разных там ищеек опять же не имеет. Ну или кто, допустим, боится мести – к примеру на поединке честном прибил другого флибустьера – а дружки его и матлоты не считают что дело закончено… Искать его можно долго – весь берег почитай от Панамы до и Юкатана среди прибрежных островков, джунглей и отмелей с мангровыми зарослями.
– Но это ведь в испанских владениях? – недоуменно поднял брови Питер.
– Хе – ну это как сказать! – ухмыльнулся Харвуд. Там может и слыхали про короля который сидит в Мадриде, хотя и за это бы не побожился. Но на самом деле доны там появляются раз в десять лет – и то много. А правят там индейцы и беглые рабы – мароны.
– Любопытно, – пробормотал Питер…
– Да чего еще там любопытного? – пожал плечами квартирмейстер. Вот если бы…
И в этот момент на верхней палубе раздался топот бегущих ног, засвистели боцманские дудки.
Свистать всех наверх!
– Что случилось? – высунулся из каюты Джон.
– Прямо по курсу голландский фрегат, – доложил скатившийся по трапу Рыжий Пью.
– И что же?
Джон уставился на боцмана – и тот на секунду растерялся.
– Я не слышу! – рявкнул Серебряный.
– Парни предлагают его атаковать.
– Они что – ума лишились? Дури у них много – заставь их побольше бегать по реям, всю дурь выдует из голов. Мы идем за сокровищами найдя которые станем богаче короля, а они хотят подставить головы может быть из-за пары тюков дрянного какао и нескольких кип хлопка?! А ты поручишься за то, что кто-нибудь из наших головорезов на том же Кюрасао порту за кружкой рома не похвастается, как здорово он топит "сырных голов"?!
Харвуд понимал, что капитан прав, поэтому молчал, опустив голову на грудь.
– Но тут такое дело – с ним дерется кто-то из наших…
– Ого!
Джон выскочил вон. Питер с квартирмейстером – за ним.
По палубе носились вооруженные люди. А в примерно кабельтовых в шести был виден солидный голландский корабль, к борту которого был пришвартован бриг, уже сильно осевший в воде – видимо, дела атакующих шли неважно. На палубах сверкала сталь, отражая солнце.
Пока матросы перекладывали паруса, пока канониры забивали в пушки заряд и подкатывали к жерлам ядра, Питер устремился на квартердек, где собрались пиратские вожаки вполголоса обсуждая – что им делать дальше.
Сам капитан всматривался в подзорную трубу – славный трофей с линзами голландского мастера Левенгука взятый им по какой-то странной случайности на корабле испанцев – старых врагов жителей Соединенных Провинций.
– Голландец похоже прибил их из пушек когда они сходились на абордаж. Боюсь, они скоро затонут, – сообщил Джаспер, сощурив глаза, всматривавшийся в горизонт.
– Ты прав, дружище – пробурчал Джон. Ты чертовски прав: лоханка уже тонет. Думаю, самое время нам навести там порядок.
– Курс зюйд-вест!
"Обрученный с ветрами" пошел бакштагом, причем довольно быстро при такой волне, как не преминул отметить Питер. Но даже при этом они достигли места морской потасовки через добрые двадцать минут. К этому моменту бриг вовсю кренился на левый борт. Команда отчаянно пыталась спасти положение, выбрасывая пушки, но по всему было видно – кораблю конец.
Эге… – вдруг переменился в лице Джон. Кажется я знаю этот кораблик…
– Голландца? – с некоторой растерянностью спросил Питер.
– Да какого к морским чертям голландца! Бриг! Это кажется Бет… Эй, парни, поднажми! – зычно загремел его бас.
На пушечной палубе гремели команды Харвуда. Он обещал немедленно вставить фитиль в задницу тем, кто слишком медленно выполняет его приказы.
Питер тоже не дремал, разворачивая "Обрученного"
– Руль на ветер! Пошел поворот! Хорошо ребята! Грот на гитовы! Брасопить реи на правый галс! На брасах и топенантах – выравнивай!~
Недавно отремонтированный "Обрученный", чей корпус заботливо был очищен от всякой дряни вроде ракушек и водорослей набрал приличную скорость.
– Гектор! – крикнул Окорок. – Дай пару предупредительных выстрелов.
Новый главный канонир не заставил себя ждать.
Одна за другой выстрелили две носовые пушки. Пороховой дым завернулся в гигантские белые шары. Одно ядро подняло высоченный фонтан брызг справа от кормы, второе – слева. Противнику дали понять, что он в пределах досягаемости. Кроме того, намекалось, что нападающие стреляют весьма недурно.
