* * *
– Миледи, – сказал Кристофер, когда все прочие покинули каюту, и дверь закрылась. Согласно уставу, который подписали все, кто служит на "Обрученном с ветрами", право на захваченное судно имеет только команда. Так что заранее предупреждаю – до чего бы мы тут с Серебряным не договорились – все равно придется утверждать на сходке…
– Джон, – обратилась мрачная Беатрис к Серебряному. Может сперва выпьем – за упокой погибших да за мою "Ласточку"?
Взломав капитанский буфет кортиком, Джон достал бутыль бургундского и посуду.
Три бокала были налиты и выпиты молча.
– Ну теперь о делах, – вытерев губы рукавом резко сказала леди. Как насчет того чтобы груз тебе а корабль мне?
– Корабль он тоже чего-то стоит… – Кристофер поигрывал мушкетной пулей, перекатывая ее на широкой ладони. А что за груз на этом плавучем сундуке мы пока не знаем…
– Ладно – груз и все прочее добро вроде винного погребка здешнего капитана, – для начала.
– А потом? Ты ведь говорила, что у тебя ко мне какое-то деловое…кхм, смею надеяться, – осклабился Джон – предложение?
– Сперва насчет посудины…
– Считай что я согласен, – думаю ребята не будут особо ругаться.
– Ну а раз так – тогда я помогу тебе найти Город Потерянных Кораблей… – как ни в чем не бывало сообщила Беатрис.
Свинцовый шарик выпал из дрогнувшей руки Кристофера.
– А с чего ты решила что мне туда нужно? – пожал плечами Серебряный и демонстративно зевнул.
– С того, что клад Олонэ ищешь не ты один, – жестко ответила девушка. Окорок, ты хотя вроде вольный добытчик не из новичков, но все же так дела не делаются. Чем меньше людей знают о твоих планах, тем больше вероятность, что ты успеешь сделать все до того как другие сообразят – что ты затеял. А твои парни слишком болтливы – и горазды хвастаться в постелях у потаскушек.
Пауза длилась с пару минут.
– Сколько ты хочешь?
– Как обычно в консорте – половина на половину…
– Детка, это не серьезно, – расхохотался Кристофер. Я готов был бы заплатить десять процентов за недостающие координаты – но половина только за то что ты укажешь путь к этому местечку?
– Терпение, квартирмейстер, – спокойно улыбнулась Беатрис Шарп. Во первых, мало указать путь – надо знать дорогу. И я ее знаю – так уж получилось. А во вторых, как ты знаешь, Город Потерянных кораблей – особенное место, и там вас могут просто послать ко всем чертям.
– Угу – а увидев тебя, так и не пошлют? – поднял брови Джон.
– Скажем так – у меня там есть добрые друзья! Ну что – по рукам?
– Если бы ты согласилась на одну четверть – я бы подумал…
– А ты наглец, Серебряный! На моем корабле мне обычно причитается четвертая часть – но это на все про все, включая солонину для команды и ремонт. А может сделаем так? На меня приходится по две пятых из этого добра, причем половину получит моя команда. Остальное – вам. Разве это не справедливо?
Морской закон не ведает различий, – преспокойно ответил Джон. – Не желаете ли, леди, сами сказать моим людям что вы так нагло намерены обжулить их при дележе! Мое последнее слово – четверть и ни фартингом больше.
– Но…
– Никаких "но"! – нахмурился Харвуд. Ты сама себе хозяйка – а нас выбрала братва чтобы мы решали все к ее пользе. Свои пять долей я не зря получаю…
– Погодите… – она загадочно улыбнулась. – Есть средство удовлетворить вас, капитан Серебряный – как это принято у джентльменов удачи.
Она сунула руку в сумочку на поясе – оба невольно напряглись, но в ее ладони оказалась запечатанная колода карт.
Капитан молчал, не сводя мрачного взгляда с карт, между тем как девица сноровисто разорвала обертку и начала метать.
– Ставлю своих две пятых, – с улыбкой проворковала она, продолжая раздавать карты.
Послышался утробный вздох и скрежет с бульканьем. "Оливию" ощутимо качнуло на волне водоворота.
– Все – горько вздохнула она. Прощай, "Ласточка". Ну давайте что ли испытаем судьбу?
– Что они там делают? – спросил Питер у толпящихся у уреза кормы матросов.
– Режутся в "покер", – ответил Стабс. – Хочешь услышать что там творится? Подвигайся поближе!
Из верхнего иллюминатора доносилось…
– Нет, капитан, далеко тебе до Тома Кокейна – того что командовал "Диким Кабаном. Тот и обыграл бы самого Люцифера!
– Смейся, смейся, прах тебя побери, – ругался Харвуд. Все равно над всеми нами последними посмеются осьминоги на дне морском!
– Ты верно ведешь раздачу, – между тем поучала его Беатрис, – и соображаешь быстро. Но вот насчет того, чтобы продумать… Вот смотри – ты перед большим блайндом. Банкролл – полтора блайнда. На префлопе выпал одномастный марьяж. Вопрос – надо ли ставить олл-ин?
– Да при чем тут это?
– При том! – припечатала леди. Ответ – хоть карта и дерьмо, но олл-ин ставить надо.
Леди Шарп ленивым движением руки протянула прикуп: марьяж – бубновые король и дама.
К имеющейся длинной пике это была как раз удачная и недостающая шестая взятка.
– Потому что в следующий круг – сам на заднице сидеть будешь, а какая карта будет – черт его знает. И выбора нет. И шанс, что соперник пасанет весьма велик.
– И к чему вся эта картежная премудрость?
– К тому, что не надо зарываться. А ты несешь черву и несешь черву – вот и остался с мизером.
Выбив козыри и бубнового туза – бубновой дамой, Бет бросила на стол бубнового короля, забрала свою взятку и положила оставшиеся карты на стол.
– Остальные ваши. Деритесь!
Собравшись на квартердеке человек тридцать из команды "Обрученного" ждали – чем закончатся странные переговоры перешедшие в турнир-поединок.
…Ох, чую, этак Джонни наш корабль этой стерве проиграет, и нас к нему в придачу, – произнес кто-то за спиной Питера. Джаспер Даффи же скорбно покачал головой.
– Вот дожили! На долю в консорте уже ставки пошли – удачу в карты разыгрывают! А потом еще дважды пересчитывать будут! Вот же на мою голову!
…Через полчаса внизу громко хлопнула дверь капитанской каюты, и на палубе появились угрюмые Кристофер и Джон.
– Мы заключили соглашение с леди Беатрис о том что ищем чертов клад чертова Олонэ вместе. Нам – шесть долей, ей – четыре, – сообщил Серебряный. И прежде чем спорит и ругаться, ребята – я скажу так: лучше нам ее взять в дело, – с нажимом сообщил Серебряный, глядя на навостривших уши Рыжего Пью и других пиратов поблизости. Дело в том… Дело в том что красотка Бет знает одну важную для нас вещь – а именно точные координаты и фарватер в Город Потерянных Кораблей и кое-кого из его жителей! Это раз. Второе – команду голландца в шлюпки… Выживут – воля Божья. И третье – мы идем на Кюрасао потому что вода на исходе…
* * *
…Оставив за кормой море со всеми его бедами и неожиданностями коих так много на просторах Флибустьерского моря, "Обрученный с ветрами" вошел в бухту Виллемстада – столицы острова Кюрасао и всех голландских владений в Вест-Индии. По всей акватории порта теснились самые разнообразные корабли и суда, пестрея флагами и вымпелами полудюжины морских держав. Британские фрегаты и французские корветы соседствовали с голландскими бригантинами и испанскими галеонами, пузатые "купцы" стояли бок о бок с рыбачьими шлюпами, баркасами и прочей мелочью. Лавируя между ними, они протиснулись на свободное место и отдали якорь.