Джон отошел к другому борту и достал подзорную трубу из кармана.
– Что ты хочешь рассмотреть? – осведомился Рыжий Пью. Какого цвета подштанники теперь у голландского капитана? Окорок махнул на него рукой.
– Хочу убедиться, что мы делаем эту глупость не напрасно!
– Эй, мистер Харвуд, пора переходить от предупреждений к делу, как ты думаешь, старина? Свистать всех наверх! Чего ждете, парни? – буркнул Джон. Не хныкать!
– Ослабить марсель и приготовиться к смене курса! – скомандовал Даффи. – Подойти с правого борта, развернуться против ветра и прыгать на борт! Так мы сможем уклониться от орудийного огня.
Они подходили к фрегату все ближе и ближе.
Абордажная команда спряталась за фальшбортом. Пушкари приготовили запалы. Воцарилась зловещая тишина.
Квартирмейстер, а по совместительству – канонир, продемонстрировал, что хоть и не профессиональный пушкарь – но дело свое знает. Одно из ядер, выпущенных пушками "Обрученного с ветрами", снесло фонарь над кормовой надстройкой. Второе смело полдюжины матросов с квартердека. Победный клич пронесся над палубой.
Фрегат и после этого не пожелал выбросить белый флаг. Положив руля к ветру, голландский капитан стал поворачиваться к преследователю правым бортом, готовясь к артиллерийскому сражению, волоча за собой небольшой бриг.
Серебряный выругался:
– Воистину – эти голландцы уперты как ослы! Старина, сделай так, чтобы у этого дурака пропало всякое желание ворочать штурвалом.
Вторым попаданием восьмифунтовое ядро, попавшее под кормовую надстройку, лишило фрегат управляемости разбив румпель. После этого сопротивляться уж точно не имело смысла.
– Абордажники, на бак! Мушкеты к бою! – гаркнул капитан. – Поднять флаг!
Британский флаг соскользнул с клотика, а вместо него появилось черное полотнище со скрещенными саблей и шпагой.
"Обрученный" пришвартовался к голландцу по касательной, выламывая крышки пушечных портов. Еще несколько человек скорчились за фальшбортом – кто ранен, кто убит, не понять, – но шестеро самых здоровых пиратов уже взмахнули абордажными крючьями. Железные "кошки" впились в фальшборт и палубу фрегата.
Пираты на ходу спрыгивали на палубу шлюпа, приветствуемые мушкетными выстрелами. Одна или две головы были разнесены в кровавую кашу, но, в общем, большого вреда нападавшим стрелки принести не смогли.
– На абордаж!
Те кто имел пистолеты разрядили их в белесое облако порохового дыма. Оттуда пришел такой же ответ.
– Взяли, брашпиль вам в рот!!!.
Через пятнадцать минут все было кончено.
Джон Серебряный направился вниз по лестнице на корму, к каютам офицеров и пассажиров.
Джон слетел по трапу и попробовал первую дверь внизу. Она была заперта изнутри. Он отошел и надавил с размаху. Дверь распахнулась и повисла на петлях.
И Джон, сопровождаемый подчиненными, ввалился внутрь.
Каюта прекрасно обставлена, мебель резная, полированная и обита дорогим атласом.
За столом сидел капитан фрегата чье красное грубое лицо выражало полное отчаяние. Видимо щеку задела пуля или кортик – и кровь обильно капала на шелковую рубашку с модными брабантскими кружевами на манжетах.
– Вы говорите по-английски? – спросил Окорок.
– Никакого английского, – спросил капитан, и Джон Серебряный спокойно перешел на голландский.
– Вы мой пленник, минхеер. Как ваше имя?
– Ван Моос, член Роттердамской Гильдии Капитанов. Капитан этого фрегата, именуемого "Оливия". А вы, минхеер, надо думать пират? – ответил капитан.
– Есть такое дело, – весело кивнул Джон! Ваш корабль – теперь мой трофей.
– Это почему же твой, Окорок?? – прозвучал девичий голосок звучащий приятной хрипотцой.
Питер обернулся, запоздало вспомнив что за время схватки он толком и не вспоминал про того корсара чей бриг болтался у борта "Оливии".
В дверях каюты, стояла, загораживая проход маячившим за спиной усталым потным головорезам, коротко стриженная рыжая девица в легкой кирасе и с кривой турецкой саблей, одетая в облегающие панталоны и белую рубашку, контрастирующую с покрытой бронзовым загаром кожей.