Вечерело. Приближалась ночь. Возбуждение в команде нарастало: все с нетерпением ожидали дозволения капитана сойти на берег и предаться разгулу. И тот не обманул их ожиданий. Под перезвон корабельного колокола все корсары высыпали на палубу, и Джон со шканцев обратился к ним с краткой напутственной речью:
– Я благодарю вас всех, парни за хорошую работу…Он вытащил из кармана увесистый кошель и потряс им над головой. – Я приглашаю всех желающих присоединиться ко мне и вволю насладиться самым лучшим, что может предложить в качестве угощения и развлечения этот гостеприимный город.
Воодушевленные пираты приветствовали слова капитана троекратным "ура". Джон смотрел на них сверху вниз, опираясь на поручень и скаля зубы в довольной усмешке. Никто не посмел бы упрекнуть его в несправедливости или скупости.
Корсары поспешно разбежались по кубрикам и каютам, чтобы переодеться в "выходное" платье, бережно сохраняемое как раз ради подобных случаев. Капитан тоже облачился в свой лучший костюм и отправился на берег во главе большей части команды, оставив "Обрученный с ветрами" на попечение Джаспера, доктора Эванса и еще нескольких человек. Хотел пойти и Родриго – но увы – остался борту, где для обоих стариков хватало работы после минувшего шторма.
Не решались пока покинуть корабль и Питер с Биллом. Питер, облаченный в свой еще "капитанский" камзол" с нашитой на лацкан рубиновой брошью Альфредо (ибо пока что не имел приличествующих корсару трофейных драгоценностей), стоял у фальшборта, всматриваясь в освещенные окна городских зданий и портовых сооружений, отражавшиеся в темном зеркале бухты.
И вдруг увидел – на краткий миг – странную картинку. На месте Виллемстада вдруг оказался Порт Ройял, но – словно сокрушенный ударом исполинского молота. Развалины на дне лагуны и колеблемые подводным течением безмолвные колокола в звоннице поглощенной морем и чудом уцелевшей церквушки. Он потряс головой, уходя от странного видения.
Что-то всколыхнулось в душе, и Питер вдруг ощутил, что его неудержимо влечет эта россыпь огней, узкой полосой протянувшаяся вдоль набережной.
– Что это на тебя нашло? – осведомился Тернер, подошедший сзади и видать понявший что с его другом и бывшим капитаном что-то не так.
– Сам не знаю, – пожал Питер плечами. И решительно бросил – Давай, пошли что ли…
Как только Блейк смутился по сходням на твердую землю, его сразу зашатало из стороны в сторону, как после солидной порции рому. Ноги заплетались и плохо слушались. Казалось, будто земля качается под ногами в унисон с покачивающимися на волне кораблями в гавани. Качалось все, куда ни кинь взгляд: мачты, бортовые огни, судовые колокола, распахнутые настежь ставни ярко освещенных окон и даже их отблески в матово-черном зеркале прибрежных вод. Но странный приступ быстро прошел… Ему опять взгрустнулось от нахлынувших воспоминаний. Ветер совсем утих, и теплая тропическая ночь заключила нас в свои удушливые объятия, зазывно подмигивая мириадами звезд, рассыпанных по сотканному из мрака бархату небосвода. Питер поднял голову, выискивая в их хаотичном мерцании контуры знакомых созвездий и мысленно прокладывая курс воображаемому кораблю, который унесет его далеко-далеко от всех бед и невзгод и умчит туда, где он будет свободен.
– О чем ты опять задумался? – с тревогой спросил Тернер.
– Да так, ни о чем, – рассеянно откликнулся Питер и сунул руки в карманы. – Песенка одна вспомнилась. О волшебном кораблике с серебряными парусами и мачтой из красного дерева. Вот я и подумал, как бы здорово было поднять на нем паруса и улететь куда-нибудь на Луну или к звездам.
Тернер бросил взгляд на рейд и снова повернулся к Питеру.
– Ничего бы не получилось. Я вот тут как то распил по кружечке с Родриго – ну, просто никогда не пил с испанцами – вот захотелось. Старик в юности был солдатом и искал это… Эльдорадо – Страну Золота. И ходил не раз и не два через тамошние горы – через Большие Кордильеры как сами идальго говорят. А горы там – таких наверное нигде нет – вершины все заледенели и даже орлы не могут долететь до границы льдов. Так вот – чем выше поднимаешься от матушки-земли, тем становится холоднее даже при солнце и тем труднее дышать – даже огонь плохо горит. Так что если подняться выше там вообще наверное заледенеешь и задохнешься в момент!
Уж почему так происходит – не знаю – я человек неученый: хотя вроде как должно наоборот: чем ближе к солнцу тем теплее, – он усмехнулся. Но что есть, то есть.
И без перехода спросил…
– Ты сожалеешь о том, как повернулась твоя жизнь?
– Что – было бы лучше загнуться на плантациях? – пожал плечами Питер. А ты? Ты то мог остаться при своих?
– Ну… так вышло, – хмыкнул Тернер.
– Нас обеих несет без руля неведомым курсом, – задумчиво сказал Питер. – И никуда от этого не денешься. Жизнь определила нам такую вот судьбу и вряд ли позволит вернуться назад.
…Отстав от компании Питер выбрал самый роскошный из попавшихся на пути кабаков – с разноцветными стеклами в окнах и черепичной крышей.
Цены тут вряд ли были божескими – но в конце концов зачем еще нужно золото если его не тратить и не пожить со вкусом?
Опять же нужно и побаловать желудок после солонины с галетами!
Питер сел за отдельным столиком в чистой половине, недалеко от стойки, и заказал для начала суп из черепахи и настоящее вино со свежим хлебом – то чего обычно на кораблях не подают.
Хозяин, лично принес заказанный черепаховый суп, и бутылочку дорогого в этих местах испанского вина. Именно испанского, не какой-нибудь там подделки привезенной из Мексики либо с Кубы, отдающих кислятиной.
Отчего же не уважить гостя, судя по всему с полными золота карманами?
А уж увидев прибывающие блюда, Питер забыл обо всем прочем.
Здесь был молочный поросенок с хрустящей золотистой корочкой, обложенный рядами дымящегося жареного картофеля, нежные тушки каплунов, пять различных сортов свежей рыбы из Карибского моря, приготовленные пятью разными способами и приправленные, высокие пирамиды клешней алых омаров, в изобилии водящихся в южных морях, обширный выбор фруктов и сочных овощей, а также вино и пиво – в общем самые разные всевозможные яства какие только могли изобрести повара. Питер попробовал то и другое, и отдал должное вину.
Сделав еще глоток, Питер вдруг услышал, что кто-то за его спиной помянул Черного Капитана. Навострив уши, незаметно огляделся. Позади, через стол, сидела необычно унылая компания мореходов, накачивавшихся ромом. Моряки вообще-то на стоянках пьют по многу – да и непьющего моряка где найдешь? Но эти были мрачны – тогда как обычно плавающий по морям люд веселиться на берегу – ибо тревог и забот и на палубе хватает.
– …Говорю тебе – настоящий Летучий Голландец! – взревел один из них. Доподлинный! Крозье врать не станет! И на мостике стоял именно что Черный Капитан – кому же еще! Говорили – вернется – вот и вернулся!
– Это определенно он захватил тот галеон, набитый серебром под самую завязку, – промычал второй тоскливо и завистливо. Тысяч на сто, не меньше. Везет же некоторым…
– Ээ – парни – шой то я не пойму! – загудел самый пьяный из них. Если это эк-Летучий – эк, Голландец – то зачем ему серебро? Там же мертвяки в команде…
– А не спознался ли кто из наших вольных добытчиков с нечистым? – засомневался второй.
– Вряд ли, – третий, судя по бульканью, наливал ром себе в кружку. – Где ж это видано честному…эк, пенителю моря с Нечистым спознаться? Это я вам точно говорю.
– Постойте, ребята, – решительно поднялся Питер. Все трое метнули угрюмые взгляды на незваного гостя, но сразу ж смягчились увидев бутыль дорогого вина в его руке которую он поспешил поставить на стол. Я правда тут не очень понял о чем идет разговор, но…
– А чего тут не понимать! – взревел бородатый. Летучий проклятый через три русалочьих ляжки Голландец к нам приплыл – а с ним и сам Черный Капитан! Не веришь, молокосос? – напучив красные глаза надвинулся он на Блейка. Ну так послушай!