По правую руку от нее возвышалась громадная фигура, почти заслонившая собой дверной проем. Великан был крупнее любого из бойцов Джона; его абсолютно лысую голову украшал цветастый шарф, в ухе висела серьга, какая кому-то менее внушительному сошла бы за браслет.
От внимания Питера не укрылось, что эта гора мяса взирает на девчонку прямо таки с подобострастным обожанием. Хотя наверное он был единственный кто это заметил – ибо все прочие смотрели лишь на гостью только что не с открытыми ртами.
Единственным, кто не удивился появлению женщины среди корсаров, оказался капитан Джон.
– С того, Бетти, – невозмутимо заявил он, – что если бы не я и не мои ребята, то вас бы перерезали или выкинули за борт, за исключением тебя – впрочем, думаю, ты бы предпочла прыгнуть сама…
– Ты Окорок говори да не заговаривайся, – пробурчал здоровяк. Мы, если хочешь знать, уже половину команды закрыли в трюме – и справились бы и без тебя.
Корсары понимающе переглядывались, уже сообразив: кто стоит перед ними. Да и сам Блейк тоже пусть и краем уха но слышал про отчаянную – и как он втайне думал – слегка сумасшедшую дочку знаменитого в прошлом корсара Шарпа, получившего королевское прощение за войну с французами и обосновавшегося в Англии. А вот она и ее брат Блайз с чего-то решили вернуться в края, где прошла лихая и не очень добродетельная молодость их папаши…
– Эх, Тыква, – вижу, служба на моем корабле не пошла тебе впрок, – между тем насмешливо покачал Джон головой. Как был хвастуном так и остался… И как тебя леди Бет терпит?
– Старина, – презрительно бросила леди Шарп, опираясь на саблю. – Может хватит задевать моих людей – а решим вопрос как подобает вольным добытчикам?
– Это чего – на саблях что ли, красавица? – вступил в диалог Харвуд. Не боишься что личико попортишь?
– Свое побереги, Кристофер, – хмыкнула она в ответ. Марсель-Бешеный вот тоже, помнится насчет моих ушей что-то толковал – а под конец очень просил не отрезать кое что важное, – она очаровательно улыбнулась.
Но я не про то чтобы поножовщину устраивать – а просто сесть и договориться как пират с пиратом и поделить по правде и справедливости – как обычно в консорте делят. Ну что – по рукам?
– Во первых, мадам, – заявил высунувшись в первый ряд Жакоб-Пастух, что-то не припомню чтобы у нас с вами был какой-то консорт. По крайней мере о котором нас, команду, оповестили бы капитан с квартирмейстером, – внушительно добавил он. Во вторых – делить по справедливости или делить по правде – это большая разница выходит!
Матросы засмеялись, Питер тоже – за компанию. Девушка его, надо сказать, очень занимала: и не потому даже что в плавании женщин не видишь.
– Ну так вот я и предлагаю консорт заключить, – не полезла леди Бет за словом в карман.
Так как, Джон – пойдем, потолкуем?
Тут корпус трофейного фрегат дрогнул и дал небольшой крен…
– Похоже твою "Ласточку" голландцы попортили сильнее чем я думал? – обратился Джон к Беатрис, на лице которой появилось страдальческое выражение. Так что как бы не пришлось тебе еще заплатить нам за доставку на берег…
– Окорок, – сказала она справившись собой. Я ведь не шучу и не просто так… У меня есть кое-что тебе предложить… по вашему делу…
– Это ты о чем? – насторожился Джон.
– А то не понимаешь? – многозначительно произнесла она, сжав губы.
В задних рядах кто то отпустил соленую шутку на тему что, конечно, у Беатрис имеется чего предложить капитану "Обрученного с ветрами", но стоит оно от силы гинею – и то лишь с учетом свежести и качества товара…
Однако Джон Серебряный был не склонен шутить.
– Ну так и быть – поговорим, – согласился он.
Послышался топот ног по трапу, и распихав всех локтями появилось три встревоженных моряка – из команды леди Шарп как понял Питер.
– Беда, кэп! – обратился старший из них к девушке. Амба нашей "Ласточке" – пластырь не завести…
– Хорошо, Стабс, – сглотнув комок в горле ответила она. Перегружай все что сможешь на трофей… Что поделать – судьба такая! И бросила в спину ринувшемуся исполнять приказание подчиненному.
– Порох не забудь вытащить из крюйт-камеры! Где такой добрый "голубой" порох тут найдем – зря что ли я тому испанцу золотом переплачивала? Уведите – ткнула она в капитана "Оливии", словно только что увидела.
– Пошли, Джон, – повторила она, – поговорим…