* * *
За две недели до вышеописанного.
Фрегат "Астрея" Воды западнее Саргассова моря.
С запада неудержимо накатывалась широкая полоса утреннего тумана, вскоре достигшая их корабля и окутавшая его от киля до клотиков непроницаемым белым саваном. Белый полог оседал крупными каплями на палубе и на снастях и парусах, быстро пропитавшихся влагой и заметно отяжелевших, на робах матросов и шлюпках. Старпом моментально продрог от промозглой сырости и зябко ежился на своем посту, от души жалея, что не прихватил куртку. Более предусмотрительные вахтенные запахивали бушлаты и поднимали воротники. Вот это тропики! В этих местах – южнее Бермуд, между ними и чертовым Саргассовым морем вечно творилась всякая чертовщина! Они можно сказать легко отделались – противные ветра раз за разом отгоняли их назад, так что капитан решился повернуть к востоку, и спустившись чуть южнее, попытаться добраться до Америки.
– Черт, как же холодно! – выругался капитан Харроу, которому предстояло командовать следующей вахтой. – Прямо как в Ирландском море.
Он откашлялся, сплюнул за борт, достал из кармана бутыль, приложился к горлышку сам и пустил дальше по кругу.
Казалось, они плывут в молочном киселе. На расстоянии считанных ярдов от борта туман становился вовсе непроницаемым. Капитан Харроу подумал не зарифить ли паруса совсем и просто переждать эту полосу, но в этот момент что-то неуловимо изменилось.
Один из вахтенных матросов – кажется Грейди Борг перегнулся через поручень, всматриваясь в туман, и внезапно заорал во всю глотку:
– Смотрите! Корабль справа по борту!
В клубящейся белой мгле образовался просвет, в котором отчетливо обрисовался темный, как южная ночь, силуэт. Неизвестное судно с минуту шло параллельным курсом, потом поменяло галс и устремилось прямо на них под всеми парусами.
– Вот это да! – вымолвил матрос, стоявший у штурвала.
Бывалый капитан засмотрелся на флейт: никогда еще он не видел, чтобы судно двигалось с такой быстротой и грацией. Вот только почему он плывет как будто хочет таранить?
– Господин капитан, сэр!
Крик вахтенного вывел капитана из задумчивости.
– Все нормально, морячок… – поспешил капитан успокоить застывшего в недоумении вахтенного.
А потом ветер унес туман и капитану стало не до того – ибо ему наконец удалось разглядеть корабль в подробностях, и он почувствовал как что-то оборвалось внутри. К "Астрее" на всех парусах приближался настоящий "корабль-призрак" – сплошь угольно-черный, и старинного абриса.
…Это чертов "Летучий голландец"! – заверещал Грейли. Он тыкал дрожащей рукой прямо перед собой. Лицо его перекосилось от ужаса, а стоявшие рядом матросы шарахнулись в стороны, как от прокаженного. Все знали, что первый, кто заметил корабль-призрак, обречен на скорую и верную смерть. Непонятно какой ветер наполнял его черные паруса. Расстояние до него стремительно сокращалось и стало возможным разглядеть разномастно одетых матросов на его борту. Срывающимся голосом Харроу заорал:
– Поднять все паруса! Лево на борт!
Он отчаянно пытался уйти от абордажа, отлично понимая, что при подобном безветрии это просто невозможно.
Тем временем приближающийся корабль чуть развернулся, как будто для того, чтобы окончательно развеять сомнения Харроу. Команда, бросившаяся исполнять его приказы, замерла на месте.
Черный корабль приближался. Уже можно было разглядеть фигурки людей на палубе и вантах. Его паруса были такими же черными, как корпус. Они замерли в ожидании, но ничего не происходило. Никто не отдавал приказов, никто не бросался заряжать и выкатывать орудия… Как будто всю команду разом охватило полное оцепенение.